Лишь взгляд твой

      Чикаго встретил Криденса стеной проливного дождя и серостью высотных зданий. Это была последняя остановка круизного лайнера, на котором путешествовал Бэрбоун. Дальше он следовал обратно в Нью-Йорк. Большинство пассажиров спешили на пересадку на другой корабль, следующий в Европу. Криденс не имел возможности сесть на него, поэтому ему пришлось остаться на платформе. Он единственный стоял на мокрой бетонной пристани, сгорбившись и слегка пошатываясь. Монстр внутри него сжался от ужасной погоды и тихо клокотал от недовольства.       Парню некуда было идти. Сбежав от преследователей в Большом яблоке, он не взял с собой совершенно ничего. И вот он стоял под проливным дождем в совершенно незнакомом городе. Ни друзей, ни родственников у него здесь не было. Единственным желанием, гложущим его душу, было сбежать и спрятаться так, чтобы никто больше не нашел и не увидел. Он боялся той силы, что находилась в нем. Не мог никому доверять. Единственным чувством был страх. Он поглощал его изнутри, пронизывал каждую клеточку тела и лишал надежды на светлое будущее.       Одежда противно промокла и припала к коже. Ссутулившись, Криденс двинулся вперед, навстречу неизвестности. Дальше на платформе людей становилось все больше и больше, они спешили укрыться от дождя. Всем было плевать на неказистого парня, шугавшегося от каждого прикосновения. Криденсу хотелось поскорее выбраться с этой чертовой пристани. В душе парня еще теплилась надежда, что он сможет добраться до ночлежки для бездомных. Это был последний шанс выжить в этом чужом для обскура городе. Стараясь никому не мешать и никого не задевать, он осторожно продвигался к выходу. Вот уже над головой была крыша городского причала, встречавшая приезжающих и отъезжающих. Собравшись с силами, Криденс вышел из здания и обернулся посмотреть на вывеску с красивой надписью «Чикаго». Мимо него все так же бегали люди, не замечавшие парня. У всех были свои дела и заботы. Криденс даже радовался, что стал невидимкой. Теперь его не найдут. Никто больше не сможет предать и причинить боль. Никто не пострадает от его силы. Теперь начнется новая жизнь. Криденс съежился от холода, спрятав израненные руки в карманы. Быстрыми шагами он удалялся от стен пристани, оставляя все свое прошлое позади.

***

      Даже поздним вечером дождь не прекращал лить. Как будто погода решила извиниться за месяц засухи, выплеснув на жителей мегаполиса всю влагу, что задолжала.       Дрожа от холода, Бэрбоун тихо двигался вперед по слабо освещенным улицам. Все приюты для бездомных были переполнены или закрыты в столь поздний час. Куда бы он не стучался, везде был один ответ: "Проваливай отсюда!". Лишь несколько съежившихся от промозглой погоды человек быстрым шагом пересекали улицу. Все хотели поскорее вернуться домой к семьям, в свои сухие квартиры. С наступлением ночи приходило время уличных банд и их разборок. Они держали весь город в страхе. Люди старались не высовываться на улицу после захода солнца без особой на то нужды. Этот огромный город охватила великая послевоенная депрессия.       Криденс смотрел в окна зданий и глотал слюни. Ему было невдомек, насколько он рискует, блуждая просто так по этому городу. Он всю жизнь прожил под опекой фанатичной мамаши, не выпускавшей своих детей на улицу после наступления темноты. Он ни разу в жизни не видел уличных банд в относительно спокойном Нью-Йорке. В Большом яблоке мафия была чем-то необычным и слегка диким. Уровень преступности в Чикаго был в несколько раз выше, чем в его родном городе.       