Самая длинная ночь (По ту сторону Тьмы - 2)

      Говорят, что один переезд равняется трём пожарам. А когда переезжают целыми народами, это уже напоминает стихийное бедствие мирового масштаба. В тот приснопамятный год дворец короля гоблинов превратился в проходной двор. Поток искателей счастья на новых диких землях не иссякал, напротив, становился всё полноводнее. Джарет трижды повышал цену за проход, но это никого не останавливало. Особо предприимчивые гномы подкупали гоблинов-сражников, чтобы оказаться в начале очереди. Имена Игрейны и Герберта были у всех на устах. Королева к своей доле славы отнеслась с полнейшим спокойствием, а Герберт так возгордился, что Алиас всерьёз обеспокоился. Все его старания по перевоспитанию юного вампира изничтожались на глазах.       — Почему ты его не одёргиваешь? — Алиас с досадой хлопнул ладонью по перилам балкона. Внизу, во дворе замка, Герберт заливался соловьем в окружении почтительно ему внимающих гномов.       — С какой стати? — Джарет картинно изломил бровь. — Он твой, ты и воспитывай. Кстати, Альбрехт на днях намекал, что не прочь перекупить этого алхимика-самоучку. Учти, гномы — народ настойчивый. И умеют прятать концы в шахту.       — Что мне теперь, телохранителей ему нанять? Или на цепь посадить?       — Есть предложение получше. Нашего Берти нужно отправить учиться.       — К кому?       — В Университет алхимии на Оборотневый остров.       — Ты думаешь, что говоришь?!       — Да это же гениальный выход, Алиас. И педагогически оправданный. В университете Берти наглядно объяснят, как мало он ещё из себя представляет. И вообще, системное образование — главное в науке. По окончании получит диплом и лицензию. Будет заниматься любимой алхимией с полным правом. И сам отвечать за себя.       — Герберт до диплома не доживёт. Меня же и вызовут, чтобы я его упокоил.       — Оставь! Два-три амулета и периодические внушения решают проблему.       — Но его не примут!       — Спорим, что мне не откажут?       Алиас обдумал технические стороны вопроса и нехотя кивнул.       — Хорошо, пусть учится. Всё равно мастером ему не стать. Терпения не хватит. Джарет ехидно улыбнулся.       — Значит, ты можешь не бояться, что потеряешь его.       Вечером того же дня Джарет отыскал Герберта на поляне за Лабиринтом, где вампир собирал травы, и безапелляционно заявил:       — Завтра ты отправляешься в университет учиться на алхимика.       — Это надолго? — осторожно уточнил Герберт.       — На десять лет, — радостно ответил Джарет.       Герберт выронил букет.       — Но...       — Никаких «но», Берти. Потом сам благодарить будешь. Иди, собирай вещи, отправляемся рано утром.       Джарет исчез. Герберт постоял, кусай губы, потом сорвался с места и побежал искать Игрейну.       Ночью в замок явился встревоженный Алиас. Герберт пропал без следа. Уставший от посетителей Джарет неохотно сотворил кристалл. Долго всматривался, всё сильнее хмурясь.       — Он в Лабиринте, я уверен. Но почему я его не вижу?       По тревоге были подняты все гоблины. До утра Лабиринт напоминал разворошенный муравейник, но Герберта так и не нашли.       — Где он?! — Бледный от недосыпа Джарет ворвался в покои Игрейны.       — Быстро ты сдался, — она зевнула и потянулась под одеялом. — Джарет, а может не надо отправлять Герберта в университет, а? Мне без него скучно будет.       — Милая, — процедил Джарет сквозь зубы, — мы не можем допустить, чтобы он навсегда остался рабом, верно? А по законам Подземелья раб, выучившийся на мастера, обретает свободу.       — Правда? — Игрейна торопливо накинула пеньюар. — Что же ты мне раньше не сказал! Сейчас я его приведу.       На Герберта доводы о возможности обрести свободу не подействовали. Он устроил такую истерику, словно его посылали к демонам в Ад.       — Герберт, это для твоей же пользы! — убеждала Игрейна упоенно рыдающего вампира.       — Не поеду!       — Но ты ведь хочешь серьёзно заниматься алхимией, правда?       — Хочу, но не поеду!       — Правильно, не поедешь. Полетишь на драконе, — подключился к уговорам Джарет, весьма удивив этим Алиаса. — Да ты радоваться должен, Берти! Студенческая жизнь — это же сплошной праздник. Учеба, если хочешь знать, — это вообще не главное. На Оборотневом острове на каждых трех студентов по одному кабаку приходится. А какие там публичные...       Джарет заметил, как изменился в лице Алиас, и быстро свернул разговор:       — В общем, ты летишь, и это не обсуждается! Чтобы к завтрашнему утру был готов!       Этот день обернулся для Драккони затянувшимся кошмаром. Герберт выл, катался по полу, дважды пытался демонстративно покончить с собой. Когда всё это не подействовало, изменил тактику и принялся умолять.       — Ну вот что, давай поговорим серьёзно! — Алиасу надоело спотыкаться о ползающего за ним на коленях вампира. — Прекрати паясничать, сядь и объясни мне, почему ты не хочешь в университет? Только не надо опять про то, как ты меня любишь и не переживёшь разлуку!       Герберт забился в угол дивана и мрачно уставился на свои ногти.       — То есть, вразумительных доводов у тебя нет? Просто каприз, как я и думал, — подвел итог Алиас. — Иди, собирай саквояж. Много вещей не бери, балы там не устраивают.       — Я... — Герберт поднял на него совершенно несчастные глаза. — Я боюсь.       Алиас выругался на десяти языках разом. Ну конечно, Герберт ни разу не вёл самостоятельную жизнь. До двадцати лет он прожил в поместье отца, где всё решали за него. Потом юношу обратил граф фон Кролок, а образ жизни вампира не способствует социализации. Да и сам некромант держал Герберта на коротком поводке.       — Герберт, тебе нужно повзрослеть. — Алиас сел рядом с ним и погладил по голове. — Это трудно, но необходимо. Воспринимай университет, как последний экзамен. Справишься, докажешь всему Подземелью, что имеешь право жить здесь не как чей-то раб или игрушка, а как мастер.       — Но десять лет! — простонал Герберт. — Я не выдержу...       — Может, ты и раньше закончишь. А дважды в год у тебя будут каникулы. Главное, научись сдерживать себя. Там твои истерики никто терпеть не станет.       Герберт упал головой на колени Алиаса и снова завыл.       Утром перед домом Драккони опустились два дракона. На одном сидел Джарет и с ним пара гоблинов, которым предстояло играть при будущем студенте роль слуг, обеспечивая его всем необходимым, в первую очередь, питанием. На второго дракона Алиас усадил измотанного переживаниями Герберта. На вампира было надето столько амулетов, что он позвякивал на ходу. Джарет весело помахал некроманту рукой, и они улетели.       Драккони оказался прав. Принимать вампира алхимики сначала отказались наотрез. Тогда Джарет намекнул, что неплохо бы как следует отремонтировать здание университета, а то крыша местами протекает, лаборатории пришли в почти полную негодность, о студенческом общежитии и говорить нечего. Можно сказать, в развалинах спят.       Декан оживился и проявил гибкость мышления. В Подземелье услугами алхимиков пользовались в основном гномы. При их прижимистости рассчитывать на щедрые пожертвования профессорам не приходилось. А расходы на обучение студентов были большие. Король гоблинов сочувственно покивал и выложил на стол декана три увесистых кошелька с золотом — в качестве добровольного пожертвования на нужды науки. И выразил готовность оплатить обучение Герберта вперед за все десять лет. С условием, что если вампира сочтут непригодным для учёбы, половина суммы будет возвращена. В результате Герберта зачислили на первый курс, но без места в общежитии. Это Джарет предвидел и без споров купил ему небольшой домик на берегу.       Первые недели Алиас с замиранием сердца ждал трагических новостей из университета. Но алхимики молчали. Первая жалоба поступила только через три месяца, когда Герберта досрочно перевели на второй курс. С его знаниями вампиру оказалось нечего делать среди новичков, не умеющих отличить кислоту от щёлочи.       