Среди мёртвых картин

POV: Автор. Кап, кап, кап… Кровь медленно стекает с ножа и падает на холодную сырую землю. Кап, кап, кап… Красные дорожки на его руках говорят о чьей-то смерти. Кап, кап, кап… Зелёные глаза опущены вниз… Убийство. Ещё одно жестокое убийство. Он смотрит на свои окровавленные руки, на то, как жидкость стекает с лезвия ножа. Внутри нет эмоций. Они все погибли ровно семь секунд назад, когда холодное оружие перерезало горло этой девушки. Доктор Клэй… Твои нежные голубые глаза больше никогда не увидят свет, а твои белые волосы никогда не будут развеваться на ветру. Ты лежишь мёртвая на холодной сырой земле, что поглощает влагу твоей крови. Твои открытые глаза и ужас, замерший на лице, так прекрасны… Он смотрит на тебя, благодарит за то, что ты сделала. Ты помогла ему проникнуть в эту больницу, но ты ведь не знала… Не знала, что он собирается сделать. Зелёные глаза обращаются на здание психбольницы, что прямо сейчас полыхает огнём. Оттуда выбегают сумасшедшие люди, они горят… — Может быть, мы снова встретимся, доктор Дэниел, — обращается он к окровавленному трупу когда-то лечащего его врача. Кларк курит сигарету и наблюдает за тем, как горит это здание. Вдалеке слышится сирена. То ли это полиция приехала по его душу, то ли скорая. А какая уже разница? Его всё равно примут за одного из этих мертвецов. Ведь нельзя иначе назвать человека, который ничего не чувствует. POV: Кэтрин. Этим утром я проснулась с невероятно хорошим настроением, хоть и неудобно было спать на оторванных пуговицах моей рубашки. Под подушкой оказался пистолет Кларка, который я вчера у него отобрала. До сих пор не могу поверить, что это был не сон. Новости: Сегодня утром было совершено нападение на психиатрическую больницу #49. По данным полиции погибло около сорока человек, двадцать девять из которых были врачами и санитарами, а остальные одиннадцать — пациенты. Это видео предоставлено нашим оператором, который был на месте происшествия, когда прибыла полиция. На экране стали показывать видео. Кто-то неумело держал камеру, наверное, от страха. На видео изображён парень, что стоит к камере спиной. В его руке окровавленный нож, а в другой — пистолет. У его ног лежит мёртвая девушка. Парень поворачивается к оператору… Я застываю на месте… На его лице та самая маска, что Кларк недавно отдал мне. Она хранилась у меня дома до этого момента. Я рванула в гостиную и стала перерывать тумбочку, где лежала маска, но её там не оказалось… Кларк… После визита в мой дом он направился убивать? Откуда у него ещё один пистолет? На видео показано, как парень направляет пистолет на оператора. Выстрел, и запись прерывается. — Наш оператор жив и сейчас присутствует здесь, — продолжала говорить телеведущая. — Джонни, что ты видел? — она обратилась к парню с аккуратной бородой и в тёплой кофте. — Я… Я видел что-то ужасное… Здание горело, а этот парень… Он смотрел прямо на меня, а потом направил на меня пистолет. Я уже стал прощаться с жизнью, но он выстрелил только в камеру. Он не собирался меня убивать. — Спасибо, Джонни. Как думаешь, как он смог провернуть такое? — Может быть, у него были соучастники, но я сомневаюсь в этом. Во всяком случае, нужно быть настоящим психом либо законченным гением, чтобы совершить это в одиночку. Телевизор вырубился. По лестнице спускался Чарли с пультом в руках. — Не трать электричество. И так денег нет. — Интересно, почему же их нет… — съязвила я, а мужчина косо посмотрел в мою сторону и зашёл в туалет. Сегодня я собиралась навестить Фиби. Она давно уже ждёт меня. До больницы я добралась на автобусе, а в её палату дорогу запомнила с прошлого раза. — Хэй, подруга, я уже думала, ты забыла старину Фиби. — Тебя не забыть. Она улыбнулась и радостно вытянула вперёд руки. Я обняла её и села рядом. — Вообще-то я хотела взять у тебя пакетик, но ладно. — Ой, точно, — я отдала ей пакет с фруктами и парой бутербродов. — Ну, как ты тут? — Знаешь, неплохо. Недавно познакомилась с одной девочкой… Маленькой такой… Она лежит в