Доведи меня до истерики...

      Громкий звук начинающихся новостей оторвал их друг от друга. Напряжение спало, но теперь все смотрели на них. Увидев взгляд девушки, Нильс уставился в тарелку.       — Доброе утро, и сегодня утренние новости. Бунты в городе почти прекращены, новая власть делает всё возможное для подавления восставшего, неверного совершённой власти, народа, — вещали восемь телевизоров, висящие по всей столовой, — А теперь слово предоставляется главнокомандующему нашей армией мистеру Лэнгноту.       Появилась другая картинка: мужчина статный, высокий с широкими плечами. Он стоял на светлом фоне, почти перед его носом виднелась дуга из микрофонов с различных каналов. Все знали, что это отец Дена, и уже не удивлялись их внешнему сходству, только черты лица у парня были мягче и глаза были мамины. Мужчина что-то строго и монотонно рассказывал, снова и снова повторял: «Совершенство нового правления неумолимо».       Всё началось чуть больше двух лет назад: президент был один, сколько Кара себя помнит и сколько бы не проходило выборов, «побеждал всегда он». Ну и конечно, заговоров вокруг этого дела было немало. Президент стал параноиком, и тут последовали необъяснимые убийства чиновников, журналистов, богемов и всех, кто имел хоть какое-то давление на власть. Отцы Анжелы и Дена, боясь за свою жизнь, начали какие-то шевеления. Собрав свою тайную партию, начали пускать агитационные лозунги в народ. И так началась революция, обещание глобальных изменений, свободы слова и отмены цензуры и много ещё чего заоблачного. Но ничего не может быть просто так, настоящие планы знал только круг доверенных людей, в которых входил и отец Кары.       Нильс смотрел в тарелку, его левая рука была сжата. Его родителям тоже пришлось уехать, чтобы творить. Он это понимал, но винил в этом власть. Его младшая сестра Роуз тоже осталась с ним, девочке всего лишь одиннадцать лет, она только перешла в среднюю школу. Внешне она похожа на брата: такая же худая и высокая, и безумно симпатичная. Кара, почувствовав состояние парня, положила на его сжатый кулак свою холодную ладонь. Нильс дрогнул, посмотрев на девушку, и слабо улыбнулся, его глаза просветлели. Он разжал кулак и взял руку Кары в свою.       — Почему у тебя всё время такие холодные руки? — он улыбнулся, но как-то по-другому, нежно и не так ехидно. Его голос был спокоен, размерен.       — Такие же, как и сердце, — девушка пожала плечами.       — Неправда: чем холоднее руки, тем теплее душа.       — Твою семью это тоже коснулось, — она кивнула на ближайший телевизор.       — Да, стихи моей матери посчитали агитационными, картины отца — «высмеиванием президента». Им ничего не говорили, но они сами всё поняли и уехали, оставив нас с Роуз здесь, зная, что нас не тронут, — парень по-прежнему сжимал руку Кары, но смотрел куда-то вдаль.       — И правильно сделали, — в их разговор вмешался Ден, — их бы ждала смерть.       — Да что ты вообще понимаешь? — Кара вскочила. — Думаешь, если твой отец сейчас на экранах, то можно говорить всё, что вздумается? — её переполняла ярость, глаза налились слезами. Первый раз она показала хоть какие-то чувства на виду у всех.       — Кара, не надо, — Нильс монотонно произнёс эти слова, будто в нём не осталось сил. Ден же продолжал спокойно есть свой омлет.       — Нет, пусть скажет, что думает, а мы все послушаем, — он обвёл стол глазами. — И может, завтра она отправится за своим папашей куда подальше, — Ден вдруг понял, что этого говорить не стоило. Но не успел он опомниться, как тонкая рука подлетела к его щеке. Глухой звук заставил всех обратить на них внимание, кто-то даже охнул.       — Иди ты на хуй, ублюдок, — почти у самого лица парня произнесла Кара. Развернувшись, девушка пошла прочь.       Как только она вышла за двери, побежала так, будто за ней гналась стая волков. Позади себя она слышала голоса Нильса и Лил, но ей было всё равно. Никто ещё так не задевал её, никто не позволял себе так говорить, никто не доводил её до слёз. Добежав до заброшенного крыла, она из заначки, сделанной ещё вчера, чтобы не носить с собой, достала сигареты с жёлтой зажигалкой. Сделав первую затяжку, она почувствовала, как никотин вместе с яростью разливаются по её крови.       