Дёргая за ниточки

      — Что-то мама сегодня долго, — заметил Бен, выбираясь из-под лендспидера, с которым возился весь последний час. Они с Рей держали скромную мастерскую по ремонту всевозможной техники: от бытовой до спидеров, диагностикой которых и занимались практически ежедневно. Работенка была скучной, но счета не могли ждать.       Сдернув перепачканные перчатки, Бен проверил сообщения на комлинке — пусто. Рей немного припозднилась, но, вероятнее всего, здесь не было ничего подозрительного. Просто это выбивалось из привычного графика, заставляя Бена нервничать.       Он окинул взглядом двух своих сыновей, как обычно, делавших домашнее задание за столом в мастерской. Рей разворчится, если увидит, что вместо учебы он привлек детей к работе.       — Мама вам ничего не писала? — спросил он мальчиков.       Дети оторвались от своего занятия, посмотрели на комлинки и дружно покачали головами.       — Она не так уж запаздывает, — пожал плечами двенадцатилетний Энакин. — С ней все хорошо, папа. Мама скоро придет, — замечание вполне в духе их старшего сына, миротворца в семье, служившего чем-то вроде охладителя в реакторе, который представляли они с Рей. Пусть Бен больше не был Кайло Реном, его темперамент никуда не делся, как и характер Рей, всегда готовой с криком постоять за себя. Похоже, Энакин решил, что рассердил отца своим заявлением, потому что добавил: — Я почти закончил, скоро помогу тебе со спидером.       Слишком ответственный и зрелый для своих лет, Энакин всегда старался помочь семье. Иногда казалось, что этот ребенок родился сразу взрослым.       — Да, хорошо. Но сперва домашнее задание. — Бен вернулся к спидеру, стараясь отринуть нехорошие мысли, так как все, что выходило за рамки их неприметной, заурядной жизни, всегда выбивало его из колеи.       Ну, хотя бы трехлетняя Падме еще спала. Дочь стала неожиданным третьим ребенком и, свалившись как снег на голову, нарушила размеренный ритм их жизни. Рей рыдала, сообщая ему новость о том, что снова беременна.        «Мы не можем себе этого позволить! — всхлипывала она. — Как так получилось?»       Двое детей обходились недешево, а после появления на свет малышки родители и вовсе залезли в долги. Зато теперь, когда Падме подросла для садика, Рей тоже могла работать в мастерской. Она следила за ней до полудня, пока Бен ходил по магазинам и присматривал за мальчиками, когда те возвращались из школы. Как только Рей сменяла его, Бен спешил на фабрику, где работал во вторую смену, оставив Рей на починку технику, вызвавшую у него затруднения — благо из Рей вышел куда лучший механик, чем из него.       Их существование было до боли скучным, хоть они поселились не на влагосборочной ферме в Татуинском захолустье. Но в целом терпимо. Иное, все, что выше, несло для них слишком серьезные риски. Решение жить неприметно они приняли вместе с Рей, став простыми работниками, не привлекавшими к себе внимания сильных мира сего. Так безопаснее, согласились они, но все же деньги оставались насущной проблемой. Бен хотел бы иметь возможность исправить это. Энакин постоянно вырастал из школьной формы, обещая вымахать с отца. На самом деле он уже мог сойти за пятнадцатилетнего, если бы не еще детские черты продолговатого лица. Рей копила кредиты на покупку новой формы в следующем месяце, но она требовалась уже сейчас. Сидевший рядом с Энакином десятилетний Хан донашивал старые вещи за братом, закатывая слишком длинные ему рукава. Все у их семьи смотрелось убого, думал Бен. Впрочем, Рей это не беспокоило, но все-таки ему порой становилось стыдно.       — Что учите? — поинтересовался он у мальчиков, высунувшись из-под спидера.       — Основы гражданственности, — тоскливо проворчал Хан. — Скучища…       — Я все! — воскликнул старший и с затаенной насмешкой добавил: — А ты чего так долго ковыряешься? — Чего у Энакина хватало, так это желания побеждать и опережать всех и во всем. Справедливости ради, обычно так и случалось.       — Вопросы трудные, — мрачно вздохнул Хан.       — Да? — вмешался Бен. — Возможно, я смогу помочь. Задавай их мне.       — Имя Верховного лидера Первого ордена, — зачитал Хан со своего датапада.       — Легче легкого! — хмыкнул Энакин. — Лидер Сноук и Лидер Хакс.       — Их тут три, — Хан покачал головой. — Ты не всех назвал.       — Есть еще какой-то Лидер? — смутился Энакин. — Пап, кроме Лидеров Хакса и Сноука, был кто-то другой?       — Ага, — отозвался Бен. — Был какой-то парень. Но недолго.       — Кайло Рен! — вспомнил вдруг сам Хан.       — А, точно. Тот парень, — согласился Энакин. — У него был крутой меч!       — Пап, что с ним случилось? — полюбопытствовал младший.       — Погиб при теракте, — Бен отвернулся, озвучив официальную ложь Первого ордена. — Недобитки из Сопротивления добрались до него вскоре после окончания войны. — Он снова глянул на хронометр. Куда запропастилась Рей? — Энакин, если с уроками все, то ступай, разбуди сестру. Совсем заспалась, вечером не уложишь.       Старший послушно пошел к Падме. Энакин был хорошим ребенком. Всегда помогал в магазине и никогда не ныл из-за того, что часто вынужден присматривать за братом и сестрой. Он правда был ответственным, не в пример Бену в его возрасте. Рей же относилась к этому иначе — Джакку требовало от детей многого. У Рей не было детства, поэтому даже жизнь их семьи на грани бедности казалась ей сущим благословением. Бен хотел бы для них лучшего. Пусть Кайло Рен погиб, но Бен не растерял амбиций, глубоко похороненных под насущной необходимостью прятаться от любого внимания.       Энакин тоже мечтал о чем-то большем. При всей свалившейся на старшего ребенка нагрузке Бен поражался, насколько Энакин нацелен на будущее. Он усердно учился, потому что мечтал попасть в военную академию Первого ордена — для смышленых детей из небогатых рабочих семей это открывало путь к лучшей жизни.       