Peter Parker's Home for the Wayward Villain

- Дорогие друзья, - Уэйд делает паузу, чтобы усилить эффект, - мы собрались здесь, чтобы поблагодарить божественную сущность за создание такой шикарной попки и размещении ее на сексуальном джентльмене справа рядом со мной… - Уэйд, прекрати! – Питер толкает своей стопой ногу экс-наемника. Кто-то по ту сторону стола бормочет проклятие. Было нелегко заставить всех соединить руки, до тех пор, пока еще раз не были использованы угрозы нанесения тяжких телесных повреждений. - Господь, Аллилуйя… - поет Уэйд неприятно громким голосом. - Это не церковный хор, – прерывает раздраженный Хэнк. Питер берет на себя молитву, прежде чем чья-то вилка «случайно» не воткнулась в какую-то часть тела Уэйда (скорее всего Эрика). Он игнорирует какого-то парня (не Боба), который бормочет «Хайль, Гидра» наряду с небольшим количеством «Аминь» и «Славься, Сатана», но судя по угрожающему «акула-учуявшая-запах-крови» выражению на лице Николая, этот парень не протянет до утра. Все хватают свою еду и разбредаются небольшими группками. Питер вздыхает с облегчением и хватает свою собственную тарелку, предпочтя сесть с доктором Пимом и его новым другом, чтобы избежать других возможных отвлекающих факторов во время еды. Уэйд бродит с картофельным пюре, размазанным по нижней части своей маски, и пожимает плечами, когда Питер устало его разглядывает. - Эмма Фрост не понимает шуток, – говорит он небрежно, и послушно не двигается, когда Питер подзывает его и терпеливо вытирает его лицо салфеткой. Питер почти справился со своей индейкой, когда раздается громкий нетерпеливый стук в дверь и теплая, уютная атмосфера, которая образовалась, мгновенно исчезает, пока практически каждый вытаскивает какое-то оружие и нацеливает его на входную дверь, в том числе пожилой друг Хэнка, который вытаскивает мини-гранотомет (подумать только!) из-под дивана. Впечатленный Уэйд присвистывает, но тело наемника по прежнему расслаблено. Под напряженными взглядами всех Питер ковыляет к двери и смотрит в глазок. К своему удивлению он видит Гвен, стоящую по другую сторону двери, на ее красивом лице нетерпеливое выражение, пока она потирает свои холодные руки друг о друга. Питер поворачивается и показывает всем поднятый вверх большой палец. Лишь очень немногие убирают свое оружие. Он вздыхает и многозначительно смотрит на Эрика, который лениво машет рукой и принудительно прячет оружие за них. Сзади кто-то издает болезненный стон, судя по всему получив случайно укол в левую ягодицу собственным метательным ножом, когда Эрик впихнул его обратно в карман. Питер протискивается в открытую входную дверь с неуверенным: - Привет, Гвен. - Привет, Гвен? Привет? Серьезно, Питер? Где ты был? Твой приемный отец позвонил мне посреди ужина на День Благодарения, спрашивая не со мной ли ты, потому что он не смог дозвониться к тебе, а он сейчас в патруле, поэтому не может лететь сюда сам. Тони хотел проверить тебя, чтобы убедиться, что ты благополучно вернулся. Я звоню на твой мобильный и угадай что? Он выключен! – она тычет холодным пальцем ему в грудь и наклоняется, чтобы прошипеть, - живешь с опасными беглецами и не отвечаешь на мои звонки и сообщения. Что я должна была думать? Затем она делает паузу в своей гневной тираде, чтобы посмотреть мимо плеча Питера в гостиную, полную злодеев, ее челюсть отвисает. - У тебя долбанная вечеринка! Кто все эти парни? - Мне так жаль, Гвен! Мой аккумулятор сдох, – Питер виновато извиняется. Он не хотел заставлять их волноваться, но все развивалось слишком быстро, и он совершенно забыл о подзарядке своего мобильного телефона или о том, чтобы отправить сообщение одному из Мстителей, чтобы дать знать, что он добрался благополучно. – Ты была со своими родителями? Мне жаль, что я прервал ваш ужин. - Нет, они во Франции. Мама и папа решили еще в начале года отправиться в путешествие на свою годовщину. Я проводила День Благодарения с Гарри и его отцом, – объясняет Гвен. – Я почти счастлива, что позвонил Тони, и дал повод мне уйти. Я собиралась прийти в любом случае. Норман постоянно спрашивает обо мне и Гарри, чего точно не будет, потому что… Она замолкает, когда в дверях появляется Николай. Питер моргает от удивления, когда лицо Гвен загорается, и она радостно машет Николаю. - Холодно? – спрашивает Николай, обходя неотесанного Питера и протягивая руку к ледяным пальцам Гвен. – Ты опять забыла