палате дальше по коридору. Такая задорная… Вот точно я в молодости. — В молодости? — я улыбнулась. — Да… Тяжкие дни, когда тебе семнадцать… — она стала развязывать пакет с мандаринами и притворно кряхтеть. — А ты как? Решила свои семейные проблемы? — О чём ты? — Фиби посмотрела на меня из-под лобья и зло улыбнулась. — Тот русоволосый красавчик. Вернее, два. Я знала, что ты у нас девушка не робкого десятка. А раньше такая скромная была… — Хватит, — я опять улыбнулась и смущённо опустила взгляд. — Одного зовут Эр, а второго…? — А второй не из моей вселенной. Спустя пару часов врачи заставили Фиби поспать, а меня выгнали из палаты. Я иду по коридору, смотрю на пациентов и вижу в них абсолютно разных людей. Они не похожи друг на друга, хоть и находятся под крышей одной больницы. Кто-то попал сюда из-за ноги, которую сломал, когда весело проводил время с друзьями, другой из-за того, что съел что-то просроченное, третий просто пытается бороться со старостью. Все они разные… — Кэтрин! — крикнул кто-то за моей спиной. Я обернулась и увидела почти в самом конце коридора низкий силуэт. Девочка с белыми волосами радостно бежала ко мне, вытягивая руки вперёд. Я широко улыбнулась и чуть наклонилась, принимая её в свои объятия. Я крепко обняла Джини и закружилась вместе с ней, пока девочка громко смеялась. — Я так рада! Я так скучала по тебе! Томас обещал, что мы с тобой ещё встретимся, — звонко говорила она, опустившись на землю. — Он не соврал, — я улыбнулась и села на корточки. — Что ты здесь делаешь? — спросила она, нахмурив бровки, как это обычно делает Кларк. — Подругу проведать пришла. А ты? — почему Джини больнице? Она выглядит вполне здоровой. — Томас сказал, что мне зададут пару вопросов и отпустят, но дядя психолог решил, что мне лучше побыть тут подольше, — она непонятливо пожала плечами. — Психолог, значит… — Да. А что? Что делает этот врач? Кого он лечит? — Он… Не лечит. Он просто заботится о том, чтобы никто не заболел в будущем, — соврала я и улыбнулась. — Я могу тебя о чём-то попросить? Только Томас не должен знать об этом. — Ну… Конечно. Она подвинулась ко мне и прошептала на ухо свой секрет: — У меня в комнате в самом нижнем ящике тумбочки есть блокнот с ручкой. Это мой личный дневник. Никто о нём не знает. Ты не могла бы принести его мне? — Я сделаю, всё что смогу, Джини, — прошептала я так же серьёзно, подыгрывая ей, будто была секретным агентом. Полдень подкрался незаметно. Погода на улице ясно давала понять, что лето в самом разгаре. Уже через несколько недель начнётся школа, я буду чаще видеться с Кларком, а значит, всё снова будет печально… Его машины возле дома не было, значит, и его самого дома нет. Я просто заберу дневник и уйду… Просто туда и обратно. Ничего не случится. Окно на задней стороне дома оказалось открыто. Я полезла через него и остановилась посреди гостиной. Тишина… Такая жуткая и напряжённая… Дом Кларков не может быть другим. Я поднялась на второй этаж, откуда исходила комната Джини. У стены напротив двери стояла большая мрачная тумбочка с множеством отделений, где хранились вещи девочки. В самом нижнем я нашла много бумаг, пару блокнотов и её старые рисунки с мрачным сюжетом. Я взяла их в руки и поднялась с пола, рассматривая рисунки с разный сторон. В этот момент раздался неожиданный звук. Справа от меня в стену был воткнут нож, словно кто-то издалека запульнул его в мою сторону. Страх прошёлся по всему телу, по коже пробежался холодок. Я несколько долгих секунд не решалась повернуться к двери, откуда было запущено оружие. Ноги нерешительно развернули меня в сторону противоположной стены. Кларк молча стоял у порога, облокотившись о дверной проём и скрестив руки на груди, мол «объясняй». Его молчание вызывало дикое напряжение, а взгляд выражал угрозу. Я смотрела на его руки и видела на них кровь убитых сегодня утром врачей и пациентов. От этой мысли становилось жутко. — Я… Джини. Я видела её в больнице, и она просила принести ей кое-что… Парень продолжал стоять, не роняя ни