Высокие металлизированные стены домов давили со всех сторон, угнетая молодого человека. Мигающие фонари создавали атмосферу легкой нервозности. Обскур все больше кутался в легкую куртку. Ледяной ветер продувал до костей, бросал мелкие капли дождя за воротник. Двое пьяных людей вышли из соседнего бара, радостно смеясь. За ними высокий худой парень в плаще. Весело гогоча, пара пошла в сторону Криденса. В руках бутылки недопитого алкоголя, а взгляды устремлены на Бэрбоуна. Один из них что-то тихо сказал своему спутнику на ухо. Высокий худой парень растворился в темноте улицы. Молодому человеку стало не по себе. Он боялся пьяных людей. Один такой в Нью-Йорке отнял у него листовки и разбросал по улице, потом зажал в темном переулке и нагло приставал. Только в прошлый раз вовремя пришел Персиваль и помог. Но в этот раз парень был один в незнакомом городе. Он вжал голову в плечи и прибавил шаг. Двое пьяниц тоже резко ускорились. Криденс недоумевал, почему в этом баре продавался алкоголь, несмотря на повсеместный сухой закон. Бэрбоун свернул в плохо освещенный переулок, стараясь уйти от преследователей. Чудовище внутри него свернулось и готовилось атаковать этих людей. Черная энергия уже концентрировалась около рук. — Тихо, — прозвучал голос, и к голове парня приставили волшебную палочку, — Иди вперед, иначе хуже будет.       По лицу парня потекли крупные слезы. Тело пробила дрожь. Он поднял озябшие руки. Под пристальным взглядом двух пар глаз Криденс прошел дальше по темному переулку, пока не уперся носом в тупик. Животный страх раздирал его изнутри. Палочка все еще прижималась к голове. Руки залезли в карманы Бэрбоуна, обшаривая их. Наружу полетело содержимое: фантики, мелочь и билет на теплоход. Криденса трясло от страха. Он знал, что у него нечего красть, и все ожидал, когда до воров дойдет эта истина. Обскур не хотел задумываться, что эти пьяные парни будут делать с ним после этого, но подсознание уже рисовало ужасные картины его тела, лежащего в луже крови или изнасилованного в этой подворотне. Он уже был точно убежден, что непременно сгинет тут насовсем. Так и останется лежать в этом месте. И никто не вспомнит про него. Тут руки человека резко выдернулись из карманов. Криденса резко заставили перевернуться. Мысленно парень уже попрощался с жизнью. Младший из пьяных парней допил странную бурую жидкость из фляги и уронил её на грязную мостовую. Довольно облизнувшись, он сделал несколько шагов к забитому Бэрбоуну, провел грубыми подушечками пальцев по его губам, обнажил белоснежные клыки и снова что-то прошептал своему напарнику, который держал их жертву на мушке. Тот тихо засмеялся и свободной рукой слегка ударил Криденса по щеке. Обскур отступил на шаг назад, вжимаясь в угол. Он чувствовал себя настоящей шлюхой, которую собираются взять прямо тут. Парень постепенно оседал, моля о том, что бы его не трогали. В ответ на свою просьбу он получил удар в живот. Изо рта тонкой струйкой полилась кровь. Все нутро парня сжалось, ожидая еще одного удара. — Вас не учили тому, что маглов трогать нельзя? — из другого конца подворотни раздался мягкий голос, — Это противоречит основному закону о секретности. — Малыш, тебя в Ильверморни не учили пользоваться заклятием Обливиэйт? — младший и более пьяный достал волшебную палочку, — Не мешай нам, будь хорошим мальчиком. Инкарцеро, — пьяный волшебник взмахнул палочкой. — Протего, — легко произнес молодой маг, и веревки отлетели в сторону, — Остолбеней, — его противник с грохотом упал навзничь, выронив палочку. — Так просто от нас не отделаешься, — голос сообщника дрожал, — Ты у меня сейчас получишь, сосунок. Диффиндо* — Протего тоталум, — высокий человек сделал уверенный шаг навстречу сопернику , — Пьяным людям лучше не разбрасываться заклинаниями среди улицы, — опять белая вспышка пролетела мимо. — Агуаменти, — в панике отступил пьяный волшебник, — Тебе это точно не отразить, — из палочки начала выплескиваться мощная струя воды. — Акцио, — молодой маг притянул к себе рыдающего Криденса, — С чего ты взял, что я собираюсь отражать? — вода уже добралась до его ботинок, — Все будет хорошо, — провел рукой по жестким волосам парня, — Импедимента, — он указал на волшебника.       