свои перчатки? – спрашивает он и подносит ее пальцы к своему рту, обдувая их своим горячим дыханием. - Э-э, что здесь происходит? – Питер судорожно жестикулирует между ними, его мозги полностью отказали. Гвен отворачивается от Николая, чтобы ухмыльнуться Питеру. - Мы работали над кое-чем за твоей спиной. Да, кстати, не забудь позвонить Тони и сказать ему, что ты в порядке, – говорит она, многозначительно подмигивая, и позволяя русскому втащить себя внутрь. - Ты уже ела? – Николай указывает на стол. - Ага, - говорит Гвен, вытаскивая свой Старкпад из сумочки и заводя Николая куда-то в угол, где они оба склоняются над ее устройством с одинаковым сосредоточенным выражением на лицах. Питер бредет обратно на свое место на диване рядом с Уэйдом, его мозг все еще борется с принятием того, что он видел. Он опускается на диван и наваливается всем своим весом на твердую плоскую грудь Уэйда. Какого. Черта, – он жестом указывает на двоих, заговорщически прижавшихся друг к другу. Уэйд опускает подбородок на макушку Питера. - Ревнуешь? – спрашивает он, сжимая запястья Питера руками в перчатках. - Нет, я думал, что Николай был… - он вспоминает об очевидной любви в глазах Стива Роджерса, когда тот говорил о Николае вчера вечером. Разве они не должны быть лучшими друзьями? Гвен достает что-то из своей сумки, папку какую-то. Питер мельком замечает какую-то фотографию, но слишком далеко и он не может сказать, кто это. Николай кусает губы, пока слушает то, что говорит Гвен. Питер хмурится, - интересно, что они задумали… - О, такой мужчина как он привлечет внимание всех леди, – здраво говорит престарелый друг доктора Пима, кивая в сторону Николая. – Ему даже не нужно напрягаться для этого. Они сами будут бросаться на него. Питер недоверчиво фыркает и скрещивает руки на груди. Стройная фигура появляется перед ним, закрывая обзор, и Питер кидает взгляд вверх, с удивлением видя одну из красивых подружек Уэйда, Домино, как предполагает он, которая ухмыляется им, держа в руках два холодных пива. Питер не помнит, чтобы видел ее помогающей на кухне. Его сердце подпрыгивает в горло, но Уэйд позади него по-прежнему расслаблен. - Проваливай, - цедит она, ставя алкоголь на соседний стол. Питер тяжело сглатывает, его сердце бешено колотится. – Не ты, сладкий, - говорит она Питеру, а затем поворачивается к Уэйду и мурлычет, - не заставляй меня делать тебе больно, Уэйд-Пу, потому что я сделаю. - Что ты хочешь, Домино? – цедит Уэйд, немного смещаясь позади Питера. - Я хочу поблагодарить нашего драгоценного хозяина за такой душевный ужин, – говорит она, сладко им улыбаясь, затем наклоняется, подцепляет пальцем пояс Уэйда и сбрасывает того с дивана. Челюсть Питера отвисает, когда Домино плавно скользит на освободившееся место рядом с ним, забрасывает тонкую руку на напряженные плечи подростка и посылает воздушный поцелуй раздраженному Уэйду, когда тот с трудом встает. – Иди, отыграй свои деньги назад у Лестера. Нам, девочкам, нужно поболтать. Она делает прогоняющее движение рукой, но глаза Уэйда в маске направлены на Питера, который через секунду неохотно кивает. Экс-наемник громко вздыхает и уходит, хлопая лысого человека по имени Лестер по затылку с излишней силой и крадя со злости его выпивку. - Прежде чем ты спросишь, зачем я это делаю, я отвечу на настоящий вопрос, который тебе не терпится задать, – начинает Домино, прежде чем Питер может прийти в себя. – Ответ «да», мы спали раньше вместе, но это были легкие эпизодические интрижки. Ничего серьезного. Ты не многое пропустил. Питер пойман врасплох тем, насколько сильный прилив ревности поднимается в его груди. Питер игнорирует эту эмоцию и вместо этого хватает одно холодное пиво, залпом выпивая полбутылки за один раз. Домино смеется над этим, как будто прочитала его мысли. - Сейчас он другой, - говорит она, бросая задумчивый взгляд на Питера. – Я думаю, это из-за тебя. Ты заставляешь его хотеть быть лучше. Впервые в жизни Уэйд перестал быть таким безрассудным. - Почему? – сердце Питера пропускает удар. - Он боится. Это случается с лучшими из нас, когда мы встречаем кого-то или находим что-то настолько дорогое для себя, что мы перестаем видеть мир так же. Мы всегда начеку, мы спим в пол глаза, и мы находимся в постоянном страхе потерять эту искру света в нашей жизни. В другом конце комнаты Уэйд с напряженными плечами склоняется над бильярдным столом и делает паршивую