Вопреки...

Филиппа Эйльхарт, спустившись в главный зал после отправления Ардеда и его наемников из замка Краха, села в удобное мягкое кресло. Зал был снабжен большим камином, который согревал своих посетителей; удобными диванами, креслами и дубовыми столами, на которых стояли графин с вином, подносы с бокалами, блюда с фруктами и прочими закусками. Взяв один наполненный бокал, чародейка наслаждалась терпковатым и пьянящим одновременно вкусом вина, вспоминая утро. Она улыбалась и хмурилась, задумывалась и находила ответы. Все, что произошло, казалось, должно было произойти. И произойти только с ней. Как всегда, Филиппа просчитывала все шаги наперед и искала выгоду, выманивая у судьбы новых испытаний не в её пользу иногда, но только не сейчас. Она просто думала. - Филиппа, я нашла Фрингилью.- прервала такие тёплые мысли Маргарита Ло-Антиль. - Где же она? - По всей видимости она вернулась на родину. - Туссент? - Да, Эмиель отправился в Туссент, чтобы немного разъяснить ситуацию... - С каких это пор он- Эмиель?- удивилась Филиппа, отставляя в сторону бокал. - Мы познакомились с ним, даже ближе, чем нужно было, но я не жалею.- обыденно улыбнулась чародейка, усаживаясь на кресло рядом с Эйльхарт.- А как насчёт Ардеда? Трисс занимается этим? - Я займусь.- свободно ответила Филиппа.- У меня есть преимущества. - Какие же? - Посмотрим. Чародейки посмотрели друг на друга и улыбнулись. Они долго молчали, пока в зале не показались Йеннифэр и Трисс. Чародейки собрались, чтобы наконец полностью разобраться с Ложей, которая таки возобновится. - Мы присоединимся к Кейре в Каэр Морхене, когда найдём Фрингилью.-заключила Йеннифэр.- Она нас ждёт. - Она согласилась? - Да, только лично не будет участвовать в "заговорах", как она выразилась, а будет поддержкой. - Хорошо. Осталось только найти и воссоединиться.- Эйльхарт вновь посмотрела на языки пламени.- Как насчет... - Геральт не хочет в этом участвовать вообще и отказывается что-либо слышать о Ложе.- Йен положила ногу на ногу, облокотившись о спинку дивана. - Но если ты будешь с нами, он не сможет отказать тебе в помощи. - Я ещё не решила. - Йеннифэр, это единственный шанс отомстить за Цири и наконец освободится от преследований со стороны государств.- вмешалась Рита. - Я не хочу, чтобы кто-то из вас вмешивался в это дело Цири!- грубо отрезала Йен.- И что вы сделаете? Убьете Радовида и Эмгыра? Лишите государства их правителей? Но от этого Ложа будет под ещё большей опасностью! А преследования и репрессии по отношению к нам будут всегда, независимо от того кто у власти. - Но точно не Радовид.- Рита нахмурилась, потирая запястья на которых ещё остались следы от двимеритовых наручей.- Он будет жестоким всегда и ко всем. - Поэтому стоит избавиться от него раз и навсегда.- Филиппа повернула голову к Йеннифэр. - С каких пор Ложа Чародеек готовит убийство королей? - Это не заговор, а месть. И он её получит в конечном итоге. Не от нас, так от остальных. Его многие недолюбливают. - Сделаем Эмгыру одолжение?- улыбнулась Трисс. - Эмгыр не так травит своих псов на нас, как этот... - Радовид.- поправила Маргариту Йеннифэр.- Хорошо, я согласна, но действия в открытую- принесут нам большие проблемы. - А кто сказал, что они будут открытыми?- загадочно улыбнулась Эйльхарт.