Лишь взгляд твой

      Было ранее утро. Бенджамин сидел за своим столом. Он так и не возвращался домой. Агенты завершили все дела очень поздно и вышли из этого бара уже ближе к полуночи. Было очень много формальностей из-за чека. Бенджамин и Тина подписали кучу бумаг. Модести увели практически тут же и предоставили все документы насчет нее. Их было достаточно много: начиная со справок о здоровье, заканчивая отзывами от других покупателей. Все отзывы отмечали закрытость девочки. Никто из покупателей не смог добиться ее расположения, никому она не доверяла. Постоянно огрызалась, хамила и как могла, сопротивлялась незнакомым людям. Бенджамин понимал ее. Она была очень неуверенным в себе ребенком, которого постоянно испытывали на прочность. Приемная мать — Мэри Лу — постоянно издевалась над ней, после ее смерти девочке пришлось некоторое всемя бродяжничать, затем ее украли эти торговцы людьми. Агенты проходили через коридоры, в которых находились помещения с похищеными людьми и лично убедились, что условия содержания у тех были не самыми лучшими: пленники спали на ужасных кроватях в маленьких комнатах практически без окон. В этих каморках люди набивались, словно селедки в бочках. Они подходили к дверям и смотрели сквозь маленькие окна на проходящих людей. Всего было около ста человек. Тину передергивало каждый рраз, когда она смотрела в эти измученные лица. В каждом из взглядов читался страх. Бенджамин даже не мог такого вспомнить. Он достаточно редко спускался к товару, когда работал на этих людей раньше. Он в основном работал с клиентами, как сейчас Марсель. Похоже, что парню пришлось занять его место, и это ему нравилось. Бенджамин видел удовольствие в его глазах. Марсель заметно похорошел за то время, что они не виделись. Бенджамин еще при первой встрече приметил это. Он каждый раз думал о Криденсе, чтобы не сорваться и не начать заигрывать с приятным парнем. Бенджамин вспоминал об их давних отношениях. Пусть чувства все и исчезли, но все-таки теплые воспоминания были, хоть Бенджамин и понимал, что Марсель был предателем. Бенджамин выругался про себя. В душе его бушевали очень смешанные чувства: были достаточно хорошие воспоминания, но была и ненависть от предательства. Бенджамин не мог разобраться во всем этом беспорядке в его душе — это было слишком трудно. Это тянуло его за душу, и он чувствовал себя виноватым перед Криденсом. Бенджамин должен был любить его несмотря ни на что, ведь они были соумейтами. С Марселем его не связывало практически ничего, парень даже не любил Бенджамина. Криденс же отчаянно и бескорыстно любил своего соулмейта. Молодому волшебнику казалось, что так любить вообще нельзя. Но Криденс любил. И взаимные чувства Бенджамина были невероятно сильными. Для него такое было в первый раз. Наверное, в этом и был смысл соулмейтов — такая сильная любовь друг к другу.       Бенджамин с Тиной выбрались из этого маленького ада только около двенадцати ночи. На улицах практически не было людей, лишь мирно светили фонари. Тина выдохнула. За ними уже не смотрели четкие глаза сотрудников. Она осторожно сняла свои туфли на большом каблуке. Было видно, что девушке не очень удобно них ходить. Заклинание смены внешности потихоньку спадало, и девушка все больше становилась похожа сама на себя. Агенты медленно шли в сторону штаба авророы. Они должны были разойтись где-то на полпути. Тина сказала, что ее сестра отправилась в гости к Криденсу, и пошла ее забирать оттуда. Бенджамин попросил ее передать парню, что он не будет ночевать дома. Тина выдохнула и согласилась. Она была не согласна с таким планом. Хоть Бенджамину и надо было делать отчет, он мог бы заскочить домой хоть на пару минут. Бенджамин отказался, желая поскорее завершить свою работу. Тина не одобряла такого бешенного увлечения этим делом. Хотя