Лишь взгляд твой

      Бенджамин проснулся в своей камере. Все тело болело от неудобного сна. Мужчина осторожно сел на каменную скамью. Было прохладно. Бенджамин подвигал руками, разминая затекшие плечи и помотал головой, отгоняя остатки сна от себя. Ему надо было сосредоточиться. Маг посмотрел на свои руки: наручники сильно натерли запястья, и те были красные и опухшие. От рук расходилась боль по всему телу. Это чувство отвлекало от всех мыслей. Оно затмевало все ощущения. Бенджамин старался собрать мысли во единое целое. Надо было хорошо выступить перед Серафимой, а для этого ему требовались все ораторские умения, которые у него были. Бенджамину часто говорили, что у него подвешен язык, но главу магического конгресса нельзя было взять одним обаянием. Нужны были железные аргументы за его возвращение в отдел. Надо было убедить конгресс, что он не сбежит снова. Ему предстояло продумать свою речь. Бенджамин давно уже не выступал перед такой большой толпой. В прошлый раз он это делал, когда он зачитывал доклад по этому делу. Не всем в конгрессе нравились его выступления, да и он сам далеко не всем был симпатичен. Многие не любили его методы и считали его тактику расследование слишком экстравагантной. Он просто действовал по своей интуиции, которая всегда помогала ему находить правильные решения. Бенджамин выдохнул. Сейчас его интуиция молчала, и на нее полагаться было нельзя. Волшебник очень волновался за свое будущее. Оно выглядело довольно мрачным. Конгресс может принять решение не в его пользу, и тогда его отправят на забвение. Они часто принимали такое решение для преступников. Иногда, когда МАКУСА хотели по-скорее разобраться с бумажной волокитой, такой приговор выносили даже без суда. Большая часть чиновников старались создать видимость работы. Бенджамин понимал, что ему предстоит столкнуться с такими людьми на конгрессе и был уверен, что многие его бывшие коллеги придут посмотреть на это. Он знал, что точно увидит Тину. У них были всегда хорошие отношения. Она и её сестра были единственными, кто сможет поддержать его. Все остальные не были посвящены в подробности его истории, и Бенджамин не знал, как они будут реагировать на его возвращение, но не особо волновался по этому поводу. Ему было все равно на отношение коллег к нему. У него точно будет два друга — сестры Тина и Куини. Они всегда хорошо относились к нему. Он учился вместе с Куини в Иллеверморни, и хотя и были на соседних факультетах, они сдружились. После этого Бенджамин познакомился и с ее сестрой. Он посмотрел в окно и улыбнулся, вспоминая первую встречу с ними. Это было одно из самых счастливых воспоминаний его детства. Он бережно хранил его в памяти.       Бенджамину вспомнилась его первая встреча с Криденсом. Она была совершенно не похожа на другие. Молодой маг посмотрел на свои вены на запястье. Те до сих пор светились красивым изумрудным светом — это означало, что Криденс еще жив. Бенджамин не мог представить, что с ним могло случиться. Он ничем не мог помочь своему соулмейту, и это выводило мага из себя. Он ощущал свою абсолютную беспомощность и слабость. Он сам привел соулмейта в этот мир, поэтому тееперь нес ответственность за его судьбу. Он не смог сберечь беззащитного парня. Бенджамин чувствовал, что Криденсу очень одиноко — сильные чувства соулмейтов могли передаваться партнерам. Бенджамин выдохнул. Он не знал, где Криденс сейчас, не знал осудили его или нет, но был твердо уверен, что тот жив, и это радовало мага. Парня ещё могли отвести на забвение, но скорее всё же оставили, как свидетеля. Криденс мало знал о его жизни, поэтому вряд ли мог стать полезным для авроров. Хотя его слова могли записать и использовать какие-то компрометирующие факты против Бенджамина. Он не знал, что Криденс мог сказать им, но он вряд ли скажет много. У парня был характер, и он мог долго молчать, не выдавая секретов. Но Криденса могли одурачить, заставив сказать всю правду о соулмейте. Ему могли наплести о том, что Бенджамину смогут помочь, если он скажет правду, и тогда Бэрбоун точно выложил бы все про него. Бенджамин точно знал, что допрос Криденса будет вести его отец. Персиваль Грейвз был мастером допросов — Бенджамин сам когда-то учился у него допрашивать самых несговорчивых преступников. Грейвз мог расколоть любого даже без шантажа и угроз. Бенджамин тоже умел проникать в подсознание, используя лишь наводящие вопросы, и ему прекрасно удавалось манипулировать людьми. Это часто практиковалось на допросах, и Бенджамин умел этому противостоять, но Криденс — нет. Его этому не учили. Процесс овладевания подобными навыками проходил достаточно долго, как и маскировкой и заклинаниями. Для этого существовали специальные курсы.       Бенджамин отклонился назад и тяжело выдохнул. Он не знал, что будет дальше, но не хотел уходить сейчас. Он столько боролся с этой организацией, и если он сейчас умрет или отступит, то его старания будут напрасными. Маг снова выдохнул и посмотрел на потолок.

