Сегодня я поймал русалку

      Да, Папайрус был заинтригован. Он весь день задорно улыбался, делая свои привычные рыбацкие дела. И думал. Думал исключительно о русалке. Свап впервые за долгое время почувствовал себя живым — так сильно его взбодрила вся ситуация. Было вкусно. Сочно. Интересно прямо-таки до усрачки. Скелет хотел увидеть монстра еще раз, отчаянно хотел поговорить, расспросить и все же снова потрогать прекрасный хвост. Он на ощупь казался вельветовым, бархатным, охуевше приятным. Таким, который не хочется отпускать. Он нервничал. Курил не так много, как мог (просто потому что пачка не бесконечная) и не находил себе места. Ждал ночи. Словил немалое количество рыбы, убрался в трюме, рассматривал странный ошейник часа два, думал, рубился в дешевые шутеры на мобиле, снова думал и все еще покорно ждал. Что вообще значило «Если ты будешь не готов»? Надо готовиться? Монстр… враждебно настроен? Почему? Свап резко отвел взгляд с потолка на глупую вазочку с глупыми цветами. Хватит забивать себе башку. А потом глянул на время.       На экране мобильного телефона высвечивалось 12 am. Всего Стрэтча пробило дрожью. Ладно. «Ночью» — это не обязательно в полночь. Он резко поднялся с кровати и вышел на палубу. Огляделся и усмехнулся себе под нос. Может русалка вовсе не придет? — Опаздываешь? — зачем-то вслух сказал Папайрус, закуривая. Присел на выступ. — Нехорошо. — Я не опаздываю, — хриплый голос заставил Свапа крупно вздрогнуть и поспешно развернуться.       Сзади стоял скелет. Тот самый, так напоминающий Голубику, с зубами-клыками и еле видными отблесками в виде чешуи на щеках. Вот только… он действительно стоял. Не лежал, не сидел на своем хвосте. Да и хвоста-то и не было. Обычный прямоходящий скелет в какой-то мокрой насквозь тряпке, наспех намотанной на бедрах. Стрэтч удивился, не постеснявшись своей реакции. Он уже скучал за хвостом. — Ты… — Умею это контролировать. Кхм, почти всегда, — гость только на секунду растерял весь свой уверенный образ.       Свап заулыбался.       Заулыбался так глупо и искренне, любуясь незнакомцем — от того буквально веяло карамельным волшебством. — Я Папайрус, — спокойно сказал скелет, протягивая руку вперед. — Еще можешь звать меня Стрэтчем.       Гость попятился, пряча взгляд в пол. И только сильнее сжал свою мокрую тряпку. — Санс… Ред. — Приятно познакомиться, — подмигнул Свап монстру, убирая руку. Ему так непозволительно много хотелось спросить. Он сглотнул, еще раз оглядывая гостя. — Тебе не холодно? Ночь на дворе, а ты в мокром. Заболеешь.       Ред на это только шире распахнул глаза, шокированный. Он тихо кашлянул и вновь вернул взгляд на монстра напротив. Такого… другого. Спокойного. Даже немного мечтательного. От него веяло медом, теплом и безграничным каким-то уютом; ему хотелось довериться. Свап улыбнулся. Он очень красиво улыбается, подумал Санс. И ужасно испугался своим мыслям. — Я сделал что-то не так? — Папайрус нахмурился, поднимая руки в примирительном жесте. — Не бойся.       Черт. — Нет, все нормально, — поспешно выпалил Красный, отступая на шаг. — Я, вообще, не за этим пришел.       Свап вскинул брови в удивлении. — А зачем же? — и совсем не специально добавил тягучую, сахарную интонацию в голос, игриво усмехнувшись. Поднялся с уступа, немного приблизившись. Ред был для него лакомым кусочком.       Санс отступил еще дальше, чуть ли не заходя в каюту капитана. Папайрус все же пугал. — Ты украл у меня одну вещь.       Это… немного не то, что Свап ожидал услышать. Он снова нахмурился. Коротко хмыкнул. — Я ничего не крал. Если мы про ошейник, то ты сам бросил его. Неужели вернулся ради этого? Зачем он тебе вообще? — Не твое блядское дело, — Ред зарычал. Его неровные клыки блеснули в лунном свете. Золотой кидал особо яркие зайчики. — Ой, да брось, — Папайрус совершенно не воспринимал Санса всерьез. Тот ему казался будто игрушечным, хрупким и таким притягательным. Запретным плодом, который хочется проглотить, не жуя. Да, скелет выглядел слегка устрашающе, выглядел наглым и непозволительно грубым, но смотрел вот только побитой собакой. И это не то чтобы радовало. — Фетиш у тебя? Или так, самовыражение?       Ред скрипнул зубами. — Не твое. Блядское. Дело. — Хм, как хочешь, — Свап закатил глаза. Какие мы злые, боже-боже. И двинулся прямо на Санса. От неожиданности тот шарахнулся от Стрэтча, чуть не свалившись с борта. Его глазница запылала кровью. — Господи, рыбонька, дай пройти. Я не собираюсь тебя убивать.       Реду только и оставалось, что стоять с открытым ртом. И сверкать розовыми щеками. — Ебало… Еб-бало завали, — зло пробурчал он себе под нос. «Рыбонька» ощущалось на языке, как любимый шоколад. К нему никто никогда так не обращался. А… А хотелось бы? — Ну что, не замерз еще? — Папайрус вернулся неожиданно быстро, выводя Реда из мыслей. Он вздрогнул. — На, держи. В целости и сохранности, — Свап кинул ошейник хозяину, садясь рядом на борт. Закурил. — Я считаю, что заслуживаю награду за, так сказать, добросовестное сбережение и возвращение пропажи.       За бортом тихо плескалась вода. Ред защелкнул на шейных позвонках ошейник. — А нахуй тебе не пойти?       Свап засмеялся тихо и очень добродушно, смотря, как тлеет табак. — Ты думаешь я многого попрошу? — …И чего же ты хочешь? — Санс сам не знал, что тут до сих пор делает. У него есть все, что нужно было. Босс ждет дома. А он тут до сих пор с этим странным скелетом. Слишком странным и (не)родным, чтобы просто так уйти и потом долго жалеть. Реду было интересно. Его привлекала вся ситуация своей опасностью, сюрреализмом и свежестью. Кто-то новый, чужой и такой таинственный. — Останься. Хотя бы на час.       Русалка сглотнул. Он ожидал услышать, пожалуй, все, кроме этого. — Зачем?.. — Я хочу узнать тебя получше. Расскажи о себе. Ты слишком волшебный, чтоб тебя просто так отпускать. У меня есть чай и сигареты. Блять, какой нахуй чай, есть коньяк. И огромное звездное небо. Посмотри, как красиво. Как хорошо, — Свап вдохнул полной грудью, закрывая глаза. А потом посмотрел на небо сам. И Ред не мог оторвать взгляд от белесых, пепельных звезд в чужих зрачках. Ему вдруг стало тепло. Так неестественно тепло, будто руки у камина греешь, но вместо пальцев — душа. — …Ладно, — выдохнул тихо, — но это первый и последний раз. Мне на хуй не упало заводить себе друзей. — Конечно, — Папайрус, такой довольный и теплый, улыбался тлеющим солнцем. И думал, что раз уж точно не последний, когда накидывал на чужие плечи свою рабочую куртку.