***
— По кайфу, малой. Одобрительный гул заполняет студию. Выбрал трек, который представлю на концерте двадцать третьего. Энергия после вчерашних событий ебашит из меня ключом, и даже утренний прохладный душ ни сколько не помог избавиться от приятных ощущений ахуенной ночи. Моё настроение на максимуме. Я выиграл дурацкую игру. Поставил себе цель и достиг её, наслаждаясь победным призом. Хотел её трахнуть — сделал это. Ну, а дополнительным бонусом стал, безусловно, факт ахуенности произошедшего. Залипаю за работой чуть ли не с самого утра и до позднего вечера. Нахожу здесь же и свою благополучно забытую вчера трубу, мысленно благодаря догадливого братца, который, к слову, тоже рисуется на студии только под вечер. Многозначительно переглядываемся пару раз прежде, чем заговорить. — Я смотрю, твоя энергия сегодня хуярит во все стороны? — подсаживаясь ко мне, хитро ухмыляется Макс. — Типа того, — смеюсь в ответ, настроение и правда зашкаливает. — А на трубу чё не отвечаешь? — Бля-я-я, она всё там же валялась, я забыл на хер про неё, — лениво потягиваясь, выдаю я. — Тебе Алина не могла дозвониться, — начинает рассказывать Макс, — она забрала Крис встретиться с отцом. — Вы там ебанулись что ль? Брат слегка морщится, а потом неторопливо качает головой. — Ну как бы её отец прилетел обратно в Москву, — понижая голос, проговаривает Макс, — к тому же, она всё равно не сможет вечно сидеть взаперти, это ненормально. Они погнали на тачке Алины, там без вариантов. Её мерен всё ещё у клуба, все понимают, что его лучше не трогать. Охренеть порешали. — Это всё херовые аргументы, — закуривая, протестую я. — Ну ты бы мог высказать это мнение, если бы периодически не съёбывал из дома, избегая неловких ситуаций. Выпускаю дым, задумываясь на секунду. Бля, вообще фигня, нет никаких неловких ситуаций. Ну переспали, в чём проблема, оба хотели. Не в первый раз. И хер знает, последний ли. — Хуйню несёшь, — затягиваюсь, — я веду себя, как обычно. — Ну и зря, Кир. Перевожу недовольный взгляд на брата, и он подозрительно ухмыляется. Молча докуриваю, а Макс привстаёт и напоследок похлопывает меня по плечу, странно улыбаясь. Что-то я ни хрена сейчас не понял из этого.***
— Ты как? — Алина на водительском сидении слегка нервничает, потому что встреча с отцом прошла очень двусмысленно. — Как будто под машину попала, — сжимая пальцами виски, неожиданно произношу я. Господи, я уже забыла, какого это находиться где-то, кроме четырех стен дома Незборецких. Толпа людей действует на нервы, потому что страх постоянно кроет, при любом появлении похожего черного автомобиля у меня начинается припадок. Схожу с ума. — Крис, — сглатывает Алина, — когда это закончится? Господи, да если бы я знала ответ. — Ты говорила с Ти об этом? — сестра прихватывает меня за плечо, привлекая внимание. Может, лучше спросить Никиту? — Он ничего мне не рассказывает, — нехотя выдаю я. — Его и дома то не бывает. — А у вас там весело, однако. Да капец. А как у нас вчера было весело, закачаешься просто. Именно поэтому на мне сегодня самая широкая и высокая кофта из всего гардероба, ещё и джинсовка сверху. Чтобы не дай Бог не спалить эти чудные следы веселья. Смотрю в зеркало заднего вида, замечая, как прямо за нами паркуется черный автомобиль. Сжимаю кулаки, стискиваю зубы. Перетрясает. — Крис… Алина испуганно хлопает глазами, пока я нервно оборачиваюсь на похожую машину. Расслабленно выдыхаю, когда из неё выходит молодая парочка и парень вытаскивает из детского кресла малыша. — Господи, — сестра заводит автомобиль, а я просто хочу вжаться в кресло и, наконец, перестать бояться. — Когда ты последний раз выбиралась из дома? — Очень давно. Вздыхаю. Некоторое время мы едем в полной тишине, и я просто прижимаюсь виском к прохладному стеклу, молча наблюдая за московскими пробками. — Давай заедем в клуб, — неожиданно подаю голос я. — Зачем? — Хочу, чтобы ты кое-что забрала для меня из мастерской. — Обложки для Ти? — улыбается Алина. — Не совсем, — отрицательно качаю головой. — Просто вдохновение словила. Сестра неуверенно кивает, полностью сосредотачиваясь на дороге. А я цепляюсь лишь за спасительную мысль о том, что, наконец, нашла в себе силы отпустить ситуацию. Не вовремя ко мне вернулось потерянное когда-то вдохновение. Очень не вовремя. И боюсь, что глубоко-глубоко внутри я знаю истинные причины этого.***