слова, а потом просто вздохнул и ушёл. И что это было? С души как камень свалился. Я бросила взгляд на нижнее отделение тумбочки и заметила там небольшой розовый блокнот с ручкой. Интересно, что Джини записывает туда, но копаться в чужих мыслях… Низко. Эта комната вызывала тёплые ощущения, хоть в ней и не было тех розово-синих цветов, что обычно украшают комнаты детей. Это единственная комната в доме, что не вызывает страха и волнения. Я спустилась вниз, Кларк лежал на диване в гостиной, облокотившись о бортик, что не был сломан в отличие от второго, и уткнувшись в экран телефона. В голову прокрались воспоминания той ночи… Не знаю, какие эмоции нужно было бы испытывать, но мне сейчас было стыдно. — Что за дурацкая привычка постоянно на меня пялиться? — спросил он, не отрывая взгляда от телефона. — Что за дурацкая привычка воспринимать всё на свой счёт? Я смотрела на диван. Он облизнул губы и улыбнулся, всё так же не поднимая взгляда. Похоже, что тоже вспомнил тот вечер. — Ну, смотри, смотри… Я вышла на кухню и посмотрела на холодильник. — Не против, если я что-то передам Джини? — парень исподлобья взглянул на меня и на холодильник, когда я открывала нижнее отделение. Там было абсолютно пусто. Разве что только колбаса, сыр и горчица. — Тут ничего нет… — Я не умею готовить, — Кларк зашёл за мной и отодвинул стул от стола, садясь на него. — В смысле? Что, совсем? — он пожал плечами. — Ты живёшь один со своей сестрой. Что вы тогда едите? — Еда на заказ, да и соседки меня очень любят, — он самодовольно улыбнулся. — Ты про ту полную женщину лет сорока с двумя детьми? — он перестал улыбаться. — Она замужем, Нейтан. Тебе ничего не светит. — Слишком смешно шутишь, Уильямс. Побереги мой живот, — сказал он абсолютно серьёзно. — У меня есть идея. Самый лучший способ получше узнать человека — поиграть с ним в игру. Раз уж сегодня Кларк в хорошем настроении, то игра вряд ли закончится ссорой. Я на это надеюсь… — Давай поиграем с тобой в игру, — он нахмурил брови, а я достала из холодильника бутылку пива, что была спрятана в самом углу. — Эй, поставь на место. — Только после того, как мы поиграем, — бокалы всегда стояли на столе, так что я протянула один ему, а второй себе. — Игра называется «Я никогда не…». Я говорю то, что я никогда не делала, а если ты это делал, то выпиваешь стакан. — И в чём суть? — Ну… Это просто как развлечение. Главное — говорить правду. Он изогнул левую бровь, наблюдая за тем, как я наливаю алкоголь в оба бокала и сажусь за стол. — Я начинаю. Я никогда не носила наручные часы. Парень посмотрел на свои часы на левой руке и нахмурил брови. — Что за глупая игра? — он выпил содержимое в бокале, где было совсем немного. — Это просто разогрев. Теперь ты. — Я никогда не умел рисовать… — он улыбнулся, понимая, какая глупая и детская эта игра. Я отпила пива. Теперь моя очередь. — Я… Никогда не убивала тех, кого люблю. После этих слов он перестал улыбаться и строго посмотрел на меня, но ничего не ответил и осушил стакан. Он убивал тех, кого любил? Кто же это был? — Значит, любые вопросы? — я оптимистично кивнула. — Я никогда не закрывал глаза на близких, когда им нужна была помощь, — он победно ухмыльнулся и облокотился локтями о стол, чуть пододвинувшись вперёд. Так он упоминал Рона и Хлою. Эти слова задели… Я отпила жидкость, не отрывая взгляда от его глаз. — Неплохо… Я никогда не нападала на психбольницу. Он снова улыбнулся и поднёс стакан к губам. — Смотрела новости? — Зачем ты сделал это? Сорок человек… Что они сделали? — Ничего, за что их можно было бы назвать врачами, — парень выпил. — Твоя очередь. — Я никогда не был лицемером, — его настрой очень изменился. Он облокотился о спинку стула и теперь смотрел на меня с осуждением. — Я тоже. — Неужели? — он перебил меня. — А кто ты сейчас? — Я не понимаю, о чём ты… — Понимаешь. Ты лицемерна по отношению ко мне. Скажи, Кэтрин, как ты ко мне относишься? — он прищурил глаза с неким презрением. Ему будто снова было от меня противно. — Ненавидишь меня? Ты