«Я встречаюсь с тобой. Я помню тебя. Кто ты? »- Элле, Хиросима-Мон-Амур
Когда Виктор Никифоров просыпается, первое, что он чувствует, это боль от падения со слишком узкой кровати. Поднимаясь с пола, он стонет и срывает c себя одеяло - только чтобы понять, что его зрение хуже, чем обычно и что он в одежде. Это странно. Обычно он спит только в трусах. Виктор проводит рукой по волосам и моргает, осознавая, насколько они стали короче. Он даже не может разглядеть, какого они цвета. Он оглядывается вокруг, пытаясь найти зеркало. В комнате стоит еще одна кровать, задвинутая в угол, с ярко-зеленым покрывалом. Есть белые книжные полки, заполненные учебниками, два рабочих стола и черные куртки, накинутые на стулья, сумка у подножия его собственной кровати с множеством старых замученных фигурных коньков и клетка с тремя хомячками на тумбочке рядом с другой кроватью. Рядом с раздвижным шкафом есть зеркало, и Виктор подходит к нему, замирая, когда видит свое отражение. Он в теле молодого азиатского человека.***
- Юри! Мы опоздаем на тренировку! Юри Кацуки подскочил на кровати и увидел, как его сосед по комнате Пхичит Чуланонт разглядывает его, склонив голову на бок. Он потянулся за очками и, когда надел их, отметил, что Пхичит внимательно за ним наблюдает. - Что? - Сегодня ты не забыл про свои очки, - заметил Пхичит. Юри нахмурился. - Почему я должен был забыть про очки? Без них я ничего не вижу. - Вчера ты пришел на тренировку без них, - просто ответил Пхичит. Юри недоуменно посмотрел на него. - И ты опоздал, потому что внезапно забыл, как добраться до катка. Но Чао-Чао закрыл на это глаза, после того, как ты зажег на тренировке. Ты даже приземлил четверной сальхов! - Что? – повторил Юри, чувствуя, как запутывается все больше и больше. Как он мог… последнее, что он помнит, то, как ложится спать, а потом ему снится странный сон, где он попадает в Россию и катается прямо как его кумир Виктор Никифоров. Как он мог прожить целый день и ничего не запомнить? - Какое сегодня число? – спросил Юри, надевая тренировочную одежду дрожащими руками. - 20 апреля, - ответил Пхичит. Руки Юри замирают на полпути. Когда он ложился спать, было только 18. - Юри? – обеспокоенно зовет его Пхичит. – Если ты плохо себя чувствуешь, я попрошу Чао Чао, разрешить тебе прийти позже или дать выходной… - Я в порядке! – перебил его Юри и потер глаза. Он снова замирает, когда замечает какую-то надпись на руке. Привет, Юри! Юри недолго разглядывает надпись, затем вздыхает и продолжает одеваться на тренировку. Позже, когда он наполовину прислушивается к возбужденной болтовне Пхичита о возможной программе под музыку из фильма «Король и фигурист», пока они идут на каток, он решает проверить свой телефон и находит несколько новых фотографий в альбоме. - Мы ходили в Astro Coffe? – внезапно спрашивает он. - Да, - говорит Пхичит. – И ты фотографировал буквально все вокруг. Юри смотрит на огромное количество селфи в альбоме и вздыхает. - Да, похоже на то, - замечает он и открывает заметки. Там есть новая запись со вчерашней датой. Нахмурившись, Юри открывает ее и находит детализированный рассказ о том, что происходило вчера, а также много замечаний и критики к его короткой программе. - Хорошо, кто бы ни был вчера в моем теле, по крайней мере, он знает, как кататься на коньках, - сухо комментирует Юри и кладет телефон в карман. Пхичит смеется над этим, и вместе они отправляются на тренировку. Она была не очень насыщенной. Сначала Юри беспокоился о том, что люди могут подумать, будто он отошел от намеченного прогресса, который показал неизвестный фигурист вчера, но люди, похоже, были счастливы видеть его «нормальным», комментируя его технику. Затем он с Пхичитом перекусил в маленьком кафе