На первой же практической работе Герберт умудрился взорвать лабораторию. Джарет слетал на остров, устроил Герберту выволочку, оплатил ремонт, и на этом инцидент был исчерпан. Ещё через два месяца Герберт прилетел на первые каникулы. Нервный, но полный впечатлений и восторгов. Игрейна слушала его рассказы с завистью. Алиас — терпеливо и внимательно, стараясь выделить проговорки. Как и ожидалось, главной проблемой стало общение. Студенты сторонились вампира по вполне понятной причине. Причем, как понял Алиас, его не столько боялись, сколько брезговали. А избалованный Герберт обижался на каждый косой взгляд.       — Очень мне нужна их дружба! — фыркнул он, когда Алиас осторожно уточнил, появились ли у него приятели. — С ними скучно.       В результате Герберт потянулся к профессорам, с которыми у него сложилось полное взаимопонимание. И Драккони был весьма доволен таким поворотом дел, учитывая, что самому молодому из преподавателей перевалило за триста лет.       Когда Герберт после каникул вернулся в университет, немного успокоившийся Алиас уступил настояниям клиентво и взял себе ученика — полукровку Корвина, родом из Лесного края. На вид рыжеволосому худенькому пареньку было лет семнадцать. На самом деле — чуть больше тридцати. Самое время для системного обучения магии. Талант у Корвина, бесспорно, имелся. Он на лету схватывал объяснения, а на учителя смотрел, как на бога.       За новыми хлопотами Алиас начисто забыл, что приближается срок окончания учебного года в Университете Алхимии. А Герберт, к тому же, сдал сессию раньше срока и прилетел неожиданно, рассчитывая устроить Алиасу сюрприз. Сюрприз удался в полной мере. В тот день Алиас проспал, утомившись накануне, и дверь Герберту открыл Корвин.       Проснувшийся от воплей Алиас едва успел вырвать ученика из когтей разъярённого вампира. Как потом выяснилось, виноват был сам Корвин. О Герберте он знал. Но возгордившись своими первыми успехами, начинающий некромант решил потренироваться на вампире, посчитав его кем-то вроде ручного питомца Драккони.       Герберт разобиделся страшно и все каникулы провёл в замке. Алиас ожидал, что Джарет возмутится, но тот почему-то смолчал, и Драккони уже не в первый раз задумался о причинах изменившегося отношения короля гоблинов к Герберту. Ревнивый нрав Джарета был притчей во языцах по всему Подземелью. Но при этом он совершенно спокойно воспринимал тесную дружбу своей жены с вампиром.       Алиас попытался задавать наводящие вопросы Герберту, но тот наглухо замкнулся, не желая с ним разговаривать. Только перед самым возвращением в университет вампир сменил гнев на милость, и то, как подозревал Драккони, исключительно из желания выманить побольше денег.       — Ты что, за свой счёт весь Университет содержишь? — проворчал Алиас, подписывая стопку счетов из алхимических лавок.       — Зато не шляюсь по борделям, как остальные студенты, — огрызнулся Герберт.       — Только попробуй, все кости переломаю! — Алиас застегнул на нём новый амулет и сунул в карман кошелёк с золотыми монетами. — Ладно, лети.       — Я тебя люблю! — Просиявший Герберт поцеловал Алиаса так, что у того дыхание перехватило. — Но щенка своего дрессируй быстрее. Я с ним в одном доме жить не буду.       Алиас замахнулся, чтобы отвесить подзатыльник, но Герберт уже выскочил из кабинета. Некромант вздохнул. Ну что у него за талант — отыскивать проблемы на свою голову?       ***       На следующий год поток эмигрантов в Эринию — так назвали новый мир — превратился в ручеёк, не иссыхающий, но и не создающий особых проблем. Из всех владык Подземелье покинул только Селар, основавший в лесах Эринии новое королевство эльфов без разделения на тёмных и светлых. Оставшиеся в Подземелье эльфы перешли под власть Ардена. Гномы основали в Эринии небольшие самоуправляемые поселения, номинально признававшие власть Альбрехта. Единственные, кто не тронулся с места, были тролли. Но переселению они радовались больше всех, ведь теперь никто не претендовал на их горы.       