Среди мёртвых картин

POV: Кэтрин. Никакие грязные мысли не заставляли меня в ужасе подорваться с кровати этим утром. Никакие заботы не могли испортить моё настроение. Я открываю глаза, щёки наливаются румянцем от неловкости. Я лежу на кровати, положив голову на грудь Кларка и закинув на него ногу. Я была уверена, что проснусь этим утром одна, но никак не в обнимку с НИМ. Я ногами чувствую, что на нём уже надеты джинсы, а рукой касаюсь его голого торса. Выходит, он уже поднимался с кровати. Он не спит, держит в руках телефон так, что я всё прекрасно вижу. Он смотри в интернет-магазине запчасти для машины и какие-то аксессуары для неё же. Парень держит вторую руку на моей голове, запутав пальцы в волосах, и не видит, что я уже проснулась и наблюдаю за тем, что он ищет в телефоне. — Ты ведь уже не спишь, да? — спрашивает он, а я жмурю глаза от неловкости. — Не-а. Он ухмыльнулся, продолжая плавными движениями трогать мои волосы на ощупь. Его словно совсем не смущало, что сейчас мы ведём себя, как какая-то парочка, что уже давно живёт вместе. — Где Джини? — Ночевала у соседки. — Откуда ты знаешь? — он тяжело вздыхает и молча открывает телефонную книгу, показывая свои последние звонки, где отображается её номер. Джини, Кларисса, Б.Р, Рик, Кларисса… Эти номера я успела увидеть, но не стала спрашивать ни про один из них, хотя одно имя меня немного смутило. — Ты даже не спросишь, кто такая Кларисса? — А ты хочешь, чтобы я ревновала? — А почему нет? — он выключил телефон и полностью сконцентрировался на нашем разговоре. — Ну… Ревность — признак недоверия. — Во-первых, это дичайший бред, а во-вторых… Вау, ты мне доверяешь? — Относительно. Парень сел на край кровати, прервав нашу телесную близость. Я нахмурила брови, ведь впервые увидела его спину без одежды. Широкие плечи, прекрасные изгибы… Пойти идеален. Но только почти. Два больших шрама на его спине привлекли моё внимание, как и татуировка, которая кое-как скрывала эти изъяны. — Мне не стоит спрашивать, откуда это? — Не стоит, — он надел футболку, отошёл от кровати, подойдя к высокому шкафу. — Кларисса это поставщица оружия. Скоро будет серьёзное дело. — Заметь, я не спрашивала, кто такая Кларисса. — Да ладно тебе, — он с улыбкой обернулся в мою сторону. — Ты приревновала меня. — Нет, — он снова как-то разочарованно отвернулся к шкафу, что-то там выискивая, а из моей головы никак не уходили его слова о «серьёзном деле». — Я кое-что хотела спросить… — пыталась я начать издалека, но вышло паршиво. — Ты постоянно уничтожаешь только псих.больницы. Сколько ещё будет нападений? Мне показалось, либо он действительно замер на несколько секунд перед тем, как посмотреть на меня серьёзным взглядом. Я села на кровать и стала внимательно разглядывать его лицо, надеясь хоть что-то узнать. — Зачем тебе это? — Хочу узнать, сколько ещё человек ты лишишь жизни. Он нахмурил брови, подошёл к кровати, наклонив голову на бок. Снова этот холод в глазах… — Думаешь, я буду отчитываться перед тобой? — Я просто спросила, сколько будет нападений. — Одно, — он ответил резко, будто заставляя меня закрыть эту тему. Всё сошлось… Я знаю, какая больница пострадает на этой неделе. Джини вернулась домой, а я поспешила в сторону дома старины Чарли. Ноутбук горел от перегрузки, ведь я очень активно стала искать все сайты, где нашла информацию об уничтоженных зданиях. Куча скринов была распечатана уже через час, а я направлялась в сторону полицейского участка. Погибнет больше сотни людей, ведь эта больница самая большая среди сети дурдомов, уничтоженных Кларком. Сотни людей… Мне