* * *
Чанёль проснулся резко, словно кто-то выдернул его из сна без сновидений. Подслеповато щурясь от бившего в окна авто солнечного света, он сел на заднем сидении и протёр глаза. Странное дело, но последнее, что он помнил, это то, как ему становится плохо в Ферлассенхайте и он падает на грязный холодный пол, теряя сознание. С водительского сидения через зеркало заднего вида на него пристально глядел Бэкхён, словно позабыв, что он ведёт машину. Чанёль расслабленно подмигнул ему: — Я так напился вчера, что ничего не помню. Сильно чудил? Бэкхён кривовато улыбнулся: — Не больше обычного. На переднем пассажирском ожил Тао, всем корпусом оборачиваясь к Паку и едва ли не перелезая к нему на заднее сидение, засыпал вопросами: — Как себя чувствуешь? Голова не болит? Не тошнит? Никаких других странных ощущений? Чанёль рассмеялся: — Ты же знаешь, что у меня не бывает похмелья, так чего спрашиваешь? Хотя, насколько я помню, я славно приложился головой, когда упал в психушке, но, вроде, шишки нет, — ощупал он пострадавшее место. — Это хорошо, — протянул Тао и стрельнул глазами в напряжённого Бэкхёна. — А куда мы едем? — неловко потянувшись, поинтересовался Пак, а потом отметил, что одет не так, как вчера. Видимо, доставил он хлопот парням, что им пришлось его переодевать. Хотя и странно, ведь он выпил не так уж и много, раньше его не вырубало с пары литров пива. — Мы вчера договорились отправиться в небольшое путешествие, совсем ничего не помнишь, да? — Бэкхён смеялся, но не так, как раньше. Возможно, знай Чанёль его не с самого детства, он бы и не заметил едва проскальзывающей фальши в его голосе и веселье. Правда, определить, что же именно заставляет Бёна лгать, он никак не мог. Память отказывалась показывать что-либо после падения в Ферлассенхайте и до пробуждения в машине. — Мы долго спорили, Пусан или Чеджу, но ты настоял на Вандо, поэтому мы едем туда. Осталось проехать буквально пару часов, и будем на месте. Чанёль немного растерянно улыбнулся. Похоже на правду, ведь он действительно предпочитал отдыхать на острове Вандо, куда часто ездил с семьёй в детстве. Бэкхён привычно включил радио на полную катушку и стал подпевать знакомым песням. К нему подключились и Тао с Чанёлем, подвывая и веселясь. Машину, несущуюся по шоссе на юг, заполнил смех, и сомнения быстро испарились из головы Пака. Ему наверняка почудилось напряжение и обеспокоенное ожидание чего-то в поведении Бэкхёна и Тао.* * *
У провидца, жившего в Тэгу, Суён уже приходилось бывать. Ёнджэ, на удивление, не походил на столичных экстрасенсов, любивших одеваться в чёрное, напускать тумана в своих видениях и требовать круглую сумму за любое, даже вполне очевидное предсказание, — Ю был похож на среднестатистического мужчину, работал в небольшой юридической конторе, имел милый двухэтажный коттедж и был довольно общительным, интересным человеком. Ёнджэ отличался гостеприимством и вкусно готовил, поэтому Суён любила визиты к нему. Не меньше этого она любила его предсказания, касавшиеся сущей девчачьей ерунды: скидки в бутиках, новые тренды, приятные знакомства. Суён тоже не была типичным хилером и легко сошлась с Ю. Только в этот раз он встречал её не улыбкой, а хмурым взглядом. — Не то что бы я не предвидел того, что произойдёт, но я надеялся на твоё благоразумие, Джэбом. — У меня нет дара предвидения, а прерывать поцелуй пожирателя душ чревато последствиями, — резко ответил ему Учитель. — Что я должен был сделать? — Не отдавать этого пациента Суён, — сверкнул глазами Ёнджэ. Суён словно находилась меж двух огней. Ещё одна странность в копилку: провидец и её наставник всегда хорошо общались и называли себя не просто знакомыми, а друзьями. Неужели то, что совершила Суён, настолько опасно, что они готовы разругаться в пух и прах? — Постойте, я ничего не понимаю, — жалобно произнесла девушка, привлекая внимание мужчин. — «Не понимать» и «не хотеть понимать» — две разные вещи, Суён, — холодно проговорил Учитель. — Кажется, когда я согласился взять тебя в ученицы, одним из условий было безоговорочное доверие, но сейчас ты сомневаешься в моих словах и не ощущаешь надвигающейся опасности, — его голос постепенно набирал силу, становился громче. — У тебя что, даже чутьё не развилось за эти годы? — гневно выкрикнул он наконец, заставив Ёнджэ поморщиться, а Суён поражённо застыть, неверящими глазами глядя на наставника. — Твоя