Новый мир.

— Да сколько ж… Можно-то?.. — Табаки устал появляться в этом кошмаре. Два раза ему уже отрубили голову, три раза он истёк кровью и ещё больше раз по нему попали каким-либо снарядом, а ужас всё не кончается, наоборот… Начинается снова и снова. Неужели он теперь здесь застрял навечно?       Стоп. В реальности так точно не получится… Столько-то раз умереть. Конечно же, это всё не по-настоящему…       Снова этот звук. Кто бы не была женщина на этих проклятых каблуках, а цоканье её обуви уже раздражает. Снова она заносит меч, сейчас опять всё перезапустится. Всё снова. — Нет! — Парень резко переворачивается на спину и в последний момент хватается за лезвие. Электричество проходит по телу, но он всё ещё жив и почти не чувствует рассечённых ладоней. — С меня… Уже хватит.       Всё пространство вокруг словно бы дёргается, некоторым выстрелам словно бы запретили издавать хоть какой-то звук. Энс напрягся, сдавливая меч в своих руках и с силой повел в сторону, наблюдая, как сама воительница лишается рук, словно их отбили у статуи и она вся мелким кусочками посыпалась на него.       Табаки поднялся и с удивлением заметил, что оружие было настоящим. Старое и чуть поколотое по краям лезвия, совсем не блестело, но было узнаваемым. Наверное, оно хранилось тут со времён зачистки, может чуть меньше. Парень подобрал меч и попытался сделать пару взмахов, но руки вслед за лезвием опускались. — Тяжёлый какой…       Иллюзия вымотала его. Как долго он ползал по этому пыльному залу? — Не важно… — Он осмотрелся и понял, что находится здесь совершенно один. — Нужно найти Уайт. Или Пинк или… Кого-нибудь.       Дальше Энс пошёл, волоча за собой меч, пока тот снова царапал плиты пола. Как он вообще работал во время иллюзий? Летал в воздухе или тут действительно было что-то вроде статуи?       Вот ноги вынесли его в коридор и первые же дозорные обратили внимание на то, что заклинание Блэк уже не действует на органического чудика. Более того, он уже вооружён. Через огромные усилия парень всё же занёс меч, готовый защищаться. Фигуры приближались быстро, направив в его сторону наконечники копий. Взмах и множество древок было рассечено одним ударом, однако сами деревяшки всё ещё больно ударяли по телу.       Когда Табаки заносил меч для второй раз, он заметил, что в самой середине его лезвия есть некое углубление. Наверное, именно через него воительница и направляла свои… Магические молнии, как место для болта арбалета. Жаль, что сам Энс ничего подобного не умеет, да и таскать это оружие тяжело. Оно сделано не для него. Он взял чужое, что-то важное из чужих вещей и сам меч против этого.       Удар. Кто-то остался совсем безоружным и теперь пытался атаковать руками, крепко сжав их в кулаки. Однако, похоже, большинство солдат узнавало легендарное в их глазах оружие и как минимум из-за трепета не пыталось противопоставлять ему своё жалкое копьё. Как вообще недостойный органический выродок поднял священный меч Жёлтого Алмаза? — Прочь! — Он кричал на своём языке и понял, что это было бесполезно только уже гораздо позже, вспоминая этот свой первый опыт с мечом. — С дороги!       Взмахи стали короче, но чаще, быстрее, ударяли ниже. Иногда он всё же набирался сил для большого удара и тогда задевал нескольких, кажется, четверть группы. Удар пришёлся только по одним лишь рукам двух противников, а те уже развеялись дымкой, пока их камни падали на пол, гремя вместе с доспехами. Ещё удар, ещё, опять. Наконец, он снова один. Осмотрел груду самодельной защиты и нацепил на себя какой-то самый маленький шлем. По сути он представлял из себя небольшую «миску» из металла, плотно обнимающую голову, а к ней на клёпках было прицеплено полотно мелкой сетки. Кольчуга. Вот это слово. Что-то ещё брать рискованно, ведь любой доспех может уменьшить его подвижность и так хромающую из-за этого меча, но в бою показал он себя очень хорошо, так что менять было бы глупо.       