и решил вернуться в комнату, чтобы сделать домашнее задание. Уже за столом, он замечает еще одну вещь, которую оставил для него другой фигурист. Одна из его тетрадей заполнена заметками, которые он не помнит. Множество страниц с идеями для программ, советами по приземлению четверного сальхова, замечаниями о частях его тела, которые другой фигурист считает, нуждаются в лучшей растяжке. Юри посмеивается над ними, но чувствует себя довольным, тем, что они у него есть. Выглядит так, будто у него есть секретный тренер, который знает его даже лучше, чем Челестино. Он снова смотри на свою руку. Привет, Юри, говорится в сообщении. Юри берет маркер со стола и тоже пишет на своей руке прямо под этим сообщением. Кто ты? И вместо того, чтобы делать домашнее задание, он просматривает несколько видео с участием Виктора Никифорова на YouTube и вздыхает, наблюдая, как его кумир легко скользит по льду, словно бог фигурного катания. Он бы все отдал, лишь бы провести день, катаясь как Виктор…***
Юри просыпается от ощущения влажности на щеке. Вздрогнув, он вскочил, и только для того, чтобы столкнуться с шоколадного цвета пуделем в процессе облизывания его щек. - Виччан, остановись! - кричит он. Собака делает паузу, чтобы взглянуть на него, почти вопросительно. Тогда Юри вспоминает, что он не взял Виччана с собой в Детройт. Кроме того, эта собака намного больше, намного старше Виччана. На самом деле он больше похож на... Ох. Должно быть, это снова тот сон. - Маккачин, отойди, - говорит Юри, и пудель укладывается на слишком большой и слишком белой кровати. Юри вылезает из постели, находит халат и потягивается. Он снова без футболки и, когда он смотрит в зеркало, то видит Виктора Никифорова, который смотрит на него в ответ. У него гладкая грудь, прокачанный пресс, милая задница и… Юри отмахнулся от этой мысли, пока она не стала слишком жуткой. Просто потому, что это сон, это не значит, что ему разрешено делать непристойные вещи с телом своего кумира. Юри поспешно одевается и шагает в кухню квартиры. Холодильник Виктора ужасно пуст, снабжен только самыми основными продуктами, несколькими коробками из еды-на-вынос и нездоровым количеством водки и шампанского. Собачья еда находится на более высокой полке в кладовой (которая также в основном наполнена алкоголем, Юри собирается это исправить когда-нибудь), поэтому он наполняет миску Маккачина, меняет воду и захватывает пару гранол для себя, прежде чем проверить его - точнее, Виктора - телефон. Ему пришло несколько сообщений на русском языке. Юри стонет. Этот сон слишком реалистичен. Было бы неплохо еще и понимать русский язык. Google Translate выдает ему что-то похожее на «где ты» и «ты сказал, что будешь на катке 5 минут назад», и это заставляет Юри паниковать. Он набирает (по-английски, он же не мазохист), быстро «я в пути», хватает пальто и сумку на диване, в которой пара коньков с золотыми лезвиями и выбегает за дверь. Только когда он выходит из этого слишком странного жилого дома в Санкт-Петербурге и кивает консьержу, он понимает, что понятия не имеет, где находится каток. Юри огляделся и запаниковал. Улица оживленная, но он бы точно не смог остановить совершенно незнакомого человека и спросить дорогу до катка. Их может быть больше, чем один! И что, если человек не говорит по-английски? Еще одно сообщение. Юри переводит его через Google Translate. «Я иду к тебе», - так было написано. - Виктор! – Не прошло и минуты, когда кто-то прокричал. Юри вздрогнул. Он обернулся и увидел подростка, стоящего на тротуаре, в нескольких шагах от него, в куртке сборной России и хмурым взглядом. Юри делает шаг назад. Что делает Юрий Плисецкий в этом сне? Он едва знает этого ребенка. Только то, что он является главным претендентом