Герберт за год освоил программу двух лет. Преподаватели были им довольны. По отношению к прочим студентам вампир по-прежнему держался особняком и всё свободное время посвящал учёбе. Алхимия увлекала Герберта всё сильнее. А кроме того, он крепко помнил наставления Алиаса, которые некромант не уставал повторять при каждой встрече и даже в письмах. Джарет тоже периодически проверял, как продвигаются дела у его протеже. Приставленные к Герберту гоблины не только заботились о нём, но и отправляли своему королю подробные доклады. Первой читала их Игрейна, больше всех переживавшая за друга. Поэтому о ещё двух взрывах в университете Джарет даже не узнал. Официальные письма были вовремя перехвачены, а деньги на ремонт Игрейна отправила по гномьей почте.       Алису письма от Геберта приходили каждый месяц. И, читая их, Алиас то улыбался, то хмурился. Смысл каждого послания, на скольких бы страницах оно ни было написано, сводилось к одной фразе: «Очень люблю, скучаю, деньги опять закончились». Драккони ворчал, но исправно отправлял переводы. Говоря по совести, Герберт тратил свои собственные средства. Алиас лишь распоряжался ими, стараясь, чтобы легкомысленный вампир не растратил за время учебы всё своё состояние.       На третий год Джарет с Алиасом поздравили друг друга с успехом. И как сглазили.       — Я не верю ни единому слову! — Разгневанная Игрейна швырнула мужу официальное письмо из университета.       Герберта обвиняли в убийстве студента с первого курса. Алиас бросил все дела и срочно полетел на Оборотневый остров разбираться, что же случилось.       — Это не я! — первое, что сказал Герберт, как только увидел некроманта.       Алиас и сам понимал, что вампир, даже в состоянии срыва, не сумел бы преодолеть сдерживающую силу навешенных на него амулетов. Но в подвале университета на леднике лежал мальчик, высосанный досуха, с характерными следами клыков на шее.       Драккони обошёл всю территорию университета. Прислушивался, приглядывался. Преподавателям удалось скрыть происшествие от студентов, так что паники не было, и Алиас мог работать спокойно. След некромант нашел быстро, а по нему вышел на логово упыря. Прежде чем уничтожить нежить, Драккони предъявил свою добычу всему профессорскому составу.       — Надеюсь, теперь все обвинения с Герберта сняты? — холодно поинтересовался он.       — Да, разумеется. — Декан нервно теребил рукава своей мантии. — Но как эта тварь сюда попала, господин маг? До сих пор ничего подобного на нашем острове не было.       — А это уже ваше дело — разобраться, кто из студентов решил свести счёты с погибшим мальчиком таким оригинальным образом, свалив вину на Герберта.       Расследование профессора провели. В результате двое старшекурсников без лишнего шума покинули университет. Но слухи всё равно просочились, и популярности они Герберту не добавили. Среди студентов стремительно распространилась мода на серебряные украшения. И, что гораздо хуже, на серебряные инструменты. Герберт получил серьёзные ожоги в лаборатории, когда ему подсунули раствор серебра вместо ртути.       Декан собрал преподавателей на тайное совещание. Терять деньги короля гоблинов университет себе позволить не мог. Но и от вампира хотелось избавиться побыстрее. Герберта перевели на индивидуальное обучение по ускоренной программе. Досрочные экзамены, дипломная работа уже на четвертый год обучения. Никаких подтасовок не потребовалось. Герберт действительно был лучшим среди студентов. Ещё никому не удавалось закончить университет, потратив на это вдвое меньше времени, чем положено. Даже меньше, чем вдвое.       — Поздравляю! — Декан протянул Герберту свиток, перевязанный лиловой лентой. — Отныне ты — мастер. Я горжусь... — он смущённо высморкался, — Я горжусь, что в стенах нашего университета обучался столь талантливый э-э... юноша.       Герберт пробормотал положенные к случаю слова благодарности. Теперь он мог открыть свою практику. Наверняка, он быстро обретёт известность. Да одна дипломная работа уже принесет ему славу. Но почему же нет радости? А есть чувство, что его обокрали?