страшно от одной только мысли, что кладбище нашего города скоро будет размером со стадион. Хотя, вряд ли трупы будут хоронить. Их просто сожгут, как всегда и поступали с умершими пациентами. У меня есть теория, что над больными ставили опыты, когда переводили их в следующее учреждение, поэтому Нейтан придерживается строгого расписания. Возле полицейского участка стоит небольшой почтовый ящик, куда можно отправлять анонимные письма с предупреждениями или догадками. Это я и сделала. Запечатанный конверт с распечатанными письмами отправился в почтовый ящик, как и записка. «В этом письме есть вся информация о том, где и когда будет совершено следующее нападение на психиатрическую больницу. Между ними есть связь. Этой сетью управлял один человек, поэтому убийца не остановится, пока не будут уничтожены все здания. Советую усилить охрану на этой неделе, иначе умрут сотни людей». Прости, Нейтан. Я предала тебя, хоть ты доверил мне вещи, которые не знал никто. Ты уничтожил мою жизнь, а я уничтожила твою… Ты попадёшь в тюрьму, где, наверное, проведёшь последние года своей жизни. Мне жаль… Но всё это должно было закончиться. И пусть это прекратится на мне. Прости… POV: Автор. Холод, декабрь… Только вчера девушка праздновала рождество с Эром, его семьёй и Фиби, а сегодня она трясётся в страхе от того, что этот день решает очень многое в её жизни. Этот день, эта игра… Это шанс попасть в основу команды, улучшить репутацию в школе и наконец не бояться быть среди тех, кто опускает взгляд в пол, надев на себя капюшон. Девушка прыгает на месте, разогревает мышцы и сосредотачивается на противнике. Вот сейчас тренер даст свисток, сейчас мяч войдёт игру и пойдёт время. Остается всего двадцать секунд до конца игры, за которые Кэтрин обязана попасть мячом в кольцо и позволить команде праздновать победу. Вот сейчас Эр с Фиби закричат «Вперёд, Кэтрин!» и будут напряжённо наблюдать за игрой. Сейчас решится её судьба… И вот свисток — мяч в игре. Союзники передают друг другу мяч, отдаваясь игре и этим секундам, которые решают её исход. Вот этот тяжёлый надувной шарик летит в сторону Уильямс, она с надеждой ловит его и ударяет об землю, чувствуя, как доски слегка прогинаются от его веса. Она слышит, как чьи-то кроссовки скрипят о пол, как зрители радостно подбадривают её. Время замедляется… Кэтрин тяжело вдыхает воздух, закрывает глаза, чувствует в руках мяч. Он будто придаёт силу и уверенность. Девушка делает шаг, обходит противника. Ещё шаг… Она видит кольцо перед собой так близко… Ещё совсем немного. На таймере остаётся пять секунд, и что-то внутри грозно приказывает девушке взять себя в руки. Она делает шаг… Еде один шаг… Руки тянутся в надежде забить этот проклятый гол. Она уже мысленно улыбается, ведь уверена, что её шанс у неё в руках, что она держит удачу за хвост. И она снова счастлива… — Давай, шл*ха, сделай это! — кричит кто-то с трибун, и сердце сжимается до размеров вишни. Рука дрогнула… Мяч полетел в абсолютно другую сторону и, когда он соприкоснулся с землёй, прозвучал свисток тренера. Игра окончена… Она нервно дышит, сердце в груди выпрыгивает, а черти внутри истерическим смеются над её поражением. Больно… Снова больно и противно. Противно от себя, от этих людей и школы, которая испортила всю её жизнь. Противно от своей репутации, от человека, который в очередной раз напомнил о ней. Просто противно… Кэтрин снимает с себя ядовито зелёную футболку, бросает её на пол и быстрым шагом удаляется из зала, надеясь, что эмоции не овладеют ею при всех. Злость… Разочарование… Обида… Как же это всё