Моё вдохновение

Одна точка пространства, куда сосредоточен потерянный взгляд. Тысячи пересечений невозможных параллельных. Глаза проходятся по уже посиневшим запястьям. Хват, боль, пустота. Судорожный вдох, попытка встать с кровати. Но собрать на это силы практически невозможно. Невыносимо чувствовать беспомощность, мне ли не знать теперь. Перекатываюсь по сбившимся покрывалам, прекращаю сопротивляться накрывающим эмоциям. Слезы холодом настигают подрагивающих губ. Глотаю соленую воду, приподнимаясь на ноги. Я должна воспользоваться форой, так как крыса сбежала с тонущего корабля. От испуга и вины? Мне уже неважно. Просто мечтаю покинуть ненавистное пространство, потому что дом впервые пуст. Он отпустил всех перед тем, как начал ломать мою личность. А после неожиданно свалил и сам. У меня в ушах его мерзкий голос после сладких издевательств. Злость и обида собираются в ощутимый комок внизу горла. Стискиваю кулаки и поднимаюсь. Картинки дома меняются одна за другой. От испуга, пережитого буквально не так давно, в глазах разноцветные точки. Плохо вижу, часто моргаю, слезы заставляют расплываться фокусирующийся взгляд. Долго вожусь со странным замком входной двери. До слуха доносятся визжащие звуки шин вероятно паркующейся около дома машины. Его шавки вернулись сторожить меня? Что ж, возможно. Только это определённо лишнее, ибо я собрала слишком много гнева и агрессии внутри себя, что готова убить каждого, кто встанет на пути. Свет фар бьет в лицо, и я прикрываю глаза ладонью, пытаясь выловить хотя бы один из трёх силуэтов, приближающихся ко мне. Страх. Ровно до того момента, как одно из чёрных пятен подаёт голос. Настолько знакомый, что боль и обида затмевают нормальные мысли. — Малая, — парень кидается ко мне, и я ожесточённо вцепляюсь в его куртку в районе плеча, словно не до конца понимаю, чего хочу сильнее. Оттолкнуть его или все же подпустить. Он закрывает своим телом бьющий в лицо свет фар, и это позволяет мне окончательно прийти в себя. Позади Макс и Никита. Так вот как он нашёл меня, теперь несложно догадаться. — Малая? — уже вопросительно, он до сих пор не въезжает, что со мной не так и почему я нахожусь в определенной прострации, не в силах даже выдавить из себя хоть какое-то слово. Хватает за щеки, пытается заглянуть в глаза. Обессиленно утыкаюсь парню в плечо, стараясь не показать разлом собственной личности. Господи, как же я рада его видеть. И чувствовать. Ощущать не волну отвращения, а прилив спокойствия и теплоты, вдыхать знакомый до боли запах в свои легкие. Время перестает существовать в данную конкретную секунду, я теряю себя окончательно в безопасности, которую он приносит с собой в мою жизнь. Я не знаю, что хуже. Что я прощаю ему в болевой момент причиненное моральное уничтожение? Или то, что за произошедшее со мной я чувствую вину перед ним? Это ведь ненормально, да? И для меня важно в эту секунду не показать ему последствия. Я хочу поднять на него глаза, но не решаюсь. А это оказывается и не нужно. Потому что через некоторое время он отталкивает меня, буквально влетая в дом. Вдогонку кидается Макс, но я нахожу в себе силы крикнуть кое-что вслед. — Там никого нет! — сглатываю, опуская руки в карманы собственной куртки. — Кирилл! Пожалуйста… Бездна черного цвета зрачков все же настигает меня. — Давайте уже свалим отсюда, — смотрю на него через порог проклятого дома, пытаюсь сделать голос твердым и уверенным. Но это, очевидно, не работает. Он смотрит сквозь меня на блядское дно. Безмолвный вопрос в его глазах, на который есть единственный ответ. Н-е-т. Нет, я не в порядке. На грани. — Спасибо, — я снова утыкаюсь ему в плечо, как будто бы это единственное на всем свете безопасное место. Хочу всегда чувствовать под собой это плечо, всегда. — Спасибо, что приехал, — добавляю я, горячо дышу все еще куда-то в область его куртки. И всё перестает существовать, когда он обнимает меня. Обнимает так, что рискует сломать ребра. Вырвать кислород из тела, но я отдам его сама. Отдам даже больше, чем нужно. Это наш момент слабости, совсем мимолетный. Уверена, завтра все будет совсем по-другому.

