Соловьиная песнь Тинувиэль или любовь Берена Беоринга.

      Это утро не предвещало, казалось, ничего не обычного, даже странный мужчина, с бородой, ей не снился. Принцесса Лютиэн, в компании друзей, пошла к границам Дориата, чтобы заново перепеть песню Чар, а заодно просто отдохнуть на лоне природы, попеть, потанцевать, вдали от роскошных чертогов дворца, хоть и поражающих своим великолепием, но мертвых. А ведь на земле нет ничего прекраснее чистого неба, зеленых деревьев и мягкой травы под ногами. С нею пошли Даэрон, Саэрос, Галадриэль с мужем Келеборном, Белег, Маблунг, которые сегодня были не заняты своей службой, на благо королевства, и решили отдохнуть, еще несколько мужчин и стайка дев, влюбленных в Маблунга или Белега, самых завидных женихов Дориата, чье сердце, еще было не занято. Даэрона никто из прекрасных нисси не рассматривал, как вариант, ибо он был безнадежно влюблен в принцессу. Лютиэн была сегодня чудо, как хороша, ее волосы были заправлены в серебрянную сетку, а во лбу сверкал сапфир, на тонкой цепочке. Бриллиантовые серьги в ушах и каплевидный бриллиант на платиновой цепочке, покоился на груди. Платье на Лютиэн было темно-синего цвета, расшитое драгоценными звездами, напоминало ночное небо. Галадриэль была одета в розовое платье, расшитое золотыми тюльпанами, волосы ее были заправлены в золотистую сетку. В ушах сверкали рубины и рубиновое ожерелье играло на солнце, мягко обрамляя шею. Конечно, обе дамы, как всегда были самые прекрасные из всех. Взоры многих мужчин были обращены на них. Келеборн гордился женой. Как-то незамтно, две пары отделились от остальных веселящихся эльфов, это были Лютиэн, Даэрон, который, при возможности, тоскался за принцессой, как хвостик, Галадриэль и Келеборн. Они направились к самой границе, где Лютиэн должна была перепеть песню Чар. Все, как обычно, все, как всегда, Лютиэн танцует и поет, Даэрон в восхищении смотрит на нее, рядышком, как два голубка воркуют Келеборн и Галадриэль, но что-то не так. Острый эльфийский слух слышит чьи-то стоны. — Даэрон, ты слышишь? — принцесса оборвала песню, — кто-то стонет. — Нет, о прекрасная фея, — напыщенно ответил Даэрон.  — А вы? — обратилась Лютиэн к влюбленной чете.  — Не знаю, кузина, надо прислушиться, я слишком занят моей дамой, что потерял и слух, и зрение. Ибо не замечаю никого, когда рядом со мною моя леди. — Вот, сейчас, я тоже услышала стон, Лютиэн, это у самой границы Завесы, — поддержала подругу Галадриэль. — Да, у наших дам, более острый слух и они явно не сходят с ума от любви находясь рядом, — горестно сказал Даэрон. — Так чего мы стоим, пошлите посмотрим! — закричала принцесса. — Может быть кому-то нужна наша помощь. — Ее высочество, дай ей волю, спасала бы даже насекомых, — вздохнул Даэрон. — Конечно, — поддразнила его Лютиэн, на бегу. — Они тоже имеют право жить, у тебя, Даэрон, нет перед ними преимуществ, только не говори о эльфийском превосходстве.       Галадриэль, подобрав юбки, побежала за принцессой, следом Келеборн, Даэрону не оставалось ничего, кроме, как присоединиться. — Галадриэль, смотри мужчина, там за завесой, кажется, он ранен. — Великие валар с ним, пусть лежит там, где есть, — сказал равнодушно Даэрон. — Да ты что собираешься бросить вот так его умирать. Если мы ему не поможем, одна Элеберт знает, кто на него набредет. — Лютиэн, уж не предлагаешь ли ты ради бродяги раздвинуть завесу? — спросил Даэрон, сощурясь. — Именно, это я и предлагаю. Кто со мною согласен? — спросила Лютиэн остальных. — Он не бродяга, на нем кольцо моего брата, может это его посланец. — Кольцо короля Финрода? — переспросил Келеборн. — Да, я бы узнала этих змеек из тысячи. Я за то, чтобы помочь раненому. — Я тоже, — поддержал жену Келеборн. — Ты в меньшинстве, — пропела Лютиэн, победно глядя на Даэрона. — Конечно, кто бы сомневался, что Келеборн поддержит жену. — Вот так учись, Даэрон, дамы любят покладистых кавалеров, — поддела принцесса поэта.       