Дёргая за ниточки

      На следующий день делегации Корусанта и Кореллии предъявили — каждая свой, отдельный — списки требований.       — Ну чисто дети, загадывающие желания на день рождения, — фыркнул старший советник по политике, закончив изучать полученные предложения. — Будто под диктовку Леи Органы писали, — он с пренебрежением опустил датапад на стол. — Это не заслуживает даже ответа с нашей стороны.       Однако у Рей имелись другие планы. Забрав списки, она вернулась к делегациям и попросила их объединить свои пожелания. И они выполнили ее просьбу очень быстро, в этот же день.       Со вздохом глядя на разросшийся список, Рей осознала, как нелегко ей придется.       Трудности подстерегали ее не только при общении с непосредственном оппонентами, но и с теми, кому полагалось быть союзниками. Когда она представила для обсуждения новый список, никто из ее команды не выказал энтузиазма. Уверенность в собственной правоте, гнев и недоверие переполняли обе стороны. Увы, здесь не Джакку, где всем, живя бок о бок, волей-неволей приходилось иметь дело друг с другом снова и снова. Представители Первого ордена и Республики совершенно не желали мириться. Вдобавок среди орденцев господствовало мнение, что вообще не пристало вести переговоры с проигравшими.       Поэтому первый тревожный звоночек не заставил себя ждать.       — Рен разрушит Первый орден, — пробормотала себе под нос женщина, одна из советников. — Лидер Сноук никогда бы такого не допустил.       И это услышали все.       — Если бы главным был Хакс, нам не пришлось бы тратить время на подобную чушь, — пожаловался еще один час спустя, и это словно сорвало печать молчания с уст остальных.       Рей ожидала резкой критики в свой адрес — как-никак, она была ответственной за переговоры, — но внезапно ей показалось, что она ощущает скорее сочувствие. Представители Ордена, судя по всему, считали, что Кайло Рен вознамерился повесить возможный провал переговоров на нее.       — Как вы умудрились в это вляпаться? — спросил ее кто-то. — Мне искренне жаль, лейтенант. Рен прекрасно знает, что не смог бы заставить кого-то из высшего командования возглавить столь глупую затею. Но вы, конечно, еще слишком молоды.       — Я просто выполняю приказ.       — Это понятно. Я лишь надеюсь, что вас не располовинят мечом, когда дело будет сделано. Рен в этом плане скор на руку.       — Рен убивает своих, как врагов! — подал голос очередной недовольный. — Он безумен! Пусть рядовые рукоплещут его победе над джедаем, но любой, званием повыше капитана, знает, какое он позорище! Он неуравновешенный! Неспособный руководить!       Согласные кивки и хор голосов поддержали это мнение.       И тут Рей впервые осознала шаткость положения Бена. Недовольство вызывалось отнюдь не только ведением секретных переговоров с Республикой. Бену приходилось убеждать не столько врагов, как своих — в том, что он достойный руководитель. Однако, судя по нескрываемому презрению — смешанному со страхом, естественно, — которое окружало имя Кайло Рена, с этим возникли проблемы. К Рей постепенно приходило понимание того, как высоки ставки, какая большая игра началась после гибели Сноука. Кайло не только сражался против матери и Ядра, он боролся за свое право управлять Первым орденом.       Когда она ночью поделилась своими мыслями с Беном, то сперва испугалась, что он оскорбится. Но он даже не выглядел удивленным.       — Хакс выжидает момента для переворота, — честно признал он. — И тогда не останется никаких шансов на мир: меня вынудят поступать сурово, чтобы успокоить сторонников жесткой линии. Это еще одна причина, по которой мне необходимо быстро покончить с войной. Чем дольше она продолжается, тем уязвимей мои позиции.       Бен посмотрел ей в глаза.       — Вот почему мне необходима твоя помощь. Ради блага галактики надо заключить мир.       Рей положила голову на подушку. Разумеется, как обычно, никакого давления. Теперь ей было ясно, что она пыталась прыгнуть выше головы. Но слова Бена помогли проникнуться важностью цели, и на следующее утро она вошла в конференц-зал с гордо поднятой головой. Надо сделать так, чтобы сегодня ее команда воспринимала ее всерьез, а не как вчера — когда все обращались с ней, будто с маленькой девочкой, на которую собрались свалить возможные неудачи.       