Сжатый кулак с размаху полетел в стену. Небольшие шрамы на костяшках снова начали кровоточить, но девушка продолжала бить во второй и в третий раз, желая почувствовать боль, желая добиться скрежета в зубах и звона в ушах. Боль. Режущая и сладкая одновременно. Услышав звонок на первый урок, девушка вяло выкинула бычок и, взяв портфель, отправилась в класс.       «Самовлюбленный придурок, урод…» и множество других ругательств проносилось в её голове, пока она шла. Постучав в кабинет, Кара услышала гул голосов. В классе не было учителя, а на доске красовалось задание, но, конечно же, его никто не делал. Анжела со своей свитой болтали, кто-то рылся в телефоне или смотрел в окно. Увидя Лил, болтающую с Нильсом, Кара побрела к ним.       Девушка бросила взгляд на пустующее место рядом с Нильсом. «Надеюсь, он упал в канавку и помер, захлебнувшись своим мнением», — пролетело у неё в голове.       На улице была отличная погода: солнечные лучи пробирались сквозь окна и бегали по парте, прохладный ветер задувал через приоткрытое окно. Кара вспомнила, как в такой же день несколько лет назад, она гуляла с родителями. Она также собирала листья, а родители шли позади, очень нежно держась за руки. Из воспоминаний её выдернула образовавшаяся тёмная фигура перед ней.       — Не хочешь мне повторить то, что сказала в столовой? — все вокруг замерли. Лишь нервное стучание каблуков Анжелы звоном отдавались у Кары в голове. Ден склонился к сидевшей девушке так, что их лица теперь находились на расстоянии десяти сантиметров. И снова он почувствовал этот пьянящий запах: карамель и лилия сладко обвевали его рецепторы. Сердце гулом забилось у обоих.       — Тебе что, в детстве не говорили, что у людей есть личное пространство, ублюдок? — последнее слово Кара с желчью выдавила из себя. Рука потянулась, чтобы оттолкнуть парня, но тот успел её перехватить и прижать к столу. В классе стало ещё тише.       — Ден, перестань… — Нильс пытался привстать, но друг остановил его одним взглядом. Парень понимал, что сейчас лучше дать ему сделать то, что он задумал на словах, чем разозлённый возьмётся за дело.       — А тебя не учили, грязная предательница, что таким, как ты, стоило бы в тряпочку молчать? — Кара вырвала ладонь и вскочила с места. Она была почти на голову ниже парня, но это не мешало ей смотреть прямо ему в глаза. В ней закипала буря эмоций.       — А ты думаешь, что раз твой отец, как последняя свинья у кормушки, хочет нажиться на революции, то тебе можно рот раскрывать? Ты никто, и поверь, как только «новой власти» придёт конец, он бросит тебя, — шипела девушка. По классу раздавались восклицания.       «Ты никто», — громом раздалось у Дена в голове. Так говорил отец при каждом провале парня. Стараясь не показывать своего изумления, он взял девушку за запястье и повёл за собой из класса.       — Никому не выходить, — бросил он, выйдя за дверь. Кара даже не пыталась вырваться, кольцо на её запястье сжалось до такой степени, что ладонь побелела и боль подступила к горлу. Ей не было страшно, она была полна решимости.       — Ну что, наша мисс «вечно-грязный-рот» заткнулась? Ах да, не хватает только хуя, чтобы ты… — снова ошеломляющая пощечина, парень перевёл глаза на виновницу его злости, но увидел лишь всё более раздражающую улыбку. Сделав шаг навстречу, он сомкнул пальцы на тонкой шее девушки и прижал к стене так, что та ударилась головой. Немного поморщившись, Кара снова подняла зелёные глаза.       Он держал её за горло, вглядываясь в зелёные глаза, в них не было ни капли страха или боли, лишь вызов. Он так её ненавидит, что хочется задушить на месте.       — Ну, чего ты ждёшь? — она говорит тихо, он приближается ближе. — Убей меня.       Странный порыв сподвиг его сделать то, о чём он не смог не думать далее. Резкое движение к её губам заставило девушку дернуться, секунду спустя она с вызывающей страстью ответила на поцелуй. Язык парня ловким движением проник внутрь и выводил круги по нёбу, а его рука с шеи девушки скользнула к бедру. Руки Кары также висели внизу, а губы танцевали страстное танго с самым неожиданным для неё человеком. Опомнившись, девушка быстро отстранилась и опять послышался удар.       — Да ты заколебала бить меня по лицу, — неровно дыша, сказал парень, взгляд Кары скользнул ниже, к бедру «школьного врага».       — Хоть бы прикрылся, — усмехнувшись, сказала та и, развернувшись на пятках, пошла прочь.       — В заброшенном крыле после уроков, — прокричал в след Ден, но в ответ лишь увидел средний палец и виляющие бёдра.