****

      Персиваль Грейвз сидел у себя в кабинете. Он готовился к началу слушания, которое должно было начаться совсем скоро. Часы упорно отмеряли время до десяти утра, когда должно было начаться дело его сына. Слушание обещало быть не из самых легких. Мнение присяжных очень разнилось, и итог будет зависеть только от Бенджамина. Расклад был примерно примерно пятьдесят на пятьдесят. Никто не знал, чем все закончится. Оставалось положиться на удачу и хорошее настроение палаты — многое решали именно они. В конце концов, будет проведено голосования. В котором даже перевес в один голос будет выигрышным. Персиваль надеялся именно на этот голос, ведь он понимал, что его сын предал их систему, сбежав в Чикаго. Он бросил на произвол судьбы весь отдел. Из-за него остановилось расследование. Авторитет всего отдела был подорван из-за одного мальчишки. Настроения с самого утра ходили не очень радужные — впервые за долгое время МАКУСА судили своего же. Было намного легче судить абстрактного преступника, чем человека, работавшего с тобой бок о бок долгое время. Это будет сложным решением для всех. Многие бывшие коллеги Бенджамина собирались посмотреть. Грейвз уже рассказал им о сложившейся ситуации, многие поддерживали своего бывшего товарища. Если им тоже придется голосовать, то большая часть проголосует за восстановление Бенджамина. Такое было впервые — в основном голосовали против предателей, но в этот раз ситуация была очень своеобразная. Всем хотелось завершения расследования, и только Бенджамин мог его осуществить. Это был единственный путь к его оправданию. Грейвз встал со стула и начал ходить по комнате, напряженно думая. Он не мог понять, где упустил своего сына. В какой момент их пути так сильно разошлись. Когда Бенджамин так отдалился от него. Грейвз знал, что они никогда не были особо близки, но думал, что его сын может всегда обратиться к нему за помощью, но не заметил, когда Бенджамин влюбился и свернул на кривую дорожку. Персиваль даже не видел в лицо любовь его сына, но знал, что этот человек был гораздо хитрее и изворотливее, и смог манипулировать Бенджамином. Грейвз постучал пальцем по столу. Он даже не предполагал насколько плохие отношения у него с сыном. Похоже, что парень старался годами до него достучаться, но так и не смог. Персиваль выдохнул и посмотрел на дверь. В эту же секунду в неё постучали. Грейвз лениво прошелся до двери, повернул ручку и потянул её на себя. На пороге стояла Серафима. Она тоже выглядела уставшей и растерянной. Грейвз выдохнул и впустил женщину внутрь. Он понимал, почему та выглядела такой уставшей — всех поставило в тупик в это дело. Серафима положила руку на плечо Грейвза. Тот тяжело выдохнул и опустил ладони на стол. Женщина погладила его по плечу, стараясь поддержать. — Что будешь делать? — спросила она, — Ты же понимаешь, что шансов мало? — Я все понимаю, — сказал мужчина, — В таких случаях редко выносят оправдательный приговор. — Но твой сын нам нужен, — признала Серафима, — Только он сможет довести это дело до конца. Похищения людей снова начались. Нам не удалось загнать преступников в угол. Уже пропали три девушки. Банда снова на новом месте. Все предыдущие локации они забросили. Новые пароли и явки. — Я знаю, — Персиваль указал на стопку бумаг, — Они узнали, что я в городе. Эти ублюдки бросают мне вызов. — Не только тебе, — сказала Пиквери, — Всем нам. Мы не можем позволить им продать еще нескольких невинных жертв на черном рынке. — Они хотят выманить и Бенджамина, — грустно усмехнулся Персиваль, — Знают, что он предатель. Им нужно отомстить за своих. — Ему ничего не грозит от них, — постаралась успокоить Грейвза Серафима, — Он метаморф и легко сможет создать себе еще одну личность, если захочет. — Надеюсь, что это сработает, — сказал Персиваль, — Что именно ты думаешь насчет моего сына? — Я не знаю, — выдохнула Серафима, — С одной стороны, он предатель и трус, но с другой — самый талантливый наш сотрудник. Он очень многое сделал до того, как сбежал. Ему обязаны жизнью несколько наших людей. Но его непременно ждет наказание. Думаю, что нам удастся договориться. Можно будет заключить с ним сделку. Скорее всего, все стороны этого затянувшегося конфликта согласятся на договор. — Я тоже так думаю, — сказал Грейвз, потирая виски, — Но мой сын слишком свободолюбив. — Весь в мать, — улыбнулась Серафима, — Думаю, сейчас она бы им гордилась, несмотря ни на что.