Но и сегодня дела обстояли немногим лучше. Заняв свое место, Рей начала проходиться по пунктам проекта соглашения, сопровождая их своими комментариями. Ей хотелось сохранить твердую линию по ключевым вопросам, при этом допуская уступки Ядру по несущественным — пусть воспримут это как жест доброй воли. В последующие дни работа продвигалась по тому же сценарию, постепенно круг вопросов сужался. Рей чувствовала большее взаимопонимание с оппонентами, чем с собственной командой. Нельзя сказать, что ей не помогали, скорее, над ней неизменно висела тень невысказанного неодобрения. Представители Ордена выполняли ее указания без всякого энтузиазма.       В третьем раунде переговоров Рей решила принять требование извиниться за «Старкиллер». Этот шаг выходил за рамки уже принятого Первым орденом обязательства не создавать супероружия, способного уничтожать целые планеты. Пока юристы предлагали расплывчатые формулировки, которые помогли бы избежать четкого признания вины, советник — лысеющий мужчина средних лет — резко встал с места и покинул зал. Все, включая Рей, посмотрели ему вслед. Женщина, сидевшая напротив нее, негромко пояснила:       — Его брат был ведущим конструктором орудия. Он погиб там, — оглядев остальных, она добавила: — Почти каждый из нас был знаком с кем-то, кто принял там смерть.       — А знает ли кто-нибудь кого-то, кто принял смерть на Хосниан? — саркастически осведомилась Рей.       Как оказалось, нет. Но в этом не было ничего удивительного. Первый орден был изолированным обществом. Они смотрели одно и то же голомедиа, подававшее новости с одной-единственной точки зрения, и мыслили, в общем-то, одинаково. Принцип противопоставлять себя всем остальным считался частью их жизни. Порой Рей задавалась вопросом, а не происходит ли в Республике то же самое? Вполне возможно, решила она. Она замечала, что люди склонны окружать себя теми, кто думает и действует, как они. Это помогает укрепить уверенность в своих ценностях и собственном мнении, ведь все с тобой соглашаются. Так? Во всяком случае — ближайшее окружение.       Как человек, выросший в Кольце, Рей хорошо понимала отношение к ним республиканской элиты — в основном преобладала снисходительность, изрядно дополненная презрением. Даже ее собственная судьба соответствовала стереотипу о неквалифицированной рабочей силе из захолустного тупикового мирка. Подобные ей, как правило, поддерживали Первый орден, но в этом и есть главная проблема стереотипов — часто они бывают верны, но не отражают всей правды. В ее случае правде в этом конференц-зале никто бы не поверил.       День за днем дискуссии продолжались. Рей обретала четкое понимание того, к чему стремится. На кону стояли не пайки и гидратационные таблетки, а галактическое гражданское правительство. Но основополагающие принципы сделок не отличались. Рей уже понимала, как преподнести то или другое каждой из сторон, в каком порядке и как. Она знала, когда надо просто уйти, чтобы оппоненты могли обсудить, на чем стоит настаивать до конца, и как не перегнуть палку, чтобы Первый орден не отказал. Джакку научило Рей сохранять невозмутимое лицо.       Рей все лучше и лучше читала реакции людей. Помогала практика. И еще то, что традиция подчиняться пронизывала Первый орден. Мало кому из офицеров при режиме Сноука приходилось тратить время, убеждая в чем-то остальных. Эти люди привыкли говорить другим, что делать, а не пытаться обсуждать и приходить к общему согласию. Это кардинально разные подходы.       Как Рей и опасалась, периодически на переговорах всплывали темы, в которых она полностью терялась. Многие исторические и политические события были ей неизвестны. Часто возникали разговоры о каком-то Галактическом соглашении, которое привело к окончанию Восстания, и о неком Договоре о разоружении, а дискуссии о полномочиях и составе нового Сената неизменно сопровождались комментариями о Сепаратистском кризисе. В такие минуты Рей предпочитала помалкивать, позволяя говорить другим. Решившись задать вопросы, она бы продемонстрировала собственное невежество и подорвала свой и без того сомнительный авторитет.       