Высокий маг крепко прижимал к себе испуганного Криденса, шепча ему всякие успокаивающие слова. Он все еще держал палочку, готовый в любой момент отразить возможную атаку пьяных волшебников. Криденс плотно прижимался к своему спасителю. Монстр внутри него начал успокаиваться и сворачиваться в тихий клубок, блаженно засыпая. Рыдания все еще душили парня. Он смотрел на лежащего мага, в душе надеясь, что тот умер. Часть Бэрбоуна хотела его смерти.       Где-то вдалеке послышалась трель полицейского свистка. Молодой маг взмахнул палочкой, бубня себе под нос какие-то заклинания. Огромная лужа затянулась в нее, не оставив после себя и малейшего следа. Следующее заклинание заставило волшебников будто оттаять. Как только они услышали еще один свист приближающегося стража порядка, они схватили палочки и кинулись подальше от этого злополучного места. Маг слегка стукнул Криденса палочкой по голове: возникло ощущение, как будто по ней растеклось сырое яйцо. Дальше он проделал то же самое с собой. Полицейский остановился и провел рукой в нескольких сантиметрах от них, находясь в полнейшем недоумении. Он не мог поверить своим глазам. Спутник Криденса еще раз взмахнул палочкой и направил ее на стража порядка. Лицо мужчины приобрело расслабленный и слегка глуповатый вид. Он осмотрелся вокруг себя и на ватных ногах пошел вперед, продолжая свистеть. Высокий маг едва сдержал смешок. Потом посмотрел на дрожащего у него под боком парня. Казалось, голубые глаза мужчины смотрят прямо в душу Бэрбоуна. Как ни старался спрятать лицо Криденс, эти глаза гипнотизировали его, заставляя показывать свои мысли и воспоминания одно за другим. Он снова коснулся головы парня своей волшебной палочкой, и тот тюфяком упал ему на руки, теряя сознание. Ловко подхватив его в воздухе, мужчина трансгрессировал в другой район города с тихой ночной улицы.       Криденс очнулся на теплой постели в незнакомом доме. Он резко вдохнул воздух носом, сел и осторожно провел рукой по мягкому одеялу. Бэрбоун вздрогнул, ощущая себя не в своей тарелке. Он никогда не спал на такой мягкой постели. На нем была теплая махровая пижама. Похоже, тот высокий волшебник его переодел и уложил спать. Криденс был безумно благодарен ему, но душу сжимало предчувствие, что тот что-то попросит взамен. Такая помощь редко оказывалась даром. Криденс тихо сидел и прислушивался к звукам из-за двери. Доносились лишь тихие шаги того волшебника. Криденс все не решался выйти из комнаты и подать знак, что он уже не спит. Бэрбоун не знал, что тот высокий человек сделает с ним. Сотрет память и выкинет на улицу или заставит отрабатывать помощь? Снова в душе парня расползался страх. Но обскур внутри лишь мирно свернулся в клубочек и не подавал никаких признаков агрессии. Это казалось странным для молодого человека, ведь при каждой критической ситуации эта мощь стремилась вырваться наружу и показать себя. Он осторожно спустил ноги на пол. Ступни почувствовали мягкий ковер. Криденс зарылся пальцами в этот приятный ворс и расслаблено выдохнул. Он никогда не видел таких уютных квартир. Бэрбоун бесшумно прошелся по комнате, осматривая обстановку. Хороший платяной шкаф, кровать, окно, выходящее на улицу, и небольшое зеркало в углу. Он подошел к нему и посмотрел на себя. В отражении на Криденса смотрел худой молодой человек со шрамами на руках. Бэрбоун впервые чувствовал себя таким выспавшимся и расслабленным. Он осторожно провел пальцами по длинному рукаву пижамы, пробуя ткань на ощупь. Мягкая и приятная, она разительно отличалась от того, в чем обычно спал Криденс.       