* * *
Ёнджэ подсказал, где нужно искать Чанёля, и вызвался ехать с ними. Суён не возражала, хотя, кажется, Джебом не был рад такому спутнику. Что ж, ей было это даже на руку — не оставаться с Учителем один на один. Никаких нравоучений и недомолвок — доверие, которое она испытывала к нему, очень быстро испарилось. Может, если бы он хотя бы попытался отрицать, что намеренно не даёт ей полную информацию о работе хилера, она бы продолжала боготворить его как и раньше, но… Было такое мерзкое чувство, что её предали. Она доверяла ему больше, чем кому-либо на свете, осиротевшая в шестнадцать после смерти матери, прославленного хилера. Он взялся опекать её, ведь её мать была его Учителем. Но, кажется, преследовал при этом свои цели. Когда Суён в очередной раз проигнорировала реплику Джебома, тот в сердцах хлопнул дверцей машины и стремительным шагом ушёл в сторону магазинчика при заправке. Ёнджэ, сидевший на переднем пассажирском, повернулся к ней, внимательно и с участием вглядываясь в её лицо. — Джебом просил меня не говорить тебе этого, — Суён раздражённо фыркнула, — но я всё же скажу. Это твоя мама просила его оградить тебя от работы хилером. — Что? — встрепенулась девушка, глядя на провидца. — Ты же знаешь, она умерла из-за того, что в борьбе за пациента почти полностью истощила свои жизненные ресурсы. Она не хотела для тебя такой же участи. К сожалению, ты давно знала об этой стороне жизни и отговорить тебя становиться хилером было невозможно, поэтому она попросила Джебома присмотреть за тобой и не позволить совершить ошибок, оградить от опасной работы и дать жить нормальной жизнью. Но ты всегда была упрямой. Я намекал ему, что до добра его позиция не доведёт, и он наконец сдался, решил дать тебе задание сложнее, но не учёл, что во время обучения многого не договаривал. Теперь он винит себя во всей этой ситуации и намерен во что бы то ни стало сохранить тебе жизнь. Даже ценой чужой. Суён хотела спросить, что он имеет в виду, но дверца со стороны водительского сидения открылась, и в салон залез Джебом. — До города осталось меньше десяти километров, пытайся почувствовать Чанёля, ищи нить, соединяющую его с тобой. Чем быстрее мы его найдём, тем лучше, — сказал он, заводя мотор. Суён снова промолчала в ответ, но в этот раз из-за кипящих в голове мыслей. Что значит «ценой чужой жизни»? Ёнджэ намекает на то, что Учитель собирается убить Чанёля? Внутри Суён всё похолодело. Нет, он же не может… Или может? Оставшийся путь девушка просидела как на иголках. Сосредоточиться на связи между ней и Чанёлем не получалось, да и не хотелось ей его находить в свете открывшихся знаний. Вдруг Джебом и вправду решил убить его? Зачем заморачиваться лечением, если можно пойти простым путём? Суён едва не застонала в голос. Нет, она совершенно не знает Учителя, как оказалось. И что теперь делать? Из-за всех своих переживаний она едва не пропустила странное ощущение в своей груди. Её будто тянуло куда-то, под сердцем зудело. Это вот так оно чувствуется? Суён вгляделась в улицу, по которой они проезжали. Внимание привлекла светящаяся вывеска с лаконичным трёхбуквенным названием «BAR». Кончики пальцев закололо. Девушка осторожно посмотрела на своих спутников и испуганно вздрогнула, встретившись взглядом в зеркале заднего вида с Ёнджэ. Тот едва заметно улыбнулся и сказал: — Думаю, нам нужно будет разделиться. Суён не навигатор, не скажет, через сколько метров повернуть направо. Если мы будем по отдельности, то найдём его быстрее. Джебом, если что и заподозрил, то ничего не сказал. Через пару кварталов он свернул на другую улицу, и Суён неловко кашлянула. — Мне кажется, я что-то чувствую. Джебом молча припарковался у обочины. — Кто первым найдёт Чанёля, позвонит остальным, — помахал в воздухе телефоном