Бен каждый раз откладывал неутешительную новость на этот счет, зная, что время, когда им с Рей предстояло поведать сыну правду, неумолимо приближалось. Вот уже второй год Энакину предлагали желанное место в одной из летних программ академии, призванных привить перспективным претендентам вкус к жизни военных. Мальчик грезил о попадании туда, но об этом не могло быть и речи. Пусть их семья проживала на планете, контролируемой Первым орденом, а дети ходили в орденскую школу, Бен ни за что не позволил бы им приблизиться к военным. Ради собственного блага Энакину Ларсу придется отказаться от этой идеи. И вести такую же скромную жизнь, как его отец сейчас.       Энакин вернулся с сонной малышкой Падме — девочка обнимала любимую игрушку, и за ней волочилось одеяло. Успевший заодно переодеться в рабочую одежду старший брат устроил сестру рядом с Ханом и, пристегнув пояс с инструментами, пошел помогать отцу. Бен доверял ему простой ремонт, а Хан обычно приносил и приводил в порядок инструменты. В свободное от уроков время мальчики мыли и натирали воском готовые спидеры, ожидавшие своих хозяев.       — Я хотел спросить… — Бен понял, что сейчас сын поднимет тему, которую он старательно продолжал обходить. — Ты больше не думал насчет моего…       Каждый раз, когда Энакин спрашивал, Бен откладывал нелегкий разговор, ограничиваясь какими-нибудь отговорками.       — Летом ты нужен мне дома больше всего, — сказал он. — Кроме тебя, некому присматривать за братом и сестрой, когда ты не в школе. Возможно, в следующем году нам хватит денег на дроида-няню, и тогда ты поедешь в летний лагерь при академии.       — Но я же опять пропущу целый год! — горько посетовал Энакин, почти заскулив, что было ему несвойственно… Это выдавало, насколько сильно скопившееся в нем разочарование…       — Это не так много, как кажется, — «утешил» его Бен, вернувшись к ремонту. — Потом я компенсирую это тебе как-нибудь.       — Но это же такая возможность, — принялся канючить Энакин, косясь на отца. — Ты это знаешь, папа. Ты был на войне.       — В жизни солдата мало геройства, вопреки твоему убеждению, — вздохнул Бен. Как всех мальчиков, воспитываемых в образовательной системе Первого ордена, Энакина учили почитать героев войны. Пропаганда начиналась с младых ногтей. — Оно приведет тебя только к смерти, сынок, — поучительно добавил Бен. — У этого способа изучать галактику есть обратная сторона. Поверь мне.       Но Энакин не отступал:       — Ты побывал на войне и до сих пор жив! Служил штурмовиком…       — Меня мобилизовали. — Бен так и объяснял отсутствие у них родственников: он — бывший штурмовик, а Рей — сирота. — Войны не сделают тебя великим, малыш. Не покупайся на то, чем вас пичкают в школе.       — Но, папа…       — Забудь, малыш. Туда ты не поедешь. Ты нужен мне здесь! — грубо отрезал Бен.       Эти разговоры вечно заставляли его раздражаться и выходить из себя. Прежде всего, ему не нравилось лгать собственному ребенку, подавляя его природное честолюбие. Бен гордился достижениями Энакина, хоть и не показывал этого. Он знал, что должен поощрять сына, но не мог. Да уж, из него вышел ужасный отец… Уже сейчас он чувствовал, как между ними накапливаются разногласия… Хотя Энакин не унаследовал его вспыльчивости, это не означало, что он слабак. Мальчик сознавал, что это всего лишь отговорки. Да… Бен понимал, что ему необходимо рассказать правду — и скоро. Наверное, и Хану тоже.       — Мама! — раздался звонкий голосок Хана.       — Простите, я опоздала! — ответил ему взволнованный голос Рей. Вылезая из-под спидера, Бен увидел, как мимо протопали маленькие ножки Падме — девочка бежала навстречу матери. Бен проинструктировал старшего, что надо закончить, и выпрямился, оглядывая Рей с дочерью на руках.       — Все в порядке? — коротко спросил он.       — Да, — сказала Рей. — Новый начальник — полный придурок. Снова всех задержал — и, конечно же, сверхурочно.       Бен сочувственно кивнул: он тоже терпеть не мог руководителя своей смены. Будь он Кайло Реном с «Финализатора», давно бы придушил тупого урода.       — Ты заставила меня немного поволноваться. — Они с Рей обменялись понимающими взглядами. — Ладно, мне пора. Увидимся вечером. Мы… эм-м… нам надо поговорить, когда я вернусь домой.       Рей вскинула брови:       — Насчет летнего лагеря Энакина?       — Да. Пора, Рей.       Она глубоко вздохнула, но покорно наклонила голову:       — Ладно. Я буду ждать. Я проснусь, когда ты вернешься.       Собираясь на завод, Бен думал о предстоящем разговоре. Много лет он остерегался открыть детям истину, ведь это увеличило бы риски обнаружения. Мало того, на детей легло бы тяжким грузом знание, под гнетом которого страдал он сам, не говоря о вопросах, на которые он не был готов отвечать. Бен вздохнул. Похоже, им с Рей не удастся уснуть.       В последнее время у них почти не было интимной близости. Он слишком уставал на работе, по вечерам падая замертво и просыпаясь с затуманенным взглядом. Романтика давно пала, уступив место семейной рутине. Спальней им служила маленькая тесная комната с тонкими стенами, соседствующая с магазином. Да и Падме каждую ночь залезала к ним в постель. Девочка скучала без родительского внимания, но большего они с Рей дать ей не могли.       Спустя восемь часов, еле волоча ноги, Бен возвратился домой. Над лавкой не горели огни, но он удивился, заметив, что дверь не заперта. Это было странно — Рей никогда не забывала закрыть магазин. Оглядев замок, он не нашел следов взлома и с нехорошим предчувствием открыл дверь. И когда она отъехала в сторону, его сердце замерло.       