- Месть чародеек будет внезапной. Они ещё долгое время обсуждали свои планы, и деи, предположения и прочие мысли. Сперва они решили воссоединить всю Ложу. Поиски Фрингильи не должны были быть столь тяжелыми, к тому они уже начались в лице Эмиеля Региса. Кейра Метц ждала их в Каэр Морхене, куда они после должны были отправиться, чтобы обсуждать следующие шаги. Чародейки уже полностью восстановились после темниц Радовида, пылая острой неприязнью к нему. Их сила увеличилась после хорошего отдыха и теперь они просто скучали в тёплых приемах Краха ан Крайта. Ближе к вечеру они разошлись по комнатам, чтобы переодеться и спуститься к ужину, который был организован на их честь добрым хозяином. Такое пропускать не стоило из-за вежливости, хотя настроение только и звало туда. Широкий и просторный зал был обставлен и обвешен гобеленами, знаменами, чучелами медведей, волков, оленей и прочей живности, которой уже не суждено было вдохнуть воздух ещё хоть раз. На стена висели разные виды оружий: от копьев до мечей, топоров и луков. Сразу можно было сказать, что хозяин замка- человек серьёзный и прежде, чем начать с ним спорить, нужно убедиться, что по близости нет ни одного острого предмета, который обязательно полетит в тебя. Большой и длинный дубовый стол был накрыт тканью, на которой стояли первые, вторые, третьи, мысные, рыбные блюда, а также фрукты, закуски, выпивка и прочие прелести званого ужина. Крах уже сидел за столом со своей дочерью Кейрис и сыном Хьялмаром. Они что-то весело обсуждали, после чего встали, когда к столу прибыли гости. Этикет даже в таких холодных местах был на высоте, что видно с поведения Краха и его детей. Они, Крах и Хьялмар, вместе подошли к чародейкам и усадили их за стол, пододвигая стулья. Ко всем, кроме Йеннифэр, которой помог Геральт, и Филиппы, которой помог вернувшийся к ужину Ардед. После мужчины сели напротив дам. Они быстро наполнили пустые бокалы, чтобы жизнь была такая же полная впечатлений, как эти бокалы, а после, озвучив тост и, естественно, его закрепив, все присутствующие приступили к трапезе. Бывали моменты, когда Ардед не сводил глаз с Филиппы Эйльхарт, рассматривая её движения и улавливая тонкие черты характера. Они иногда пересекались взглядами, но все это было так мимолетно, что никто не обращал внимания. Всем было не до этого, ведь Крах рассказывал свои военные перебитые истории боев, которых он повидал не малое количество. Хьялмар поддерживал отца, вскакивая с места и махая куриной ножкой со специями, представляя себе настоящий меч. Такие сцены поддержали теплую и дружескую беседу даже между чародейками. Вскоре после ужина все разбрелись по разным уголкам замка. Что касается Эйльхарт, чародейка направилась к себе в комнату с большим желанием принять душ. Хорошо искупавшись, она завернулась широким полотенцем вокруг своей талии и вернулась обратно в комнату. Незаженные свечи и потухший камин стали причиной того, что она не сразу заметила фигуру, которая сидела на кресле. И только когда чародейка начала распускать свои косы и расправлять кучерявые волосы, фигура заговорила, однако Эйльхарт и виду не подала, что испугалась. Вечно хранила в себе все эмоции. - Я думал проникнуть сюда будет сложнее, чем добраться до спящего Радовида, окружённого вечной охраной.- мужчина продолжал сидеть, наблюдая за ней, проводя рукой по бородке. - Я учту это. И в следующий раз я точно не упущу этот момент.- Филиппа положила расческу на стол, складывая в ровные стопки книги, которые она позаимствовала у Ан Крайта. - Что-то не так? Могущественная чародейка забывает о своей защите в самый разгар охоты на чародеек? - У меня надёжная защита. - А именно? - Ты кажется напрашивался? - На другую должность. Но и эта меня устроит.- Ардед засмеялся, поднимаясь с кресла. Он подошёл к ней и остановился в шаге от её спины. Нежный аромат её духов выводил его мысли из состояния равновесия в неустойчивую среду. Она буквально пьянила его всем, что только есть в ней. - Посмотрим...- женщина продолжала убирать со стола разные заметки, рукописи и прочее. - Филиппа...- мягко произнёс он благодаря своему голосу, которому не было равных.- Филь...- продолжал экспериментировать Ардед, пробуя имя на вкус и одновременно пытаясь завладеть её вниманием.