Не найдя никакой приличной одежды, парень боком вышел из комнаты, осторожно осматриваясь. Он везде искал подвох. Спасший его вчера волшебник стоял к нему спиной, что-то колдуя на маленькой кухне. Он плавно водил палочкой по воздуху. Продукты летали вокруг него, формируя вкусно пахнущее блюдо. Бэрбоун вдохнул ароматы, наполняющие кухню. Все они были для него в новинку. Еда у матери всегда была пресной и скудной. Он внимательно следил за взмахами руки. Парень уставился на длинные и изящные аристократичные пальцы волшебника. Они очень нравились ему, вызывая немое восхищение. Бэрбоун осторожно двинулся вперед, внимательно рассматривая широкую спину. Маг был действительно достаточно высоким — минимум на десять сантиметров выше самого Криденса. Молодой человек обратил внимание на коротко стриженные русые волосы, отмечая их необычный оттенок. Криденс сглотнул, глядя на спину незнакомца. Он неосторожно двинулся и задел небольшую вазу, со звоном разлетевшуюся на множество мелких кусочков. Волшебник резко вздрогнул и обернулся на звук. Секунд тридцать они изучали друг друга. Криденс прикусил губу и смотрел на правильные черты лица, голубые глаза и небольшой шрам на шее мага. Волшебник с кухни изучал испуганного молодого человека: осматривал покрытые шрамами руки, глаза, из которых казалось вот-вот потекут слезы, пухлые дрожащие губы и выступающие ключицы, которые были видны из-под широкой пижамной рубашки. Криденс присел, стараясь торопливо собрать все осколки. Он пытался не глазеть на хозяина квартиры, считая это неприличным. — Я все уберу, — чуть не плакал Бэрбоун, — Только не сердитесь. — Все нормально, успокойся, — внезапно волшебник оказался очень близко к нему, — Мне никогда не нравилась эта ваза, — он легко взмахнул палочкой, и кусочки сами собой собрались за считанные секунды.       Криденс завороженно смотрел на то, как постепенно мелкие осколки формируют обратно целую вазу. Как один за другим они встают на место. Он даже не заметил, что пялился на все это с открытым ртом. Молодой волшебник тихо улыбнулся, смотря на эту непосредственную и детскую реакцию парня. Хозяин тихонько присел рядом с Бэрбоуном. — Я Бенджамин, — он осторожно протянул руку, — Бенджамин Гилмор. — Я Криденс, — мальчишка слегка отпрянул и посмотрел в глаза хозяину квартиры, — Вы точно не будете меня ругать за разбитую вазу? — Все нормально, успокойся, — сел на пол по-турецки Бенджамин, — Ты хочешь есть?       Криденс кивнул и все же подал руку Гилмору. Рука мага была мягкой и приятной на ощупь. Криденс слабо сжал её, опираясь, чтобы встать. Этот волшебник не вызывал в сердце Криденса антипатию. Губы сами хотели сказать: "Помоги мне, пожалуйста". Его голос был приятным и спокойным. Бенджамин не кричал на парня, а только успокаивал. Криденс очень хотел довериться этому человеку, но не мог позволить себе такой роскоши — в прошлый раз его предали, дав лишь призрачную надежду. Прибывая в такой задумчивости, парень даже не заметил, что его посадили за стол и уже поставили рядом тарелку с кашей. В этот момент до Бэрбоуна дошло, что он безумно голоден. Он ничего не ел со вчерашнего утра. Живот предательски заурчал. Криденс начал есть эту кашу, то и дело бросая осторожные взгляды на Бенджамина. Тот просто сидел и смотрел, как завтракает парень. Это было безумно странно. Криденса посетила мысль: "А вдруг волшебники не употребляют обычную человеческую еду? Вдруг они питаются чем-то другим?" Такие вопросы посещали голову парня подозрительно часто. Он никогда не видел мага, питавшегося совершенно обычной едой. Только Криденс никому не мог задать таких вопросов. Он боялся, что мистер Грейвз засмеёт его. Но сейчас напротив сидел не он. Криденс хотел задать один вопрос. Ответ на него мог решить все его будущее. — Что вы со мной сделаете? — немного съежился парень, — Сотрете мне память или сдадите куда-нибудь? — Ничего я с тобой делать не буду, — заверил его Бенджамин, — Ты необученный волшебник, который натворил дел в Нью-Йорке. Можешь остаться и пожить у меня, а можешь уйти хоть сейчас. В Чикаго полно мест, где можно найти