Среди мёртвых картин

POV: Кэтрин. Эти белые стены больницы мне ужасно надоели. Я попрощалась с Фиби, вышла на улицу и поёжилась, оглядываясь на серое неприметное здание. Я бы даже не могла подумать, что Фиби так влюблена в этого подонка… Она понимала всё с самого начала. Раз она понимала, то мне тяжело представить, как ей было больно… В голове появился образ того, как она плачет совсем одна в пустой комнате и вкалывает себе в вену шприц. Я мысленно проклинала себя, что не была рядом с ней всё это время. Но что бы я смогла сделать? Нельзя спасти человека, который не хочет спастись. Пройдя несколько кварталов, я наткнулась на двухэтажное здание без вывески, что особенно выделялось среди высоких многоэтажек и небоскрёбов. Зловещая улыбка проскользнула на моём лице, когда в голову пришла одна идея… ***** Эр уже давно вернулся домой и теперь с радостью согласился со мной погулять. Он рассказал о ссоре со своим отцом, я рассказала о своей. Эр считает это общей проблемой, поэтому предлагает идеи её решения. Наша дружба стала крепче с тех пор, как он ушёл из банды Кларка. Парень до сих пор не хочет вспоминать о тех временах и избегает подобных разговоров. Мы зашли в магазин — Льюис очень любит чипсы. Проходя мимо длинных полок, я остановилась у той, где были расставлены корма для домашних животных. — Эр, смотри, какая вкуснятина. Он поморщил нос и подошёл ко мне, взяв пачку корма для собак. — Да, ты права. Возьму одну. — Ты что, серьёзно? Я же пошутила. — А я нет. Мы вышли из магазина, парень открыл пачку и поделился со мной. — Попробуй и только подумай потом говорить, что это не съедобно. Я взяла одну подушечку и положила на язык. Во рту появился такой странный привкус, будто кто-то дал мне попробовать немного пересоленного мяса. Второй кусочек был с привкусом говяжьей тушёнки. — Ну, неплохо… Эр гордо поднял голову, прожёвывая треть всей пачки корма, что еле поместилась у него во рту. Давно мне не хватало такой простой прогулки по городу с лучшим другом. Мы просто идём и едим собачий корм, пока прохожие смотрят на нас с каким-то смехом в глазах. По улице идёт вдохновлённый фотограф. Он видит нас, улыбается и делает фотографию. Уверена, когда он станет знаменитым, наша фотография откроется миру под названием «Счастье в одной пачке». Тогда люди улыбнутся, старики со смехом прошепчут «ох, эта молодежь». Никто не смотрит на нас с негативом. Либо я просто пьяна от этой говяжьей тушёнки, либо мир и в самом деле в эту секунду очистился от лицемерия и стал чуточку добрее. — Слушай, у меня есть идиотская идея, — я глянула на парня и прищурила глаза. — Сделаем это, — он свернул губы в трубочку, пародируя миссис Норрис. — О Боже, никогда так не делай… — я засмеялась, а парень вытянул губы ещё больше. — Как ты смеешь, хамка, смеяться надо мной? — снова повторил он её слова и, запихав в рот оставшиеся кусочки корма, надел себе на голову пачку. Она как раз была фиолетового цвета. — Спорим, ты не зайдёшь в таком виде вон в то здание? — я указала рукой на заведение, которое видела сегодня утром. — А спорим! Как только он зашёл в гей-клуб, я тут же закрыла за ним железную дверь с кодовым замком, что был с обоих сторон двери. — Эй, что за хрень? Я засмеялась и отошла от двери, слушая, как какой-то парень из клуба заговорил с Льюисом. — Вау, неплохо выглядишь. Ты тут новенький? — сказал неизвестный голос. — Что? В смысле? — прозвучала пауза. — Эй, убери от меня руки, — чуть громче ответил Эр. — Не переживай. Так непривычно только в начале, но потом ты