- Фили... Тут то она и замерла. Все его предыдущие попытки добивались её улыбки, которую он, к сожалению, не видел. Но это... Это вызвало у неё большое количество воспоминаний, преимущественно из детства. Такое чистое и не замраченное. Так звала её только одна живая душа, близкая её сердцу. Но теперь она снова слышит это имя, невинное имя. Пусть Филиппа Эйльхарт и чародейка, но она, как и остальные в этом замке, прежде всего женщина. И это многое значит. Она остановилась с бессмысленным перекладыванием книг с одного места на другое и повернулась к нему лицом. Лента на глазах до сих пор скрывала чудовищные деяния Радовида, но это нисколько не смутило Ардеда, которому чародейка нравилась ему все больше и больше. - Почему ты именно так меня назвал?- спросила она, скрестив руки на груди. - Потому что мне так нравиться. - Ответь мне лишь на один вопрос. Зачем ты все это делаешь?- Эйльхарт смотрела в его глаза, не смотря на частичную темноту в её комнате. - Потому, что я так хочу. - Чего именно ты хочешь? - Быть всегда...- он медленно подошёл к ней, положив свои руки на женскую талию.-...рядом с тобой. - А хочу ли этого я? Ардед остановился со своими флиртующими движениями, приподняв её за подбородок, любуясь её лицом в свете полной луны. - Хочешь?- заигрывающе, приподнял брови мужчина. - Хочу.- немного подумав, ответила она. Филиппа знала, что долго опираться ему не сможет ибо желает того же чего и он. Но вот только это её и пугало. Что если это может привести к самым худшим последствиям? Или он использует её женскую слабость в своих целях. Но тот факт, что он такой же чародей, как и она, опускал предположение корыстных целей. Возможно стоит поверить последний раз, а если и этот окажется провальным- больше никаких подобных долгих отношений. Этих слов он ждал с момента их первой встречи, пусть даже в полутьме, пусть полуживая, пусть в темнице, откуда он её спас, но ждал. На пререкания и возмущения Хасата он стал отвечать грубо, пресекая любую возможность оговорить чародейку. Такое поведение разбуло в нем то, что он испытывал к ней. Взрослый мужчина, успешный воин, богатый предприниматель, "принц", могущественный чародей и необыкновенное существо, а вел себя хуже возбужденного подростка. Он хотел наблюдать за ней, узнать о ней все, что возможно, а в конечном итоге не смог даже удержаться, чтобы не подойти к ней первым. Множество женщин давали ему разрядку, но ни одна вот так не волновала его. Мужчина наклонился к её лицу, все также держа её за талию и подбородок, чтобы не было шанса уйти. - Я выполню любые твои желания, только скажи. - Этот мир забрал у меня все, что я когда-либо любила. Хотела бы я сжечь его дотла, чтобы смотреть, как от Всего останется Ничего...- женщина положила свои руки ему на грудь, играясь пальцами с его воротником. - Скажи только слово и я сожгу.- серьёзно ответил Ардед, едва касаясь её нуб своими в тихом шепоте. - Ничто не вечно. И мир тоже. Все уже сделано за нас. А нам остаётся только наблюдать или... - Помочь подтолкнуть.- закончил тот, читая её мысли. - Именно. Мужчина накрыл её губы своими и крепко обнял талию, а чародейке оставалось только наслаждаться. Медленными движениями по комнате они добрались до широкой кровати, которая по центру была накрыта шкурой медведя. Так было принято для комнат, в которых отдыхали гости замка и его хозяина. Он хотел было самому контролировать ситуацию, но так было бы с кем-то другим, но не с Филиппой Эйльхарт. Чародейка, как только они оказались рядом с кроватью, оттолкнула любовника, сильно надавив на его грудь. Ардед упал на кровать, с ухмылкой смотря на неё. - Значит поиграем?- приподняв бровь, спросил он. - Ты проиграешь.