Думаю, абсолютно несложно угадать, что мы делаем следующие несколько дней. Правильно. Успешно делаем вид, что между нами ничего не было. Я определенно чувствую себя неловко, сталкиваясь с ним, слишком очевидно. Мы говорим на отдалённые темы, где я даже получаю лёгкий разнос за встречу с отцом и за то, что мы с Алиной всё-таки купили мне новый телефон, но в целом он абсолютно расслаблен, спокоен и пофигистичен. Какая же я дура. Он поставил себе цель — переспать со мной. И добился этого, аплодисменты в студию. Галочка в списке дел поставлена, и мы «весело» идём дальше. Перепихнулись, и забыли. Я тоже хочу так мыслить, правда. Но не могу. Я другая. Ну почему я купилась на него также, как и остальные пол миллиона девиц? Поздравляю, Крис, клеймо готово. Ты сто двадцать пятая в списке шлюх Кирилла Незборецкого, добро пожаловать. Макс, кажется, вообще слегка в шоке от всего происходящего. Он пытается поговорить со мной пару раз, искренне хочет вмешаться, наверное, но я легко соскальзываю с любой неприятной темы под запретным «Кир». Не хочу ничего слышать. И думать об этом не могу. Но всё снова переворачивается с ног на голову. Время за полночь. А его чертов кашель не даёт никакого покоя. Я слышу это уже порядка часа, когда спускаюсь покурить и неожиданно натыкаюсь на переполошенного со сна Макса. Мне достаточно одного его просящего взгляда, чтобы громко цокнуть, потушить сигарету и пойти разбираться с этим мудаком. Лежит на спине, пялясь в потолок и периодически захлёбываясь кашлем. Ему нужно хорошенько вправить мозги, уже не в первый раз убеждаюсь в этом. Концерт на следующей неделе. А он хрипит, как курильщик на предсмертной стадии. Убила бы. — Ты пил что-нибудь? — нехотя спрашиваю я, присаживаясь на край кровати. — Ага, десять бутылок виски, — язвит он, переворачиваясь на другой бок, чтобы уткнуться в меня этим умирающим взглядом. Болеющие парни — сплошная катастрофа. — Я про лекарства, идиот, — осторожно тянусь рукой к его лбу. Вздрагиваю, соприкоснувшись с горячей кожей. Боже, шутки шутками, а у него и правда реально сильный жар. — Ничё я не делал, — снова закашливаясь, выдаёт он, и я бросаю недовольный взгляд в его сторону. Абсолютно беспомощный. С растрёпанными волосами, слегка влажными от температуры. Утыкается лбом в мою прохладную руку, горячо дышит. И внутри с громким звуком разрывается грёбанная хлопушка. Блять. — Ты бросаешь меня умирать, малая? — с неожиданной улыбкой выдаёт он, когда я встаю с кровати, отшатываясь от любых прикосновений. — Нет, за мной должок, иду за белым халатом, — шучу в ответ, ловлю его кристально-чистый взгляд. А стоило бы тебя бросить, черт подери. — И ящик пиздюлей не забудь, — появляясь в комнате, бросает Макс, и мы одновременно смеёмся. — Он давно заслужил. Какой-то сумасшедший дом. — Думаю, этот десерт я оставлю тебе, — в шутку толкаю Макса и уверенно покидаю помещение, передёрнув плечами в ответ на долетающий до меня даже здесь жуткий кашель Кирилла. Нахожу всё необходимое внизу, завариваю пару отвратительно пахнущих порошков, хватаю термометр и возвращаюсь наверх, натыкаясь в коридоре на достаточно посерьёзневшего Макса. — Воу, — осматривая все таблетки в моих руках, выдыхает он, — если что-то нужно будет, скажи, я мотнусь в аптеку. — Его надо бы завтра к врачу, — уверенно отвечаю я, — температуру конечно собьём, надеюсь, но сам понимаешь. Макс кивает, пропуская меня в