Он знал, что этот день настанет.       Внутри горел свет, и он видел очертания тел в черной броне, разбросанных на полу — не ребята из местного гарнизона, а штурмовики смерти, гордость Первого ордена.       Сон как рукой сняло. Вытащив бластер, Бен снял его с предохранителя, глубоко вдохнул и двинулся вперед.       — Рей? — позвал он. — Дети?       Но ответа не последовало.       Вероятно, это была засада. Внимательно прислушиваясь, Бен пробирался через опрокинутые прилавки, отмечая подпалины на стенах и растущее количество тел вокруг. На некоторых дымились следы бластерных зарядов, но были и те, кто пал от меча. Светового меча Рей.       — Дети? Рей?       Бен наклонился, подхватывая с пола плюшевую игрушку. С этой игрушкой Падме не расставалась, отказываясь засыпать без нее. Рей ни за что бы ее не оставила, если бы ей не пришлось. Пожалуй, вид этой игрушки напугал его больше штурмовиков Смерти. Бен заставил себя проглотить комок, подступивший к горлу.       Что случилось с его семьей? Будь у нее возможность, Рей отправила бы ему предупреждение. Но она не сделала этого. Если вообще уцелела.       — Рей? — Бен лихорадочно озирался. — Дети? — Здесь, в тесных жилых помещениях, тел было еще больше. Рей хорошо держалась, как видно. Бен заметил ее сумку. Ее бы она тоже не бросила, будь у нее выбор.       — Не двигаться! — внезапно приказал решительный голос за его спиной — уверенный голос представителя элитных частей Первого ордена. Бен резко повернулся, направляя бластер в грудь противнику — майору, судя по отличительным знакам на форме. Майор не был вооружен, но за ним стояли шестеро штурмовиков, и все до единого целились в Бена.       — Где они?! — прошипел Бен, не опуская бластер.       — Бен Ларс, я полагаю? — осведомился майор. — Бывший штурмовик BN-2871 в отставке?       — Да! — прорычал Бен. — Где моя семья?!       Майор не удостоил его ответом.       — Медленно опустите оружие и поднимите руки, тогда вам не причинят вреда.       — Где моя семья?! — вновь потребовал ответа Бен.       — Поверь мне, солдат, бывают дни, когда моя работа не доставляет мне никакого удовольствия, и сегодня один из таких. Но ты из наших, ты знаешь, что почем. Не создавай лишних проблем. Иди с нами, не делая глупостей, иначе ты покойник. Тебе все ясно?       — Где моя семья? — повторил Бен в третий раз.       — Опусти оружие. С детьми все в порядке.       — А моя жена?       — Она погибла. Женщина-джедай из Сопротивления мертва, — удовлетворенно кивнул майор. — Ее разыскивали много лет. Ты знал, что твоя жена в розыске? Или она лгала тебе все эти годы?       Бен не ответил — не было уверенности, сколько из того, что ему сообщили, правда. Он не впервые слышал о смерти Рей. Если эти люди и понимали, кого явились арестовывать, то не подавали виду. Учитывая, что за этим стоял Сноук, — скорее всего, нет. Так благоразумнее.       — Отказываешься говорить? — кисло протянул майор. — Дело твое. Но заговорить тебе придется очень скоро, когда за тебя возьмется разведка. Будет легче, если ты станешь сотрудничать. Опусти оружие. Ты же хочешь увидеть своих детей.       Бен не видел смысла сопротивляться сейчас, поэтому бросил бластер и поднял руки. Его сковали и отконвоировали в ожидавший неподалеку шаттл, который незамедлительно взлетел. Было совершенно ясно, куда они направляются — еще до того, как показались очертания «Супримаси» на орбите. Разумеется, Сноук предпочел лично проконтролировать операцию.       Его бывший Учитель не любил бессмысленного риска. У трапа их встречали четверо преторианских стражей, и удивленный таким вниманием к пленнику майор вступил в разговор с их командиром. А Бен просто прошел мимо.       — Я знаю, куда идти, — бросил он, когда те очнулись и поспешили его нагнать. Бен шагал вперед, а внутри пробуждалась странная ностальгия по тем временам, когда он сам заправлял здесь всем. Интересно, сработает ли его отпечаток в системе безопасности лифта? Сработал — Бен ухмыльнулся чужой оплошности, не обращая внимания на изумление конвоиров. Очевидно, они понятия не имели, кто их пленник и почему он смело направляется прямо в логово Верховного лидера Сноука.       Двери лифта раздвинулись, и Бен увидел Сноука, восседавшего на троне. И не сумел отвести глаз. Старый монстр ничуть не постарел, а даже если и так, кто мог сказать? Как подобало Мастеру Тьмы, лицо его скрывал просторный капюшон темной мантии. Бен оцепенел. Кто-то из преторианцев подтолкнул его в спину, и он медленно зашагал — по длинному пути к трону, навстречу своему прошлому.       — Тебя было трудно найти, — изрек Сноук и великодушно кивнул, совсем чуть-чуть: — Добро пожаловать домой. Я ждал этой встречи, — он пошевелил пальцем, и оковы Бена со звоном упали на пол.       Но Бен не позволил себе обмануться ложной надеждой — его привезли сюда не для счастливого воссоединения с семьей. В его взгляде, направленном на бывшего Учителя, не было ничего, кроме яростной ненависти. Он не знал, что ждет его, только был уверен в финале, которого не переживет.       — По обычаю ученику полагается преклонить колени, — мягко напомнил Сноук.       Но Бен остался стоять:       — Я перестал делать это много лет назад.       Сноук ответил молнией, швырнувшей Бена на пол. Беззащитный перед чудовищным натиском, он осекся от боли.       — Так-то лучше, — промурлыкал Сноук, а затем для острастки добавил еще, заставив Бена корчиться. Удовлетворившись демонстрацией своего превосходства, Сноук соизволил продолжить прерванную беседу: — Можешь встать, ученик. Пока с тебя хватит.       Бен не без усилий поднялся на ноги.       — Подойди ближе, — поманил его Сноук. — Почему бы тебе не взглянуть на это самому?       