Несколько коридоров он прошёл совершенно без проблем, но в процессе понял, что совершенно не знает, куда конкретно ему идти, чтобы вернуться в тронный зал, из которого он сам же сбежал, гонимый иллюзией. Буть с ним хоть кто-то из самоцветов, было бы легче. Гораздо легче. Несколько часов он провёл в блужданиях по огромной территории, с помощью меча, почти без урона для себя, разбираясь со всеми встречными потрульными.       Наконец энс оказался у лестницы и на счастье вспомнил, как от неё пройти к большой комнате с трона и, где, по его предложению и осталась Уайт. Вот ещё несколько поворотов, последние удары и наконец парень отпирает замок больших дверей, попросту сломав его.       В зал он врывается с разворота, готовый к внезапной атаке охранников, а потом сразу буквально срезает троих с их ног, почти достаточно быстро отразив следующим ударом выстрелы самодельных стрел.       Только когда количество доспехов перед глазами чуть уменьшилось, он увидел, что Уайт замерла перед зеркалом вцепившись в его раму настолько, что даже ногти глубоко вошли в металл. Прямо из отражающей поверхности, из бесконечной тьмы к её шее протянулись другие руки, состоящие из чёрного тумана и не приносящие вреда, скорее просто своим касанием передавая какие-то ведения. Вот. Вот она- главная цель. Табаки нужно обрубить руки, чтобы привести Уайт в чувства. — Уайт! — Парень делает дальнюю попытку, но безрезультатно и ему приходится пробиваться дальше, ближе к зеркалу. — Держись, я уже пришёл…       Он сам очень хотел верить, что это хоть как-то полезно и он может воодушевить своим приходом… Саму Высшую. Верить очень хотелось, но если серьёзно? Что для главы целой расы какой-то там органик? При том ещё детёныш… При том только недавно научившийся стрелять и ещё плохо владеющий мечом. Владеющий ли? Кажется, что клинок сам принимает решение о сражении и скорее делает это с большой неохотой, просто испытывая огромную жалость к этому хрупкому мальчику.       Взмах. Удар. Взмах… Какой же всё-таки он тяжёлый! Это просто невозможно. Кажется, можно накачать мышцы просто нося этот ужас в ножнах. Та воительница словно иголкой играла, а Табаки не может просто спокойно ходить. Нет, самоцветы внешне слабые, но реальность совсем противоположна. Не удивительно, что целый народ был практически полностью уничтожен ими за трое суток. Если бы энсы не решили вложиться в чертежи кораблей… Это был бы конец. Абсолютный. Полное безжалостное истребление. Когда эти существа сражаются, они словно превращаются в машины. Убивать и всё… Эти охранники либо не заточены под войну, либо не используют такой режим, считая Табаки слабым противником. Всё путишествие он постоянно размышлял… А чем таким Алмазы отличаются от остальных? И вот наконец понял… Они универсальны. Они могут создать что угодно, они могут строить, они могут сражаться, они учатся с поразительной лёгкостью и по физическим данным просто удивительны. При должных стараниях они могут познать абсолютно всё в безграничной вселенной. Они словно отдельная раса. Даже их подданные куда как более ограничены в своём развитии и могут посвятить себя одному, может двум знаниям. Алмазы к тому же редкие… Поэтому они и главные. Дед говорил, что Энсы собираются однажды собрать армию и отомстить Стеклянным Тварям. Глупцы. Это невозможно. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы хоть одна ветка спасшихся давным давно вступила в войну с ними, иначе раса будет уничтожена. Да-да. Не народ. Раса. Парень заразился мечтой собрать всех выживших, перед этим изучив Стеклянных получше и единым ударом поразить их в слабое место, а… Слабого места нет. Да и не нужна им вражда. Они не плохие и та зачистка явно была вызвана внешними факторами. Нужно просто это обсудить. Нужно решить всё мирно. — Уайт!       Наконец он оказался у проклятого зеркала и действительно смог прорубить мечом обе руки, правда вслед за тяжёлым лезвием порядочно пробежав по инерции. Пришлось возвращаться, чтобы поддержать ослабевшую Высшую. Теперь же он услышал очень неприятный для себя звук. Открылись клетки. — Давай, Уайт… Теперь мне нужна помощь… Не надо спать.