***

Солнечный луч пробивается в знакомое до боли окно. Падает на лицо, словно освещая темные пятна личности и пытаясь скрасить произошедшее буквально вчера. Присаживаюсь, ощущая приятное спокойствие. Проверяю факт того, что нахожусь в комнате одна. Кто-нибудь может объяснить мне, что я натворила? Зачем добавила к и без того полной сумке проблем еще одну сверху? С какой стати утонула в его личности, а после утопила и себя? Эти двое суток вне стен дома Незборецких обернулись адом. Адом физическим. Адом моральным. Я не думала о последствиях в тот момент, мои мысли текли лишь в сторону избегать общества Ти, потому что я… Нет. Даже в мыслях не хочу это произносить. Ну и чего я добилась в итоге? Конченная идиотка. Если бы кто-то в самом начале рассказал мне, как всё обернется, я бы точно ответила, что этот человек полный псих. А теперь я как раз на этой стадии. Отлично. Откуда сбегала, там же и оказалась. Потрясающе, Кристин. Неожиданно громкие голоса доносятся до комнаты, и я вздрагиваю, но всё же нахожу в себе силы накинуть кофту и джинсы и выйти на происходящий шум. Занимаю незаметную позицию у лестницы, пытаясь вслушаться в причину повышенных тонов. — Кир, блять, угомонись, — Макс перегораживает входную дверь, — чё ты этим докажешь? — Нормально объясню ему, что нельзя трогать моё, — пытается прорваться, но брат не позволяет совершить необдуманный рывок. — Ты даже не знаешь, где он, он мог сто раз съебаться оттуда. — Похуй, всё равно достану, — снова попытка обойти Макса, и опять неудачная. — Ты сейчас нужен здесь, — уверенный тон старшего брата, — ты должен быть наверху как бы, слышишь? Он замолкает, потому что я боюсь услышать его очередной похуистичный ответ и нарушаю тишину, выдавая свое присутствие. — Малая, какого… — Давайте лучше займемся делом, наконец, — резко перебиваю я парня. — Я хочу вернуть деньги за него, просто хочу вернуть им деньги. Поможешь? Долгий удивленный взгляд, но мой голос хотя бы явно остановил его тупые попытки сбежать в поисках Егора. Несложно догадаться, о чем была речь и суть спора. — Хуевая идея, — злостно выдает он, зачем-то делая пару шагов навстречу мне по лестнице. — Так мне самой связаться с Никитой? Мне уже все равно. — Ты, блять, посадишь свою очаровательную задницу здесь, понятно? — он достигает верха ступеней, чтобы буквально выкрикнуть эту фразу мне в лицо. — От тебя одни проблемы. — Пф, тогда я может пойду? Повышаю голос, а он в ответ сжимает кулаки. Скулы дергаются. Кажется, он меня ненавидит. — Ты не пересечешь порог этого дома, малая, пока я не разрешу, — упертый тон, мне непонятна логика его действий. — Ты чем думала, когда поперлась к клубу блять? Нахуй вообще было уходить? Перевожу взгляд вниз на Макса. Закидывает руки за голову, выдыхает. В шоке. — Искала приключений на свою маленькую задницу? — Да пошёл ты, — неожиданно срываюсь я, хочу уйти обратно в комнату, потому что он не знает, о чем говорит. Таких приключений я бы никому не пожелала. — Пошёл я? Ты напугала меня, идиотка, — хватает за запястье, и я не контролирую то, что шиплю от боли. Удивленно смотрит несколько секунд. Дергаю руку, натягиваю рукав. Но вряд ли это укрывается от него. — Кристин, — пытается снова перехватить мою ладонь. — Полегче, малой, — Макс подает уверенный голос снизу, когда я в очередной раз увиливаю от любых прикосновений Кирилла. Разворачиваюсь спиной, но он ловит меня за плечи. Дрожу. Не хочу позволить ему увидеть синяки от пальцев, которые насильно прижимали меня к стене. Я ещё сама не пережила это. Дверная трель спасает ситуацию в целом, потому что удивленный Макс внизу впускает Алину с Никитой, и первая преодолевает лестницу наверное меньше, чем за секунду, чтобы окончательно сломать мне рёбра. Кириллу приходится выпустить мое тело из хватки и лишь окинуть напоследок потерянным взглядом. Не хочу говорить об этом. Не в силах рассказать о попытке изнасилования. Нам стоит сейчас задуматься о другом. Я действительно решила вернуть деньги за этого придурка, но не ради него. А ради себя и безопасности своих близких.