И указал на распростертое тело, лежащее в тени трона.       Это была Рей.       — Ближе, я сказал, — мурлыкающе приказал Сноук. — Пусть на этот раз у тебя не будет сомнений.       Бен тяжело вздохнул и медленно ступил вперед.       — П-папа! — раздался голос Энакина.       Бен оглянулся и увидел детей, жавшихся друг к другу, и стоявших по бокам от них двух стражей. Испуганная малышка Падме в ночнушке, обхватив руками ногу Хана, уткнулась в его штанину, боясь смотреть. Хан не сводил пустого взгляда с мертвого тела матери, по его личику катились слезы. Только Энакин сохранял самообладание, пылая гневом. Он неловко прижимал левую руку к боку, где на пижаме виднелась опаленная царапина от бластерного разряда. Под глазом у него темнел синяк, губа опухла.       — Пап?! — снова позвал его Энакин. — Папа, что происходит?!       — Тишина! — рявкнул страж, охранявший детей. И ткнул винтовкой Энакину в бок: — Будешь говорить, когда тебе разрешат, мальчишка.       Бен встретился взглядом с сыном и кивнул, чтобы его успокоить, а сам подошел к Рей. Он опустился рядом и, перевернув ее на спину, убрал растрепанные каштановые волосы с лица. Тело уже остыло, невидящие глаза были широко открыты. Его жена погибла, как ему и сказали. Ее смерть была мучительной: на груди темнели многочисленные ожоги от бластеров. Рей отдала жизнь, защищая своих детей, и, учитывая обстоятельства, Бен подумал, что это ее устроило бы. С самого начала они понимали, каков риск… Но почему на ее месте не лежит он?..       Бен смотрел на женщину, рискнувшую всем, чтобы разделить с ним жизнь и вырастить его детей. Разумом он понимал, что ее больше нет, но сердце отказывалось это принимать. Его душа превратилась в пустыню. Дети тоже казались опустошенными. Ничто больше не будет как прежде.       Горе и отчаяние придали ему безрассудства, вопреки всему, что он усвоил за прошедшие годы. Бен привык к осторожности, потому что у любого действия есть последствия: тебя могут уволить за лишнюю болтовню или упечь в полицию за развязанную драку. Бену Ларсу пришлось быстро привыкнуть сдерживать порывы гордости и склонять голову, когда это требовалось, ведь он был простым парнем, работягой, таким, как все. Несмотря на вспыльчивость, он научился на многое не обращать внимания.       Именно эта осторожность помогла им оставаться незамеченными, но теперь это больше не имело значения. Глядя на безжизненное тело Рей, Бен пытался сохранить хладнокровие. Ему предстояло как-то защитить детей. Он не мог позволить себе отдаться Тьме, затеяв безнадежную битву со Сноуком. Но почему Рей?.. Почему убили ее, а не его?       — П-папа?       Голос старшего сына вернул его к реальности. Бен взглянул на Энакина, на младшего сына и дочь, и все прояснилось. Бен понял, почему не он лежит сейчас у ног Сноука — он знал, что будет дальше. Тяжело сглотнув, он понадеялся, что однажды, когда дети все узнают, они поймут то, что он собирается сделать. Ибо, видя лучащегося самодовольством Сноука, Бен знал, из-за чего умерла Рей.       — П-папа?! — снова окликнул его Энакин. — Папа, что проис…       — Тишина! — тот же стражник ударил его наотмашь, и двенадцатилетний мальчик свалился на пол, но… Юный Энакин был воином, как его прадед, в честь которого его назвали — он вскочил и ринулся на стражника, схватившись за его винтовку. Энакин умудрился вырвать ее и молниеносно выстрелил в противника, а затем во второго, дернувшегося, чтобы вмешаться.       Эта скорость подпитывалась Силой, осознал Бен. И вот тут он понял, как их нашли.       Падме истошно завопила, в ужасе цепляясь за Хана, а преторианцы с растерявшимся майором явно собрались вступить в дело.       Но Сноук махнул им, чтобы стояли на месте.       — Это было храбро с твоей стороны, мальчик, — оценил он. — Продолжай, юный Скайуокер, — поощрил он Энакина, словно это была игра, а не смертельное противостояние.       Нахохлившийся мальчик смутился, начал оглядываться — явно не понимая, к кому обращается Сноук.       — Папа, — он устремил взгляд к отцу. — Что такое? Что мы сделали? — Не дожидаясь ответа, Энакин забормотал: — Папа, прости, я… Они меня разозлили… очень разозлили… Получается, я убил сегодня пятерых… кажется…       В его глазах блеснули слезы.       — Опусти бластер, сын, — медленно и спокойно скомандовал Бен. Последнее, что ему требовалось сейчас, так это ребенок, заходящийся в истерике. — Ты ничем не поможешь. Это мой бой.       — Почему же, дитя, ход за тобой, — объявил Сноук, с довольным видом откинувшись на спинку трона.       Юный Энакин вытер слезы и поднял голову, переведя взгляд на Сноука, как и дуло бластера.       — Это ты тут главный?       — Да, — ответили Сноук и Бен в унисон.       Сноук покосился на Бена, сдержав смешок.       — Брось оружие, — проигнорировав Учителя, Бен шагнул к сыну. — Это не поможет. Ты лишь погубишь себя.       — Мне все равно! И это бластер, конечно, он поможет! — огрызнулся Энакин. — Они убили маму! Я не понимаю почему! Значит, ты собираешься просто стоять?! Сделай что-нибудь, папа!       — Увы, твой отец планирует сбежать — как всегда, — насмешливо произнес Сноук. — У него это получается лучше всего. Бегать и прятаться.       — Кто ты? — Энакин снова повернулся к трону. — Почему это происходит с нами?       — Меня зовут Сноук.       — Сноук… как Верховного лидера Сноука? — воскликнул мальчик. — Того старого затворника?       — Да.       Энакин притих, переваривая эту новость — а потом поморщился:       — В учебниках ты в золотом халате выглядишь лучше.       Сноук пожал плечами в ответ на детскую откровенность.       — Кому-то власть сама по себе кажется привлекательнее любых сокровищ, — заговорщически сказал он, простер руку к рыдающей Падме и щелкнул пальцами. Малышка беззвучно сползла на пол, и Хан в панике подхватил ее на руки. — Вот видишь. Власть — это все, мальчик.       — Что ты сделал с моей сестрой? — заорал обезумевший Энакин, наставив бластер на Сноука. — Отвечай! Сейчас же!       — Я не причинил ей вреда. Она просто спит. Бедное дитя слишком испугалось, — мягко объяснил Сноук. — У меня нет намерения причинять вред и тебе. Моя жена, твоя бабушка, очень рассердится на меня, сотвори я такое.       — Он всего лишь ребенок! — прорычал Бен, вмешиваясь в разговор, чтобы отвлечь внимание Учителя от детей. — Оставь детей в покое! Тебе нужны не они!       Бен не мог допустить, чтобы дети пострадали из-за него. В душу ему закрались сомнения: вдруг, имея на руках трех маленьких Ларсов, Сноук решится кем-то пожертвовать?       Бывший Учитель наградил его пренебрежительным взглядом.       — Ты даже не понимаешь, не так ли? — протянул он. — И ты, и Рей отсекли себя от Силы, но и помыслить не могли, каким могущественным будет ваше потомство. Какие же это сильные дети… Именно так, как я надеялся. Особенно этот, — он посмотрел на Энакина. — Когда я нашел тебя, ученик, то увидел грубую, необузданную силу. Но она ничто по сравнению с этим. Впечатляющий мальчик. Самый впечатляющий из всех, что я встречал. Мне не терпится приступить к его обучению.       — Дети ничего не знают! — вспылил Бен. — Они ни в чем не виноваты!       — Значит, ты существенно облегчил мне задачу, — фыркнул Сноук и обратился к дрожащему мальчику, целившемуся из бластера ему в грудь: — Как тебя зовут?       Энакин вопросительно посмотрел на отца, и Бен кивнул.       — Мое имя Энакин Ларс! — Энакин настороженно глядел на Сноука.       Тот же довольно засмеялся, поднимаясь на ноги.       — О, вот так лучше. Ты нравишься мне, Энакин, — Сноук растянул губы в улыбке, спускаясь с трона. — Завидная смелость для столь юного мальчика. Как в твоей матери до тебя.       — Я у-у-убью тебя! — заикаясь, выпалил Энакин. — Мне плевать, кто ты! За все, что ты сделал с моей семьей! Мы не сделали ничего плохого! — Бластер дрожал в его руке. — Не двигайся, или я выстрелю! Я серьезно! Я убью тебя, Лидер Сноук!       — Когда придет срок, я буду очень надеяться на это, — снисходительно улыбнулся Сноук, словно добрый дедушка. — Твой отец убил меня однажды. Из века в век так повелось: ученику надлежит сразить Учителя, дабы завершить свое обучение. Это важнейший шаг.       Энакин ошеломленно захлопал глазами, когда Сноук невозмутимо прошествовал мимо него, к двум другим детям — прошел рядом с дулом заряженного бластера, совершенно не беспокоясь. Хан сидел на коленях, прижимая к себе сестру. В нескольких футах от них лежали двое мертвых штурмовиков. Хан, заметно дрожа, уставился на Сноука.       — И как зовут тебя, дитя? — спросил Мастер Тьмы.       — Х-Хан, — пролепетал мальчик, явно едва сдерживая слезы. — Я учусь в пятом классе, и я Хан! — нервно пробормотал он, ища взглядом отца.       — Должно быть, имя тебе дала мать, — хмыкнул Сноук и посмотрел на спящую девочку. — А кто эта малышка? Как ее имя?       — Это Падме. Но она не умеет говорить свое имя. Она называет себя Падди. Это тупо, — бесхитростно заявил ее брат, но потом начал плакать. — Не трогайте ее! — взмолился он, обнимая маленькую сестру. — Она совсем маленькая и писается в к-кровать… — бормотал в ужасе мальчик. — И к-к-кусается…. Когда злится, она к-к-кусается…       — Вылитая мать, я смотрю, — усмехнулся Сноук. — Твоя сестра — еще дитя. Со временем она станет могущественной провидицей, как моя покойная жена. Это замечательный талант, — одобрил Сноук, — и она тоже будет весьма полезной.       — Отойди от них! — яростно воскликнул Энакин.       Сноук обернулся, чтобы поймать взгляд Бена.       — О, а этот юноша не кусается, предпочитая сразу убивать, — восхитился старый Мастер и тронул ногой лежащего стражника. — Молодец, Энакин. Молодец, — похвалил он. — Верность семье — достойнейшая черта. Жаль, до твоего родителя это так и не дошло.       — Отойди от них! — Энакин сделал предупредительный выстрел. Заряд, не причинив вреда, пролетел мимо Сноука.       Резвый переход к действию встревожил Бена.       — Он ребенок, — повторил Бен, чтобы предотвратить гнев Учителя. — Это наше дело! Оставь детей в покое!       Энакин стушевался под взглядом отца:       — Что тут творится на самом деле? Что значит «ученик»? Почему они убили маму?       — Убить ее приказал я, — ровным голосом отозвался Сноук. — Сие было наказанием за то, что тебя спрятали от меня. Энакин, любое непослушание влечет определенные последствия. Пусть это послужит тебе уроком.       — Это моя мама! Она в жизни не сделала ничего плохого! — прокричал Энакин, переполненный яростью от несправедливости.       Сноук был терпелив:       — Ты многого не ведаешь о своей матери, Энакин. Она была последовательницей джедая Люка Скайуокера, участницей Сопротивления. Она приложила руку к взрыву «Старкиллера». И некогда заявилась сюда, чтобы вместе с твоим отцом убить меня и мою стражу. Твоя мать, — изрек Сноук, — давний враг государства.       — О, — только и смог выдохнуть потрясенный мальчик, и Бен кивком подтвердил, что все это правда. Дети знали Рей как женщину, больше озабоченную стиркой, чем новостями по голонету. Она читала им сказки и пекла угощения на дни рождения. Эта Рей не походила на террористку из Сопротивления, какой дети ту себе представляли. — Ладно, это мне безразлично! — Горе мальчика заглушило шок и страх: — Я ненавижу тебя! Ты убил мою маму! — Он выстрелил снова, на этот раз целясь в сердце Сноуку, но тот играючи повел ладонью, и заряд врезался в стену.       — Хорошо. Хорошо-о-о. Используй свои ненависть, мой мальчик, — ободряюще прошелестел Сноук. — Позволь ненависти течь сквозь тебя.       