попытку ударить по мячу. Лестер не выглядит особо впечатленным. Питеру внезапно приходит в голову, что рассеянность Уэйда может быть связана с ним. Подросток механически глотает пиво с бешено колотящимся сердцем. - У Уэйда никогда не было ничего хорошего в жизни раньше, – говорит Домино. – Вероломство, предательство, жестокое разочарование. Все, что ты можешь представить, у него было в тысячу раз хуже. - Он никогда не рассказывал мне о своем прошлом и не снимал маску, – признает Питер, играя с пустой бутылкой на коленях. Изначально Питер был взволнован тем, что он начал испытывать чувства к кому-то, кто даже не показывал ему свое настоящее лицо, но время шло, и он перестал пытаться связать эти чувства с конкретным лицом. Это был просто Уэйд. Он ему понравился за свою странную индивидуальность. Он заставил Питера смеяться, и создал то странное трепещущее тепло в груди, от которого необыкновенно перехватывает дыхание. Этого было достаточно. - Люди стремятся оттолкнуть его, когда он так делает, поэтому он научился скрывать все под сумасшедшей внешней оболочкой, на которой действительно все исцеляется, – говорит Домино. Питер удивленно поднимает голову: - Почему? - Не мне говорить тебе о причине. Он расскажет тебе, когда будет готов. Если ты беспокоишься о нем так же сильно, как он о тебе, ты подождешь. Дай Уэйду время, он уже настолько сильно увлечен тобою, что на это тошно смотреть, – в ее голосе слышится задумчиво-грустная нотка, когда она продолжает. – В Уэйде есть намного больше, чем просто внешность. У него нет большого количества друзей, но те, кто есть, готовы убить за него. Питеру не нужно спрашивать Домино, является ли она одной из них. Он делает глубокий вдох и открывает рот. - Я думаю, что могу влюбиться в Уэйда, в него самого, в независимости от его внешности, - признается Питер хрипящим голосом. Он хватает еще одно пиво рядом с Домино и судорожно глотает. Она хихикает над ним и Питер отчаянно краснеет. - Сохрани то, что ты сказал сегодня, в голове. Здесь все в твоих руках, Питер. Ты можешь либо помочь ему или стать тем, кто, в конце концов, сломает его. - Я не причиню ему боль, клянусь, – искренне произносит он. В разговоре возникает пауза, прежде чем Питер фыркает и указывает обвиняющим пальцем в великолепную подругу Уэйда, его щеки окрасились в розовый цвет и вероятно он немного пьян. - Больше не спите вместе! - Думаю, я знаю, почему он так любит тебя, – смеется Домино и наклоняется, чтобы прижаться с одобрительным поцелуем к щеке пораженного Питера. - Эй! – несчастно скулит Уэйд в другом конце комнаты, заставляя Домино смеяться еще сильнее. Она поднимает Питера на ноги и что-то шепчет ему на ухо, перед тем как хлопнуть подростка по заднице. Сильно. Питер почти опрокидывается на диван на своих нетвердых ногах. Он краснеет до корней волос. - Ты прав, Уэйд-Пу, у него весьма восхитительная задница, – кричит она Уэйду и исчезает в толпе. Когда Уэйд бросает бедного Лестера за бильярдным столом и подходит, чтобы спросить Питера насколько необратимо Домино травмировала его, подросток хватает его за руку в перчатке и тащит на улицу, не сказав ни слова. В этих отношениях все в твоих руках. Ты можешь либо помочь ему или стать тем, кто, в конце концов, сломает его. - Что случилось, Пити? – спрашивает Уэйд, наклоняя в сторону свою голову в маске, пока они стоят вместе на крыльце. Снаружи тихо идет снег и с каждым выдохом Питер выпускает пар. Как мог он никогда раньше не замечать намек на беспокойство и озабоченность в голосе Уэйда? Под беззаботным безумием Уэйда, как формой каждодневной самозащиты, всегда присутствовали отчаянная ненависть к себе и жажда человеческой близости. Как мог он так долго быть слепым? Вместо ответа Питер закрывает глаза и неуверенно тянется вверх. Шершавые пальцы Уэйда в перчатках сами обхватывают его запястья со всей возможной силой до треска в костях Питера, как будто подстегнутое, ускоряется сердцебиение, но предвкушение и волнение перекрывают любой примитивный страх нахождения рядом с убийцей. Практически из-за любопытства Уэйд ослабляет свою хватку. Они замирают там, ослабленная хватка рук готова усилиться или разжаться в случае необходимости. - Скажи мне, если хочешь, чтобы я остановился, – бормочет Питер на удивление спокойным голосом. Под его закрытыми веками мир полностью черный. Его пальцы скользят по краю маски по впадинке на горле Уэйда. Пульс экс-наемника