****

      Все постепенно начинали собираться в судебном зале. Чиновники с важным видом садились по своим местам, сбегались любопытные зрители. Таких было очень много — дело привлекло очень много внимания со стороны всего отдела аврориата. Многие лично знали Бенджамина и хотели узнать его дальнейшую судьбу. Многим было просто интересно понаблюдать за человеком, который так хорошо уходил от властей, а потом сдался сам. У всех были разные причины, находиться в этом зале. Помещение едва вмещало всех желающих. Все свободные зрители разместились на галерке. Им приходилось ютиться там, словно селедкам в консервных банках. Каждый толкался и старался подойти ближе к ограждению — все хотели услышать приговор, который сегодня вынесут преступнику. Больше всего за Бенджамина в этой толпе народу волновался Криденс. Благодаря содействию Персиваля Грейвза его взяли на это слушание. Иначе бы он просто сидел в своей камере и с ужасом ждал приговора. Это было просто чудо, что одного из заключённых привели вот так просто посмотреть на судебный процесс. Такой прецедент был чуть ли не впервые в истории. Криденс сейчас с диким страхом ожидал решения суда, но понимал, что частично разделит судьбу своего любимого. Он хотел быть рядом с ним в этот момент, какой бы приговор ему не вынесли. Криденс уже был готов ко всему. Он провел бессонную ночь в камере. Недавно за ним пришел молодой сотрудник министерства и забрал его сюда. Он стоял под прицелом нескольких палочек. Парень знал, что где-то еще вокруг него собрались охранники. Он знал, что в случае выхода обскура они первым делом буду целиться в Бенджамина. Они обещали ему это, и Бэрбоун был уверен, что хотя бы один из них успеет это сделать. Хотя бы одно заклинание достигнет своей цели. Всю оставшуюся жизнь Криденс будет винить себя в смерти самого дорого человека. Поэтому он смирно стоял и ждал начала. Ему приставили палочку к затылку. Многие просто не замечали этого, но Криденс все чувствовал. Холодное дерево касалось его коротких волос. Парень старался не отклоняться назад. Ему было очень неприятно, но зато хотя бы наручники с него сняли — теперь парень мог размять затекшие руки. Но сразу же после заседания кандалы наденут вновь. Криденс старался расслабить руки, что бы к ним притекало больше крови. Парень выдохнул. Высшее руководство опаздывало — заседание должно было начаться еще десять минут назад, но никто еще не пришел. Вся толпа замерла в ожидании. Все смотрели на дверь. Им, наверное, казалось, что так судьи быстрее придут, но этого никак не происходило. Время тянулось предательски медленно. Всем уже казалось, что ничего не случится, и заседание вовсе принесли на другое время или отменили. В толпе начали недовольно роптать.       Но Криденс верил, что сейчас все должно начаться. Его руки горели, а значит Бенджамин был еще жив и совсем рядом. Его тоже вели сюда. Криденс не сомневался, что все скоро начнется. Он очень надеялся, что присяжные вынесут оправдательный приговор, ведь знал, что среди них был и отец Бенджамина. Криденс был уверен, что Персиваль готов был вступиться за своего сына — крепкие отеческие чувства еще никто не отменял. Вчера Криденс увидел, как тот переживает за Бенджамина. Криденсу казалось, что мужчина был готов пойти в разрез со многим ради своего сына. Толпа начала двигаться. Кто-то стал показывать в сторону входа. В зал вошел Персиваль Грейвз, а следом ним несколько магов завели Бенджамина. Тот выглядел очень уставшим и всклокоченным. Он смотрел по сторонам, изучая всех в зале. Бенджамин заострил свое внимание на Криденсе и чуть улыбнулся ему. Парень тоже расплылся в улыбке, показывая, что все хорошо. Он хотел успокоить своего соулмейта и поддержать. Криденс заметил, как руки Бенджамина распухли из-за наручников. Их с парня не хотели снимать. Его оставили в центре зала. Волшебники разошлись по разным сторонам круглого помещения. Грейвз сел на скамейку рядом с высокой трибуной и оценивающее осмотрел весь зал. Бенджамин тоже осматривал все вокруг. В крайнем случае, он сбежит. Надо было отработать план побега хотя бы в голове. Это будет достаточно сложно — вокруг них достаточно много сильных волшебников. Бенджамин понимал, что многие настроены против него, и оправдаться будет очень сложно. Он посмотрел еще раз на Криденса. Тот стоял в самом конце зала. Было очень трудно рассмотреть, но и вокруг него тоже были вооруженные палочками люди. Бенджамин видел, что сегодня у него была очень неслабая охрана. Все боялись, что волшебник сбежит. Бенджамин усмехнулся про себя — он слышал, что такая же строгая охрана была на первом процессе над Гриндевальдом. Его сравнивают с ним.       