Энакин помедлил, совершенно сбитый с толку, а затем поднял руку и выстрелил еще дважды — предсказуемо безрезультатно.       — Перестань! — прикрикнул Бен на ребенка. — Ты не можешь убить его!       — Мудрые слова, — усмехнулся Сноук. — Но я так рад, что он пытается. Похоже, каков отец, таков и сын.       — Как он это делает? — непонимающе выдохнул Энакин, обращаясь к отцу.       — Силой.       — Силой? — моргнул мальчик. — Ты имеешь в виду древние джедайские байки?       — Да, — подтвердил Бен.       — Значит, Сила действительно существует? — скептически нахмурился Энакин. — Я думал, эти чудаковатые фанатики сгинули лет сто назад.       — Ах, как мило. Такая невинность. Такое невежество, — почти чувствовалось, как Сноук наслаждается этим противостоянием. Бывший Учитель Бена обожал долгие, основательные наставления не меньше, чем неторопливые убийства. Еще сильнее он любил шокирующую правду. — Сила благоволит твоей семье, — ласково обратился он к Энакину. — Она с тобой, твоим братом и сестрой, как была с матерью и отцом, — Сноук многозначительно посмотрел в сторону Бена. — Твой отец может вернуть ее в любой миг, когда пожелает.       — Папа, ты умеешь использовать Силу? — Энакин не понимал толком, что это значит. — Подожди… Выходит, ты джедай? — боязливо прошептал он.       — По сути, он был им, — продолжил Сноук. — Но уже нет. Дитя, некогда твой отец представлял из себя очень могущественного человека. Скажи им, кто ты, ученик.       Бен молчал, не решаясь.       — Пап, о чем он говорит? Почему так тебя называет? Ты тоже преступник, как мама? — вспылил Энакин. — Кто-нибудь когда-нибудь, наконец, скажет мне правду?! Что происходит?!       Бен прерывисто вздохнул:       — До твоего рождения я был другим. Но сейчас не про меня речь, — он все понимал сейчас. Наверное, это было очевидно с самого начала. — Энакин, дело в тебе и твоих способностях. Ему нужны они. Ты, твой брат и твоя сестра.        Сноук так или иначе заполучил их, подумал Бен, вдруг обрадовавшись, что Рей этого не видит.       — Дети — это не все, чего я желаю, — Сноук небрежно протянул руку к контрольной панели тронного зала, и на глазах присутствующих в воздух всплыли меч и шлем Кайло Рена — чтобы плавно опуститься на пустое сиденье трона.       Бен непроизвольно втянул в себя воздух, пристально всматриваясь в реликвии своего прошлого.       — Не медли, ученик. Возьми же их, — подбодрил бывший Учитель. — Ты не можешь отрицать правду о своей семье. Ты не можешь отрицать правду о том, кто ты есть.       — Н-нет… — Бен выбрался из этой ловушки давным-давно и не собирался в нее возвращаться! Рей не хотела этого. — Нет!       Сноук и бровью не повел.       — Добро пожаловать домой, Кайло Рен, — вкрадчиво продолжил он. — А теперь верни Силу и возьми принадлежащие тебе бразды правления. Зайти свое законное место рядом со мной.       — Кайло Рен мертв! — взревел Бен. — Умер тринадцать лет назад! У него больше нет Силы!       — Кайло Рен? Папа, ты Кайло Рен? — это был голос Хана. Энакин выглядел слишком ошеломленным, чтобы что-то сказать. Сыновья смотрели на своего отца — рабочего в грязной униформе. Их папа совсем не походил на великого воина Темной стороны в маске, который, согласно школьным учебникам, погиб много лет назад.       — Кайло Рен мертв. Погиб в результате теракта Сопротивления до вашего рождения, — повторил Бен твердым голосом и вперил взгляд в старого Учителя: — Я больше не тот человек! Это имя больше не имеет для меня никакого значения.       — Это имя твоей истинной сути, — произнес Сноук, терпеливо выслушав очередное отречение. — Ты просто позабыл. Как намеренно забыл о Силе.       — Нет! — Бен отказывался быть тем человеком снова. Отказывался быть пешкой Сноука!       — Ничего себе, пап, — воскликнул потрясенный Хан, явно находясь под впечатлением от открытия. — Так это правда? Ты Верховный лидер Рен?       Но Энакин чувствовал иное.       — Ты обманывал нас все это время? — осознал он и по-детски переключился на свои обиды: — Так вот почему ты не отпускал меня в тренировочный лагерь штурмовиков! Ты не хотел, чтобы я был в Первом ордене! — обличительным тоном сказал он. — Ты вообще не собирался отпускать меня в академию, да?!       — Дитя, — снисходительно обратился к нему Сноук, — я дам тебе все необходимое обучение. Со временем ты будешь звать меня Учителем.       Именно этого Бен и хотел избежать, но сейчас было слишком поздно. И все же, взглянув на Сноука, он покачал головой:       — Нет.       И Учитель в очередной раз проигнорировал его отказ.       — Возьми свой меч. Возьми свой шлем, — подначивал он. — Вернись ко мне со своей семьей, и я приму тебя обратно. — А затем исподтишка пришел удар, которого Кайло ожидал с самого начала: — Заслужи мое благоволение, ученик, и я воскрешу твою жену.       — Нет, — в этом Бен не колебался.       — Ты можешь воскресить маму? — Хан открыл рот, вытаращившись на Сноука, а потом на отца: — Он правда может это сделать?       — Да, дитя, могу, — пропел Сноук. — Разве тебе не хочется, чтобы твоя мама вернулась? У меня есть силы спасти ту, кого ты любишь. Я способен заставить твою мать жить и дышать снова, словно ничего не случилось.       — Ух ты! — юный Хан открыл рот.       Его старший брат понуро опустил плечи.       — Папа, но почему ты не рассказал нам? — простонал Энакин. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, по крайней мере, часть последствий услышанного.       — Вернись ко мне, ученик, и я верну твоим детям мать. А ты снова будешь жить в блаженстве со своей возлюбленной и детьми, — практически проворковал старый Сноук.       