Паноптикум 1.0

      Усталые, чуть воспаленные черные глаза, спрятанные за прямоугольными линзами очков в тонкой оправе, бегло прошлись по рукописным строкам, выведенным ровным, аккуратным почерком на смятой бумаге.       В век высоких технологий и электроники было странно видеть перед собой нечто подобное. «Одну нашел у себя в кармане Том, вторую я. Ли, это точно дело рук какого-то биотика. Иначе это просто невозможно».       С этим утверждением Ли был абсолютно согласен. Он знал, что Ева следит за каждым шагом Игритт, которой, в свою очередь, было разрешено свободно перемещаться по городу только в зоне видимости камер видеонаблюдения, копии записей которых были уже проверены. Ничего подозрительного. А это значило только одно – кто-то воспользовался своим «отклонением», чтобы сообщить о случившемся в пентхаусе Нью Роял.       И, по всей видимости, о подобном происшествии в Хилл Поинт Сайд.       -Бери Алекса и отправляйся туда, - сказал Ли, - Я свяжусь с местным подразделением Отдела 0 и сообщу, что это дело забираем мы. Вам окажут всю необходимую поддержку.       -Есть, - ответила Игритт и покинула кабинет.       -Ева, мне нужны полные сведения на каждого человека по имени Ройри Лопез, - попросил он, как только за девушкой закрылась дверь. На экране его компьютера один за другим открывались файлы. Тысячи, десятки тысяч идентичных документов с разнообразными историями людей, связанных только одним – одинаковым именем. Ли не обращал на мелькающий монитор никакого внимания, его взгляд все еще был прикован к двум листкам буками, лежащим на столе перед ним. Мужчина чувствовал, что упускает какую-то невероятно важную деталь. Чувствовал, но не мог ее найти. ***       -Как это с тобой случилось? Ты подрался? – спросила девушка с ярко фиолетовыми волосами и легко постучала по лангете, закрепленной на руке мужчины.       Сэм, лежавший рядом и изо всех сил старавшийся выполнить предписание Айзы хорошо выспаться, уже жалел о том, что не остался в штабе. Девушка, которую он подцепил в баре несколькими часами ранее, и имени которой уже совершенно не помнил, оказалась на редкость любопытна. И болтлива.       -Можно назвать это и так, - сказал он усталым, бесцветным голосом, отнюдь не мягко намекающим на желание своего владельца как можно скорее отправиться в объятья Морфея. Однако девушка, казалось, этого вовсе не замечала.       -Бееееедный, - протянула она и всем телом прижалась к груди мужчины, - И глаз тоже он тебе выбил? Это же ужасно! Куда смотрела полиция, они должны были тут же это прекратить! – девушка приподнялась на локтях и доверительно заглянула в единственный глаз Сэма, - Такие, как он должны сидеть в тюрьме.       «Нет, в тюрьме должны сидеть люди, не понимающие намеков!», - хотел было сказать Сэм, но вовремя спохватился.       -У тебя невероятно интересная гражданская позиция.       -Что? – девушка округлила глаза и уставилась на Сэма взглядом трехлетнего ребенка, услышавшего что-то необычайно интересное и непонятное.       Сэм медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь придумать самый простой и однозначный ответ, который позволил бы ему закончить эту бессмысленную и ужасно скучную беседу, но, как назло, ничего не шло на ум. В голову приходил только один способ, который мог бы заставить ее перестать говорить хотя бы на какое-то время, но не было никаких гарантий того, что, как только они закончат, она не продолжит посвящать мужчину в тонкости своего мироощущения.       Поэтому, почувствовав вибрацию своего мультитула, Сэм ощутил ни с чем ни сравнимое облегчение – теперь он со спокойной совестью мог уйти, сославшись на неотложные дела, требующие его непосредственного участия. Что, по сути, не было совсем уж неправдой.       -Что-то случилось? – спросила девушка и Сэм кивнул.       «Мне нужна твоя помощь. Приходи в палату. Ева».       -Мне нужно идти. Это по работе, - ответил он, поднимаясь с кровати и быстро одеваясь.       -Оуууу, - разочарованно протянула она, но тут же оживилась, - Но ты же оставишь мне свой номер, правда?       -Конечно! – Сэм изобразил подобие улыбки и без запинки продиктовал ей набор цифр, только что им самим и придуманный. ***       Когда Сэм вошел в палату, голова Евы тут же повернулась к нему и ее серые, лишенные всяких эмоций глаза остановился на его лице. Мужчина непроизвольно отметил, как сильно это простое, казалось бы, движение выдавало ее сущность – слишком плавное и неестественно медленное. Ее взгляд так же разительно отличался от взгляда любого другого человека. Он был пустой и немного расфокусированный Казалось, будто ее глаза были нарисованы на лице некрасивой фарфоровой куклы очень умелым художником.       -Ты хотела меня видеть? – спросил Сэм и привычно задрал голову наверх, ожидая услышать из колонок знакомый, механически-сгенерированный голос. Однако так и не услышал. Вместо этого, раздался другой – высокий, мелодичный и знакомый, до острой, грозящей переломать изнутри ребра, боли в груди.       -Да, - ответила Ева голосом Дианы, и Сэм, как завороженный, уставился на ее плавно шевелящиеся шубы, - Я хочу… попробовать встать, но мне нужно…, чтобы кто-то страховал меня… на случай непредвиденного падения. Создатель… отошел ко сну, агент Ли занят, к агенту Алексу я обратиться не могу в виду… полученного запрета. Я знаю…, что тебе следовало бы отдыхать, с целью… скорейшего заживления травмы, однако ты не спал…, и я, в отсутствии других вариантов, решила… обратиться за твоей помощью.       -Встать? Уже?       -Да. Думаю…, я готова. Ты… мне поможешь?       -Да, конечно.       Сэм подошел к кушетке и неуверенно протянул ей здоровую руку. Только сейчас он заметил, что паутина трубок и проводов, которая ранее соединяла тело Дианы со множеством расположенных вокруг аппаратов, исчезла вместе с самим аппаратами.       -Держись за меня, - сказал он и слегка покачал конечностью в воздухе.       -Да… хорошо.       Ее рука, покоящаяся до этого на простыне, таким же неестественно плавным движением поднялась в воздух и опустилась на его. Тонкие пальцы сжали его ладонь – сначала почти неощутимо, но постепенно, будто обретая полную силу, хватка стала заметно крепче. Сэм думал, что ее кожа будет холодной, как у покойника, но понял, что ошибался. Нет, она безусловно не была такой-же теплой, как у других людей, но оказалась вовсе не такой ледяной, как он боялся. «Температуры окружающей среды. Как у земноводных», - почему-то пронеслось у него в голове.       -Вот так, - сказал он и слегка потянул девушку на себя, усаживая на кушетке.       Простыня, которой Ева была укрыта почти по самую шею, соскользнула, обнажив маленькую, упругую грудь.       -Вот черт! – выдохнул Сэм и, выпустив руку Евы, отпрянул на несколько шагов назад.       Ее тело безвольно обрушилось на кушетку.       -Что… случилось? – бесцветно спросила она.       -Ты… ты голая!       -Верно. Я не посчитала это важным. Твои гормональная и половая системы среагировали на вид обнаженного женского тела?       -Да не особенно, - честно признался Сэм, - Ладно, я попробую найти что-нибудь подходящее. Подожди немного.       Он покинул палату и направился в свою комнату. Разумеется, ничего «подходящего» у него не было и не могло быть в принципе, и Сэм сильно сомневался, что при его с Дианой («Евой», - снова поправил внутренний голос) разницей в росте, он сможет отыскать среди своей одежды хоть что-то, в чем не «утонет» ее хрупкое тело. Самым лучшим вариантом было бы позаимствовать что-нибудь из гардероба Игритт, но ее не было в штабе. Он, безусловно, мог попросить Еву открыть ему дверь, но вот копаться в женском белье у мужчины не было совершенно никакого желания. В итоге он остановил свой выбор на черной майке, самой маленькой из всех, что у него были, и шортах на веревочке с веселым, разноцветным принтом. Собрав вещи в охапку, он вернулся в мед отсек.       -Вот, - Сэм положил одежду на койку, - На ужин к президенту я бы в этом, конечно, тебя не отправил, но все лучше, чем ходить голой. Ты сможешь одеться сама? – спросил он голосом, полным надежды.       -Я… попробую, - ответил Ева и попыталась взять майку в руки. Глядя на то, как ее неуклюжая хватка комкает ткань, Сэм горестно вздохнул. Нет, она не сможет одеться самостоятельно – теперь он в этом не сомневался. А это означало только одно.       -Черт, - прошипел он сквозь зубы и, сев на койку, снова придал девушке сидячее положение, - Подними руки.       Ева послушно выполнила приказ.       Стараясь не смотреть вниз, Сэм надел на нее майку, что было весьма не просто сделать, используя всего одну руку, а после практически в слепую натянул шорты – скидывать простыню, которой была покрыта нижняя часть тела Евы ему не хотелось.       -Ну вот. Другое дело. А теперь давай попробуем встать, - он улыбнулся, и, приобняв девушку за талию, помог ей подняться с койки.       