Я не твоя война

— Как Кларк? — спрашивает Рей, садясь за столик у окна. Октавия садится напротив нее. — Лексе сейчас очень тяжело. Она всю ночь пила. Я едва уговорила ее покушать, — тихонько говорит подруга. Октавия прикусывает нижнюю губу, пытаясь осмыслить поведение Лексы. С одной стороны — это понятно, ей отказали, с другой стороны — она сама виновата, она первая причинила боль Кларк. — Я теперь понятия не имею, что с ними будет. — Кларк проплакала всю ночь, — шумно выдыхает О. — Найла позаботится о ней, но мне все равно это не нравится. Я хотела, чтоб они сошлись, но теперь стало только хуже, — брюнетка качает головой, беря бокал красного вина. — Рей, давай выпьем за их счастье. Я хочу, чтоб они прошли сквозь все трудности и стали счастливы вместе, — при улыбается девушка и Рей соглашается, чокаясь с Октавией. В конце-концов, так и будет. Рано или поздно. — Давай поговорим о нас, — мулатка чуть при улыбается и кладет свою руку на руку О, допивая вино. Октавия едва заметно улыбается, слыша слова девушки. Ей приятно, что они могут спокойно и свободно говорить друг о друге. Но это совсем не то, о чем надо беспокоится. Кларк и Лекса не выходят из ее головы и этого достаточно, чтоб думать только о том, как их помирить. — Им нужно немного времени, — при улыбается Рейвен, смотря в серые глаза девушки. — И тогда мы придумаем план примирения. Я не позволю им обеим страдать в одиночестве. О соглашается и они начинают трапезу. А вот Найле сейчас не до всего этого. Кларк который час не может прийти в себя. Весь выходной она запирается у себя в комнате и не хочет выходить. Даже слова Эбби про второй месяц домашнего ареста не помогают. Мать разводит руками, шумно выдыхая. Дверь выломать не проблема, но это совсем не правильный метод и тогда они решают с Найлой дать ей время. Сестра все прекрасно понимает, что ей больно. Октавия лишь пожимает плечами. Мол, они сделали все, что могли для них. И сейчас может помочь только время. Так проходит первая неделя. Кларк не посещает школу. Лекса тоже. Она не выходит из дома, каждый день питаясь одним виски, а ночами обнимает унитаз. Рейвен злится, ругает подругу, подключая Луну, которая только смотрит на бледное лицо подруги и тащит пакеты еды, чтоб она не умерла с голоду. Луне слишком хорошо все понятно, чтоб вмешиваться. Она четко понимает поведение шатенки и почему та себя гробит, ведь второй сейчас совершенно не лучше. Она тоже никуда не выходит. Они с Лексой чувствуют тоже самое. Только Кларк в разы хуже, ведь это ее отвергли первой. На вторую неделю, Рейвен готова силой вытащить бледное тело Лексы на воздух. Найла тоже рвет и мечет. Эбби готова растерзать дверь. Но Октавия советует подождать. Потому что Кларк сама должна прийти в себя. И только на третью неделю, дверь Кларк открывается и она выходит к маме и сестре. Найла поперхнулась едой, но Эбби постучала по спине и Гриффин-младшей становится лучше. Блондинка идет в душ и смывает с себя остатки слез и прошлого. Лекса делает тоже самое, смотря на себя в зеркало. Больше нет блеска в ее глазах. Только боль и отчаяние. Кларк готова рвать на себе волосы от чувства боли, что ноет в груди, но вместо этого она шумно выдыхает, пытаясь привести себя в норму. И идет на учебу. Она итак достаточно много прогуляла. Нужно наверстывать упущенное. Тоже самое считает и Лекса. Но лишь от мысли, что она будет сидеть с Кларк за одной партой, сводит все внутри от боли. Как она будет смотреть ей в глаза? Но ведь можно и не смотреть вовсе. Игнорировать ее присутствие. Ее запах. Ее существование. Считать, что рядом находится просто призрак прошлого. Так решают поступить обе девушки. И О с Рейвен ох как это не нравится. Потому что они были свидетелями зарождения новых чувств между девушками. — Мне немного страшно, — Октавия прислоняется спиной к стене и вздыхает, смотря на школьный двор. — Сегодня они встретятся спустя две недели и я боюсь, что это может плохо закончится, — она смотрит в глаза подруги. Рейвен качает головой и обнимает девушку, нежно сжимая ее руку в своей. Им