Красной гвоздикой запутались нити...

      Наверное, сегодня было самое странное утро за всё то время, что я живу в этом доме. Даниэль нависал надо мной, улыбаясь и держа в руках кружку. По запаху я поняла, что это кофе.       — Благодарность, — протянул мне кружку. — Как спалось?       — Хорошо, — немного неуклюже поднялась. — Не стоило, — приняла из рук парня кружку. — Спасибо.       Даниель молча наблюдал, как я поставила кружку на тумбочку и принялась заправлять кровать.       — Дай угадаю, не любишь кофе? — почесал затылок парень.       На секунду показалось, что он расстроился, и я незамедлительно бросила своё занятие, взяла кружку и отпила напиток. Горечь заставила поморщиться. Я не любила кофе, но Даниэль старался и было бы свинством с моей стороны отказаться.       — Вот и почему ты такая? — из моих рук выдернули кружку, расплескивая капли горячего напитка на ковер. — Добавить сливки или заварить чай?       Немного подвиснув, я не сразу поняла вопрос, смотря на коричневато-рыжие пятнышки на бежевом ковре. Уголки моих губ невольно поднялись, давно я не ощущала этой заботы со стороны другого человека. Когда действительно интересуют твои чувства, а не лживые действия, не несущие за собой ничего кроме попытки получить выгоду.       — Спасибо.       Я всегда старалась быть искренней в своих словах и поступках, но в этот раз я хотела передать с этими словами не только свою искренность, но и то необъяснимое чувство, когда находишь то, что казалось найти невозможно.       — Спасибо за то, что принёс кофе? Ты странная, Айра, — покачал головой Даниэль, пробуя напиток. — И вправду гадость, — посмеялся он и вышел из комнаты.       Дозаправив кровать и переодевшись в своей комнате, я спустилась вниз. Джина сидела за столом, уткнувшись взглядом в планшет. Дядя разговаривал по телефону в зале. Пустая, отчуждённая атмосфера, будто в одном доме живут совершенно незнакомые друг с другом люди. Неужели Джине и правда это нравилось, жить вот так, не испытывая теплых чувств к близким для неё людям?       Однажды я слышала, как бабушка плачет из-за Джины. Она часто винила себя за то, что мало уделяла времени дочери, считая, что по этой причине она выросла такой… Не умеющей дарить любовь другим. Похожа ли я этим на неё?       Даниэль прошел мимо, усаживаясь за стол, кивая мне, чтобы я последовала его примеру. Медленно отодвигая стул, я будто боялась потревожить женщину, сидевшую в центре стола, которой планшет был важнее, чем двое детей.       Мы с Даниэлем были похожи на двух детсадовцев, что пытаются украсть конфеты перед носом у прикорнувшего дедушки. Он корчил рожицы, а я беззвучно улыбалась, удивляясь тому, каким он всё таки был обаятельным.       — Долго собираетесь в гляделки играть? — голос Джины заставил вздрогнуть, будто поймали за чем-то неприличным и резко сесть за стол.       Даниэль налил в кружку сок и протянул мне.       — Ты всё понял, что я вчера тебе сказала? — немного резко выпрямившись на стуле, она посмотрела на Даниэля.       — А было что-то важное? — огрызнулся он.       — Айра, тебе нравится учиться в этой школе? — обратилась она ко мне. — Думаю, я всё же прислушаюсь к твоей просьбе. Интернациональная школа в Пусане должна тебе понравиться.       — Ладно, — Даниэль опередил меня. — Ты получишь свои извинения.       — Не я, — Джина отодвинула планшет.       — Только прекрати. Твои попытки держать всё под контролем выглядят смешно, — продолжил он и встал из-за стола. — Спасибо за прекрасный завтрак.       — Даниэль, ты куда? — спросил подошедший на кухню дядя.       Парень ничего не ответил. Мужчина тяжело вздохнул, смотря в след уходящему сыну, прошёл дальше и сел на место, где ранее сидел Даниэль.       — Айра, как дела в школе?       — Хорошо, — ответила дяде.       Чувство неловкости не отпускало, поэтому я встала, намереваясь пойти за парнем, но приказной тон Джины будто пригвоздил к стулу.       — Ешь! Нечего за ним как хвост бегать.       — Дорогая, если Айра хочет, пусть идёт, — постарался смягчить атмосферу. — Я очень рад, что вы с Даниэлем подружились.       — Делайте, что хотите, — Джина встала из-за стола. — Отвези детей в школу, я хочу успеть в салон перед встречей.       Мы ехали сквозь городскую пыль, что оседала на лёгких, не давая дышать полной грудью. На природе воздух легче, чище. Его хочется вдыхать полной грудью, а этот… даже подумать о вздохе страшно.       Я знала, что не приношу удачи, но то, что я стану ахиллесовой пятой Даниэля… Неправильно. Я остановила его у ворот школы, неловко хватая за локоть.       — Я могу перевестись.       Это то, что я хотела сказать ему. Не стоит жертвовать чем-то из-за меня.       — Сделаю вид, что не слышал этого. Держи своё слово, Айра, — улыбнулся он, потрепав меня по волосам. Я поморщилась. — Это мои проблемы, и тебя они никак не касаются, не слушай Ведьму.       — Тогда и ты пообещай, если она зайдёт слишком далеко, ты не будешь прикрывать меня.       — Мы сейчас выглядим как парочка, — посмеялся Даниэль, и я резко отпустила его руку, отходя на два шага назад.       Казалось, что все вокруг смотрят на нас. Стало немного неловко, и, воспользовавшись моей заминкой, он просто ушёл, оставив без ответа.       — Ты же говорила Даниэль тебе не нравится, а теперь ходите под ручку? — Ханбёль подошла ко мне в холле, после обеда.       — Привет, — поздоровалась. — Можно я не буду отвечать на этот вопрос?       — Что? — девушка была взвинчена, а из глаз, казалось, ещё немного и искры полетят.       — Он некорректный, поэтому я не могу на него ответить, — пояснила.       — Пошли поговорим, — кивнула идти за ней, и, тяжело вздохнув, я пошла следом.       Она шла быстро, не особо обращая внимания на меня. Иду я следом или нет, было не так важно, и на мгновение я подумала просто уйти.       Мы вышли в парк, и девушка резко обернулась, скрещивая руки на груди.       — Давай проясним, — заговорила она. — Даниэль, Сону, Джихун и Джисон — не смей липнуть к ним. Ты только приехала, а уже умудрилась залезь туда, куда таким как ты вход закрыт. В тебе нет ничего особенного, и любая другая девушка из нашей школы больше достойна быть их менеджером.       Именно в этот момент она напомнила мне мою одноклассницу Эстери, она была такой же красивой, даже красивее, осознавая это, она часто капризничала, устраивала истерики зная, что все её требования будут выполнены очарованными её внешностью мальчиками.       Она часто накручивала свои рыжие локоны на пальчик, дуя пухлые губки, ещё больше напоминая этим куклу, и была у неё невероятная чуйка на ситуации, она точно знала, перед кем надо быть дурочкой, а перед кем показать зубки, намереваясь перегрызть шею. Наверное, это и была схожая черта всех красавиц, не обделённых умом. Ханбёль, Эстери, Джина.       — Так. А от меня ты что хочешь? — упустила я ход мыслей.       — Ты дура или прикалываешься? — прикрикнула она. — Как же ты меня бесишь!       Через несколько мгновений я почувствовала, как моё лицо обожгла звонкая пощёчина.       — Высокомерная дрянь!       Было ощутимо больно, и я коснулась холодными пальцами ноющего места, сверля глазами девушку, что позволила себе слишком много.       — Я тоже могу сделать тебе больно, неужели ты этого хочешь?       — Давай! Посмотрим, что ты можешь, белая макака!       Я занесла руку, чтобы просто припугнуть, но мою руку перехватили на лету, ощутимо сжимая.       — Девочки, по какому поводу драка? — парень, что крепко держал мою руку, показался мне знаком.       Пришлось немного повернуть голову, чтобы заметить ещё двух парней и АРым, что сразу подбежала к Ханбёль, которая сжалась, будто не она меня ударила, а я, падая на асфальт.       — Теун, — жалостливо позвала Ханбёль. — Она, она хотела избить меня, — из глаз девушки хлынули слёзы. — Почему ты так поступаешь со мной? Я сказала, что Даниэль мне больше не нравится, а она напала на меня!       Я высвободила руку, воспользовавшись тем, что парень переключился на девушку, разыгрывающую только ей понятный спектакль.       — Но у меня даже в мыслях не было, — в горле пересохло от такого заявления.       — Я видела, как ты её ударила, — к нам подошла одна из подруг девушки Даниэля, кажется, Сохён.       — Это не правда.       Никогда не думала, что попаду в такую ситуацию. На меня смотрели как на лгунью, не желая слушать.       — Айра, почему ты такая? — АРым приподнялась, поднимая Ханбёль. — Тебе следует извиниться!       — За что? — неужели эти люди не видели откровенной лжи?       — Ты ударила её! — повысила голос девушка, бережно обнимая льющую крокодильи слёзы Ханбёль.       Никто не слышал меня, поэтому лучше было просто уйти. Взгляд зацепился за знакомую фигурку на втором этаже, и наши с Даниэлем взгляды на секунду встретились, но меня резко развернули.       — Извиняйся, — пренебрежительно кинул Теун, держа за руку, не давая уйти. — Живо!       — Мне не за что извиняться, — я одёрнула руку, но всё было тщетно.       — Ах ты стерва! — замахнулся он, но громкий отклик остановил его руку в миллиметре от моего лица.       — Живо отпустил Айру! — Джихун отодрал его руку от моей.       — Она избила Ханбёль, — скрестила руки на груди АРым, выступая вперёд.       — Ты сама это видела? — спросил он.       — Я видела, — отозвалась Сохён.       — Эй, хочешь сделать из меня дурака? — прикрикнул он, указывая пальцем на всё ещё рыдающую девушку. — На ней не царапины!       Сохён замолчала.       — Не лезь, — прошипел Теун, и его ребятки подошли ближе, угрожающе смотря на Джихуна.       — Ты бы тоже тогда не лез, — фыркнул он. — Пошли, — дёрнул меня за собой.       Так обидно мне ещё никогда не было. Бабушка учила говорить правду, сознаваться в проступках, и я следовала этому. Всегда. А теперь меня выставили лгуньей, поверив в чужую ложь.       — Я правда её не трогала, — казалось, что поверь мне хоть кто-то, станет легче.       Из-за несправедливости из глаз пошли слёзы. Наверное, я выглядела жалко, поэтому Джихун снял свой пиджак и бережно накинул его на мою голову, укрывая от всех.       — Я верю тебе.       В мои руки перекочевала бутылочка с холодной газировкой, и Джихун сел на парту рядом. Моё внутреннее состояние было похоже на пузырьки в лимонаде, что поднимаясь до края стакана, лопались. Я чувствовала себя такой жалкой. А что было бы, если Джихун не пришёл?       В классе для кружка никого не было, поэтому стояла непривычная для этого места тишина, а Джихун не спешил заводить разговор.       — Я выгляжу жалкой?       — Нет, — Джихун спрыгнул с парты и подошел ближе, присаживаясь на корточки, чтобы быть со мной на одном уровне. — Побитой — да. Вообще-то я принёс спрайт, чтобы ты его к щеке приложила, он был холодный.       — Он и сейчас холодный, — прислонила бутылочку к щеке. — Не говори, пожалуйста, Даниэлю, у него из-за меня и так куча проблем.       — Думаешь, не узнает? Уверен, уже вся школа об этом сплетничает. Могу поспорить, влетит сюда через пять минут, не найдя тебя в классе.       Важно ли мне было мнение окружающих? Нет. Единственное что меня волновало, это Даниэль. Я надеялась, что он не увидел всего того, что произошло в парке и просто ушел.       — Айра! — в класс влетели Сону и Джисон.       Я хихикнула.       — Ты — провидец, — посмотрела на удивившегося собственной проницательности Джихуна.       — С тобой всё хорошо? — Джисон достал из сумки мазь, присаживаясь рядом.       — Всё хорошо. Не надо, — остановила я парня перед тем, как он выдавил мазь. — Уже не болит, Ханбёль не настолько сильная.       — Может, хочешь чего-то? — Сону тоже присел рядом и мне показалось, что меня зажали в угол.       — Всё хорошо, мне не больно. Обидно, не более.       — Ты железная что ли? — фыркнул Джихун.       — Воу, воу, кто-то волнуется, — прыснул в кулак Джисон.       — Сердечко ускорило ритм, в голове одна каша, и кажется, что находишься в подвешенном состоянии? — обнял за плечи Джихуна Сону. — Это грипп, брат, иди лечись! Нечего Айру заражать.       — Эй, — скинул руку Джихун. — Сам иди лечись!       — Не дуйся, свинка.       — Кто тут свинка? — Джихун ударил Сону и, не удержавшись на ногах, они оба свалились, едва не опрокинув парту. — Кто свинка, я спрашиваю?       — Уджин, Уджин, — смеялся Сону, вылезая из-под Джихуна. — Судя по жирочку на твоём животике, ты уже не просто свинка, ты свинище!       — Чё сказал? Эй, Сону, я тебя прибью!       — И лишишь мира такого красавчика? — Сону резким движением зачесал волосы назад, собирая губы в трубочку.       Не знаю, что меня рассмешило, но удержаться я не смогла, заполняя помещение своим смехом.       — Айра, ты смеёшься как курица, — нахмурил брови Сону, вставая в позу, напоминающую курицу.       — Простите.       — Да ты сам ржёшь как ишак, — заступился Джихун.       — Не ишак, а благородное парнокопытное.       — Благородный осёл, — засмеялся Джисон. — Развели зоопарк. Раз Айра курица, Джихун — свинья, а Сону — осёл, я буду чёрной пантерой.       — Гусь общипанный — максимум, — фыркнул Джихун и Сону одобрительно кивнул.       — Хоть бы пару пёрышек прикрыться оставили. Даниэль тогда утка.       — Он больше на щенка похож, — сказала я.       — Вот всегда так, как Даниэль так миленький щеночек, как мы — так какая-то ферма, — театрально вздохнул Сону. — Братцы, уходим, — повернулся он, вышагивая как пеликан.       Сону обладал невероятным очарованием и магическим даром смешить всех. Смеясь от души, я на мгновение забыла обо всём. Обида утихла, стало так спокойно. Я успела привыкнуть к их шуткам, опеке. Наверное, действительно будет пусто без них, если Джина решит перевести меня. Когда этот день настанет, я не знала, поэтому захотелось отплатить им за всё, сделать тоже что-то приятное, но я никогда не была сильна в подарках, а тем более в выражении своих чувств.       В меня тыкали пальцем, когда мы шли по коридору до класса. Я не успела сесть за свою парту, как в класс зашёл учитель и попросил следовать за ним. Понять, куда меня ведут было не сложно, ведь я прекрасно знала, где находится кабинет директора, и шли мы именно туда. Меня попросили подождать у двери, пока учитель Ким не разведает ситуацию.       — Уф, — вышел учитель, поправляя свитер, будто это он что-то натворил. — Мама Ханбёль приехала, но ты не волнуйся, говорить буду я. Ты главное глупостей не наделай, а я что-нибудь придумаю, — подмигнул он мне. — И не из таких передряг учеников вытаскивали.       Я кивнула, заходя вслед за учителем.       — Вы знаете, что я заместитель председателя родительского комитета, я просто так это не оставлю! Вы позволяете разрастаться насилию в стенах школы. А сколько ещё учеников пострадало от рук этой девчонки? Вы понимаете, что нам следует исключить…       Женщина расхаживала по кабинету, разговаривая с директором. Всё выдавало её взвинченное состояние.       — Исключение — это крайняя мера, тем более мы не можем точно сказать, что произошло в парке, — прервал её директор. — Стоит выслушать обе стороны.       — Да кто будет слушать эту…       — Попрошу не оскорблять моих учеников, — встрял в разговор учитель. — Я уверен, что произошло недоразумение. Айра ответственная и очень усердная ученица, поэтому прошу провести тщательное расследование, дабы не совершать ошибок на эмоциях, — поклонился он.       — Учитель Ким, не вам бы это говорить, — хмыкнула женщина. — Мой ребёнок пострадал, и я не оставлю это безнаказанным! Сегодня же соберём дисциплинарную комиссию, отчисление самое гуманное наказание, скажите ещё спасибо, что я не отдала заявление в полицию!       — Думаю, комиссию собирать слишком рано, — директор сложил руки в замок.       — Хотите, чтобы я собрала родительский комитет? Вас поставили директором элитной школы, а вы превращаете это место в сборище хулиганов и бандитов!       Директор с учителем перебросились многозначительными взглядами.       — Гарантирую вам, что мы всё расследуем.       — Я даже думать не хочу о том, что моей дочери придётся ходить в одну школу с этой, — женщина сдерживалась, пытаясь подобрать слово. — Бандиткой. Надеюсь до шести часов вы всё выясните, если вам, конечно, дорога ваша должность.       — Мы приложим все силы, дабы наказать виновного, — мужчина встал из-за стола. — Не волнуйтесь, я так же как вы всем сердцем переживаю за учеников. Вы правы, насилие в стенах школы крайне неприемлемо, и я приложу все усилия, чтобы и дальше поддерживать статус школы, как элитного учебного заведения, — лил сироп на уши директор.       — Шесть вечера, господин Он, — женщина резко подхватила дамскую сумочку с директорского стола, стремительно подходя к учителю. — Мне кажется, ваши методы не подходят этой школе, учитель Ким.       — Всего доброго вам, мама Ханбёль, — поклонился учитель, игнорируя колкие слова в свой адрес.       Только после того как дверь за женщиной закрылась, оба мужчины расслаблено вздохнули.       — Фурия, — откинулся на спинку кресла директор. — Эта без масла сожрёт и не подавится.       — Я считаю, что отчисление — это слишком, даже если девочки подрались, чего по молодости-глупости не бывает?       — Разберёмся. А ты что скажешь? — обратился ко мне директор.       Я пожала плечами, понимая: что бы я не сказала — это всего лишь ничем не подкреплённые слова. У Ханбёль были свидетели. Подставные, но доказать это было невозможно.       — Я не делала ничего плохого.       — Это всё? — взгляд директора был тяжелым. — Ты осознаешь, в каком сейчас положении?       — И всё равно ничем не могу помочь, — попыталась улыбнуться.       — Не отпускай руки! — тряхнул меня за плечи учитель. — Верь учителю, и всё будет хорошо. Я верю тебе. Поняла? Мы так просто не сдадимся! Файтинг!       Было приятно, что тебе верят и хотят защитить, но какими могут быть последствия, если двое взрослых мужчин поджали хвосты из-за одной женщины. Не хватало мне ещё им проблемы создавать.       — Вы хороший учитель.       — Тогда…       — Но я не хочу доставлять проблем.       Три последующих урока я старалась насладиться учёбой, возможно, это был последний день в стенах этой школы. Джина будет вне себя от ярости, когда узнает. Я лишь на миг задумалась о том, что моя жизнь наконец наполнилась светом, как все заполонили тучи. Неужели несчастья преследуют меня по пятам, и из этого адского круга нет выхода?       Захотелось увидеть Даниэля, но после обеда он как сквозь землю провалился. Единственное, за что стоило бы бороться, это родственная связь с Даниэлем, стоило, если бы я не приносила столько проблем и ему. Хорошо что его нет, мне бы было стыдно перед ним за свою слабость, да и судьба будто благоволила моему переводу, устраивая всё это.       — Там мама Ханбёль с другими мамами пришла, — влетел в класс ДжеУ. — Айра, неужели ты её так смачно приложила?       — Да не трогала она её! — рявкнул Джихун. — Хватит без дела трепаться.       — Джихун, твоя мама тоже пришла, — посмеялся кто-то с задней парты.       Парень резко поменялся в лице.       — Может, — начал Джисон.       — Скоро приду, — сказал Джихун и вышел из класса, не дослушав друга.       — И где Ниэля носит? — спросил Сону. — Первый раз такая движуха в школе, Айра, ты огонь! — ободряюще похлопал меня по плечу. — Ни о чём не переживай, положись на моего батю, он толковый мужик!       — Ещё какой, — кивнул в подтверждении Джисон. — А мясо жарит — пальчики оближешь. Ты обязана попробовать.       — Айра, — позвал учитель.       — Спасибо, — поблагодарила я парней, покидая класс.       Мы поднимались по лестнице, когда моё внимание привлёк женский голос:       — Ты заболел? 93 балла по математике, 92 по литературе — может дать проверить другому учителю? Я не верю, что мой Джихун не справился с чем-то. Ты же знаешь, что для поступления в Лигу плюща нам нужны только лучшие результаты. Может, стоит бросить это ваше никому не нужное занятие музыкой, а? Мама приложит все усилия. Ты только всегда слушайся маму… Если на следующих экзаменах результаты не улучшаться, ты бросишь клуб. А пока возьми вот это. Вопросы для поступления, запомни всё, я выделила наиболее важные, их вызубри. Если будет что-то непонятно…       Дальше я уже не слышала, поднимаясь по лестнице, натыкаясь на Джину, что одарила меня презрительным взглядом, уходя в противоположную сторону от кабинета директора.       — Мама Айры, — позвал учитель и ей пришлось обернуться, ещё раз одарив меня взглядом, полного презрения. — Кабинет директора дальше по коридору, я думаю…       — Можете не продолжать. Я говорила с мамой Ханбёль, раз виновата — ответит по заслугам, надеюсь, хоть тогда что-то поймёт.       — Я не виновата, — почему-то именно в этот момент захотелось получить маминого тепла, поддержки.       — Я просила просто не доставлять мне проблем, — процедила сквозь зубы. — Мне пора. Дома поговорим, — небрежно кинула, уходя прочь.        Зачем я вообще заговорила? Дура. Смахнув непрошеную слезу, я пошла за учителем на встречу неизвестности. Тут не будет бабушки защитить меня, не будет добрых слов и ласковых рук, никто не ворвётся с метлой, разгоняя мальчишек, которые дёргают за отросшие косы. Никто не убережет от ошибок.       Взрослые решали, как меня наказать. Ханбёль с подружками в подробностях расписали, как я издевалась над ней.       — Директор, вы думаете ученики будут врать? Моя дочь примерная ученица, которая стала жертвой.       — Я лишь хочу, чтобы ваша дочь рассказала нам это сама.       — Она и так пострадала! Все её руки в царапинах, на ногах синяки, и я не знаю, что ещё может сотворить это чудовище с моей девочкой! — ткнула в меня пальцем женщина.       Пришедшие мамы и учителя понимающе кивнули.       — Но мы не можем рассматривать всё только с одной стороны, — сказал учитель истории. — Мы должны выслушать Айру, она учится у нас не так давно, но я ни разу не замечал за ней дурного поведения, думаю, она сможет нам объяснить.       Я молчала. Было стыдно стоять вот так, перед взрослыми, которые обвиняют тебя в насилии. Что мне им сказать? Да и поможет ли тут что-то.       — Я не…       — Стой! — раздался голос секретаря, и это сразу привлекло внимание.       — Вечер добрый! — улыбался Даниэль, удерживая за руку брыкающуюся Ханбёль. — Привёл побитую.       — Даниэль, выйди, — приказал директор.       — Я принёс доказательство невиновности Айры. Мало того, что тут ни синяков ни царапин, — он задрал рукава кофты Ханбёль. — Как оказалось била она, а не её. Вы сами можете в этом убедиться, — Даниэль прошёл к монитору, что висел на противоположной стене, вставляя флешку и включая экран.       Все уставились в монитор. Было чётко видно, как Ханбёль даёт мне пощёчину, как Джихун уводит меня из парка, как Ханбёль говорит что-то АРым, отпихивает Теуна и уходит следом.       — Айра, ты планируешь писать заявление о насилие? — спросил учитель Ким.       Я покачала головой.       — А зря, — сощурил он глаза, смотря на маму Ханбёль. — Не знал, что в парке установлены камеры. Молодец, Даниэль.       — Мы можем идти? — спросил парень. — Мы сегодня и так репетицию пропустили, а фестиваль скоро. Айра — наш незаменимый менеджер, и если что-то происходит с ней, это напрямую влияет на нашу группу.       — Да, идите, — кивнул директор. — Дальше мы сами разберёмся.        Я мимолётно зацепилась взглядом на опустившую голову Ханбёль, что нервно теребила пальцы, и прикусывала нижнюю губу, боясь поднять глаза.       — Идём, — толкнул меня Даниэль.       — Ханбёль, — прошептала я.       — Каждый должен отвечать за свои действия, — без тени сожаления сказал он и вытолкал меня из кабинета.        Сону, Джисон и Джихун стояли возле секретаря, что пыталась остановить их всем телом.       — Ну как? Получилось? — спросил Джисон.       — Идеально сработано! — хлопнул Даниэль по руке друга.       — О чём вы? Вы всё знали? — я не могла поверить, что они заступились за меня перед взрослыми.       — А как бы он один это всё провернул? Он же тормоз, — посмеялся Сону. — Только кулаками махать и умеет.       — Да мы все не очень, — посмеялся Даниэль. — Группа тормозов, пошлите есть, набегался я, — схватился за живот Даниэль. — Сейчас с голоду умру.       — Но… — попыталась остановить.       — Пошли, пошли, — схватили меня парни. — За едой всё расскажем.