привыкнешь. — Я сказал, не трогай меня! Кэтрин, открой дверь! — Удачно повеселиться, Эр! Я отошла от двери и со смехом направилась домой. Уже было достаточно позднее время, и мы собирались расходиться. Я оставила Эра в гей-клубе. ***** Тишина… Темнота… Почему-то кажется, что эти две сестры слишком уж часто стали приходить ко мне в гости. Каждую ночь в полной тишине начинается игра разума. В темноте моей комнаты мерещатся лица моих близких. Все они проносятся перед глазами и утопают в той же темноте. Их взгляды полны осуждений. Я не хочу на них смотреть, но что-то словно заставляет меня держать глаза открытыми. Страх… Старший брат темноты и тишины. Он овладевает мной каждый день. Нейтан был прав. Отражение убивает нас. Мне начинает казаться, что я стала ненавидеть того, кто стоит перед зеркалом. Будто это не я, а какой-то другой человек. Я не хочу быть им! Я не хочу! Я слышу шум за окном, будто кто-то крадётся в кустах. Дальше следует стук в окно, а за ним полное молчание. Я аккуратно встаю с кровати и подхожу к окну, кладя руки на стекло. Никого… Всё та же темнота, что и в комнате. Лунный свет освещает комнату, но я всё равно ничего не вижу. Слишком темно… Ощущение, что кто-то наблюдает за мной. Стоит прямо там, за красной машиной у дороги и снимает меня на камеру. А может, смеётся надо мной. Может, этот кто-то намного ближе, чем возле красной машины. Снова проносится глухой звук. Шкаф скрипит, его дверца открывается… В комнате нет сквозняка. — Кто здесь? — говорю я тихо, словно сама не хочу слышать себя. Мне мерещится. По-другому быть не может. Я снова смотрю на окно. За ним нет ни ветра, ни работающих фонарей. Они лишь угрожающе мигают… Улица тянется куда-то далеко, утопает в темноте ночи, пока луна изо всех сил пытается убрать облака со своего пути. Страх… Сердцебиение… Тишина… Боль… Кто-то резко подходит ко мне со спины и больно зажимает руки за спиной. Вторая рука закрывает мне рот. Я не могу кричать, лёгкие требуют воздуха, а нос сам не справляется. Голова начинает кружиться… Я чувствую, как кровь начинает быстрее мчаться по венам, сердце выпрыгивает, хочет броситься из окна. Я освобождаю левую руку и ударяю кого-то за своей спиной, попав куда-то в область живота или груди. Мне удаётся только вскрикнуть, как кто-то снова затыкает мне рот и бросает меня на кровать. Я падаю на спину, а Кларк садится на меня сверху, зажимает ногами бёдра, а рукой держит обе мои руки над головой. Во рту тут же оказывается тряпка. Я не могу кричать, а сердце начинает биться ещё быстрее. Только не ты… Твою мать, Кларк, только не ты… В свободной руке он держит нож и прикладывает его к своим губам, заставляя меня молчать. — Тшш, не кричи. Ты же знаешь, что тебя не услышат. Он улыбается. Половина его лица скрывается в темноте комнаты. Лунный свет падает на его волосы, делает его вид более устрашающим. Кларк произносит слова так же тихо, словно сам не хочет, чтобы его кто-то слышал. Его зелёные глаза в этой темноте кажутся чёрными, будто он только что вернулся из ада и хотел утащить меня с собой. — Рон давно мёртв, а Чарли сейчас не в состоянии тебе помочь. Уж прости за него, он мне мешал пробраться сюда, — я округлила глаза от шока. Что он сделала с Чарли? Что он с ним сделал?! — Но мы всё равно здесь не одни, — продолжал он шептать что-то непонятное. Его взгляд сейчас казался сумасшедшим. Кларк псих, это понятно, но сейчас… Он не в себе. Я не слышу запаха перегара, а наркотики он не принимает. Так что с ним? Парень приставляет лезвие ножа к моему животу и