- предсказала результат чародейка, подходя к нему. - Это мы посмотрим. Резко схватив её за руку, мужчина потянул её к себе. Филиппа не смогла удержаться на ногах, поэтому упала на кровать слева от него. Воспользовавшись моментом, Ардед упёрся левым локтем в мягкую кровать, нависая над ней и завладевая её губами, одновременно лаская бедро и спускаясь к ножке, которую чародейка подняла на кровать, согнув её в коленке. Пока он занимался её телом, Эйльхарт медленно расстегивала каждую пуговицу на его чёрной рубашке, проводя кончиками пальцев по каждому освобождающемуся сантиметру его груди. Когда же рубашка была растегнута полностью, чародейка положила обе ладони на мужской торс. Она вела пальчиками по его накаченному прессу, поднимаясь к сильной груди и заканчивая на его плечах. Стягивая с них рубашку, чародейка отбросила её в сторону, как лишнюю вещь в данный момент. Ардеду пришлось прервать ласки, пока он снимал рубашку, но после сразу вернулся к своему занятию. От коленки он поднимался к бедру, проникая ладонями под её полотенце, в котором она всё ещё была замотана после приятной ванны. Но тем не менее, Эйльхарт не сопротивлялась таким действиям, раззадоривая его. Она проводила руками по его широкой спине, чувствуя всю ту мощь, которая копилась в этих мускулах, задерживалась на плечах и снова возвращалась. Очень терпеливо мужчина ласкал её тело сквозь полотенце. Но вскоре, когда он захотел достать заправленный уголок полотенца, который держал красоту этого тела в тайне, чародейка положила свою ладонь на его, мешая это сделать. Не отрываясь от поцелуя, Ардед прижал её руку к кровати, все также нависая над ней. - Один- ноль. В мою пользу.- улыбнулся ей мужчина. - Это только начало.- угрожающе заметила она, намекая на возмездие. - Посмотрим. Вместо поцелуя в губы, Ардед склонился к её шее, не отпуская женскую ручку. Филиппа же наоборот: старалась опираться ему, выдергивая руку из плена. Вскоре он поддался и теперь чародейка закрылась обеими руками в его чёрные локоны, наслаждаясь ласками. Губы мужчины останавливались на тонкой женской шее, оставляя поцелуи за ушком, спускающиеся к плечам. Его борода приятно касалась её нежной кожи, принося ещё большее удовольствие. Ей казалось, что она будет колотся, как и у всех остальных мужчин, но была сильно удивлена, что это не так. Эйльхарт решила убедиться окончательно. Она положила свою ранее схваченную руку на его щеку, привлекая к поцелую. Вновь воссоединившиеся губы дали ей возможность прикоснуться к короткой козлиной бородке и уходенной мужской щетине. Приятные шероховатости под её пальчиками давали более точное ощущение реальности, в которой она находилась. Но даже эта реальность не отняла у чародейки её хитрость и наглость, с которой Эйльхарт отстранила мужчину от себя. Он сперва не понял в чем же дело, когда она начала отстраняться от него, приближаясь к изголовью кровати. Однако заметив её улыбку- наглую, хитрую, игривую, Ардед последовал за ней, передвигаясь на четвереньках. - Ты- странный зверь. Не такой, как другие. - Какие сравнения! Ну что же, значит я буду зверем, только нежным.- прорычал он, по добравшись к ней вплотную.- Какой счёт? - Ничья.- гордо заявила Филиппа, ложась под его натиском на подушки. Мужчина промолчал, только его ухмылка говорила о будущем его действий. Ардед властно завладел её ртом, проникая языком к ней, в то время как она сама придерживала его за плечи. Его угрожающее приближение и опасный напор мог вывести её из её привычного трезвого состояния, расчетливости и хладнокровности. Чародейка повернулась на бок, поднимая коленку, которая вскоре уперлась в его пульсирующую промежность, была довольна его растущим возбуждением, что выливалось ввиде солидных размеров бугор его плоти, скрытый плотной тканью мужских штанов. Не противясь поцелую, который контролировал только он, Эйльхарт спустилась свою руку вниз, плавно пересекая грудь и торс мужчины, остановившись на этом самом бугорке. Он невольно что-то прорычал в ответ, но из-за ещё большего напряжения, как в её теле, так и в его, она поняла, что это все, происходящее в этой самой комнате под