комнату, но в последний момент прихватывает мой локоть. — Крис, — удивлённо оборачиваюсь на парня, но он неожиданно осекается. — Спасибо, что возишься с ним. Не смотря на то, какой он порой идиот. Кажется, всё хорошее в этой семье досталось явно не Кириллу. Улыбаюсь Максу в ответ и прохожу в комнату, наблюдая, как этот самый идиот лежит головой вниз, свесившись с кровати практически на половину. — Что ты делаешь? — подаю голос, заставляя его обратить внимание на моё появление. — Так кашель меньше, — нехотя произносит он, приподнимаясь обратно. — На, — я протягиваю ему кружку, и парень морщится. — Пей. — Ты отравить меня решила? — вскидывая уже почти окончательно зажившую бровь, снова язвит он. — Да, надеюсь, что ты быстро отбросишь коньки и дашь мне уже, наконец, выспаться. Протягиваю ему вдогонку термометр. Смеривает меня недовольным взглядом, но всё же сдаётся, видимо, чувствует себя всё хреновее. Ну неудивительно как бы. Потому что через пару минут я убеждаюсь в том, что у него далеко за тридцать восемь градусов. Качаю головой, и он снова легко утыкается мне в руку. Весь горячий, но ему холодно. Чувствую, как он дрожит. И ощущение, что моё тело тоже начинает реагировать на это. Веду рукой по его растрепанным волосам, и он почему-то слегка улыбается. — Как же хуёво, — перекатываясь всё ближе, выдыхает парень, и я поправляю сбившееся одеяло, наблюдая, как он почти кладёт свой подбородок мне на колени. — Надо сбить температуру, — пытаясь отдалиться от его горячего тела, проговариваю я. Протягиваю знакомую жаропонижающую пару таблеток. Морщится, но стойко переносит все эти лечебные пытки. Снова закашливается, но гораздо меньше, и я решаю, что пора оставить его на этих волнах затишья. Может, он хотя бы поспит. Привстаю, но Ти тут же настойчиво хватает меня за руку. — Эй, куда, — он снова прикасается разгоряченным лбом к моей прохладной ладони, таблетки ещё не подействовали. — Побудь со мной, малая. И я чувствую, как это становится чуть ли не чертовой последней каплей. Робко оседаю, принимаю полулежачее положение и впускаю его не только в кольцо своих рук, но и куда-то глубже. Намного глубже. И назад пути практически нет.***
Виски. Наконец-то не нудные лекарства за эти ёбанные несколько дней, а алкоголь. Такой нужный, чтобы расслабиться перед наступающим на пятки концертом. Зависаем у Никиты. Стараемся изобразить здесь обычный ход событий, чтобы если этим уродам взбрело что-то проверить, то нихуя интересного бы не обнаружили. Алину, правда, решили сюда не втягивать. И она сейчас, кажется, где-то пытается отвлечь малую от уже бесконечных посиделок дома. Я бы там точно свихнулся, атрофировался изнутри. Вокруг меня весь вечер крутится Настя. Её платье сегодня ещё короче, чем обычно, и она будто бы блять случайно наклоняется к столу прямо перед моим лицом, а потом оборачивается и ловит мой взгляд. Провожу языком по губам. Брюнетка кивает и, плавно виляя бёдрами, удаляется в сторону лестницы. Допиваю стакан виски практически залпом. Меня определенно ждёт отличное окончание вечера. То есть я так думал. До того, как прижал голую девушку собой к кровати. До того, как устал слушать эти грязные однотипные просьбы. До того, как оказавшись внутри брюнетки, неожиданно понял, что меня сегодня не вставляет. Потому что тело ожидало чего-то другого. Я ничего не чувствую внутри неё. Просто теряюсь. Мне скорее противно, чем приятно. Слегка оглушенный этим, я начинаю двигаться даже чересчур жёстко. Но ничего не меняется. Брюнетка протяжно стонет, а я просто делаю всё на ёбанном автомате. Девушка выгибается, выдыхая моё имя, тянется ко мне, пытается поцеловать, словно благодаря за произошедшее. А я понимаю только одно. Я нихуя не расслабился. Не снял напряжение. Мне никак. Также пусто, как в её голове. Возможно, мне просто надоела Настя. Слишком долго между нами происходит непонятно что. А может, в принципе наскучили шлюхи. Никакого разнообразия, сплошная канитель. Сучки меняются, а итог предсказуем. И это странно.***