она и сама была трудоголиком, но все равно столько не работала. Бенджамин лишь покачал головой на это. Тина усмехнулась. Они расстались в середине пути, и Бенджамин пошел дальше в одиночестве. Он посмотрел на небо. Там было огромное количество звезд. Мужчина улыбнулся. Он не считал себя в этот момент одиноким. Он чувствовал любовь Криденса, которую тот ему посылал. Бенджамин шел в сторону темного здания. Оно было уже совсем близко. Внутри практически никого не было: горело всего несколько окон. Бенджамин подошел к дремавшему привратнику и растолкал бедного мужчину. Тот практически без вопросов пустил его внутрь. Все компании немагов уже давно закрылись. Ночью работали только волшебники. Бенджамин зашел внутрь и поднялся по лестнице. Его кабинет находился в конце коридора. Волшебник добрался до него и сел за стол. Перед мужчиной лежала куча документов. Так он с ними и провозился до самого утра, периодически слыша, как некоторые сотрудники уходят по домам.       Буквы уже плыли перед глазами Бенджамина. Он очень устал. Краем уха парень услышал, как кто-то подходит к кабинету. Послышался стук. Мужчина встал из-за стола, подошел к двери и, выдохнув, открыл её. В коридоре стоял Персиваль Грейвз. Бенджамин отстранился от прохода, чтобы пропустить отца в кабинет. Агент не очень хотел сейчас с ним общаться — он очень хотел поскорее завершить все дела. Но Грейвз все же зашел внутрь и осмотрел кабинет. Бенджамин заметил его неодобрительный взгляд. В помещении не было особо чисто: у Бенджамина была своя система, которая была понятна только ему, и отец явно не разделял такого подхода. Персиваль сел на небольшой диванчик, который был притащен сюда несколькими сотрудниками на днях, и посмотрел в глаза Бенджамина. — Ко мне сегодня незадолго до твоего возвращения пришел заплаканный Криденс, — сказал Грейвз. — И что он говорил? — холодно спросил Бенджамин. — Плакался, что ты его больше не любишь, — сказал Персиваль, — Он считает, что ты ему изменяешь с Марселем. Лучше бы тебе идти домой. Криденсу нужно твое общество. — Он понимает, что у меня очень много работы, — сказал Бенджамин, — И знает, что я стараюсь все уладить. — Послушай, — сказал Персиваль, — Может, я и не был лучшим отцом, но я безумно любил твою мать. Ты не можешь представить, какие между нами были чувства. Их невозможно было описать словами. Криденс сейчас чувствует тоже самое. Это его первая любовь. Твоя мать тоже стала моей первой любовью. — Я знаю это, — сказал Бенджамин, — Ты был просто ужасным отцом. Вообще не интересовался мной. Постоянно на работе был. — Я понимаю, за что ты на меня обижаешься, — сказал Персиваль, — Мне было больно. Я не знал, как сказать тебе обо всем. Мне как будто сердце вырвали в момент смерти твоей матери. Поэтому я и ушел в работу. Мне больно до сих пор. — Мне тоже и сейчас больно, — сказал Бенджамин. — Ты очень похож на нее, — Грейвз посмотрел на Бенджамина, — Прямо копия. Такой же своенравный характер, такое же свободолюбие. И ты унаследовал ее способность к метамтрфии. Я очень люблю тебя, Бенджами, и уже давно понял, что надо было нам держаться вместе после смерти матери. — Все еще можно исправить, — сказал Бенджамин, — Я тебе очень благодарен. Ты мне помог с освобождением. — Я больше не буду на тебя давить, — сказал Персиваль, — Если захочешь покинуть свой пост после завершения расследования, то я не буду тебе противиться. — Я останусь, — сказал Бенджамин, — Но буду работать в Чикаго, если ты не против. — Хорошо, — сказал Грейвз, — Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Я уже наломал дров с твоим воспитанием. Хоть сейчас сделаю все верно. Ну а сейчас иди домой. Тебя там ждут. — Спасибо отец, — улыбнулся Бенджамин и похлопал Грейвза по плечу, — Я пошел. Скоро увидимся. — Пока, — сказал Грейвз, — Скоро увидимся.