Ёнджэ, при этом с доброй усмешкой взглянув на Суён. — Удачи! Девушка немного потопталась на месте, сделав вид, что думает, куда идти, а потом ненавязчиво свернула во дворы, надеясь срезать угол и выйти к бару, где она почувствовала Чанёля. Джебом проводил её долгим взглядом, но в итоге пошёл в другую сторону. Ёнджэ лишь вздохнул со смесью облегчения и усталости. У него здесь осталось лишь одно важное дело, а там уже можно и домой. К сожалению, от судьбы не убежишь — кому как не ему об этом знать. Возможно, нужно было дать Джебому убить Чанёля, возможно, в чём-то этот расклад лучше и правильнее. Но с Джебома хватило одной ошибки, не нужно пачкать его руки в крови. Ёнджэ присел на ближайшую скамейку и прикрыл глаза, усилием воли вызывая видение. Нет, ничего не изменилось за последние сутки. Ещё раз вздохнув, он поднялся и пошёл вслед за Суён.* * *
Чанёль чувствовал себя откровенно паршиво. Обычно так бывало, когда то, к чему он стремился, ускользало из-под носа, дразня своей близостью и в то же время невозможностью осуществления. Гадкое, отвратительное чувство. Он старательно заливал его пивом, хотя на периферии сознания засела мысль, что много пить ввиду последней неудачной пьянки не стоит, но он отодвигал её всё дальше и дальше, пока совсем не забыл. Тело охватила приятная нега, все заботы отошли на второй план, и даже подозрительное поведение друзей больше не беспокоило его. В груди разливалось тепло и внезапное чувство эйфории. Поддаваясь возникшему чувству, ведущему его, — хотя, возможно, это был просто зов организма после пары литров пива, — он направился в сторону уборной, находившейся у самого выхода. Стоило ему взяться за ручку двери, ведущей в туалет, на порог бара ступила высокая привлекательная девушка, которая в ту же секунду прикипела глазами к Чанёлю. Он подумал, что, определённо, это знак судьбы. В два расслабленных шага преодолев разделявшее их расстояние, Пак чуть склонил голову, надеясь, что от него не несёт алкоголем, и, максимально очаровательно улыбаясь, произнёс: — Познакомимся? Девушка насмешливо улыбнулась, но, вопреки всему, не послала его в далёкое пешее — схватила крепко за руку и потянула за собой на выход. — Безусловно. Чанёль опешил, но при этом отчего-то был рад. Близость этой девушки будоражила, прохлада её ладони приносила блаженное облегчение его горящей коже, и он был готов идти за ней хоть на край света… А она тащила его в какие-то переулки. Пак не был настолько пьян, чтобы не осознавать реальность, и даже подёрнутая пеленой неги, она всё же настораживала. Вдруг эта девушка какая-то маньячка? Схватила его, крепко за руку держит, аж до боли, тянет, как на буксире, по сторонам не смотрит, кажется, даже дрожит отчего-то. Воровка? Мошенница? Убийца?! Что ей от него нужно? Он-то просто надеялся на приятное знакомство, пропустили бы пару стаканов пива или чего ещё в баре, возможно, сменили локацию, познакомились чуть ближе, пофлиртовали, пообнимались, поцеловались, может быть, зашли дальше… За очередным поворотом они налетели на двоих людей. Отступив на пару шагов и собираясь извиниться, Чанёль, к своему удивлению, узнал в одном из них своего друга. — Чунмён? А рядом с ним его коллега, кажется, Джинён. Оба были в костюмах, в каких обычно ходили на работу, но смотрели как-то холодно, незнакомо. Чунмён, казалось, вообще, в данную минуту, ненавидел Чанёля. Не хмурился, но прожигал взглядом так, словно тот опять, как когда они учились в универе, пролил на его ноутбук с почти написанным дипломом кружку кофе. Да и на его спутницу он кидал однозначно неодобрительные взгляды. Чанёль неуверенно улыбнулся: — Что ты здесь делаешь, Чунмён? Тоже приехал отдохнуть? Суён сомневалась, что эти двое приехали сюда расслабляться, учитывая, что в обоих мужчинах