Заваливаюсь домой после сегодняшней тупой и совсем неудавшейся тусовки. Какая-то подозрительная тишина сковывает пространство, и я рыскаю по кухне, а после и по комнате малой, но всё безрезультатно. Впадаю даже в лёгкое оцепенение, но потом слышу четкий шум воды и уверенно иду в сторону ванной. — Фак, Ти, — она вылетает из душа ровно в тот момент, когда я уже собираюсь спокойно пройти на кухню и чего-нибудь выпить. Но не суждено, блять. Я вроде бы и прикрываю лицо ладонью, но взгляд всё равно просачивается на ахуенное тело, верхняя часть которого сейчас прикрыта только не самым длинным полотенцем. До меня как в замедленной сцене не доходит, почему на ней джинсы и полотенце. Странная комбинация. — Малая, ты чё? — кивая на внешний вид девушки, интересуюсь я, и она, кажется, снова смущается. После всего, что между нами было? Серьёзно? — Краска, — опуская голову, выдаёт она, — я запачкала футболку краской. Нервно сглатывает. Ситуация явненько двусмысленная. А на ней до сих пор засосы от прошлой такой двусмысленной ситуации. И мой воспалённый мозг быстро оценивает происходящее. Но, к сожалению, не настолько, насколько она обходит меня и ретируется в комнату, хлопнув дверью. Уверенно иду на кухню, решая сегодня окончательно утопиться в алкоголе. Праздную окончание приёма мерзких таблеток, от которых меня практически тошнило. Девушка через некоторое время спускается покурить, уже полностью одетая в новую футболку. Бросает на меня потерянный взгляд, и я протягиваю ей бутылку виски. — Присоединишься? Хмурится, словно оценивает ситуацию. — А что, есть повод? Какая же она забавная. Пытается отказаться, но внутри дико хочет сорваться с поводка. Мне уже удавалось раскрыть в ней плохую девочку, но игра впервые не наскучила. Наоборот. Становится ещё интереснее. И это тоже странно. Давно не чувствовал чего-то подобного. — Меня не угробила ебучая простуда, чем тебе не повод? Улыбается, опускает взгляд, складывает пальцы в замок. За то, что меня не угробила эта самая простуда, кстати, нужно бы поблагодарить именно её. Возилась со мной постоянно, твердила, что возвращает должок, которым я выбил себе фору, забрав её от паскудного Никиты. И от бывшего долбаёба. Он ищет её, кстати. До сих пор надеется забрать. Уверен, что со мной она не в безопасности. Я знаю, что стоит ей неверно пересечь порог моего дома, и она сто процентов окажется в его лапах. Поэтому мне не нравится, что она часто разъезжала с Алиной. Я не собираюсь проигрывать. Девушка подходит к кухонным шкафчикам, всё-таки доставая стакан. Умница. Наливает виски, вздыхает, но присаживается напротив меня, сохраняя приличное расстояние. — Что за траурное выражение лица, малая? Делает глоток, морщится. Вздёргивает милый носик, прикусывает губу. — Э-эй, ну ты чё? — уже более серьёзно спрашиваю я, когда вижу, как она реагирует. — Что-то случилось? — Я просто… Опять опускает взгляд. Что ты там, бля, не можешь сказать? — Так устала от всего, — нехотя добавляет она, прямо глаза в глаза, так пристально, что даже у меня дыхание сводит. — От того, что ничего не понимаю, что вру всем вокруг, что не могу жить нормально, не хожу в универ. Я чувствую, как атрофируюсь. Мне плохо на одном месте, понимаешь? Ахуеть как понимаю, потому что всё, что она сейчас говорит, постоянно чувствую сам. Если хоть какое-то время не происходит обмена энергией, если я не буду выплёскиваться на концертах, я также буду атрофироваться. Абсолютно идентично. — Понимаю, — неожиданно тихо выдаю я, — но по-другому пока никак. — Ну им же нужен он, — доверчиво проговаривает девушка, — а не я. Я то в чём виновата… Снова, как котёнок. Такая наивная, беззащитная и ничего не понимающая. — Малая, он исправит то, что натворил, рано или поздно, — говорю уверенно, хотя