под его ладонью бьется в безумном ритме, но Уэйд не пытается убрать его пальцы, когда Питер мягко поднимает маску вверх, чтобы открыть подбородок. Уэйд издает прерывистый, жаждущий звук в горле, когда Питер встает на цыпочки и неуклюже прижимает свои губы к уголку его губ. Он открывает свой рот с дрожащим выдохом, и Питер прижимает их губы друг к другу. Кажется, все становится определеннее, когда язык Уэйда неуверенно встречает его. Поцелуй быстро становится отчаянным и голодным, когда Уэйд отпускает одно из запястий Питера и зарывается пальцами в его волосы на затылке, углубляя поцелуй. Питер держит одну руку на сгибе шеи Уэйда, а другую, растопыренную, мягко на его груди. Кажется, что проходит вечность, пока они разрывают свои объятия, оба тяжело дышащие и с разгоряченными телами. Питер мягко смеется и протягивает руку, чтобы натянуть маску Уэйда обратно, прежде чем открыть свои глаза. Они немного мокрые и Уэйд наклоняется, чтобы с нежностью вытереть уголок левого глаза большим пальцем, маски не достаточно, чтобы скрыть выражение чистого изумления на его лице. Питер улыбается, притягивает экс-наемника вниз, чтобы оставить мягкий поцелуй на его подбородке. - Когда-нибудь ты будешь готов открыться мне, Уэйд, – шепчет он, обхватывая руками ошеломленные плечи мужчины. Питер целует Уэйда в висок, когда он сползает по нему, его дыхание горячее на обнаженной шее Питера. – Я буду ждать столько, сколько нужно. * Когда они, наконец, возвращаются внутрь, Питер обнаруживает всех женщин собравшихся вместе в свободный круг в гостиной. Гвен сидит по центру дивана с Эммой Фрост и Рейвен по бокам. Глаза Питера широко распахиваются, когда он видит Николая, свернувшегося калачиком на полу возле колена Гвен, его лицо открыто и расслаблено, в то время как Эмма расчесывает его каштановые кудри своими длинными тонкими пальцами. Эрик пожимает плечами, когда Питер поворачивается к нему за помощью. - Какого черта? – бормочет Питер в шоке, когда Рейвен вдруг превращается в Капитана Америку и Николай отшатывается в руках Эммы, что вынуждает Рейвен быстро вернуться к своей первоначальной форме, ее руки выставлены в извинительном жесте. Амора сочувственно цокает языком и машет своей левой рукой, появляется маленькая светящаяся фигура, одетая в подтяжки и рваную рубашку с серыми брюками. Глаза Николая широко распахиваются от удивления, когда он позволяет знакомому фото выскользнуть из своих вялых пальцев на ковер. Питер хлопает себя по карманам и понимает, что он, должно быть, выронил фото, которое стащил у Стива тем вечером. - Стив… - выдыхает он, когда маленькая до-сыворотная версия Стива садится, скрестив ноги, перед Николаем и посылает ему солнечную улыбку. Николай протягивает металлическую руку, прежде чем понимает это, и опускает ее со смутно пораженным выражением на лице. Призрак Стива хватает другую руку Николая и ободряюще улыбается. Николай, немного задумчиво, улыбается в ответ, его выражение лица становится неуверенно надеющимся. Женщины вокруг них, кажется, издают коллективный мечтательный вздох. - Говорил вам, парни, как он привлекателен для всех девушек, – друг доктора Пима обращается к Питеру. - Все же, не думаю, что он обращает на леди какое-либо внимание, – замечает Уэйд. Питер низко стонет себе под нос и подсаживается к Гвен. - Что вы, люди, делаете? Вы не должны запихивать это все в него прямо сейчас, он не готов! Вы собираетесь вынести ему мозг! – шипит он тихим голосом, но Николай, похоже, ушел в транс, его голубые глаза никогда не были настолько отсутствующими. - Мы просто хотели сделать его счастливым. Я помогала ему следить за Капитаном Америкой эти последние несколько недель, – смущенно говорит Гвен. – Кроме того, он спрашивал о фотографии, которую нашел на полу твоей комнаты прошлой ночью. - Я знаю, я стащил фотографию у Кэпа вчера во время ужина на День Благодарения. Должно быть, выпала во время… неважно. Я собирался отдать ему позже. Это не полезно! Или реально, если на то пошло, – указывает Питер взволнованно. - Хорошо, что по твоему нам делать? Он хочет знать больше о Капитане, – огрызается Гвен. Питер на секунду задумывается, прежде чем открыть рот. - Я думаю, что мы должны дать Николаю возможность увидеть реального человека. Все поворачиваются, чтобы посмотреть на него. - У меня есть план, - говорит Питер. Если подумать, возможно, он был немного пьян, когда предложил эту идею.