****

      Когда Бенджамин подходил к дому, солнце уже начинало вставать на горизонте. Весь город еще спал. В окнах не было света. Бенджамин периодически смотрел на спящие дома и гадал, когда они проснутся. Когда Бенджамин вышел из своей конторы, было около четырех часов утра. Скоро город должен был начать просыпаться. Уже в пять утра заработает метро. Большая часть трудяг поедет на свои заводы. А Бенджамин уже совсем скоро должен опять быть на работе. Если бы Грейвз не отправил его домой, то он бы и остался там до конца следующего рабочего дня. Но отец настоял на его возвращении к соулмейту. Бенджамин не представлял, как будет объясняться с Криденсом. Скорее всего парень уже напредставлял себе много чего. Он даже придумал, что Бенджамин встречается с Марселем в тайне от него. Что он еще придумал за четыре часа, которые прошли с тех пор, как Бенджамин ушёл на работу? Фантазия Криденса была практически безграничной. Если он накрутит себя достаточно сильно, это приведёт к печальным последствиям. Бенджамин понимал, что парень не умеет контролировать своего обскура. Эта сущность могла вырваться наружу из-за переизбытка эмоций. Бенджамин старался успеть домой, чтобы поговорить с Криденсом. Молодой волшебник надеялся, что тот уже спит — в этом случае разговор мог быть спокойнее. Бенджамин шел по улице, надеясь, что уже скоро придет домой. Он смотрел на здания, мимо которых проходил. В утренней мгле они были совершенно одинаковыми. Бенджамин выдохнул. Когда он придет домой, он не сможет нормально расслабиться. Предстоит долгий разговор с Криденсом. Бенджамин должен будет объяснить ему историю про Модести. Он хотел спросить его позволения взять маленькую девочку к ним домой. Волшебник был уверен, что Криденс будет не против совместного воспитания его маленькой сестры. Только Бенджамин не хотел делать сюрпризов. Это было очень ответственное дело. Ребенка нужно было еще правильно воспитать. У Бенджамина не было ни младших братьев, ни сестер, и опыт общения с детьми у него полностью отсутствовал. Но у Криденса он был и весьма большой. Поэтому Бенджамин решил для начала заручиться его поддержкой, чтобы все прошло гладко. Тем более нужно было вместе пройти кучу бумажной волокиты для усыновления Модести. С таким количеством документов он в одиночку бы не справился. Да и чаще детей отдавали соулмейтам, которые были в браке или просто долго жили вместе. Это очень сильно упрощало задачу для усыновителей. Бенджамин хотел все завершить прежде, чем Модести пойдет в школу. Надо было уложиться в полгода или даже меньше. Было очень трудно успеть в такие сжатые сроки. Тем более перед школой Модести должна была привыкнуть к своему новому дому, и это тоже занимало много времени. Так что сроки оформления документов все сокращались, поэтому надо было срочно завершать операцию. Тогда многие дети, также как и Модести, смогут попасть в хорошие семьи в ближайшее время. По крайней мере, Бенджамин очень надеялся на это.       Подходя к своему дому, волшебник поднял глаза и посмотрел наверх, на окна своей квартиры. Через закрытые шторы был виден тусклый свет. Похоже, что лампы были выключены, но в гостиной горел камин. Видимо, его развёл домашний эльф — Криденс вообще боялся подходить к огню. Бенджамин не сомневался, что сейчас полусонный Криденс сидит напротив этого камина и ждет его. Молодой волшебник немного улыбнулся и, открыв парадную дверь, зашел в плохо освещенный подъезд. Что бы случайно не раскрыться перед маглами, он не стал пользоваться заклинанием Люмус, поэтому шел практически на ощупь. Он осторожно ступал по старым ступенькам — лифт был слишком громким, чтобы передвигаться на нем в такое время. Тем более Бенджамин предпочитал ходить пешком или трансгрессировать. Но звук трансгрессии может услышать Криденс, Бенджамин хотел устроить ему сюрприз своим появлением. Парень его точно сейчас не ждал: он был уверен, что соулмейт сейчас на работе. Бенджамин знал, что Криденс несомненно удивится этому визиту. Тина передала, что маг вообще не вернется сегодня домой. Бенджамин не мог поверить, что Криденс собирался ждать его более суток. Все-таки этот парень был очень верным и упорным человеком. Бенджамин осторожно подошел к двери в квартиру, стараясь не шуметь. Он не должен был