Сегодня я поймал русалку

      День выдался дерьмовым. Откровенно дерьмовым, если по-честному, и здесь ничего уж не попишешь. Проснулся Свап уже не в хорошем настроении из-за очередного дурацкого кошмара, а при мысли об ужасном вчерашнем улове вообще захотелось изначально не вставать с кровати. И ладно бы, если бы все на этом закончилось. С ним связалось начальство и Стрэтч заведомо знал, что ему влетит. Так, собственно, и произошло. Его отчитали за плохой улов, лень и лишили какой-то там премии, из-за чего Папс хотел даже поспорить. Правда, когда директор заикнулся об увольнении, Свап и думать об этом забыл. Его отправили на новый участок (на самом деле, в самую жопу мира, как показалось скелету) и потребовали хороших результатов. Тогда он, еще раз сверившись с координатами, отправился на указанный квадрат. Барахлящий катерок выдвинулся с заводи и медленно поплелся в море. Правда, по дороге пару раз глох, доводя хозяина, но Апельсиновый (такую кличку дали ему люди. Они смеялись с этого, как и с «Морковки», но монстру было плевать) смиренно чинил судно. Он встретил одного из своих более-менее нормальных знакомых, которые, по сути, навязались сами, и молодой Джек начал что-то болтать о пропадающих кораблях в том районе и странных невиданных существах. Папайрус, естественно, не верил, а во время сказок парня думал только о том, что блондин здесь вообще делает. Богом забытая компания на богом забытом побережье Тихого океана с нестабильной зарплатой. Виллоу, вроде, говорил о том, что ему очень нравится море?       Люди Стрэтча не любили от слова «совсем». Да и сам он, в принципе, не особо понимал, за что его можно любить. Когда скелеты приехали сюда первый раз (Голубичка захотел увидеть океан, и брат не смел отказывать, выбрал вот только вариант по-бюджетнее), были первыми монстрами, которых увидели здешние. Да, слышали, но никогда не встречались. Многие боялись, и Санс откровенно не понимал почему. Честно, Стрэтч еле сдерживался, чтобы не убить пару-тройку мерзких людей, доводящих брата до слез. Но, в конце концов, Блу подружился чуть ли не со всем городом, и ему нравилось здесь находиться. Мало того, отпуск теперь проходил «Только на этом побережье только этого океана!». Свап не возражал — зачем? Но когда Голубика изъявил желание переехать, Стрэтч задумался. Брата он, конечно, любил, но не настолько, чтобы потакать всем прихотям. И даже об этом случае забыл. Пришлось вспомнить одним утром, когда старший после трехдневной отлучки по работе вернулся домой и нашел на столе маленькую записочку с красивым почерком брата: «Папи, у меня хорошие новости! Я нашел работу! Меня наконец-то приняли в торговую лавку миссис Хирроу, и я буду продавцом. Стабильный доход, недлинный рабочий день с выходными, прекрасные товары — все лучше некуда. Надеюсь, тебя порадовали вести от Великолепного Санса! Приезжай, буду ждать!». Да, первые минуты Свап и правда был рад, с улыбкой смотря на записку и не совсем понимая, зачем там «приезжай». Это же не в другом городе, чтобы туда на отпуск ездить? Он усмехнулся. А потом резко вспомнил, что лавка мисс Хирроу находится в Даунлэйке. Папайрус даже не собрал чемодан, со всех ног пускаясь на задний двор за машиной.       Стрэтч моргнул, не нащупывая в пачке сигарет и чуть ли не взвыл, закатывая глаза. Нет, то, что он, после прибытия, потерял сеть, его покусала какая-то мелкая рыба, и докопались проверяющие, вытерпеть можно было. Но чтобы еще и сигареты кончились? Чтобы сигареты кончились во время приятных воспоминаний?! Господи, да за что?!       Монстр гневно зарычал и бросил вдаль палубы пустую пачку, мельком пройдясь взглядом по золотому закату. Ну, как ни крути, закаты он любил.       Комната у высокого была одна, и то совмещенная с рубкой. Спереди — стекло с хорошим обзором примерно на 220-240 градусов, управление кораблем, небольшие ящички по правую и левую стороны от «руля», у самого пола. С левой стороны — вход, с правой — шкаф, перед ним кровать, а на противоположной стеклам стене даже был телевизор и несколько картин, тумба с вазочкой. Папс не знал, кто был прежним владельцем, но он определенно любил цветы. Еще рядом с кроватью был ночник и столик, на котором сейчас валялось несколько найденных ранее книг. Ну, все. Стены были выкрашены в грязно-салатовый, но зато ящички были белыми, а шкаф вообще темным. Свапу его судно нравилось. Он зашел, увалился на кровать, на ходу снимая обувь, и стал смотреть телевизор. Когда тот сам по себе вдруг выключился, Папс решил, что хватит с него на сегодня этого дерьма. Он не стал даже расстилать кровать и заснул прямо так, оставив на ночь сети.

***

      А потом резко проснулся. Не понял даже сначала, почему встал, увлеченно таращась в темный потолок. Осмотрелся, привставая на локтях, пытаясь вспомнить, снился ли очередной дурацкий кошмар. Но где-то близко послышался громкий всплеск, а потом, Свап мог поклясться, голос. Вопросы отпали сами по себе.       В темноте комнаты радужка пылала особо ярко закатным тлеющим солнцем.       Когда Папайрус вышел под ночное небо, оглядываясь, с неким недоумением отметил, что сети, там, внизу, кто-то отчаянно рвет, пытается высвободиться. Это было хорошей новостью, учитывая, что улова не было откровенно давно. Скелет предвкушающе улыбнулся и направился к борту. Заработал механизм, сети начали подниматься вверх. Выше, выше — и Пап слышит звуки. Еще выше — и он видит.       Все вокруг словно разом останавливается, затихает, и два невесть как встретившихся в этом чокнутом мире скелета продолжают смотреть друг другу прямо в глазницы. Секунда, две, три, ничего не происходит, Стрэтч по-прежнему зажимает рычаг и не верит своим глазам.       На череп монстра напротив сквозь сети красиво падает блеклый, вымороженный и совершенно неживой свет удивительно этой ночью большой луны.