на победу в Юниорском финале Гран При. Юрий Плисецкий делает шаг и пинает его в голень. Юри отступил, когда Юрий встал напротив него и начал кричать по-русски. - Прошу прощения, - это все, что он может сказать в ответ. Юрий уставился на него. - Что с тобой не так, старик? – спрашивает он требовательным тоном. - Я не знаю! – говорит Юри. - Это ведь сон, да? Глаза Юрия сузились. Затем он пожал плечами. - Ладно, неважно, - говорит он. - Но ты идешь со мной на каток. Ты сказал, что у тебя есть хореография для моих дебютных программ во взрослом сезоне. -Что? – переспрашивает Юри. Дебютные программы во взрослой лиге? Ребенок, похоже, думал наперед. - Я ... Прошу прощения. Я не знаю, о чем ты говоришь. - О, только не говори мне, что ты снова забыл! – Юрий взмахивает руками. - Слушай, чувак, мы заключили сделку! Юри смущенно смеется. - Ну, эм. Уверен, Вик.., то есть я где-то записал! Он достает телефон Виктора и снимает блокировку. Виктор оставил заметки для его программ, наверняка у него будет кое-что и для программы Юрия где-то здесь ... Ну конечно. Понятное дело, это было записано по-русски. - Эм. Возьми это? Я уверен, что здесь ... - говорит Юри, передавая телефон Юрию. Подросток берет его, бросая странный взгляд на Юри, и начинает прокручивать заметки. - Что с тобой? - спрашивает он. – Внезапно забыл, как делать что-либо по-русски? Видимо, возраст дает о себе знать. - Я ... на меня столько всего навалилось, - говорит Юри и не удивляется, когда Юрий посылает ему неверящий взгляд в ответ. Он тоже не купился бы на это. Виктор Никифоров бы никогда не был под давлением настолько, что забыл, как понимать русский. - Пару дней назад ты тоже был странным, - спокойно говорит Юрий, начиная идти вдоль улицы. Юри следует за ним, запоминая дорогу. – Перепутал все прыжки. Когда Яков сказал выполнить твой четверной флип, ты сказал, что не можешь приземлить его. Как будто Виктор Никифоров не может приземлить свой гребанный коронный прыжок. Юри вспомнил этот момент из последнего сна. Ага. Эти сны очень хорошо сохраняли нить повествования. - Я говорил, что у меня плохой день? - спрашивает он. - А у тебя снова плохой день? - спрашивает Юрий, вернув ему телефон. - Да, можно сказать и так, - бормочет он, забирая телефон. Потому что правда прозвучала бы слишком странно. Если тренировка в Детройте прошла без казусов, то практика в Санкт-Петербурге была ужасна. Юри чувствует себя почти смущенным, ведя себя как дурак в теле Виктора, потому что это выглядит, словно сам Виктор внезапно развил изящество умирающего жирафа. Он должен быть благодарен Юрию Плисецкому (и, честно говоря, сколько раз в жизни он бы вообще подумал о таком?), потому что блондин быстро сказал всем, что он плохо себя чувствует и посоветовал не беспокоить его, если он лажает на льду. Это означает, что супер-пугающий тренер Яков Фельцман не уделяет (слишком много) внимания его (слишком частым) падениям и косякам. С другой стороны, Юрий Плисецкий, похоже, нашел заметки о хореографии, которые Виктор оставил ему на своем телефоне, и тестирует некоторые из движений. Он делает четверные. И приземляет четверной сальхов лучше, чем когда-либо мог Юри. После тренировки Юри возвращается в квартиру. Он заходит в продуктовый магазин по дороге и покупает больше еды для холодильника Виктора: в основном фрукты и овощи, но и самые нужные ингредиенты, которые он может использовать для приличного, хотя и слегка странного, кацудона. Оставив продукты на кухне, он повел Маккачина в ближайший парк. Воздух был теплый с присущей весне сладостью, и Юри запоминает его, пока наблюдает, как Маккачин обнюхивает кусты и деревья. В эту ночь он готовит две порции кацудона, съев одну и положив другую в холодильник для Виктора, а также записку с рецептом. Он рисует картины с цветами и пуделями на коньках и оставляет их по всей квартире. Он растягивается на диване с Маккачином и делает селфи. Затем открывает приложение для заметок и рассказывает о событиях дня, описывает красоту города и то, насколько мягкая шерсть у Маккачина, пишет обо всех местах, которые он хочет посетить, в следующий раз, когда он будет здесь. Возможно, он не сможет оставить отзыв о катании Виктора, но, по крайней мере, он может наслаждаться его миром.***