заглядывающие лучи луны нравилось им обоим. Уверенно Филиппа расстегнула его ремень, скользнула вниз к "молнии", освобождая, наконец, мужское достоинство впечатлившее её своими объёмами. Ардед сильно сжал её бедра, словно желая, чтобы его ладони слились с ней воедино, стали одним целым. Но все ещё ему мешало это проклятое полотенце! Не воспринимая больше никаких протестов и игр с её стороны, мужчина резко сорвал полотенце с её тела, тем самым доставляя чародейке лёгкий дискомфорт и еле заметные покраснения на теле. Его буквально делило на несколько частей из-за тех чувств, которые его переполняли. Здесь было все: медленное наслаждение, дикое желание, жаркое вожделение, гнев нехватки этого женского тела, нежность и мужская грубость. Но с другой стороны он не хотел спешить. Только не с ней и не сейчас. Ардед пристально смотрел на неё, переводя взгляд с её губ на пышную и упругую грудь, плоский и вздымающийся под её вздохами животик, тёмный аккуратный треугольник приятных на ощуп завитков и стройные женские ножки. Разорвав властный поцелуй одним движением, мужчина улыбнулся ей, зная, что она также наблюдает за ним. - Ты так прекрасна...- словно подтверждая сам себе этот факт, проговорил он в слух. - Ты тоже... Чародейка поддалась мужским чарам своего нового любовника, отвечая взаимностью на взаимность. Она перестала думать, отвечать за поступки, а просто отдалась эмоциям, которые бурлили в ней, не находя выхода. Всего лишь одно прикосновение его прохладных пальцев к её животику, как внутри все мышцы сжались, а кончики её пальцев покрывались мелкими иголочками. Что странное творилось с ней в эту минуту. Лёжа на кровати, будучи покрыта ласками мужчины, чародейка осознала тот факт, что в ней зарождалась нежность. Да, именно нежность. Но и Филиппа Эйльхарт тоже женщина, почему бы и нет? У нее ведь тоже есть чувства, эмоции и желания, которые хотят быть настоящими. Никто и никогда её так не боготворил, не возносили и не поклонялись ей так, как он. Все его слова говорили о нежности мужчины, который хотел ей подарить настоящие эмоции; действия- говорили о верности ей и правдивости его слов, а взгляд... Чародейка, смотря в его глаза при тусклом свете луны, увидела в них желание. Как и он сам, ей хотелось отдаться ему. Ведь именно этого сейчас жаждило её тело. Ардед немного спустился вниз, чтобы было более удобно сейчас ней наблюдать. Он уткнулся в ложбинку между грудями чародейки, исследуя её краткими поцелуями и жаркими прикосновениями кончика языка. Её дыхание тут же прервалось, стало прерывистым и взволнованным. Но когда он перешёл на сами груди, она не смогла удержаться от тихого, но протяжного стона возбуждения и наслаждения. Мужчина приподнял на ладонях её грудь, и затаив дыхание, стал смотреть, как вытягиваются и морщиняться тёмно розовые соски окруженные яркими ореолами. Его пальцы бессознательно потянулись к ним, начиная нежно и мягко массировать. Она хотела ему тогда сказать что-то, но не смогла себя пересилить. Её тихий шепот, словно дуновения летнего ветерка, так и остался в воздухе, который и без того был пропитан их возбуждением, что витало с самого начала. Чародейка положила свои руки на его плечи, судорожно сжимая их и впиваясь острыми ноготками в его кожу, но осознав это- расжала руки и закрылась пальцами в его тёмные локоны. Вскоре она почувствовала перемену в ощущениях. Вместо массажа Филиппа получала влажные, требовательные и жаркие пламенные поцелуи в области всей груди и сосков в частности. Прикосновения его язычка к её набухшим до возможности соскам приводило её в беспамятное состояние, в котором она сходила с ума, судорожно сжимая постель, в надежде перетерпеть это без лишних стонов. Она услышала жалобный и требующий большего протяжный громкий стон. И только несколько минут спустя поняла, что это именно её стон, её мольба