Метаморф выдохнул. Он стоял прямо перед местом Пиквери. Женщина постепенно заходила на трибуну — она опоздала. Бенджамин внимательно наблюдал за каждым ее движением, стараясь угадать по ним ее эмоции. Она не испытывала к подсудимому неприязни — это читалось в ее глазах. Бенджамин видел, что женщина также была очень напряжена и немного рассержена. Она села на трибуну и, подперев рукой голову, смерила молодого мага уничтожающим взглядом. Бенджамину стало немного неуютно. Он почувствовал ее осуждение, и от этого чувство вины стало еще острее. Парень вдохнул и выдохнул. Суд на ним начался. Все с интересом заерзали на своих местах. — Итак, начинается судебный процесс. Подсудимый, Бенджамин Альберт Грейвз, бывший сотрудник отдела расследований, также известный в некоторых кругах как "ищейка", — громко сказала Пиквери, — Обвиняется в препятствии расследованию и измене аврориату. Бенджамин, вы признаете свою вину? — Да, признаю, — уверенно сказал Бенжамин — Вы понимаете, что вас приговорят к высшей мере накания в виде забвения? — формально спросила Пиквери. — Да, понимаю, — еще раз подтвердил Бенджамин. — Вы что-нибудь хотите сказать в свое оправдание? — голос женщины слегка дрогнул. — Да, хочу, — Бенджамин поднял взгляд на судью. — И что же... — сказала женщина под ропот толпы, — Всем тихо! Имейте уважение к суду, — прикрикнула она на зал, прервавшись, — Начинайте, мистер Грейвз. — Я хочу предложить суду сделку, — сказал провокационную фразу Бенджамин. — И какую же? — осведомилась Пиквери. — Только я могу завершить это расследование, — начал свою речь Бенджамин, — Я уже смог внедриться в эту организацию до своего побега. Никто из ваших лучших агентов, мадам, не сумел даже приблизиться к главарю, а я же, в свою очередь, входил в его доверенные круги уже через малое время. Сейчас у меня есть достаточное количество зацепок, чтобы доказать виновность этих людей. В последствии можно было бы требовать для них максимального наказания. Все материалы находятся у меня дома. Я согласен предоставить их взамен на помилование. — То есть вы предлагаете завершить это расследование в обмен на амнистию? — спросила Серафима, — Почему мы должны соглашаться? У нас есть свои люди, которые могут это сделать за вас. — Ваши люди уже допустили похищение нескольких человек. Они не особо ссправляются со своей задачей, — напомнил Бенджамин. — В этом есть смысл, — согласилась Серафима, — Так вы хотите только своего освобождения? — Еще я хочу освобождения Криденса Бэрбоуна, — ответил Бенджамин, — Он был пойман вместе со мной. — Мистер Грейвз, вы не в том положении, чтобы чего-то требовать от нас, — поджала губы Серафима. — Весь отдел сейчас в печальном положении, — усмехнулся Бенджамин. — Напомниаю вам, что мистер Бэрбоун нанес достаточно большой ущерб городу, — сказала Серафима. — За все разрушения ответственен Гиллерт Гриндевальд. — отчеканил подсудимый, — Именно он манипулировал обскури в своих целях.       Следующие слова Серафимы утонули в криках людей, сидящих в зале. Женщина не могла их упокоить, как не старалась. Все сидящие разделились на два лагеря: кто-то был за сделку, а кто-то требовал строжайшей меры наказания. С одной стороны слышались крики: “Нужно водвергнуть его забвению!”, на что с другой отвечали: “Он нам нужен. Что будет, если украдут кого-то из нас или наших родственников?”