делает легкое движение, от которого пуговица на моей рубашке отлетает в сторону. Потом ещё одна… И ещё… Он поднимается выше, расстегивая мою рубашку, а я начинаю дёргаться в разные стороны и мычать. Он же не собирается сделать со мной это…? Лезвие ножа срезает все пуговицы, рубашка соскальзывает, и ткань, что упала на кровать, открывает вид на оголённое тело, где остался только белый лифчик, который я забыла снять на ночь. Я зажмуриваю глаза, в голове пролетают ужасные мысли того, что он хочет со мной сделать. Парень наклоняется к моим губам, но ему мешает тряпка у меня во рту. — Давай договоримся. Я уберу её, а ты не станешь кричать. Иначе будет больно. Я не отвечаю, даже не киваю. Он убирает тряпку с моего рта и смотрит в глаза, полные ужаса. Я боюсь… Смотрю на него, мои губы дрожат, как у маленького ребёнка. Мне страшно… Не могу сказать и слова, а грудь нервно вздымается, делая рваные вдохи. — Не делай, этого… Парень хмурит брови, улыбается и непонимающе качает головой. — Не делать что? — Пожалуйста, не делай этого… — снова повторяю я дрожащим голосом, боюсь закричать от страха. — Не делай, Нейтан… Прошу… Он снова улыбается, его взгляд пожирает моё тело. Зелёные глаза бегают от ключиц до низа живота и обратно. Пугает… Угрожает… — Ты думаешь, мне нужно твоё тело? Его рука опускается к оголённому телу, нежно проходит по животу, по изгибам талии… Прикосновения вызывают лёгкие мурашки, но не от наслаждения, а от холода по коже. Холодная ладонь крадётся дальше, теперь он держит меня за спину, а потом грубо притягивает к себе и сжимает нежную кожу, сокращая расстояние между нашими телами до нуля. Так продолжается всего пару бесконечно долгих секунд. Его пальцы делают умелое движение… Лифчик расстёгивается, я зажмуриваю глаза от ещё большего страха, когда грудь освобождается от надоедливого лифчика, но всё ещё скрывается за его белой тканью. С губ срывается звук, больше похожий на умоляющий всхлип. Чувствую себя жалкой и беспомощной, а парень всё так же угрожающе смотрит в мои глаза и наслаждается моей слабостью. Я чувствую, как холодное лезвие ножа касается моего живота, вызывая ещё одну волну мурашек. — Мне не интересно твоё тело, Уильямс. Пока что. Мне гораздо интереснее то, что у тебя внутри. Нож нежно проходится от низа живота к груди и обратно. Он не режет, а щекочет и пугает… — Тебе страшно? — шепчет он улыбаясь, почти касаясь моих губ и сильнее притягивая к себе за талию. Нож надавливается сильнее. Я чувствую, как маленькая струйка крови бежит по талии и падает на расстёгнутую рубашку. — Прошу, Нейтан… Он сильнее сжимает в руке мою кожу и запястья, я слышу, как начинаю почти скулить и всё сильнее жмурить глаза, когда к горлу подступает ком нервов. Прекрати… Прошу, хватит… — Я не сделаю тебе ничего плохого, Кэтрин, — он отпускает мою талию, отпускает запястья, но не встаёт с меня. Я закрываю руками грудь, хоть её и не видно под лифчиком. — Прекрати так ко мне относиться, — я непонимающе хмурю брови. О чём он говорит? — Я убийца, а не моральный урод. Меня оскорбляет, что ты такого обо мне мнения, — он не улыбался. Нахмурил брови, что больше придавало ему убедительности. — Если бы я хотел тебя ещё раз трахнуть, то сделал бы это уже давно. Он встал с меня и сел на край кровати, облокотившись локтями о колени и потирая переносицу. Я отвернулась от него к стене и прижала одеяло к себе, затыкая им рот, чтобы не закричать от какого-то разрывающего изнутри чувства. — Я не хочу, чтобы ты так ко мне относилась, Кэтрин… Боялась, но не в том