Stockholm syndrome

Щелкнув выключателем, провожу рукой по шершавой стене, теплой кожей соприкасаясь с холодной поверхностью, из-за чего слегка вздрагиваю. Медленно прикрывая веки, опираюсь лбом на стену и делаю глубокий вдох. Мышцы неприятно тянет, и из легких вырывается сдавленный стон. Рыкнув, медленно выпускаю воздух из легких, одновременно открывая глаза и стараясь сфокусировать зрение на объемных синих цветах, изображенных на обоях. Такие пышные, обрамленные изящными золотыми лепестками. Комната, погруженная в полумрак, создает атмосферу покоя, быть может, даже одиночества. В возрасте пятнадцати лет у меня появился шрам на плече, затем множество порезов и синяков по всему телу. Однажды посреди ночи я проснулась от боли в области живота: он был проткнут насквозь, а вся одежда пропитана кровью. И так на протяжении многих лет… Тогда стало ясно: у меня есть родственная душа, которая постоянно попадает в… передряги? При встрече обязательно вломлю этому мудаку. Тишину обрывает чей-то твердый размеренный шаг, и сердце начинает качать кровь с удвоенной силой. Тело начинает бить мелкая дрожь, как только холодный воздух вихрем проносится по ногам, оплетая их, будто лоза, снизу вверх. Мгновение, и чья-то рука в кожаной перчатке ложится на оголенное плечо и с силой прижимает меня спиной к стене. Перед глазами возникает мужской силуэт. Дыхание сбивается, и ноги начинают подкашиваться. Тусклый свет, исходящий от открытого окна, падает юноше на спину, мешая разглядеть хоть какие-то черты. Он в маске. Чувство страха затмевает разум, не давая ни единого шанса собрать мысли воедино. Человек сокращает расстояние, и в нос ударяет противно-приторный запах, не поддающийся никаким описаниям. Стараюсь подавить рвотный рефлекс и слегка носом касаюсь его плеча. Запах… разложения? Крови? От прикосновения холодного металла к шее вновь вздрагиваю и тут же замираю. Парень начинает медленно вести лезвие в сторону, разрезая теплую кожу, на которой мгновенно проступает кровь. Страх затмевает все, и боль почти не ощущается. — Черт! — рыкнув, резко делает несколько шагов назад и отбрасывает орудие в сторону, хватаясь рукой за шею. Вжимаюсь в стену, плечом задевая выключатель. Белый свет озаряет комнату, отчего жмурю глаза, не сразу привыкая к яркому освещению. Не хочу открывать глаза. Жутко. Тело по-прежнему находится в оцепенении. Вдруг он еще здесь? Выдохнув, медленно размыкаю веки и замечаю на перчатке парня кровавые разводы, которые он с интересом разглядывает. По крайней мере, так кажется: темно-синяя маска не дает понять траекторию взгляда, но лицо повернуто в сторону ладони. Это то, о чем говорили они, да? Моя родственная душа? «При встрече обязательно вломлю этому мудаку», — так я думала до сегодняшней ночи. Теперь остается лишь желание убежать куда подальше, только вот тело совершенно не слушается, и колени по-прежнему подкашиваются.