продолжить и получить больше. Получить его всего и без остатка. Сейчас она поняла, что значит чувствать и жить, а не выживать в чужих обьятиях. Как бы там дальше не сложилось, чародейка не отпустит его от себя. Только он из всех, что были у неё, заставил страдать, изнывать, молить, унижаться, чтобы получить желанное удовлетворение тела и морального наслаждения. Этот стон вывел его из нежного состояния в более пылкое и страстное, с которыми он покрывал поцелуями её плоский животик, доводя бедняжку до морального оргазма. Все существующие в ней мышцы сжимались и разжимались самостоятельно. Она не контролировала своё тело больше, оно было не подвластной ей. Ей становилось хуже от мысли, что он не останавливается и уже не сможет более остановиться. Ардед приник к темному треугольнику тонких вьющихся завитков и её ноги задрожали. Эйльхарт чувствовала его дыхание там и была уверена, что время остановилось для них двоих, уводя в страну, где не было ничего, только чувства. Он проводил язычком по каждой её подвижной складочке женского тела, пробуя её на вкус и продолжая своё занятие, оставляя поцелуи на каждом её нежном лепесточке. Её пальцы зарылись в его волосах, перебирая их, чтобы немного отвлечь себя, но ничего не помогало. Она все ещё сгорала от переполнявших её эмоций. Снова по комнате пронёсся блаженный стон её эмоций, которые таким образом нашли себе реализацию. Ощущения, которые она испытывала казались невозможными. В который раз она старалась не поддаваться магии его ласк по её телу, возвышавшие её все выше и выше надо всем. Когда она подумала, что сильнее этих чувств ничего не будет, чародейка сильно ошиблась. Новая волна неистового наслаждения накрыла её с головой. Всепоглощающее пламя словно хотело её испепелить. Ардед снова поднялся губами по всему её телу к ней. Чародейка, не имея больше сил, закусывала нижнюю губу, что не понравилось её любовнику, который после ласково поцеловал её. Филиппа слышала, как бьётся его сердце в унисон с её собственным, как его прерывистое дыхание переплетается с её, а взгляды- пожирают друг друга. Она притянула его для поцелуя, извиваясь под ласками его вездесущих рук. Их языки сплелись в необычайно замысловатом эротическом танце, а когда им обоим не хватало воздуха в груди, поцелуй был разорван. - Искуситель...- прошептал Эйльхарт, не узнавая свой собственный ранее строгий, гордый и холодный, а сейчас тихий, не уверенный и хрипловатый от страсти, что все ещё жила в её душе. - Разве это плохо?- также прошептал Ардед, вдыхая больше воздуха, после чего её рот снова был в его власти. Женские руки водили по сильной мужской спине, иногда сжимая её или даже впиваясь ногтями, превозмогая слабости своего тела. Да, она слаба. Слаба перед ним и только. Ведь как и все женщины, Филиппа Эйльхарт тоже хотела быть не одинокой, однако в её жизни были лишь любовники, орудия, но не возлюбленный. Никто не дотягивал до этой планки. А он... Совсем другое дело. Он в эту минуту, в это мгновение был ближе всех к её душе. Они будто родные души, знали, чего хочет вторая половинка души, какие эмоции и желания испытуют. Этот мужчина поднялся в её глазах из обыкновенного наемника, который спас её из тюрьмы до чувственной души и... Она ещё не решила точно, но предполагала ответ. Ардед, управившись со своей одеждой, откинул штаны и бельё в сторону, поглощаясь полностью чародейкой. Сильные руки плавно перешли с её бедер на ножки, принося незабываемые эмоции наслаждения. Чаша чародейки была не то, что заполнена, а залита, перелита и вообще больше слов не находилось. Она просто чувствовала сладкую истому по всему напряжённом телу и этого хватало вместе со страстью и пожаром внутри неё. Ей очень хотелось был с ним одним целым, одной душой иначе совсем скоро чародейку сожжет пламя, его пламя, его демоническое черное пламя, которое