Вопрос доверия представлял собой главную проблему процесса. К нему приходилось постоянно возвращаться, ибо он снова и снова находил способ выползти на свет. Здесь заключалось не коммерческое соглашение, когда за спиной у сторон стояли посредники, суды и принцип законности. Если Корусант и Кореллия уступят, а Первый орден нарушит перемирие, спасения для республиканцев не будет. Конечно, те знали об этом, поэтому пытались согласовать как можно больше пунктов, чтобы потом публично объявить о договоренностях на всю галактику. Их стратегия состояла в том, чтобы оживить умирающую надежду. Может, они рассчитывали в случае чего пристыдить Первый орден, если он откажется выполнять условия сделки? Рей сомневалась, что это сработает. Но, вероятно, таково было единственное решение, которое у них имелось. Тем не менее проработка всех деталей затягивала обсуждение. Теперь Рей гораздо больше, чем когда-либо этого хотела, знала о кворумах Сената и избирательной системе.       Она пожаловалась на это Бену. В последние дни именно она задерживалась допоздна. Бен весьма интересовался ее прогрессом, поэтому они обсуждали события дня за ужином, прежде чем перед сном немного потренироваться на мечах или изучить новый голокрон. Рей очень тянуло полетать, но Бен отказал, сообщив, что сейчас это невозможно. Он пообещал, что они обязательно полетают, когда переговоры завершатся, поскольку сейчас приоритетом является заключение договора. Но от этого нервам Рей легче не становилось, и Бен всячески поддерживал ее и старался мотивировать, уверяя, что она прекрасно справляется и что мир очень важен.       Но, увы, уверенность — довольно странное и переменчивое понятие. Это Рей тоже начинала осознавать. В своей стихии, на Джакку, она всегда была себе на уме и не боялась высказывать все прямо и действовать соответственно. То же касалось и споров с Беном. Она без проблем могла поставить на место Кайло Рена, заявив ему, что он неправ. Но в конференц-зале, полном зловредных приверженцев Первого ордена, дело обстояло иначе. Впрочем, как и в соседнем зале, где совещались представители Республики.       Каждый шаг давался ей все тяжелее, но Рей упорно прокладывала свой путь, пытаясь держаться посередине. Она очень старалась, о чем частенько говорила Бену, и он одобрял выбранный ею курс.       — Ты на стороне будущего, — напутствовал он. — Нашего общего будущего.       Тем временем Бен начал читать мемуары матери, якобы чтобы узнать мысли Леи Органы относительно мирного урегулирования конфликта. Но нередко, когда Рей в поздний час возвращалась в его покои, она находила его в глубокой задумчивости, глядящего в космос. Когда он оборачивался, чтобы поприветствовать ее, то казался встревоженным. Темного повелителя Первого ордена всегда охватывала печаль, как только затрагивалась личность Леи Органы. Однако у его матери нашлась пара замечаний о структуре Сената, которыми Рей не преминула воспользоваться. Даже мать Бена открыто признавала, что в сами основы Сената Новой Республики были заложены принципы, препятствующие принятию решений.       Рей продолжала работать, а дни превращались в недели, которые пролетали незаметно. Она просила Бена установить крайний срок, но он отказывался, поскольку ему нравился ее прогресс, и ему не хотелось принуждать ее спешить. Однако Рей смотрела на вещи несколько по-другому. На Джакку не полагалось затягивать сроки, с голодом и жаждой шутки плохи — примеры каждый день маячили перед глазами, — и жизнь там быстро приучала к компромиссам.       — Давай покончим с этим и объявим о победе, — призывала она Бена, но теперь его слишком увлекла детальная проработка нового Сената. Он полагал, что лучше решить все мелкие вопросы заранее, чем позже выносить их на публичные дебаты.       — Новый Сенат представят в готовом виде, — решил Бен. — В отличие от Новой Республики тридцатилетней давности, мы будем готовы к немедленному управлению галактикой. А потом я разберусь с Хаксом, и никто не встанет у нас на пути.       Генерал Хакс никогда не уйдет по собственной воле — в этом они оба отдавали себе отчет. Рей поняла это в один прекрасный день, когда Хакс без предупреждения появился в конференц-зале. Корабль находился в его подчинении, в орденской иерархии он уступал рангом лишь Кайло Рену, поэтому никакая младший лейтенант Соло не имела полномочий отказать ему в праве присутствовать. Но один вид рыжеволосого фанатика вызвал у Рей выброс адреналина, все ее чувства обострились, крича об опасности.       