обеим страшно и больно за своих подруг, но где-то в глубине души они надеяться, что их подруги смогут преодолеть этот барьер и быть вместе. — Кларк слишком сильно закрылась в себе и я боюсь за нее. Боюсь, что она может совершить какую-нибудь ошибку. — Тоже самое и с Лексой, — отвечает Рей. — Но я считаю, что они сами должны во всем разобраться. А мы просто будем наблюдать за ними и в нужный момент подтолкнем их навстречу друг другу. Я уверенна, что их будет тянуть магнитом. Вот увидишь, — приулыбается девушка и видит на пороге Кларк. Блондинка исхудала и немного еще бледная, но она старается улыбаться подругам. Пусть и фальшиво. Они не должны слишком сильно переживать за нее. Она же не маленький ребенок. — О, так вы вместе? — шире улыбается она и подруги кивают, сплетая пальцы. — Я так рада за вас, — Кларк обнимает девушек по очереди и смотрит на них с надеждой во взгляде. — Я хочу, чтоб у вас все получилось, как не получилось у… — она замолкает. — В любом случае, будьте счастливы, — и девушки кивают в ответ. — За эти две недели я многое поняла и переосмыслила. И… Спасибо за поддержку. Это было очень важно для меня, что вы все еще остались со мной, не смотря на мое уединение. Я ужасно боялась, что могу потерять вас после всего этого… — Мы всегда будем твоими друзьями, — почти одновременно говорят подруги и Кларк улыбается, видя их смущение. — И Луна тоже твоя подруга. Она волновалась о тебе и звонила мне регулярно, — добавляет брюнетка. — Я просто хочу, чтоб ты знала, кого ты бы не выбрала, я всегда буду на твоей стороне, — говорит О и обнимает блондинку. Кларк на мгновение прижимается к ней, а после мягко отстраняется, все еще натягивая на себя улыбку, потому что нельзя иначе. — Пойдемте. Скоро начнутся занятия, — вспоминает О, смотря на часы. — А учителя не любят, когда мы опаздываем. И девушки плетутся в класс. Лекса уже сидит за своей партой и пытается успокоить свое бешеное сердцебиение. Ее охватывает паника, когда она слышит голос блондинки в коридоре. Кларк первой заходит в класс и останавливается, смотря на шатенку. На мгновение их взгляды пересекаются и… Они обе готовы бросить все к чертовой матери и запереться где-нибудь, чтоб насладиться поцелуями и лаской друг друга, но вместо этого, Лекса просто вздыхает и первой отводит взгляд. В груди Кларк колет. Очень сильно колет. Зеленые глаза все еще, как омуты, притягивают к себе. Октавия кладет руку на плечо подруги и этим успокаивает ее. Кларк выдыхает и садится рядом с Лексой, стараясь не обращать на нее внимания. Уроки идут слишком медленно. Кларк не может ни о чем думать, не может сосредоточиться. Она лишь чувствует родной и любимый запах вишни, запах Лексы и он вскруживает ей голову настолько сильно, что приходиться брать себя в руки. На физкультуре Лекса старается как можно больше двигаться и забываться хоть на мгновение, потому что ноги так и тянутся подойти к блонди и утащить ее куда-нибудь далеко. Первые дни шли адски долго и безумно сложно было находиться рядом. Лекса звонила постоянно Луне и просила ее привести еще несколько бутылок качественного виски, потому что только он может вечерами заслушивать боль. И Луне порядком надоело, что подруга слишком много пьет. В конце недели она позвонила О и спросила как дела у Кларк и была удивлена ответом, потому что Кларк чувствовала тоже самое, только вот она не глушила боль виски, а рисовала Лексу. — Нам надо что-то делать, — сказала Октавия, собрав троих подруг в кафе в начале октября. — Целую неделю они сводят нас с ума. Кларк рисует Лексу, Лекса думает о Кларк и глушит эти чувства алкоголем. Мы теряем подруг, а они теряют драгоценное время, которое могли бы провести вместе, — говорит уверенно девушка. Луна и Рейвен кивают в ответ, потому что это чистая правда. — Так вот, у меня есть план. Рей, ты звонишь вечером Лексе и все ей говоришь. Думаю еще немного и Кларк клюнет, — усмехается Октавия. Подруги улыбаются, предвкушая веселую неделю. Этим же вечером Рейвен сообщает Лексе о плане и она соглашается. Терять ей все равно уже нечего.