Бен с отвращением поморщился:       — Нет… Она бы этого не хотела… — Бен знал это. Рей воспротивилась бы, узнай, что ее хотят использовать, чтобы манипулировать им.       Но Сноук не отступил, вкрадчиво нашептывая:       — Прими Силу и отдай себя Темной стороне. Это неизбежно. Такова твоя судьба, Кайло Рен.       — Нет!       Новый отказ разорвал пелену льстивого искушения. Сноук начал раздражаться:       — Я предлагаю тебе галактику, предлагаю вернуть твою жену. Не будь дураком, — растянул он губы в усмешке. — Это ли не то «долго и счастливо», что ты обещал ей вдобавок к власти? Лучшего тебе никто не предложит. Чего же ты ждешь?       — Ты был Кайло Реном? Верховным лидером Первого ордена?! — выпалил Энакин, пытаясь понять. — Ты сказал нам, что был штурмовиком, что тебя с честью уволили после падения Корусанта! — заявил он. — Что ты был новобранцем, у которого не было выбора, кроме как сражаться!       — Я сделал это ради тебя! Мы с твоей матерью бросили эту жизнь ради вас! — Бен смотрел на своего старшего сына, который по-прежнему был не способен понять.       Эти объяснения лишь сильнее сбивали мальчика с толку. Потому что, конечно же, он не представлял, что значит быть Кайло Реном. И, по правде говоря, сам, тогда еще юный, Бен Соло понятия не имел, на что подписался в пятнадцать лет. Как и многое в жизни, это оказалось иным, чем его ожидания. Бен отчаянно пытался спасти своих детей от повторения его ошибок. Прошлое никогда не умрет, если продолжит повторяться, потому что следующие поколения ничего не усвоят из опыта предыдущих. Из всех страхов, какие Бен испытывал за своих детей, больше всего он боялся, что они превратятся в подобие его прежнего «я».       — Почему? — спрашивал Энакин. — Зачем тебе было уходить, когда ты мог иметь все? Пап, вам с мамой не пришлось бы беспокоиться о кредитах. И вы могли бы купить дроида-няню, а я поехал бы в лагерь, — юный Энакин видел лишь выгоду для себя, даже не ведая, что Сноук потребует взамен.       Бен резко обернулся к сыну, и, наверное, от напряжения его слова прозвучали слишком грубо:       — Мы с твоей матерью отказались от этого! Она не хотела, чтобы это случилось! Ей не нравилась такая жизнь! — Рей сама предпочла бы скорее умереть, чем вновь увидеть мужа Кайло Реном. Рей ненавидела Сноука так же сильно, как он сам.       — Я тоже не понимаю. Зачем тебе работать механиком, если ты уже был Кайло Реном? — вслух удивился Хан. — Это же круто, управлять Первым орденом!       — Я бы это сделал, — заговорил снова Энакин, и в его тоне слышалось разочарование отцом. — Я бы сделал это ради мамы. Потому что я ее люблю.       Его слова вызвали у Сноука лукавую улыбку.       — Энакин? Возможно, ты захочешь попробовать, — предложил он с любезностью добродушного хозяина, а не правящего галактикой властителя Тьмы.       — Я?! — заморгал мальчик. Энакин покраснел, как будто почувствовал себя польщенным. И машинально посмотрел на отца, ожидая разрешения.       — Нет! Энакин, я запрещаю!       — Если я не получу отца, тогда на его место я приму сына. Если ты не обратишься к Темной стороне, ученик, то, возможно, он сумеет это сделать, — Сноук повернулся к обомлевшему двенадцатилетнему мальчику. — Энакин, — мягко начал он, — ты же любишь свою мать? Иди, прими меч Кайло Рена и займи место отца подле меня.       — Нет! — Бен шагнул к сыну. — НЕТ!       — Разве ты не любишь маму? — воскликнул Энакин. В его глазах стояли слезы. — Разве ты не хочешь, чтобы она вернулась? Это же мама! М-мамочка умерла…       Бен сокрушенно затряс головой.       — Ты не знаешь, о чем он просит! — предупредил он. — Он не может оживить твою мать, не пожертвовав другим форсъюзером. Это значит, одному из нас придется умереть. Подумай, что сказала бы твоя мать!       — Однажды ты умолял меня оживить Рей, — напомнил ему Сноук. — Даже готов был предложить взамен собственную мать.       — Рей не была мертва! — вскипел Кайло, вспоминая то предательство Учителя, ставшее последней каплей. — Ты солгал мне!       Сноук предпочел не реагировать на этот довод.       — К счастью, на этот раз нет необходимости жертвовать членом семьи, — заверил он. — У меня есть новый ученик. Весьма разочаровывающий меня молодой человек. Он старается, но он не Кайло Рен. Он был рабом, убиравшим стойла фатиров, когда я нашел его много лет назад на Канто-Байт. Его таланты ограниченны, а верность под вопросом. Пришло время избавиться от него, — постановил Сноук. — Особенно когда на горизонте маячат многообещающие перспективы, — он выразительно глянул на Хана и Энакина и посулил: — Мальчики, я могу дать вам все, чего вы доныне были лишены в своей беспросветной жизни.       Энакин нахмурился. Он прижимал к груди раненую руку, но продолжал сжимать в пальцах бластер.       — Так, подожди… Ты хочешь сказать, что тому человеку придется умереть, чтобы мама ожила?       — Да. То, что я возьму у Силы, дабы вернуть твою мать, я должен возместить, — подтвердил Сноук, но тут же развеял сомнения Энакина: — Ему суждено умереть в любом случае. Я дарую вам способ сделать его смерть осмысленной.       Мальчик беспокойно вздохнул.       — Все имеет цену, Энакин, — Сноук не преминул воспользоваться случаем для поучений: — Цена жизни твоей матери — мой нынешний ученик.       Бен смерил сыновей суровым взглядом.       — Именно так это работает! — предостерег он. — Однажды он предаст вас, как предает этого юношу! Не верьте ему!       — Но это же мама! — заныл Хан.       — Пап, это мама! — Энакин поддержал брата жалобным воем. — Ты что, не любишь маму?       Сноук, разумеется, торжествовал, получив хор союзников.       — Нет! — Бен дал твердый, окончательный ответ. — Я не согласен на это!       