Слово Мэра

Пока Славу везли, он молился всем известным богам, чтобы отвезли его домой, а не на дно океана. Один лишь черт знал о шифрах в словах мэровских отсосов. Вдруг их "сломай ему нос" значит на самом деле "расчлените его и сварите борщ из мяса"? Отдавали Славины мысли, конечно, маразмом, но очко ощутимо сжималось, рядом с очередным бугаем сидеть было стремно и страшно. От жопы слегка отлегло, когда Слава увидел издали знакомые дома и узнал въезд в родной район. Даже представлять не хотелось, о чем думали его соседи, когда простого такого Славу в одних плавках и футболке затаскивали в чёрный тонированный внедорожник в номерами "м003эр" и что они подумают, когда Славу разве что без фанфар довезут до самого подъезда. Парень досчитал сначала до трех, потом до пяти, потом до десяти и только после пятнадцати решился, прочистил горло и тихо попросил: — Ребятки, котики, шкафчики, давайте вы меня туточки высадите? Я уж дойду до родной хатки пешочком, не сломаюсь. Что мне ваши недалекие умы обременять и бензинчик казенный переводить? Бугай, что сидел рядом, как-то напрягся, напрягся следом и Слава. Через семь минут гелик уже остановился у знакомого и родного сердцу подъезда, Карелин потянулся к ручке двери и потянул на себя. — Ну, не скучайте без меня. Счастья вам, хорошего настроения. Держитесь там, баюшки, — дверь была заблокирована и внутри Славы что-то похолодело. — Бля. Мужик в чёрном костюме поправил на запястье тяжёлые командирские часы и, размахнувшись, ударил парня в нос. Раздался хруст, Слава едва слышно охнул от неожиданности. — Это было за трепливость, — у телохранителя мэра были карие глаза, тяжёлая рука и часы, которые прибавляли к силе удара +100 единиц. — А это за Алису Мироновну, — если первого удара ещё следовало как-то ожидать, то удар локтем в солнечное сплетение заставил писателя подавиться собственной кровью из разбитого носа, начать задыхаться и потерять ориентацию в пространстве. Краем сознания он замечал, как разблокировались двери внедорожника, как его грубо вытолкнули на улицу, и как он лежал на мокром асфальте посреди ночи, глотая дорожную пыль, поднявшуюся из-под шин автомобиля. Минут пятнадцать Слава лежал на боку и старался оклематься. Было тяжело, в груди ужасно жгло, сломанный нос горел огнём, тяжело было дышать из-за обилия крови. Через некоторое время он все же нашёл в себе силы и пополз на четвереньках в подъезд, стирая в кровь ещё и колени. "Хуже и быть не может" — подумал он. В подъезде удалось подняться на дрожащие ноги и по стеночкам добраться до своей квартиры на четвёртом этаже. На двери в квартиру замок был вырван с мясом, но сама дверь была плотно закрыта. Слава из остатков сил толкнул её от себя, но что-то мешало. — Не понял...? —остатки сил ушли на очередной толчок, дверь резко поддалась и брюнет ввалился в квартиру, падая на пол. Рядом рухнул стул, которым, по-видимому, была подперта дверь изнутри. — Слава? — Карелин не видел хозяина голоса, но безусловно его узнал. — Ебаный тебя в рот, Карелин. Дальше все в голове Славы было смутно. Он слышал возню рядом, чувствовал, как Ванечка, маленький и тощий, тянет его тело в гостиную и пытается затащить на диван, а после, беспрестанно причитая, смывает с его лица кровь и протирает его холодной водой, разбавленной с нашатырем. — Я, блять, чуть не поседел нахуй, дядь. Когда мне позвонили и сказали, что тебя голого затащили в чёрную тонированную тачку, я чуть белые тапки не натянул. Прихожу, а тут, сука, дверь выломана, Коха под ванну забилась и, кажется, от жизни ахуела, а тебя нет. Сука, если бы Андрей был сейчас в городе, мы бы уже мэрию штурмовали. Что случилось, Слава? Отвечай, в рот тебя ебать! — Вань, — Слова снова закашлялся, безумно кружилась голова, но он все же сел, опираясь спиной на диваны валик. — Дай мне сначала водички или водочки. И я тебе покаюсь, поклонюсь, и может быть даже пущу слезу. Но это не точно. Дальше Светло действительно притащил бутылку водяры, сковородку жареной с луком картошки и душа Славы понеслась в рай, а кривая в щавель. — Пиздец, — выдохнул Иван, выпивая очередную стойку. — Слава, нахуй она тебе? Баба эта... Столько пиздеца, Слава. Мы же, блять, все на корм рыбам пойдём. Или львам. Как, ну, знаешь, в древнем Риме. — Она пиздец, Вань. Она такой пиздец, что я без неё не могу. И... Ты прав, — что-то внутри Карелина пошатнулось под влиянием градуса, по щекам побежали горькие пьяные слезы и он уткнулся в плечо друга лицом. — И хуй бы с ней, с Алисой, Ванечка, хуй бы с ней... Этот злоебучий Янович про вас знает. Про тебя, про Замая, Букера. Так он, мразь, и сказал "шаг влево, Гнойный, шаг вправо и пизда Светлошке или Замаю". Куда я встрял, Ванечка? — Я не знаю, Слав.. Я не знаю, — белый от страха посиневшими губами прошептал парнишка и, взял целую бутылку, с горла начал пить.

***через три часа. 3:37 на часах***

— В рот ебал Яновича!! Я спасу свою принцессу!!! — Алё, блять, такси? Машину нам до резиденции мэра!!!