надоело. Её друзья бросаются за ней, кричат ей вслед, пытаются успокоить, но разве слова двух человек смогут перевесить слова сотни? — Кэтрин, постой! Кэт! Она в порыве эмоций не замечает толпу парней, что идут ей навстречу, врезается в одного из них и, заметив зелёные глаза, только больше злится и ускоряет шаг, чтобы парень не видел, как слёзы чуть ли не падают с ресниц. — Эй, что произошло? — бросает он ей вслед, а потом видит Фиби и Эра, что бегут за ней. — Постой, — останавливает он Льюиса, пока Фиби продолжает бежать. Девушки подходят к умывальнику в туалете, смотрят друг на друга через зеркало на стене. Кэтрин умывается, пытается смыть с себя гнев и обиду, но всё тщетно. — Кэт, тебе осталось доучиться здесь всего полгода. Неужели оно того стоит? — Да! — Кэтрин кричит и оборачивается к подруге. — Стоит! Лучше пусть меня считают мужеподобной, но крутой баскетболисткой, чем я буду полгода выслушивать, какая я… — она сделал паузу. — Ты и сама всё слышала. Я уйду из школы, и все запомнят меня, как девушку, которая всем давала. При том, что всё это из-за грёбаной фотографии. Разве это справедливо? — она снова умывается, прислушивается к тишине, и тут в её голову, точно молнией, ударяет мысль. — Постой, а где Эр? — Твой красавчик остановил его в коридоре. Они стали о чём-то говорить. — Ч-чёрт… Девушка снова рванула с места, а Фиби побежала за ней, как хвостик. Уильямс прекрасно понимала, чем закончится этот разговор. ***** Нейтан прижал мальчишку к стене, слегка подняв его над полом и крепко держа за воротник. — Ты обидел мою малышку? — он нахмурил брови, прожигая парня взглядом, что он умел делать превосходно. — Я не… Я не хотел. — Да мне плевать, что ты хотел. Я вот, например, хочу увидеть, как ты будешь корчиться от боли, пока я буду тебя избивать. Но почему-то я сдерживаюсь, — взгляд мальчишки бегает по лицам парней, что стоят за спиной зеленоглазого. — Кстати… А почему я сдерживаюсь? — Я извинюсь перед ней. Хоть прямо сейчас. — Это само собой. Кларк отпустил парня и подтолкнул его в спину, заставляя идти по коридору. Толпа окружила его со всех сторон, не давая возможности даже подумать о побеге. — Где тот парень? — крикнула Кэтрин, когда увидела Нейтана, Эра и парней за их спинами. — Ты про этого? — он указал на одного из них. По взгляду мальчишки легко можно было понять, что он чертовски напуган, хоть и пытается казаться храбрецом. — Отпустите его. — Мы просто поговорим, — Нейтан посмотрел на него боковым зрением и гордо поднял голову, глядя на девушку. — Эр, скажи, пусть они его отпустят. — Мне кажется, Нейтан всё понятно сказал. — Уйди с дороги, Уильямс, — очередной раз он выделяет это слово интонацией… Очередной раз унижает её. — Даже не подумаю. — Уведите её, — его строгий тон заставил девушку вздрогнуть, а после ей пришлось терпеть прикосновения парней, которые в буквальном смысле не позволяли ей пошевелиться. Она провожала взглядом уходящих и проклинала себя за свои эмоции. Поговорит он… От его разговоров мало кто возвращается невредимым. POV: Кэтрин. Вечер выдался довольно приятным. Фиби, чтобы помочь мне расслабиться, заказала суши на дом и набрала горячую ванну с пеной, где легко могли бы поместиться два человека. Мы с подругой с самого детства не стеснялись друг друга, так что ванная была для нас обоих. — Как думаешь, Нейтан такой же грубый во всём? — девушка загадочно улыбнулась, сдувая пену со своей ладони. — …Что? — Ну, что ты как маленькая, Кэтрин? Ты поняла, о чём я. — Ну… Я не знаю, — лицо, наверное, залилось бы краской, но от горячей воды оно и так было красного цвета. — Я бы и сама узнала, если бы не было Эра… — Господи, Фиби… — Ну, а что? Мне всегда нравились такие парни. Эр тоже такой, просто… С чувством юмора. Она пожала плечами и стала рассматривать свои ногти, словно умалчивала о чём-то. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — обратилась я к ней, а она как-то виновато подняла на меня взгляд. — Нет. Пока что нет. — Что значит «пока что»? Фиби, в чём дело? Девушка села поудобнее, но, похоже, очень не хотела рассказывать мне что-то. — Понимаешь… Эр рассказал мне кое-что. — Что? — она закусила губу, нахмурив брови. — Пообещай, что никому не скажешь и тем более не пойдёшь в полицию. Я пыталась сдержать улыбку, ведь, кажется, прекрасно поняла, что она хочет мне рассказать. — Я обещаю. — Дело в том, что… Эр немного не тот, за кого себя выдаёт. Он… Был связан с плохой компанией, которая убивала людей. Меня это ни капли не испугало и, надеюсь, тебя тоже не испугает. И тут я не выдержала. Я залилась смехом, а Фиби непонимающе уставилась на меня. Наверное, это уже какое-то сумасшествие смеяться с того, что речь идёт о убийстве людей. Фиби не знает даже малой части того, что происходит в этом городе. Она не знает, с чем я сталкивалась и сама терпела. Она не видела лужи крови и того, как человек голыми руками протыкал другому глаза, снимал скальп и срезал кожу. — Почему ты смеёшься, Кэтрин? Я не шучу. — Я знаю, поверь… К сожалению, я знаю. Переменчивая погода — не новость в этом городе. Вчера всё было завалено снегом, а сегодня кругом лишь грязь. Любой человек, попавший сюда, мог подумать, что на дворе конец осени или самый разгар весны. Мои джинсы испачканы грязью из-за проехавшей мимо меня машины. Я вижу вдалеке сотни огоньков, которые говорят о том, что люди до сих пор не спят. Темнота на улице придаёт особую атмосферу этому вечеру, а звуки пролетающих мимо голубей навеивают приятное чувство страха. То, что страх бывает разных видов, я поняла уже давно. Меня сильно напрягает, что большинство жизненных уроков я усвоила благодаря Кларку и игре, которую мы до сих пор ведём со счётом 1:1. Должно произойти хоть что-то, из-за чего один из нас оступится и погибнет в собственно луже крови. Погибнет в мире, который так и не сумел покорить. Если Кларк сядет в тюрьму, то Джини либо отдадут в дет.дом, либо на воспитание Виктору. Я даже не знаю, что хуже. Ноги несут меня по грязной улице, я вспоминаю то, что сделала пару дней назад. Дошёл ли тот конверт до полиции? Сделают ли они что-нибудь? Узнает ли Нейтан о моём предательстве? В какой-то степени мне противно от себя за свой поступок, ведь Нейтан всегда делал какой-то контраст. Если он совершал ужасный поступок, то после этого делал что-то, после чего я его прощала. Постоянная защита на весах с постоянным издевательством. Всё выравнивается, приводя к нулю. А как смогу извиниться я? Я иду по перекрёсткам, замечаю дым, исходящий из переулка. Иду туда, вижу две машины, что столкнулись друг о друга. Возле авто стоят два водителя и сотрудник полиции. Я прохожу мимо них, останавливаюсь, чтобы ответить на звонок и, пока ищу телефон в сумке, слушаю полицейского. Его рация шипит, он нажимает на кнопку, устраняя помехи. — Это первый, что у вас стряслось? — говорит мужчина, отходя от водителей. — Все патрули направляются к третьей психиатрической больнице. На днях должно было быть совершено нападение. Кажется, мы нашли нашего кузнечика. Синяя Субару двигается по направлению к нам. Камеры не могут заснять ни лица водителя, ни номеров. — Что говорит начальство? — Приказано замочить ублюдка. Нейтан…