Придет день, надеялся он, и дети поймут, почему он так поступил, приняв это решение. Но сначала им предстоит вырасти, узнать все факты и сделать выбор, когда мертвая мать не будет лежать на полу в нескольких футах от них. Потому что сейчас у детей просто нет возможности понять его суждение.       Повисла долгая, мучительная тишина, расстроенные мальчики сердито смотрели на Бена.       — Ладно! Это сделаю я! — внезапно выдал Энакин. Он сунул бластер в петлю на поясе и начал подниматься по ступеням к трону Сноука.       Охваченный ужасом, Бен действовал по наитию, выставив вперед правую руку. Древний меч со сдвоенной кроссгардой, завоевавший галактику более десяти лет назад, просвистел мимо тянущихся к нему рук сына в крепкую ладонь отца. И одновременно с этим Сила устремилась к Бену. Это был толчок чистой энергии, прилив необузданной мощи, когда мистическая сила, связывающая вселенную воедино, овладела его разумом. Всесокрушающая, гораздо более могучая, чем он помнил. Внезапно чувства обострились, сознание расширилось, а тело приготовилось к действию. Все возмущение и гнев, вся горечь от потери Рей обрели свое место. Интересно, что Сила обладала мышечной памятью. Годы, потраченные на то, чтобы обратить эмоции на достижение власти, наполнили Бена прежней Тьмой. Теперь он был готов к битве, от которой отказался.       Глаза Сноука вспыхнули, и радостная улыбка медленно проступила на изуродованном лице.       — Оставь моих детей в покое! — взревел Бен, включив меч, и поднял его на уровень глаз, угрожающе направив на Сноука. Нестабильный клинок шипел и потрескивал, как и прежде. И, Бездна, до чего же хорошо он лег в руку! Ощущение Силы отозвалось в Бене дрожью. Он на миг прикрыл веки, затрепетав от этого могущества. Конечно, это не укрылось от Сноука — так унизительно и вместе с тем интригующе.       — Верни мне жену, но не трогай детей, и я буду Кайло Реном, — прохрипел Бен, уже готовый заключить сделку. Он пожертвует собственной душой, чтобы дети сохранили свои. А еще он вернет Рей. Он сможет вновь быть Кайло Реном, рассудил он, если рядом будет Рей. Она поможет ему пройти через это. Она делала это раньше, сумеет и сейчас. Их жизни и судьбы переплелись много лет назад. С определенной точки зрения трагедия сегодняшнего дня не станет чем-то новым.       — Этим мальчикам потребуется обучение, — сказал Сноук, не скрывая ликования. Он горел желанием контролировать их, видел Бен. Ничто не изменилось, в том числе хищнические позывы старого Учителя. Совратить невинность, соблазнить властью смолоду. Отнять все у тех, кто не в силах сопротивляться, и торжествовать при их падении. — Подобную силу нужно лелеять, — заботливо добавил он, пряча алчность под личиной мудреца.       Никто не будет закалять его детей пыткой молниями, поклялся себе Бен, встретив проницательный взгляд Сноука.       — Их буду обучать я, а не ты.       — Чтобы однажды попытаться свергнуть меня — с собственной армией маленьких Скайуокеров? — вздернул бровь Сноук.       — Ты же необорим и бессмертен, разве нет? — усмехнулся Бен. — Боишься конкуренции? Я думал, ты непобедим.       — Ты будешь обучать их под моим руководством, — парировал Сноук.       Встревоженный, Бен на мгновение задумался.       Впрочем, как и Сноук.       — Вот не уверен, что ты этого стоишь, — помолчав, протянул старый Учитель. — Твои навыки заржавели от бездействия. Возможно, я все-таки предпочту твоего старшего сына.       Посмотрев на Энакина, застывшего у трона, Бен бросил вызов:       — А ты испытай меня.       — С удовольствием, — улыбнулся Сноук и махнул майору и четырем преторианцам, внимательно следившим за происходящим с самого начала: — Убейте Кайло Рена. — И предупредил: — Но не приближайтесь к детям. — А затем прошествовал к трону, чтобы насладиться зрелищем.       …Когда все закончилось, легкие Бена горели, а грудь тяжело вздымалась. Левую руку рассекал длинный, кровоточащий порез. Но четверо мертвых преторианцев лежали на полу — двое обезглавленных, третий потерял руку, прежде чем искрящий красный клинок пронзил его сердце, а последний был разрублен пополам, как некогда Дарт Мол джедаем. Невезучий майор, оказавшийся не в то время и не в том месте, погиб первым, мимоходом задушенный Силой.       — О, очень хорошо, очень! — бурно зааплодировал Сноук, будто наблюдал за эффектным матчем. — Вот мой достойный ученик, мой сын Тьмы, наследник Лорда Вейдера, великий Кайло Рен! — Сноук с почтением наклонил голову, приветствуя победителя. — Моя вера в тебя восстановлена. Я оживлю твою жену и вместе с тобой воспитаю твоих сыновей. Наконец-то ты дома, мой добрый, верный ученик. — Он приглашающе повел рукой: — Подойди, исполни свое предназначение.       Сноук выжидательно умолк.       Бен в растерянности осознал, что оба сына с восторгом, разинув рты, во все глаза смотрят на него. И неуклюже преклонил колено, опустив к полу клинок. Бен сожалел, что они с Рей не успели открыть детям правду. Хотелось бы ему, чтобы сыновья знали историю полностью, понимали причины происходящего. Его тревожило, что Энакин и Хан увидят Кайло Рена во славе, а не того не нашедшего себя в мире человека, каким он в действительно был. Но Бен сделает это. Он смирится ради Рей, ради того, чтобы она жила. Он смирится ради своих детей, чтобы быть рядом с ними, оградить их от тлетворного влияния Сноука. Он вновь назовется Кайло Реном, но на этот раз сделает это не для себя — ради других. И утешится этим горьким решением.       Но истинный ад ожидает его, когда Рей вновь откроет глаза.       С нарастающим волнением Бен склонил голову и зажмурился. Покорился судьбе и произнес освященную веками фразу, обращение ученика к Учителю:       — Какова ваша воля, Учитель?       С высоты своего величественного трона старый Сноук широко улыбнулся — от одного уха до другого, отсутствующего.