смысле, будто я ходячий член, который домогается ко всему, что движется и не движется, — он сделал паузу и молчал секунд пять. — Ты можешь обращаться ко мне, если у тебя какие-то проблемы. Я же не собираюсь над тобой из-за этого смеяться или издеваться. Я всё так же молчала, зажимая рот одеялом и рассматривая стену. Я слушала его и понимала, что это, возможно, впервые, когда он говорит больше, чем я, да ещё и так откровенно. — Однажды я позволил своим друзьям делать со своей игрушкой всё, что они пожелают. Я вышел покурить, а когда вернулся… — он сделал паузу. — А потом она посмотрела на меня. Так, будто… Будто я её предал. А я стоял, как идиот, и ничего не смог сделать, — я не видела его, но услышала, как он ухмыльнулся. — Как её звали? — почти шёпотом спросила я, не поворачиваясь к нему, а Кларк ответил только после длинной паузы. — Ханна. Её звали Ханна Уокер, — снова настало молчание. Спасибо тебе, Ханна. Эта девушка настоящий герой, раз смогла изменить его. Никто не смог… А она смогла. — Я никому не позволю тебя обидеть. Я буду обижать тебя сам. Но не так. Только не так… Он молчал ещё несколько секунд, а потом поднялся с кровати и, сделав пару шагов к двери, остановился. Я вслед за ним подорвалась с места, поднялась с кровати, застегнув лифчик и приведя себя в порядок. — Да, и ещё. Чарли в порядке, просто без сознания. Я ударил его бутылкой по голове. Я подошла к нему и хотела обнять от глупого порыва эмоций, но когда он обернулся, а его взгляд упал на мои глаза, желание делать это отпало. Глупая идея. Слишком глупая идея… Он молча смотрел мне в глаза, ждал от меня чего-то. Словно был уверен, что я должна была что-то сделать прямо сейчас, пока не поздно. Я опустила глаза в пол. Никогда не умела выдерживать его взгляд на себе слишком долго. А он продолжал смотреть… Я чувствовала на себе его взгляд и ощущала, как к горлу подступает ком. Его грёбаное умение читать мысли постоянно ставит меня в тупик. Парень насильно притянул меня к себе за расстёгнутую рубашку и обнял… Сначала легко, а потом всё крепче и крепче… Его холодные руки не опускались ниже спины, словно Кларк не позволял себе этого. Я чувствовала биение его такого же холодного, как и руки, сердце. От его тела исходило тепло и запах его любимых сигарет. Этот аромат стал для меня чем-то привычным и приятным. Неугомонное сердце прекратило вырываться, но что-то внутри заставляло искать даже в таком безобидном жесте подвох. Я обхватила его руками так же крепко и закрыла глаза. Его рука легла на мою голову, а пальцы запутались в волосах, делая плавные приятные движения. Обхватив его талию, я почувствовала, как в руку давило что-то твёрдое. Даже сейчас при нём был пистолет. — Уходи, Нейтан… — прошептала я, всё так же не открывая глаз, а парень даже не пошевелился. Я отстранилась и отошла на несколько шагов назад, а он не понимающе нахмурил брови. Кларк сделал шаг вперёд, но остановился, как только услышал щелчок. Я держала в руках его пистолет и только что сняла его с предохранителя. — Просто уходи. Я направила на него пистолет. На лице нет эмоций. Они прячутся где-то глубже… Он всё так же молчал, не задавал вопросов, но и не понимал, почему у меня так резко изменился настрой. Кларк не сказал ни слова и так же тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. К глазам подступили солёные слезы. Захотелось кричать, но я сдержала в себе этот порыв. Как он смеет играть мной? Как он смеет сначала пугать, а потом клясться, что защитит? Что с тобой не так, Нейтан? Что с тобой не так?!