говоришь это каждый раз. Тогда какого чёрта ты тут делаешь? — эти слова он сказал громче остальных, но совсем не хотел слышать ответ. — Ты любишь меня? Презираешь, опасаешься? А может, ты боишься меня, Уильямс? — Нет. Он поднялся со своего места и, отодвинув стол, стал прямо передо мной, наклонив стул, на котором я сидела, назад и подставив к горлу кухонный нож. — А так? — он, как и прежде, впился своим взглядом в мои глаза, чуть надавив лезвием на кожу. Я сглотнула слюну, подняла свои глаза, как бы мне этого не хотелось делать, но не сказала ни слова. — Молчишь… Почему ты не молчала, когда у твоего горла не было ножа? Я никак не могла найти слов, чтобы оправдать себя. Почему человек, который видит в людях только жертвы, знает обо мне больше, чем я сама? Парень отпустил меня, отбросил нож на кухонный стол и сделал пару шагов в сторону. Теперь он стоял за моей спиной. Я услышала глубокий вздох, будто он пытался успокоиться. — Кажется, я выиграл, — он ухмыльнулся. — Приёмные часы в больнице уже закончились. К Эру ты не пойдёшь, а к отцу сама не хочешь. Можешь остаться здесь только при условии, что вечером я снова задам тебе этот вопрос, и ты мне ответишь. Либо собирай вещи, проваливай отсюда и больше никогда не смей даже пытаться что-то узнать обо мне. — А как ты относишься ко мне? — я повернулась в его сторону. Меня раздражало, что парень может позволять себе такие слова, а я нет. — Как к игрушке. Очередной игрушке, — он пытался взглядом показать мне важность его слов. Они действительно задели, но у меня тоже хватит смелости на… — Но не так, как к Ханне, верно? Она ведь тоже была игрушкой, — он замолчал. Не стал перебивать мою речь, но его взгляд так и кричал: «заткнись». — Она дошла до второго уровня, ведь так? Она была лучше остальных. Лучше меня. Я права? — я не могу понять, почему он не остановит меня. Почему не заткнёт, не наорёт прямо сейчас… — Скажи, Нейтан, она победила во втором уровне игры? Где она сейчас? — он улыбнулся. Мне не удалось его задеть. — Там же, где окажутся твои друзья, если ты скажешь ещё хоть слово. Он выжидающе смотрел на меня, а после, не получив ответа, вышел из кухни, забирая телефон со стола.  (Прошлое) POV: Автор. На крыше открывается вид на прекрасный вечерний город… Где-то внизу люди, как толпа муравьев, бегут куда-то… Пытаются догнать безвозвратно уходящее прошлое. Парень смотрит вниз и улыбается. Кларк часто бывал здесь раньше. Лет в одиннадцать, когда всё началось. Он пинает небольшой камень, смотрит, как тот летит вниз, разбивается и умирает. Но в самом ли деле смерть это конец? — Здесь очень красиво, — Ханна становится рядом, смотрит вниз, как и Нейтан. Она столько всего ему прощала… Она позволяла ему всё, что он захочет, а он, ещё глупый и юный, не мог взять себя в руки и пользовался до тех пор, пока не случилось то, что привело его на эту крышу. Она улыбается ему… Чистая влюблённая улыбка заставляет парня задуматься, а стоит ли это делать… Он берёт её за руку, становится с ней на самый край и смотрит на город… — Давай вместе, — тихо говорит он, смотрит на её развивающиеся на ветру волосы. Она улыбается… — Один… — тихий голос девушки ласкает слух. — Два… — подхватывает парень и смотрит вниз. — Три… — срывается с уст девушки. Нейтан отпускает её руку, она падает с крыши под звуки вечернего города. Как хорошо, что она не успела заметить его предательства, не успела увидеть, как он отпустил руку и остался где-то там, наверху, где солнце греет щёки. Он смотрит на её упавшее вниз тело… Такое прекрасное и мёртвое… Улыбка растягивается на его лице. Он уже давно увидел красоту в человеческой смерти и никак не мог понять, когда он стал таким… Ханна лежала на холодном цементе, пока люди отчаянно бегали в разные стороны. Кто-то в испуге пробегал мимо, кто-то пытался набрать скорую, а он улыбался… Кларк сел на самый край и на секунду ему захотелось прыгнуть туда… Прямо за ней… Девушка прошла второй уровень, где было всего одно правило: «Либо ты, либо я». — Ты победила, Ханна…