сидели духи. — Чхве Суён. Пак Чанёль. За нарушение Главного Кодекса Благоденствия, использование поцелуя пожирателя душ в личных целях и невыполнение долга Карателя от имени Совета Благоденствия мы выносим вам смертный приговор. Приговор приводится в исполнение немедленно, — чётко и беспристрастно произнёс Джинён. Чанёль нервно дёрнул губой, не понимая, что происходит. Суён тоже не могла поверить в то, что перед ней стоят представители Совета. Точнее, люди, в которых они вселились и подчинили своей воле. Разве Ёнджэ не сказал, что Совета давно нет и система сама поддерживает равновесие? Или из-за того, что Каратель к ней привязан, он не может исполнить своё предназначение, и поэтому души членов Совета пробудились, чтобы самостоятельно привести приговор в действие? И, словно ситуация не была уже достаточно странной, появилось ещё одно действующее лицо — Ёнджэ. — Уважаемые представители Совета, — усмехнулся он, — ввиду одного ма-а-аленького нюанса приговор должен быть пересмотрен. Вы, возможно, не заметили, но Чхве Суён теперь тоже член Совета. Слияние её души с душой сильфа почти завершено. И, насколько я знаю, меры против членов Совета принимаются совершенно иные. Суён не могла поверить в услышанное. Серьёзно? Он сейчас серьёзно? Она теперь член Совета? Так вот как туда отбирали хилеров — если его душа могла слиться с душой другого существа, то он автоматически входил в Совет. Вероятно, это означает дополнительные возможности, способности… Чёрт, и почему Учитель так много скрывал от неё?! — Допустим, — степенно кивнул Чунмён. — Однако Пак Чанёль, не выполнивший своё предназначение, должен понести соответствующее наказание. — Если частица души будет возвращена владельцу, то, получается, задача Карателя выполнена? — спросил Ёнджэ и подмигнул Суён. Обычно в подобные напряжённые моменты девушка тупила, как могла, но тут, подстёгнутая нависшей опасностью и риском попрощаться с жизнью, быстро сообразила, что от неё хочет провидец. В конце концов, не просто так ведь он рассказал ранее в машине, как вернуть осколок души Чанёлю. — Поцелуй меня! — потребовала Суён, повернувшись к Паку и потянув его на себя за рукав. — Что? — дезориентированно откликнулся парень. — Прямо сейчас? — Да, прямо сейчас! — нетерпеливо настаивала на своём девушка, сложив губы трубочкой и вытянув их. Чанёль флегматично думал о том, что допился уже до белочки. Происходящее напоминало сюжет дешёвого фильма с плохим сюжетом. И если сперва он даже был испуган, то теперь отстранённо следил за тем, что будет дальше. Кажется, этот сон не собирается быстро заканчиваться. Но, наверное, для полного абсурда картины как раз не хватает страстного поцелуя между главными героями, которыми, конечно же, являются сам Чанёль и эта странная девушка Чхве Суён. Поэтому, решив не заморачиваться и не копаться в причинах, как он до такого докатился, Чанёль наклонился и прильнул к губам девушки в поцелуе. Суён, успевшая прокусить себе губу, изо всех старалась не отвечать на ласку. Ёнджэ сказал, что Чанёль должен, что называется, «забрать её дыхание», вместе с ним вернув частицу своей души. Для этого нужен, как и при любых подобных ритуалах, обмен кровью, поэтому девушка, не поддаваясь нежным изучающим прикосновениям парня, с силой сжала зубы на его губе. Чанёль сразу ойкнул, попытавшись отстраниться, но Суён притянула его за шею ближе, и он снова припал к её губам. В её груди что-то зашевелилось, тонкой змейкой пробежав выше, по горлу, и растворилось, оставляя лишь металлический привкус во рту. Чанёль оторвался от губ Суён и отступил на шаг. В тлевшее внутри него пламя будто подбросили дров, и оно разгорелось с новой силой. Стало нестерпимо жарко, душно, и в то же время в голове будто прояснилось. Перед мысленным взором пронеслась