***

— Никитос тоже не особо желает палиться как бы, — вкрадчиво втолковывает Кир Максу. Они расположились на кухне друг напротив друга, а я прохаживаюсь вдоль помещения назад-вперед, потому что стараюсь находиться как можно максимально дальше от Ти. — Но? — Но ему есть, кого к ним отправить, — он переводит на меня взгляд, — сумма не маленькая, ты в курсе? — В курсе, — киваю в ответ, закуриваю сигарету. — Мне все равно, это пора закончить. — Это должен делать он, а не ты, — парень привстает, оказываясь со мной лицом к лицу. — Я категорически против этой хуйни. Затягиваюсь, пропуская горечь знакомых сигарет в легкие. — А я категорически против снова сидеть взаперти из-за этого, — просто парирую я, стряхивая тлеющий пепел. — Это бы скоро само решилось. Сглатываю. Чувствую, как рука помимо воли начинает дрожать, чуть ли не позволяя сигарете скатиться на паркет. — Я-я-я кажется оставил телефон в машине, — Макс привстает и кидает на нас двусмысленный взгляд. Мог бы просто сказать, что ты сруливаешь, давая нам возможность поговорить. Слишком благородно. — Малая? — снова прихватывает меня за одежду. — Куда ты собирался утром? — неожиданно начинаю разговор сама, и хотя я прекрасно понимаю, куда он собирался свалить и зачем, я должна услышать это от него. — Резко захотелось поговорить с одним долбаёбом, — почти шутит он, но я не в силах даже улыбнуться на это. — Пожалуйста, не делай ничего. Нервно тушу сигарету, пока он хватает меня за подбородок, заставляя тонуть на дне ледяного взгляда. Абсолютно холодный. — С хера ли ты его защищаешь? Вдох. Выдох. Снова, по кругу. — Мне все равно на него.