плясало в его глазах с самого начала. Вот только Ардед медлил. Не хотел всего и сразу, а немного и постепенно. Но Филиппа была настроена решительно, почему и взяла весь контроль на себя. Достаточно с неё этих мучений. Чародейка перевернула мужчину на спину, седлая его. В голове было множество идей как бы ему отомстить, но пока Эйльхарт отложила их в недалекий ящик, чтобы ничего не испортить. Медленно, но уверенно её пальчики скользили по обнаженному торсу, ощущая каждый рельеф на его теле. Она остановилась на его груди, с силой уперевшись в неё, когда мужчина решил подняться. Чародейка не позволила ему вновь взять верх, сама наклонившись, чтобы завладеть теперь уже его губами и ртом. В отместку, Ардед прижал её к свой груди, не давая возможности подняться, и положил обе ладони на её ягодицы, сжимая и разжимая их. Филиппа поняла, что у него больше преимуществ, которые помогают ему быть над ней, владеть ею или воспользоваться. Он делал все, кроме последнего. Она не знала, сколько ещё ждать, перед тем, как наконец все придёт к логическому завершению. Так как Эйльхарт снова была перевернута на спину. Его губы теперь уже жадно припали к нежной коже на шее, а руки- просто таки терроризировали её грудь, грубо играя с давно затвердевшими сосками. От такого напора она не выдержала и издала томный, протяжный и страстный стон, который ласкал слух мужчины, будто давал разрешение на продолжение этой сказки. Чародейка солшла бы с ума, если бы периодически не брала на себя всю ситуацию. Попытка за попыткой и она пробивалась дальше, сквозь его преимущества. Наконец, мужчина сдался под её поцелуями и медленными движениями вдоль всего органа. Каждое её искусное прикосновение отзывалось разрядами тока по всему телу, но отчётливее всего это было ощутимо ниже пояса мужчины. Они прекратили свои мучения, когда чародейка впустила его к себе, обволакивая узкими и упругими стеночками. Мужчина не торопился войти полностью, будучи оседланным ею. Пока она опускалась на него, Ардед застонал от мучительного наслаждения. Отрывистое дыхание и бешеный стук сердца- все это свидетельствовало о дикой буре, что бушевала в нем и он едва её сдерживал. Филиппа же призналась себе, что безумно хочет его. И эта потребность становилась все сильнее и острее, затуманивая рассудок обоим. Он судорожно вздохнул, когда до конца осталось совсем немного и застонал в унисон с чародейкой, когда та вобрала его полнстью. Эйльхарт схватила его за мускулистые плечи и притянула к себе, безумно соединяясь в поцелуе. Её любовник обнял ее за талию, регулируя движения бедер для более сильного ощущения заполнености. Каждое плавное или рваное движение доводило их до спазматического напряжения по всем мышца. Теперь они не останавливались, а упорно шли вперед. В момент наивысшего блаженства они стали одним целым, слившись в одном движение, едином порыве страсти. Теперь они стали ещё теснее, чем просто прижавшись друг к другу в поцелуе или обьятиях; намного глубже, чем частые и жаркие стоны, тихие и страстные вдохи и гортанные звуки не сказанного наслаждения. Когда оргазм, заливший их новыми волнами блаженства, накрыл их, как всепоглощающее цунами, в последний раз, чародейка без сил упала на грудь мужчины, все ещё сжимая его плечи. Его руки так и остались лежать на её бедрах. Когда его дыхание полностью восстановилось в нормальном тонусе, Ардед провёл рукой по щеке чародейки, убирая волнистые и влажные пряди волос. Все таки он не ошибся в ней, в её красоте и страсти. И если она откажет ему, он сделает все, чтобы быть с ней, добьётся её сердца, даже если будет необходимо бросить весь мир, сжечь его для неё. Но сейчас в своей сладкой усталости она выглядела совсем беззащитной. Такая она ему и нравилась: женственная, гордая, беззащитная, смелая, хитрая, страстная... Он будет с ней, вопреки всем богам.