Новый мир.

      Ключ заскрипел, отвыкнув от полноценной работы и по запылённым залам разлилось красивое эхо, словно бы два голоса пели одну песню. Мелкие создания пошли за этим звуком, выбрались из трещин, вырытых нор, залезли на колонны, кто-то уселся на ступенях и в темноте их многочисленные горящие глаза словно бы собрались в своё собственное ночное небо.       Фигурки кружились в вальсе, который не забыли даже столько лет спустя. Перед глазами так же мирно текли годы, десятилетия, века и тысячи лет. Вот вода медленно уходит, открывая белый песок, много проходит времени и в этих барханах зарождается жизнь, появляются палатки, строятся стены, новая раса крепнет, пока под их ногами зрело нечто большее. Прошло ещё несколько оборотов и с неба пришли две королевы, одного взмаха рук которых хватило, чтобы из песка поднялось нечто, напоминающее колыбель. Так на планете появилась Синяя Алмаз. Она открыла глаза и с этого момента всё пески были её, по крайней мере, так считали Старшие.       Энсов было бы трудно выкорчевать, да и сама Блю этого не хотела, в её лице даже были их черты и при встрече именно ей они улыбались, тоже признавая сходство. Медленно росли её собственные постройки, красиво рассыпаясь между строениями первых хозяев, словно вода между камней. Скоро Блю выросла и ушла в небесный океан из которого теперь приходила редко, но и тогда Энсов ничего не пугало. Какое-то время её не было долго… Великая боль упала на Империю, что-то ломало её изнутри и она сама сражалась с этим, в мучительной агонии изгибаясь и кусая себя же за хвост. Скоро она вернулась, но теперь все живые души почувствовали перемену. Холодные ужасно уставшие глаза, вечно закрытые губы, на котрых можно было различить небольшие шрамы. Прошло лишь несколько суток и внезапно всё кончилось. Один жест руки и вот уже белые пески заливает темная кровь, весь воздух полнится криками и сама жизнь утекает, но не в великое Ничто, а в центр городов, словно бы в единые руки. Мёртвых не находили, даже шаманы не чувствовали их душ. Что-то собирало их, нет, кто-то… Как сундук, позже плотно закрытый.       Пинк появилась раньше, чем все рассчитывали и это было заметно, казалось, что она уж слишком мала для Алмаза и все Старшие разом забыли, что сами когда-то были едва ли выше. Все, но не Блю. Её терпения хватало на объяснения, примеры, помощь и простые понятные уроки. Вместе с младшей ей словно бы вернули утраченного давно друга и она была счастлива помогать этому незнакомому знакомцу. Много занятий прошло прежде, чем Пинк наконец занялась своей колонией, но то продержалось недолго. Всё из-за дефектных солдат, предавших Империю. Уайт решила, что не стоит слишком долго возиться с ними и единым точным ударом убрать проблему. Кара должна была помочь. Только она не дотягивалась дальше планеты и её нужно было усилить, чем втроём они и занялись, посчитав проект слишком трудным для ещё хрупкой Младшей.  — Ты-… — Опоздала! Знаю, знаю… Я задержалась при выполнении задачи. — Хорошо, начнём.       Живая молния заняла своё место и стала ждать готовности машины. По залу слышались оклики перидотов: — Навести прицел. — Выполнено. — Подключить проводку. — Выполнено. — Наличие помех? — Незначительные.       Незначительные… Может, пронесёт, правда, но всё же… Звучит это не очень хорошо. — Уайт, а разве помехи должны быть пропущены?       Крики, паника, боль. Не поддаётся… Ну, разумеется. Её замки всегда работали хуже остальных, слишком неприспособленные к телу Тени. В конце концов… Это её убьёт сейчас, верно? Еллоу ещё долго не хочет уходить. Старшая всегда была рядом, даже когда требовалось делать то, что самой Блю было противно. Они ссорились часто и много, но теперь… Кажется, теперь они расстанутся навсегда. А Пинк? Ох, за это обиднее всего… Она ведь обещала ей вернуться быстро. Туда и обратно… Хах… Туда и в Ничто. Жалко, что нет шкатулки, всегда так успокаивающей нервы, но ничего… Ноты простые… — Между прошлым и сейчас… Север с югом делят нас… Среди секунд среди дорог… Делят запад и восток…       Жемчуг жмётся к ней, кажется, подпевает, её даже жаль. Трескается основание станции и… Звёзды такие красивые. Без энергии крепления просто отключаются и рука протягивается в густую пустоту, словно касаясь огоньков. Прекрасное ускользает от неё так быстро, вместе с сознанием и пара снежинок попадает в глаза прежде, чем она уйдёт во тьму. — Блю? — Пинк убирает шкатулку из рук, хотя мелодия той ещё даже не начала затухать, подходить к своему концу. Химера вся сжалась. Её грива поседела, а вот морда наоборот стала тёмной, лапы закрыли её почти полностью. Фигура словно бы таяла и теперь принимала знакомые очертания. Вперёд, назад, вперёд, назад. Старшая плачет и прячется, тысячно проклиная всё: Блэк, тот инцидент, зачистку Эхнатона, повстанцев, Вспышку… Саму себя. Блю ненавидела саму себя и почти сходила с ума, едва ли не разрывая лицо ногтями. — Блю! Хватит! — Девушка зажимает в своих руках её запястья и заглядывает в глаза. — Не нужно… Что такое? — Монстр… Я всё разом вспомнила… Чудовище… — Она едва ли не завыла, опираясь на младшую и совсем медленно приходя в себя, отмахиваясь от слёз. — Я… Ужасна, Пинк… Я сделала столько ужасного… — Но и удивительного, Блю… Ошибки совершают все… — Это не просто ошибка… Это преступление… Пинк… Убей меня… Сейчас… Пожалуйста… — Не говори глупости! — Пинк трясёт её за плечи и упрямо смотрит в глаза, меня позу каждый раз, когда старшая пытается их увести. — Тебе жаль… Это самое главное. Прошло столько времени и… — Я — убийца… Убийца тысяч… Миллионов… Никакие сожаления… Никакие извинения… Не способно помочь… Это не способно извинить меня… Никогда.       Пинк опустила голову и где-то там, на задворках восприятия она всё ещё слышала последние ноты старой песни. — Прошлое не исправить, Пинк… — Я знаю… — Я ужасна и это… Просто нужно закончить… Сейчас, пожалуйста… — Нет. — Пинк…       Девушка снова сжала руки на длинных руковах старшей и посмотрела в её глаза с какой-то даже… Злобой, может, обидой за непринятие слов младшей. Блю молчала. Она, возможно, даже не понимала, за что в точности ей такой взгляд, но зато уяснила для себя, что это определённо заслуженно. — Ты не можешь изменить прошлое, это верно, но ты можешь построить будущее… И оно будет лучше. Слышишь? Лучше. — Прошлое всё ещё остаётся, Пинк… Твоё будущее не будет чистым, пока хоть что-то одно напоминает о прошлом… — Это неправда. Самое чистое, что может быть, так это честное признание дурного прошлого и жизнь с ясной памятью о нём, понимаешь? Разрушать былое — это никогда хорошая идея. Никогда ею не будет. Прошлое нужно принять, строить лучшее будущее, а жить… Жить настоящим. — Да… А сейчас настоящее в опасности… — Верно.