работу. — Вы правда меня не выгоните? — Криденс чуть не расплакался от счастья, — А как вы узнали про Нью-Йорк? -- Заклятье для чтения мыслей. Я не знал, что с тобой делать, поэтому чуть-чуть полазил в твоей голове, — немного смутился Гилмор, — Я почувствовал, что ты волшебник. Но было очень странным, что ты не пытался защищаться или сбежать от тех пьянчуг. — Мне сказали, что я сквиб и необучаем. — Криденс был не против, что тот волшебник узнал о его судьбе столь необычным образом. — Можно хотя бы попробовать, — пожал плечами Гилмор, — Даже если ты сквиб, то ты не попадаешь под закон Раппорт. — А что это за закон? — задал очередной вопрос Криденс. — Закон, ограждающий нас от немагов, — пояснил Бэрбоуну собеседник, — Основная его суть в том, что все маглы, увидевшие что-то волшебное, должны подвергнуться стиранию памяти. Мы не можем вступать в брак, дружить или иметь какие-то близкие отношения с обычными людьми. Также все палочки должны быть зарегистрированы. Но есть одна лазейка для сквибов. Если сквиб родился и вырос в магической семье, то ему позволяют жить среди нас. Он не имеет определенных прав, но все же это лучше, чем быть выкинутым в обычный мир. — Да, — словно завороженный, проговорил Криденс, — Намного лучше. — Хочешь, я попробую обучить тебя? — взглянул на парня волшебник, — Я обещаю, что не причиню тебе никакой боли. — Я был бы очень рад, — потупил взгляд Криденс, — Если вы сможете это сделать. — Тогда добро пожаловать в магический мир Америки, — улыбнулся мужчина, — Сегодня начнем с теоретической части по основам нашего общества, а завтра я дам тебе книги и старую волшебную палочку. Пока я буду на работе, ты почитаешь. А когда я вернусь, перейдем к практике. — А кем вы работаете? — Криденс с интересом заглянул в голубые глаза. — Я волшебный врач, — Бенджамин смотрел на возбужденного Криденса. Ему казалось, что парень сейчас хлопнется в обморок от радости, — Давай не так официально. Можешь звать меня Бенджи и на "ты". — Хорошо, — сконфуженно кивнул Криденс, — А что я могу сделать для вас взамен? Я много чего умею. — Не надо, — отрицательно покачал головой Бенджамин, — Ты больше не в приюте. Можешь задавать любые вопросы, и я на них отвечу.       Криденса прорвало. Ему было интересно абсолютно все. Он хотел знать, чем волшебники живут и дышат, как устроен их день. Некоторые вопросы были банальны, но они были для Бэрбоуна необходимы как воздух. Он впитывал информацию словно губка, ловил ее на ходу. Удивлялся обычным для Бенджамина вещам, вызывая улыбку или смешок. Криденс расспрашивал абсолютно о каждом аспекте жизни волшебников. Его очень удивляла возможность распития алкоголя, несмотря на людской сухой закон. Он удивленно открывал рот, слушая о драконах или гриндилоу. Его до глубины души поразило наличие множества школ для волшебников в разных странах. Он с нескрываемым восхищением слушал об истории становления американской школы. Ему все казалось таким чуждым и необычным. Но в то же время ему было безумно грустно от того, что он все это упустил. Ведь если бы родители не отказались от него, то он мог бы всю жизнь расти среди этих чудесных вещей. Мог бы сам пойти в школу, потрогать руками старинные книги, полетать на метле. Но он был лишен всего этого из-за фанатичной Мэри Лу.       Их разговор длился целый день. Бенджамин едва смог уговорить парня сесть пообедать и сделать небольшой перерыв. Криденс глотал еду, даже не чувствуя вкуса. Ему так хотелось снова окунуться в этот волшебный мир магии, хотя бы кончиками пальцев коснуться чуда, которого был лишен всю жизнь.       Очнулся Бэрбоун только поздним вечером, когда уже лежал в кровати. Бенджамин зашел к нему пожелать спокойной ночи. Но сна так и не было. Мысли одна за другой лезли в его голову. Лишь заполночь Криденс смог забыться тревожным сном, изредка вздрагивая от особенно резких звуков с улицы.