череда картинок, и парень вдруг понял: он уже встречался с Суён. Когда лежал в больнице. Вчера. Воспоминания, словно вложенные кем-то, наполняли его мысли, и он терялся, не понимая, что происходит. Хотелось закричать, чтобы все прекратили этот театр абсурда и наконец объяснили ему, что, чёрт возьми, это всё значит и каким боком он с этим связан. — Что за… — пробормотал он, открывая глаза, которые успел зажмурить, спасаясь от нахлынувших кадров немого кино в своей голове. Суён смотрела на него так, будто готова рассказать ему все секреты Вселенной — в её глазах плескались незамутнённое счастье и облегчение. — Теперь всё позади, — объявила она. Чунмён и Джинён успели исчезнуть, и теперь в этом переулке были они вдвоём и Ёнджэ, который прислонился к стене здания и с мягкой улыбкой наблюдал за ними. — У тебя наверняка много вопросов из-за произошедшего, и, думаю, я смогу удовлетворить твоё любопытство, — Суён тепло улыбнулась, и что-то в душе Чанёля отозвалось волной зарождающейся симпатии. — Да, от объяснений я бы не отказался, — усмехнулся парень, заметив, что сжимает руку девушки в своей. Это, кажется, её не особо смущало, поэтому он решил не разрывать их контакт. — Вернёмся в тот бар? — Или зайдём в тот, что попадётся раньше, — поддержала его идею Суён. Она была так рада, что всё наконец закончилось, и, судя по расслабленному Ёнджэ, закончилось хорошо и без дополнительных хлопот, что готова была обнять весь мир. Ну, или хотя бы этого парня, что сейчас смотрел на неё с искрами интереса во взгляде. — Мы пойдём? — уточнила напоследок Суён у недвижимо стоящего Ёнджэ и, дождавшись кивка, повела Чанёля прочь из тёмного проулка, где они едва не попрощались с жизнью. Ёнджэ же остался, чтобы поговорить с другом — Джебом неслышно подошёл со стороны, противоположной той, куда ушли парень с девушкой. — Сколько он протянет? — Он сильный, но феникс в нём сильнее. Год или два, точнее не скажу. — Извлекать уже поздно? — Ага, феникс крепко вцепился в его душу, процесс запущен и необратим. — Есть шанс, что Суён не останется с разбитым сердцем? Ёнджэ посмотрел на Джебома с жалостью. — Ты же знаешь, что два духа могут вселиться в одного человека, только если при жизни их связывали прочные узы? Сильфа и феникс были, что называется, истинной парой. Фениксы, даже рождённые таковыми, долго не живут. В то время Ферлассенхайт был самой продвинутой лечебницей — это после он стал психушкой из-за того, что многие эксперименты выходили из-под контроля, — и феникс оказался там в поисках лекарства, которое помогло бы ему продлить жизнь и не сгореть в собственном огне. К сожалению, ничего не вышло. И когда феникс умирал, сильфа сгорела вместе с ним в его пламени. — Ромео и Джульетта? — слабо усмехнулся Джебом. — Типа того, — скривил губы Ёнджэ. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, закрыл, но потом всё же произнёс: — Ты в курсе, я не люблю раскрывать все карты насчёт возможного будущего. Люди, хилеры ли, другие существа — все они зацикливаются на этом и только вредят себе. Давай не будем вмешиваться, в конце концов, у них есть ещё какое-то время. Суён сильная, что бы ты о ней не думал. Джебом согласно кивнул, сквозь ткань ветровки поглаживая метку на предплечье. Причинявшая боль последние сутки, она наконец перестала жечься. Надолго ли? Ёнджэ не мог не знать: мать Суён взяла у него клятву на крови, что он защитит её девочку. Тогда ему казалось, что это не так уж и сложно, но последние события изменили его мнение. Умирать из-за наивной импульсивной девушки не хотелось, поэтому придётся продолжать быть её феей-крёстной. — Тебе бы пошли крылышки, — смеясь, сказал Ёнджэ. — Ты научился читать мысли? — Нет, это ты думаешь вслух. Пропустим по стаканчику перед возвращением домой? — Конечно.