Виктор не совсем понимает, почему на зеркале в ванной появились каракули собаки в фигурных коньках. Он также не уверен, почему в холодильнике больше фруктов и овощей (он никогда не мог разобраться, что с ними нужно делать, чтобы это привело к чему-то съестному), или почему в холодильнике стоит миска с мясом, покрытым рисом и яйцами, а также рецептом, прикрепленным к ней на английском языке. (Но он все равно разогревает его на завтрак. Возможно, это самое лучшее, что он когда-либо ел). Юрий смотрит на него странно, когда он появляется на катке. - Сегодня у тебя не плохой день, старик?- спрашивает он. - Я понятия не имею, о чем ты говоришь, - отвечает Виктор. - Значит, мы вернулись к нормальной жизни, - говорит Юрий. – Ты даже не смог приземлить четверной флип вчера, не говоря уже о том, чтобы учить меня своей собственной хореографии. - Я показал тебе хореографию? - повторяет Виктор. - Я все еще работаю над ней! - Что ж, я бы не сказал, что вчера ты мне хоть что-то показал, так как ты был в такой прострации, что даже не мог читать по-русски. - Юрий закатил глаза. – Пойдем уже, хорошо? Я тут не молодею. Виктор вздыхает и двигается с места.***
- Юри, давай же. Я знаю, что ты можешь приземлить четверной сальхов, - говорит Челестино. Юри опирается на бортик, тяжело дыша. Он делает большой глоток из своей бутылки с водой и вздыхает. - Прости, - говорит он. - Просто попробуй еще раз. Юри вытирает пот со лба и возвращается в центр катка. Следующая пара попыток исполнения четверного сальхова прошла ужасно, даже когда он начал придерживаться советов своего тайного тренера. Позже, когда он обрабатывает мозоли на ногах, он замечает новое сообщение на бедре. Проверь свой стол;) Несмотря на боль в ногах, протестующих против каждого его шага, Юри быстро дошел в свое общежитие. Подбегая к столу, Юри начал все перебирать: записные книжки, ящики, держатели для ручек. И затем он видит это. В ящике лежит фотография Виктора Никифорова, единственная из его значительной коллекции плакатов Виктора, которую он привез с собой в Детройт. Но теперь на ней есть подпись. Виктор Никифоров подписал свою собственную фотографию.***
Виктор просматривает свои заметки, в поисках программ, когда замечает запись на английском языке. Еще один день в жизни Виктора Никифорова, так в ней говорилось. Нахмурившись, Виктор открывает ее. Это длинный рассказ о том, что должно было быть вчера, сопровождаемое возбужденными комментариями о красоте города и шерсти Маккачина. Виктор поймал себя на том, что улыбается, читая эти записи. Он ходит по квартире, собирая маленькие каракули, оставленные ему. Он пишет Юри Кацуки, это ты? на своей руке перед сном. В следующий раз, когда он проснется, ответ будет на его руке. Да.***
Это не сон, Юри понимает это, когда смотрит на заметки о своей программе, которые он определенно не помнит. Те дни, которые я провожу, как Виктор Никифоров, реальны. Это не сон, Виктор понимает это, когда ошеломленно смотрит на свой внезапно заполненный холодильник и множество заметок на разных японских блюдах. Те дни, которые я провожу, как Юри Кацуки, реальны. По каким-то странным, необъяснимым, фантастическим причинам Юри Кацуки и Виктор Никифоров поменялись телами.