Скользнув взглядом по просветлевшим лицам коллег, которые внезапно оживились, Рей заподозрила, что Хакс обо всем проинформирован. Незапланированный визит не мог быть случайностью.       — Я полагал, что эти переговоры свернули месяц назад, — произнес Хакс вместо приветствия. По его тону было ясно: он отлично осведомлен, что это не так. — Над чем вы работаете? — потребовал он ответа у старшего советника, находившегося в зале.       Тот буквально подскочил и протянул датапад.       — Взгляните на это, сэр. Это наш черновик меморандума о взаимопонимании ради всеобщего мира, — мрачно отрапортовал он. — Таковы приказы Верховного лидера, сэр.       На лице Хакса появилась брезгливая гримаса, и он нахмурился.       — Сенат? Рен собирается дать им Сенат?       Юрист кивнул.       — Продолжайте читать, сэр. Дальше еще хуже.       — Гражданские права? Мы согласовываем список гражданских прав? — присвистнул Хакс. — Диссиденты не преминут использовать эти свободы, чтобы устроить беспорядки. Террористы вроде Леи Органы всегда злоупотребляют свободами гражданского общества, чтобы сеять хаос, направленный против добропорядочных граждан, таких, как мы.       — Там есть еще кое-что, сэр.        Хакс продолжил изучать документ.       — Запрет на супероружие? Это бессмысленно. Мы сохраняем мир с помощью устрашения, как до нас поступала Империя.       — Прочтите следующую часть, сэр.       — Мы будем просить прощения за «Старкиллер»?! Выплатим репарации за Хосниан? Кто это санкционировал? — рявкнул генерал. — С каждым абзацем очередная чушь превосходит предыдущую!       — Еще амнистия для вражеских бойцов, сэр, — добавил юрист. — Вы помилуете саму Лею Органу, сэр, вместе с оставшимися членами Сопротивления.       Эта новость, похоже, накалила ситуацию до предела.       — Кто здесь главный? — очень тихим голосом поинтересовался генерал.       — Вот та молодая лейтенант, — с акцентом на слове «молодая» ответил юрист и указал на Рей. Перед приходом Хакса она как раз сидела в уголке с одним из политических советников, а потом задержалась там в надежде остаться незамеченной. — Рен поставил эту неопытную девушку во главе всего, — называя вещи своими именами, сообщил юрист.       Бежать было некуда. Рей выпрямилась во весь рост и посмотрела на генерала.       И он узнал ее.       — Это вы. Ну конечно, это вы. Лейтенант Соло, верно?       Рей держалась невозмутимо.       — Генерал, сэр, — почтительно кивнула она, решив играть роль послушной подчиненной, занятой своей работой. Как тогда в коридоре с Беном.       — Следует ли мне называть вас Рей? — усмехнулся рыжий генерал. Его льдисто-голубые глаза впились в нее с нескрываемой враждебностью.       Ситуация не предвещала ничего хорошего, но Рей сохраняла спокойное лицо.       — Соло подойдет, сэр, — ответила она, придерживаясь выбранной роли. Хакс находился между ней и дверями, поэтому Рей вышла из-за стола. Пусть она не готова вести переговоры о мире в галактике, но с таким она справится. На Джакку ей доводилось встречаться с опасностью, и она усвоила, что первым делом всегда надо определить путь отступления.       — Что все это значит? — генерал поднял датапад с черновиком.       Рей сделала глубокий вдох.       — Верховный лидер поручил нам найти мирное разрешение конфликта. В ваших руках черновик договора на данный момент. Но по поводу некоторых деталей еще идут согласования, сэр.       — Рен поручил вам найти мирное разрешение конфликта, — протянул генерал с очевидной насмешкой в голосе. — Подрывая наши ценности? Обесценив самую суть того, за что наши солдаты сражаются и умирают? Что тут сказать, классический Рен! — прогремел Хакс.       Повсюду вокруг себя Рей чувствовала общее согласие с этой оценкой, но стояла на своем.       — У нас приказ, сэр.       По-видимому, это послужило для генерала сигналом продолжить свое выступление. Он неторопливо двинулся вперед с таким видом, будто собрался произнести речь. Внезапно происходящее показалось Рей постановкой, такой же, как в ангаре, когда Хакс подловил Бена, доставив ее на «Финализатор» в ограничителях.       — У Рена никогда не было истинной веры в нашу цель, — обличительным тоном изрек Хакс. — Первый орден служил ему лишь орудием осуществления личной мести Скайуокеру. Его интересовало убийство джедая, а не освобождение галактики от гнета Республики! И вот тому доказательство!       — Верховный лидер желает мира! — Рей вступилась за Бена. — Война закончится, и будет порядок!       — Он не подходит на роль Верховного лидера! Он не разделяет наших идеалов! Вот доказательство! — генерал снова взмахнул датападом, а затем прищурился и понизил голос: — Как и вы.       Рей умела распознавать угрозу. Ее рука уже готова была потянуться к припрятанному в кителе мечу, но если бы Рей так поступила, то столкновение вышло бы на совершенно новый уровень, в этом можно было не сомневаться. И все же Рей не привыкла пассивно ожидать того, что преподнесет судьба. Она предпочитала стрелять первой. Именно так ей удавалось оставаться в живых!       Генерал медленно ступал по огромному переполненному залу, и Рей наблюдала, как ее коллеги автоматически расступаются, освобождая ему дорогу.       — Я знаю, кто вы, — мягко произнес Хакс, но его голос был прекрасно слышен среди всеобщего молчания. — Я знаю, что вы сделали. Единственное, чего я не понимаю, так это почему вы здесь. Почему вы помогаете Рену. Но, осмелюсь предположить, из-за этого, — генерал вновь продемонстрировал датапад. — Вы здесь, чтобы уничтожить Первый орден изнутри.       И тогда Рей осознала, что настало время ответить — и выхватила меч. Держа его опущенным справа, она активировала клинок.       Весь зал вздрогнул, и в течение нескольких секунд единственным звуком, слышным в наступившей тишине, был низкий гул восстановленного меча Энакина Скайуокера. Взгляды всех присутствующих в зале, включая генерала, притягивал сияющий голубой луч — без сомнений, они прекрасно представляли, что это такое.       Но тем самым Рей выдала себя с головой. Перед высшим командованием Первого ордена предстала та самая джедайская девчонка, виновница смерти Сноука.       Никто не шевельнулся. Все ждали, как отреагирует генерал Хакс. Как у единственного военного здесь, лишь у него имелось при себе табельное оружие. Но рискнет ли он потянуться к нему?       Вышло, что нет.       — Джедайка, — с презрением процедил генерал, — если бы это зависело от меня, ты была бы уже мертва. Но он хочет сохранить тебе жизнь, поэтому ты живешь. Однако час расплаты придет.       Рей была не из тех, кого легко запугать. С бравадой, усвоенной с ранних лет на Джакку, она принялась изрыгать всякую чушь, дерзостью маскируя панику:       — Если ты знаешь, кто я, тогда понимаешь, насколько я опасна. Осторожно, генерал, — предупредила Рей, чуть пошевелив клинком, чтобы в воздухе усилилось неприятное гудение. Было отрадно наблюдать, как Хакс и прочие нервно дернулись. Без сомнения, им доводилось видеть, как Кайло Рен использует меч. Они знали, на что способен лайтсабер.       — Ты нужна ему живой, — с усмешкой повторил Хакс. — Это единственная причина, по которой ты еще жива, джедай.       — Ты знать не знаешь, что происходит! — бросила Рей, пытаясь сбить с него спесь. Блеф — полезное средство, чтобы пошатнуть уверенность противника: тот запутается, потеряет хватку и отдаст тебе победу! — Совершенно не представляешь!       — О нет, джедай. Сейчас заблуждаешься ты, — Хакс тонко улыбнулся. — Скоро ты все поймешь, — он обвел взглядом зал. — Продолжайте вашу работу. Мы дадим Рену ту веревку, которой ему недостает, чтобы повеситься. Продолжайте, господа, — с громким стуком он положил датапад на стол. — Заканчивайте свои переговоры, лейтенант Соло. Это послужит прекрасным доказательством измены Рена.       С этими словами генерал плавно развернулся и покинул собрание.       Рей оглядела вытянувшиеся лица людей, смотревших на нее с неприкрытой враждебностью. Она позволила себе подержать меч включенным еще пару мгновений, прежде чем убрать его.       — Вы слышали своего генерала! — рявкнула она. — Возвращайтесь к работе!       — Я не желаю в этом участвовать, — прошипел старший советник и в ярости направился к выходу. Его лояльность Хаксу была очевидна.       — Кто-нибудь еще? — обратилась Рей к остальным. — Кто-нибудь еще хочет встретиться с Кайло Реном, пребывающим в плохом настроении?       Больше не ушел никто. Эти люди пока не поднялись по карьерной лестнице настолько высоко, чтобы осмеливаться спорить с начальством. Кроме того, сам Хакс велел им продолжать переговорный процесс.       Через десять минут работа снова закипела, словно ничего не случилось. Почти. Только внезапно к лейтенанту Соло стали обращаться с гораздо большим почтением.