заявить о своем присутствии раньше времени, иначе весь план рухнет. Бенджамин начал шарить в карманах в поисках ключа от дома, но тот все никак не находился. Плюнув на все это, Бенджамин аккуратно достал палочку из кармана и, приставив ее к замку, тихо произнес заклинание. Замок щелкнул и дверь медленно открылась. Мужчина аккуратно взял ручку и потянул ее на себя, открывая дверь нараспашку, и зашел в гостиную. В комнате горел камин, согревая все пространство, на диване сидел заплаканный Криденс, закутанный по уши в большой плед, а под его ногами стояла большая, почти допитая кружка чая. На стенке мирно тикали часы. Создавалось впечатление домашнего уюта. Все было очень мирно. Домашнего эльфа нигде не было видно — скорее всего, тот ушел к себе на кухню. Криденс разлепил сонные глаза и посмотрел на вошедшего Бенджамина. Первые несколько секунд он не мог понять, что случилось на самом деле. Мужчина затаил дыхание, ожидая взырва, и застыл на пару секунд. Криденс осторожно встал, пытаясь не споткнуться о плед. Бенджамин осторожно улыбнулся. Соулмейт подошел к нему и крепко обнял. Бэрбоун уткнулся носом в грудь мужчины и громко зарыдал. Такой реакции Бенджамин от него явно не ожидал. Он ожидал крики, освобождение обскура, бросание разными предметами, истерику и многие другие вещи, но никак не слезы. Бенджамин не мог понять, почему Криденс плачет. Он не знал, что именно ему сказал отец. Мужчина тихо выдохнул и начал поглаживать по голове ревущего парня. Он не знал как справиться с таким потоком слез. Бэрбоун даже не поднимал голову. Бенджамин старался справиться с таким количеством слез. Он не хотел, чтобы на эти рыдания вышел домашний эльф. Волшебник начинал паниковать. Это было странно: он может справиться с кучей темных магов, но не противостоять слезам одного парня. Бенджамин взял Криденса за плечи и немного встряхнул. — Что случилось? — он посмотрел в заплаканные глаза. — Я думал, что ты совсем ушел от меня, — всхлипнул Криденс, — Я знаю про операцию, которую вы проводите. Ты же видел там Марселя? Я думал, что ты опять в него влюбился. Ты так поздно возвращаешься. Я думал, что ты ходил к нему. — С чего ты это взял? — уточнил Бенджамин, — Я тебе сотню раз говорил о работе. — Он идеальный, — захныкал Криденс, — Красивый, утонченный, воспитанный. А я урод, который даже магию не может освоить. — Ты не урод, — сказал Бенджамин, — Я люблю тебя и стараюсь справиться с работой ради нашей семьи. Чем быстрее я завершу расследование, тем быстрее мы сможем побыть вдвоем. — Ты мне обещаешь это? — сказал Криденс, — Я очень хочу быть рядом с тобой. Я люблю тебя. Даже мой внутренний монстр не может на тебя охотиться. Он уже привязался к тебе. — Скажи спасибо ему, — тихо засмеялся Бенджамин, — Кстати, у меня есть важная новость для тебя. Она касается одной из твоих младших сестер. — Правда? — взбудоражился Криденс, — Ты нашел одну из них? Она в порядке? — Не совсем, — сказал Бенджамин, — Модести Бербоун ведь твоя сестра? Это девочка одиннадцати лет со светлыми волосами и темными глазами. Мы обнаружили ее в притоне, который торгует людьми. Она там уже достаточно давно. Ее уже несколько раз продавали и возвращали. — Да, так выглядит моя младшая сестра. Ты сможешь ее оттуда вытащить? — Криденс поднял полные слез глаза. — Значит, я не ошибся, — сказал Бенджамин, — Это она. — И что с ней будут делать? — сказал Криденс. — Будут выставлять на торги в последний раз, — сказал Бенджамин, — А потом пустят в утиль. Если точнее, просто убьют. Мы с Тиной внесли за нее предварительный залог. Скоро будут торги. — Вы сможете ее освободить? — голос Криденса дрогнул. — Я тебе обещаю, — Бенджамин взял руки Криденса в свои, — Мы даже сможем ее удочерить. Хотя бы у твоей сестры будет нормальная семья. Ты согласен? — Да, — улыбнулся Криденс, — А нам дадут усыновить ребенка? Мы же оба парни. — Да, конечно, — сказал Бенджамин, — Мы же соулмейты. И если мы заключим брак, то все будет намного проще. Так что, ты выйдешь за меня? — Да, — еще раз расплакался Криденс. — Не реви. Все будет хорошо, — Бенджамин еще раз обнял парня, крепко прижимая его к себе, — Я обещаю,что все будет хорошо. Я со всем разберусь. — Обещаешь? — тихо произнес Криденс. — Да, обещаю, — Бенджамин легко поцеловал Криденса в щеку.