идиотская привычка сваливать на чужие плечи ответственность за свои ошибки сводит меня с ума, — фыркнул Ю, направляясь на кухню. — Давайте выпьем чаю с пирожными и спокойно поговорим. В конце концов, ещё не поздно всё переиграть. Тем более, я знаю, кто станет Карателем. Джэбом от этих слов встрепенулся, с надеждой глядя вслед Ёнджэ. После его взгляд переместился на Суён, которая продолжала стоять, словно громом поражённая. — Прости, не стоило на тебя кричать, — глухо извинился он, не выглядя раскаявшимся, а затем последовал за провидцем. Суён с новой силой ощутила собственную беспомощность и непонимание происходящего. Наверное, она действительно была плохой ученицей, раз не могла сложить два и два, что остальные делали так просто, как и дышали. Под лопатками снова стало печь, а в волосах запутался неизвестно откуда взявшийся ветерок. Кажется, сильф в ней и правда набирался сил, но, к сожалению, она не представляла, чем это ей грозит. Перехватит ли он над ней контроль? Вполне возможно. Что станет тогда с частичкой души Чанёля? И что с ней происходит сейчас? Суён приложила ладонь к груди, пытаясь почувствовать её. Разве между ней и Чанёлем не должна была образоваться связь? — Суён, иди сюда, чай остывает, — позвал её Ёнджэ, и ей пришлось подчиниться. Учитель и провидец как ни в чём не бывало пили чай, поедая пирожные, и тихо о чём-то говорили. Суён решила не прислушиваться, утопая в своих мыслях, но вскоре Ёнджэ покашливанием привлёк к себе внимание. — Твой наставник, — глянул он на Джэбома, — любит умалчивать детали и учить лишь части того, с чем сталкивается хилер. Отчасти он может быть прав, потому что современные реалии отличаются от того, что было раньше, и часть знаний действительно больше не нужна, так как заменена новыми, но кое-какие подробности он всё же утаивал зря. Как, например, о поцелуе пожирателя душ. Суён вся обратилась в слух, не сводя глаз с Ёнджэ и стараясь не смотреть на Учителя. Она, в некотором роде, разочаровалась в нём. Или просто обиделась? Он говорил о доверии, просил — нет, чуть ли не заставлял доверять ему, — а сам молчал. Недоговаривал. Разве Учитель не должен учить своего ученика всему, что он знает? Каким образом он отсеивал «ненужные» знания? Суён постаралась пока выбросить все эти вопросы из головы, чтобы не пропустить ничего из речи Ёнджэ. — Как ты уже поняла, это запрещённое колдовство. Когда-то, до изобретения сосудов для душ, таким образом избавляли от сверхъестественных паразитов, сидящих в человеке. Проблема была в том, что вовремя остановиться было сложно, почувствовать, когда посторонняя душа полностью выпита, можно было только с опытом. Не ощущая этой грани, хилер забирал частицу души человека, привязывая его к себе. Человек становился зависим и не мог долго жить без несущего в себе часть его души хилера. Некоторые хилеры соблазнялись властью и собирали едва ли не армию из таких людей — преданных, готовых на всё ради хилера. Поэтому Совет запретил таким образом избавлять людей от духов. Если же хилер — по своему желанию или же незнанию, — становился Пожирателем, появлялся Каратель, который его уничтожал. — Кто такой Каратель? — спросила Суён, когда Ёнджэ замолчал, внимательно глядя на неё. — Это кто-то из Совета? Как они узнавали о том, что появлялся Пожиратель? — Это из разряда высшего колдовства, что-то вроде автоматического поддержания равновесия. Как ты знаешь, Совета давно нет, и, если честно, в нашем мире царит некий аналог анархии, но система способна самостоятельно поддерживать гомеостаз, именно над этим столько веков работал Совет, поэтому значительных катастроф удаётся избегать и по сей день. Карателем становился другой хилер, реже человек с сильной волей, удерживающий в своём теле душу другого существа — точнее, способный слиться с ней, стать единым целым. — И кто же мой Каратель? — Чанёль. Наверное, чего-то такого Суён и ожидала. Привычный мир со вчерашнего дня пошёл трещинами, стал стремительно рушиться, грозя погрести её под обломками. Почему бы человеку, которого она привязала к себе, не стать её Карателем? — Поэтому я его не чувствую? Ёнджэ покачал головой. — Не чувствуешь, потому что пока не умеешь выделять его ощущения. Но тебе этого и не надо, ведь, если у тебя не получится вернуть ему частицу его души, единственный способ избежать смерти от рук Карателя — убить его. Суён судорожно сглотнула. Час от часу не легче.