***

Чё она, блять, только что сказала? Ей все равно на него. С ахуительным акцентом на последнее слово, выкидывая мне все карты в лицо. На, Кир, подавись. — У него совсем крыша поехала, — почти шёпотом, с тихим всхлипом в моих руках. — Пожалуйста, он чокнутый, не подставляйся под удар. Прошу тебя. Ее губы дрожат. Все, что она сейчас говорит, я интерпретирую неправильно. Закрылся в невидимые стены ещё со дня концерта и разговора с Максом. Потом усиленно бля латал в них бреши, когда она пропала. А сейчас она просто ебашит по этим стенам из катапульты. Фактически говорит, что боится за меня. Не боится выйти и подставиться под удар каких-то наркоманов, не боится возвращать им деньги, она бы и сама пошла, я уверен. Совсем не боится за себя. Но трясётся за меня. Блять. Я проебался с планом с самого начала. Просто хотел ее трахнуть, хотел обложку для альбома. Я не знал, что она будет так ко мне относиться. Просто, блять, как? — Кирилл? Вопросительно. Тихо и робко. Она вообще-то почти никогда не называет меня по имени. Зачем-то отмечаю у себя в воспалённом мозге этот никчемный факт. — Кирилл, пожалуйста, — снова не дождавшись от меня никакой внятной реакции, продолжает девушка. Я все ещё держу ее подбородок в руках, пока пытаюсь переварить происходящее. Принять ее доверие, снова слишком много, чересчур блять резко. Я не понимаю, я готов или все ещё нет? Но одно точно можно смело признать. Она дороже миллиона долларов, она весомей этих кучи поводов. Я выбрал «Вещества» для презентации пару дней назад не просто так. Очевидно не просто так. Текст ей. И не только этот трек, Макс прав, хуевая тенденция прослеживалась уже достаточно давно в новом альбоме. Она стала нужна мне. Стала нужна мне. Черт. — Пообещай, что не поедешь искать его, — настойчиво, она даже привстает на носочки, чтобы заглянуть мне в глаза. И я решаю проверить всю ахинею, происходящую в башке. Решаю проверить слова Макса и свои ебанутые догадки. Я притягиваю ее за подбородок, чтобы поцеловать. Моментальный испуг. Страх в расширяющихся черных зрачках, она отталкивает меня на расстояние, рвано выдохнув. Сжимает кулаки до белеющих костяшек пальцев. Отходит на шаг, два. Я не понимаю, что сделал не так, поэтому даже невольно развожу руки в стороны, словно показывая, что у неё всегда есть выбор. Видимо, я хуево понял её слова. Тогда что она имела в виду? Вылавливаю потерянные глаза напротив, уже на достаточном расстоянии. Хлопает ресницами, веки наполняются слезами, она на грани срыва. Ни хера не догоняю. — Крис, — я тяну руку в ее сторону, но девушка снова отшатывается, заставляя меня двигаться за ней. В конце концов, я просто настигаю её почти у двери, останавливая за плечо. А потом хватаю за запястье, чтобы развернуть. Вскрик. Всхлип. Снова страх. Эффект ебанутого дежавю загорается красной лампочкой, я сегодня уже наблюдал такую странную реакцию. Молча тяну её на себя за локоть, а потом резко, но достаточно осторожно закатываю рукав ее серой кофты. Синие следы. По всему запястью фарфоровой кожи. Следы пальцев. Такие всегда бывают, когда человека пытаются заставить что-то делать принудительно. Насильно. И я стою тут и пялюсь на это, как беспомощный. «У него совсем крыша поехала, он чокнутый, не подставляйся под удар». Я не знаю, что я с ним сделаю. Я убью его, блять. Я просто убью его. Срываюсь с места. Что бы я не обещал, как бы она не умоляла меня не подставляться под удар, я раскрошу ему ебало на мелкие кусочки. Превращу физиономию в кровавое мессиво. Я же предупреждал его. Сломаю каждый палец, которыми он оставил ей эти следы. Как он, блять, посмел дотронуться до неё?! Она уже давно — моя. Не его. И за то, что он натворил, он же и ответит. — Кирилл, не-е-ет, — я слышу, как она кидается за мной вдогонку, но вряд ли меня сейчас остановит хоть что-то. Накидываю куртку и обуваюсь в кроссы чуть ли не на ходу. Натыкаюсь на Макса, но даже не замечаю тупости ситуации. Этому уроду пиздец, я найду его, где бы он ни был, из-под земли блять достану. — Кирилл, пожалуйста, не делай этого, — она догоняет меня почти у тачки, но я сажусь внутрь и хлопаю дверью, не пуская её за собой. Щелчок. — Ну пожалуйста, я прошу тебя, не дури, выйди из машины, слышишь? Колотит руками по двери почти также сильно, как ебашит мое сердце. Пульс зашкаливает, сжимаю-разжимаю кулаки, завожу мотор. — Выйди из чертовой машины, Незборецкий! Хватаю мобильник, пытаюсь дозвониться до ублюдка. У меня даже номер есть. Шорох. Три. Два. Один. Тачка срывается с места.