Лютиэн стала петь песню и танцевать в такт, чтобы раздвинуть завесу. Галадриэль, с помощью левитации, подняла тело Берена и перенесла его на поляну, недалеко от Завесы. Лютиэн закрыла разлом. И принялась усилять чары. А Галадриэль сооружила над раненым, нечто похожее на шалаш, с помощью магии. Затем они вдвоем склонились над ним, осматривая раны. — Он пострадал в сражении, но я могла бы исцелить его прикосновением, — сообщила Галадриэль. — Хорошо, исцели его, — попросила Лютиэн, рассматривая мужчину, это был он, мужчина из сна, мужчина, которого она увидела в Омуте Пророчеств. Его звали Берен и он был не похож ни на одного мужчину, что она видела раньше. Он не эльф, у него иная форма ушей, борода, эльфы ее не носят, за небольшим исключением. Кто он? Из племени эдайн, что поселились в Бретиле, которых ее отец хотел изгнать, но брат Галадриэли, король Фелагунд заступился за них, на мужчине его кольцо.       Берен застонал и разлепил глаза. Где он? Неужели в раю и кто эти ангелы, что склонились над ним, одна золотоволосая, а другая, он умер и видит Кору, но нет это не Кора, смертная женщина не может быть настолько, совершенно, прекрасна, глаза, у нее необычные глаза, не синего, а фиалетового цвета. Это сама владычица Варда. Что ж если это сон, он хочет, чтобы он длился вечно. Больше никаких противных орчьих рож, ни волколаков, ни оборотней, ни Саурона, ни мертвых друзей, пусть будет ее лицо небесной красоты. — Он очнулся, — пропела Варда, какой у нее сладкий голос, как трели соловья, Соловушка, да он будет звать ее Соловушка, только пусть не исчезает, пусть не будет плодом его воспаленного мозга. — Да, он очнулся, — ответила Золотая, ее голос был грубее, он вернул Берена на грешную землю. — Нам пора, Лютиэн, пусть человек отдыхает. Мы навестим его позже. — А если он уйдет? — спросила с тревогой Лютиэн. — У него еще мало сил и за пределы Завесы не сможет. Ты же не забыла, зачаровать его. — Забыла, кажется, становлюсь рассеяной, — Лютиэн всплеснула руками.       О чем они говорят, какая Завеса, кого надо зачаровать, ему очень хотелось спать и слышать ее голос. Ведь это она пела о зеленом саде тогда, когда он упал около непроходимой чащи. Он закрыл глаза, почувствовав умиротворение. Золотая провела ладонью по его лицу. Берен впал в забытье. — О том, что мы нашли человека никому! — предупредила принцесса. — Ты понял, Даэрон? — Почему сразу я? — Потому что в Галадриэли и Келеборне я уверена, а ты сразу не хотел ему помочь и сейчас смотришь осуждающе. — Конечно, его величеству королю Элу Тинголу, вашему отцу это не понравится, в его закрытом королевстве и, вдруг, человек. Вы знаете король не жалует людей. Он и нолдор не всех жалует, — Даэрон бросил быстрый взгляд на леди Галадриэль. — Потому ему и не надо это знать. Я могу на тебя рассчитывать? Ведь мы же друзья. — Друзья, — как эхо повторил Даэрон, но он хотел большего. — Пора присоединиться к остальным, — заметил мудро Келеборн, — а то Маблунг и Белег организуют поиски принцессы, кажется, я слышу, кто-то кричит Лютиэн. — Пойдемте, — Галадриэль решительно взяла за руку Лютиэн. — Он спит. Мы придем позже. Надо найти остальных, пока они не нашли нас и не увидели человека.       Эльфы, легко, как серны, побежали навстречу друзьям, которые звали их по именам.