где-то глубоко внутри не надеюсь. Он может предпочесть тупо залечь. — Что он натворил? И её этот взгляд топит сейчас даже меня. Малая ждёт ответов, потому что она не тупая стандартная кукла, а девушка, думающая и чувствующая не наигранно. Я уже забыл об этом. — Кинул их на кое-что. Стандартная схема. — На что? — уже более уверенно, словно она видит, как я сдаюсь. — Он же работает на моего отца, не понимаю. — Ты никогда не интересовалась, чем он занимается помимо бизнеса? — Ставки, — девушка прикрывает глаза, а я усмехаюсь. — Несколько месяцев назад он задолжал кому-то крупную сумму денег, ему угрожали. Какой же он пиздабол. — И? — И мы решили этот вопрос прежде, чем я его бросила, — говорит она, а у меня внутри злость кипит. Как, блять? Уверен, она дала ему денег. Как он приручил её? Она не бросила его тогда, когда за ним гонялись какие-то уроды. Она помогла ему. Как она не заметила того, какой он на самом деле ушлёпок? — Нет, малая, — закуриваю сигарету, ловлю её потерянный взгляд, — он не делал никаких ставок. — Тогда что он делал? Глотаю виски, обжигая себе горло. Неужели ему было мало бабла в бизнесе? Все как обычно, сука, упирается в деньги. Их всегда мало такому типу людей. — На что он их кинул, Ти? — На бабки, конечно, — просто отвечаю я, и девушка вздёргивает бровь. — И на товар. — Товар? — как завороженная переспрашивает девушка. — Наркота. Её глаза расширяются от удивления пополам с ужасом. Ну да, вот такое интересное и прибыльное дополнение к бизнесу. Кажется, до неё, наконец, доходит, что её реально могли прибить те уроды. Без шуток. — Но он же сам не… — Нет, он сам нет, — ловко перебиваю я девушку, — он не дурак. Репутация что надо, кругом постоянное бабло от бизнеса твоего, кстати, отца. Пара нужных знакомых, и вот уже часть лишних грязных бабок капает в его карман. Но они с дебилом Никитой очень переборщили. Очень. Её трясёт. Кажется, я зря поддался ей и рассказал всю эту херню. Привстаю и подхожу к девушке, которая сама тут же прижимается к моему телу. — Ну всё, хватит, — я играю с её волосами, и она поднимает на меня взгляд, полный слёз. — Никитос всё вернул, и он в порядке, видишь? Всё будет хорошо, когда второй долбаёб найдёт способ решить свои косяки и тоже всё вернёт. — А если нет? — А если нет, бабки вернем мы с Ником. Я даже до конца не понимаю, зачем мне то всё это. Но чётко решил, что вмешаюсь. Просто когда-то сам оказывался не в то время и не в том месте. Случайно хватанул ответственность в доме Никитоса. — А теперь, — я беру девушку за щеки, заставляя сосредоточиться на моём голосе, и её это, кажется, успокаивает, — ты забываешь всё, что я тебе только что рассказал. Перестаёшь хандрить и идёшь за курткой. Поедем покатаемся. Малая переводит взгляд на бутылку виски, а потом снова на меня. — Я выпил то всего ничего, не нуди, — опережая её, проговариваю я, — доверься. Тяну ей руку. Наблюдаю, как она шагает в это доверие с головой. Цепляется за мои пальцы, робко прижимается ко мне. Она доверяет мне слишком сильно. Но на данном этапе я не был готов принять это. Ещё не понимал. Не до конца.***
Выжимаю педаль газа в пол. Адреналин. Чувства зашкаливают, эмоции стучат где-то в висках. Впускаю в тачку прохладный ветер. Перевожу взгляд на пассажирское сиденье. Волосы девушки разлетаются в стороны, падают на лицо. Она впивается дрожащими пальцами в кожаное кресло, но улыбается. Боится скорости, но поддаётся. Как и со мной, всегда. Мы влетаем в поворот слишком резко, тачку заносит. Дрифт. Я уверенно выкручиваю руль, смеюсь. Ловлю полуперепуганный-полудовольный взгляд рядом. Перекладываю правую руку на её колено. Вздыхает, поджимает губки. — Идиот, — смеётся она, и я пару раз ответно киваю. Такое настроение классное, даже отрицать не намерен. Паркую тачку в безлюдном месте, откуда открывается нормальный вид на огни некоторых московских домов. Забираю у девушки