. Серафима посмотрела на Грейвза. Тот просто пожал плечами — он надеялся на такую реакцию. Как и предполагал мужчина, мнения сильно разнились, и все пребывали в разном настроении. Каждому казалось, что именно его сторона правильная, и каждый считал, что его голос будет решающим в этом вопросе. Гвалт было уже не остановить. Серафима потерла виски и бросила косой взгляд на Бенджамина. Молодой маг победно улыбался. Женщине стало понятно, что это и был его план — он хотел вызвать резонанс. Выдвинув несколько весомых аргументов в свою пользу, он бросил вызов присяжным и судье. И этот вызов расколол всех, во многих поселил сомнение. Судя по крикам, сторонников освобождения было намного больше. Бенджамину оставалось только ждать, когда Серафиме это надоест. В этот момент она попросит присяжных-заседателей выйти и принять решение. Тогда все будет решено. Серафима поняла это по глазам подсудимого. Надо было действовать. Она должна показать силу. Пиквери хотела всем доказать, что какой-то мальчишка не сможет подкосить ее авторитет. Она осмотрелась вокруг. Спор только жарче разгорался: никто не был намерен отступать от своей позиции. Элегантным движением руки женщина поднесла палочку к своему горлу. В несколько раз усилившимся голосом, она резко призвала всех к спокойствию. На несколько секунд все оторопели, а затем послышался звук движимых стульев — все начали садиться на свои места. Были слышны только перешептывания между людьми, но и они скоро прекратились. Все напряженно следили за удаляющимися присяжными. В зале повисла гробовая тишина. Напряжение начало нарастать с огромной скоростью. Никто не мог найти себе места. Только Бенджамин был абсолютно спокоен. Он сел на пол и обвел глазами всех присутствующих.

****

      Обсуждение приговора велось уже достаточно долгое время. Никто не знал, сколько еще они будут решать. Все сидели как на иголках. Переодически кто-то бросал взгляд на Бенджамина. Казалось, что он единственный в этом огромном зале был спокоен, словно удав. Он сидел на полу и смотрел в потолок, изучая покрывающие его мелкие трещины. Переодически он стучал пальцами по полу. Он тоже ждал своего приговора, но заранее смирился с ним. Он решил, что готов принять свою смерть — он заслужил высшей меры наказания. Бенджамин был трусом и предателем. Он посмотрел на дверь, ведущую в небольшую комнату, где всегда заседали присяжные. Когда-то и Бенжамин был в их числе, но это было очень давно. Он уже практически забыл, как там все происходит. В этот момент дверь тихо скрипнула, и один за другим в зал вышли уставшие волшебники. Процессию замыкали Пиквери и Грейвз. В руках женщины была какая-то бумага — похоже, они определились с приговором. Все встали, показывая уважение к суду. Бенджамин тоже попытался встать. Для него это было достаточно проблематично, и он чуть не потерял равновесие. Пошатнувшись, он все же твёрдо встал на ноги. Все застыли на несколько секунд, потом Пиквери жестом приказала сесть. Стоять остались только она и Бенджамин. Грейвз сел на свое место около Серафимы и повисла гробовая тишина. Напряжение достигло своего апогея. Пиквери начала зачитывать приговор, который вынес суд присяжных. Она делала это без заклинания усиления голоса, и приходилось очень внимательно вслушиваться в ее речь. Она начала с обвинения. Статьи были достаточно внушительными и серьезными, но присяжные посчитали, что в сложившихся обстоятельствах лучше пойти на уступку. Они согласились на условия Бенджамина, но выдвинули и свои: теперь молодой волшебник не мог выезжать за пределы города без рабочей необходимости, а проработать аврором он должен еще десять лет, расследовав не менее семи дел. Также он будет обязан отчитываться о ходе своего расследования и обучения Криденса каждый день — Бенджамин должен соблюдать эти условия ближайшие три года. Этот приговор был вынесен большинством присяжных. Некоторые люди встали и начали хлопать. Бенджамин заметил среди аплодирующих и свою подругу — Тину. Она улыбнулась ему сквозь слезы. Бенджамин кивнул ей и подмигнул. Наручники пали с рук мага. Он поклонился залу и присяжным. Бенджамин чувствовал себя абсолютно счастливым — это была его маленькая победа над системой. Толкнув тяжелые двери, он вышел из зала. Где-то снаружи его ждал Криденс. Теперь начнется их новая жизнь.