бутылку виски, делая несколько глотков. Она поворачивается боком, прижимаясь виском к сиденью, и просто смотрит так на меня некоторое время. А потом улыбается. — Что-о? — довольно протягиваю я. — Да ничего, — пожимает она плечами, — не могу привыкнуть к алкоголю и водительскому месту. — Откуда такой страх? — переспрашиваю я, заглядывая в её глаза. — Панический. Она тут же потупляет взгляд, и градус настроения резко падает. — Моя мать погибла в автокатастрофе, — слёзно произносит она, — а за рулём был человек… Пьяный. В стельку. Бля-я-ять. Я реально идиот. Я никогда не задумывался о том, что именно вызывает у неё такой ужас пьяного вождения. — Я… — Да всё в норме, Ти, — перебивает она меня, слегка улыбаясь. — Это было очень давно. Я почти научилась жить с этим. Научилась. Села в тачку с пьяным водителем. Доверилась. Снова мне. Слишком много доверия. Я решаю сменить тему, чтобы не углубляться сегодня в жуткое настроение, её хандра уже переходит в стадию хронической, а это хуёво. — Так, малая, — возвращая ей бутылку виски, выдаю я, — хватит на сегодня. Новое правило. Никаких ебуче грустных тем. Окей? Девушка кивает, заинтересованно наблюдая за тем, как я закуриваю очередную сигарету. Протягивает мне руку. Удивлённо приподнимаю бровь. — Моя пачка закончилась, — оповещает она меня, и я мысленно ахуеть как рад этому. — Классно, значит, ты больше не куришь. — Ти, — настойчиво повторяет девушка, снова протягивая ладонь. Она хватается пальцами за сигарету, которую я кручу губами, но я почему-то был готов к подобному. Пару движений очередной игры, и я уверенно перетягиваю девушку на свои колени. Упирается спиной в руль, брыкается, хочет обратно на пассажирское. А я не хочу. Тело вдруг вспомнило ещё раньше долбанного мозга, как было ахуенно с ней той ночью. После этого сучки менялись, но итог всегда был предсказуем. Мне не хватало чего-то. Наигранно выдыхаю дым ей в лицо. Складывает руки на груди, отклоняется назад. Делаю ещё затяжку. Пристально смотрит, облизывает губу. — Хочешь? — переспрашиваю я, пропуская дым через лёгкие. Кивает. Подаюсь чуть вперед, медленно выпуская клубы табачного дыма. Это старая и всем давно известная игра. Передать затяжку губы в губы. Но меня в данную секунду волнует даже не это. Я тянусь к её дрожащим и искусанным губам с другой целью. Сам не понимаю, почему мне сейчас и с ней так невъебически хочется этого поцелуя. Наверное, меня просто вставляет, как она издаёт очередной звук протеста, чувствуя, что мой язык уже у неё во рту. Вместе с дымом. Ловко. Мокро. С привкусом горечи от вдоха сигарет. Не отвечает, упирается руками в грудь. Но двигается ближе. И у меня срывает крышу от этих игр. Всегда нехотя поддаётся. И каждый раз такие ситуации добавляют мне очередной привкус победы. Мне это по кайфу. Мне с ней по кайфу. Мне в ней по кайфу. И я признаю факт того, что опять хочу её. Даже сильнее, чем первый раз. Но она не позволяет. Как только я забираюсь руками под кофту, только-только почувствовав разгоряченную гладкую кожу, девушка резко прекращает поцелуй. Ощущение свободного полёта заканчивается. Я как будто шмякнулся о дно, на которое и приземлился. Её грудная клетка вздымается от сбитого дыхания. Вопросительно приподнимаю бровь, хотя примерно уже догадываюсь об истинных причинах всей хуйни. Её определенно пугает то, что происходит. — Можно теперь я поведу? — хрипло проговаривает она в пространство между нами, и я тупо киваю ей, выпуская девушку с сиденья и сам пересаживаясь на пассажирское. Сплошная тишина. Поглощающая всё вокруг. Дорога обратно проходит абсолютно молча. Растягивается в серое пятно асфальта. Я впускаю её в дом, но не прохожу следом. Иду обратно в машину, и девушка лишь провожает меня потерянным взглядом. Выжимаю педаль в пол. Окончательно выпадаю из реальности. И очередной грязный стон в доме Насти только путает мои мысли ещё больше.