Еве потребовалось всего несколько секунд, чтобы перестать раскачиваться из стороны в сторону в поисках точки равновесия, и, как только Сэм почувствовал, что она твердо стоит на ногах, он осторожно отпустил ее и отступил на шаг назад. Мужчина отметил, как сильно замершая перед ним девушка похожа на восковую фигуру – такая же бледная, отрешенная и совершенно неподвижная, если не считать век, время от времени плавно опускающихся друг на друга и снова поднимающихся. Его слишком длинная для нее майка лишь немного не дотягивалась до выпирающих коленей, а шорты, наоборот, доставали аж до середины невероятно тонких икр.       -Хочешь попробовать пройтись? – спросил Сэм. Ева медленно кивнула, и он, встав напротив нее, протянул ей здоровую руку. Ее прохладные ладони медленно коснулись его, и мужчина крепко сжал пальцы.       Он сделал полшага назад и слегка потянул Еву на себя. Ее тело покорно последовало за ним, наклонившись под неудобным углом, и правая нога резко дернулась вперед, с громким звуком опустившись на кафельный пол.       -Я… этого не… делала, - сказала Ева, и Сэму показалось, что он услышал в ее бесцветном голосе оттенок удивления.       -Это инстинкт.        -Инстинкт….       -Ага, - Сэм кивнул и снова сделал шаг назад. В этот раз Ева сама перенесла левую ногу вперед, - Тело потеряло равновесие и попыталось снова найти точку опоры, чтобы не упасть.       -Мне известно значение этого слова, - еще один неловкий шаг, - Я пыталась отследить принцип действия, но не успела. Слишком быстро…       -Хорошо, теперь попробуй сама, - перебил ее Сэм и отпустил ее руки.       Несколько секунд Ева просто стояла, так неподвижно, что со стороны ее легко можно было принять за манекен. По всему ее телу прошла едва заметная волна, будто от холода или страха. Левая нога слегка оторвалась от пола и плавно согнулась в колене. Снова пауза, затем резкий выпад вперед, слишком сильный. Нога коснулась пола, но инерция потащила тело дальше. Сэм подался вперед и перехватил худое тельце, спасая его от неминуемого падения. В этот раз инстинкт не сработал.       Ева подняла на него глаза, потом опустила их, внимательно разглядывая чужие руки, держащие ее за плечи.       -Температура твоего тела отличается от температуры этого тела.       Сэм хмыкнул.       -Ты же считала осязание бесполезным.       -Мое мнение не изменилось. Я не реабилитировала эту систему. Должно быть она…, - Ева запнулась и медленно положила ладонь на предплечье Сэма, - Это весьма… специфический метод получения информации об окружающей среде.       -Забавно, что тебя в итоге заинтересовали скудные и отсталые человеческие методы восприятия мира, - сказал Сэм, улыбаясь, и помогая ей вернуться к больничной койке, - Хотя поначалу ты и была настроена весьма скептически.       -Тепло, - Ева сказала это так, будто не слышала только что произнесенных мужчиной слов, - Твое тело теплое. ***       Пол, стены и потолок квартиры номера девятьсот тридцать два были заляпаны кровью. Игритт увидела это сквозь приоткрытые створки дверей, слетевшие с петель и сильно опаленные огнем. Когда они приехали в Хилл Пойнт Сайд, пожарные уже потушили огонь, однако тошнотворные запахи оплавленной пластмассы, резины и пропечённой человеческой плоти все еще хорошо ощущались в воздухе. Игритт почувствовала, как в ее горле начал формироваться неприятный комок и поспешила отвернуться, спрятав нижнюю часть лица в горловине куртки. Воображение услужливо подбросило пару чересчур реалистичных картинок из прошлого: мисс Домбровски, лежащая на кафеле ванной в луже собственной крови, трое подростков с лицами неестественного синего оттенка и опухшими, красными веками, труп мужчины, которого она увидела в одном из переулков во время операции в Дзигоку…. Игритт вцепилась пальцами в стену, не в силах больше сдерживать рвотные позывы и ее стошнило.       «Я испортила место преступления», - подумала девушка, и эта мысль ее изрядно насмешила. Она хохотнула, но смешок вышел рваным и нервным. Один из полицейских, стоявших неподалеку, осторожно поинтересовался, не требуется ли ей помощь. Игритт отрицательно покачала головой и отлипла от стены, вытирая испачканные губы бумажным платочком.       Когда она посмотрела на Алекса, тот, поймав ее взгляд, поднял сложенную ладонь, жестом показывая Игритт ждать его здесь. И за это она была ему благодарна. Ей совершенно не хотелось идти внутрь обгоревшей комнаты, ей было по-настоящему страшно даже представить, ЧТО ждало внутри.       «Лишь тьма, и боль, и скрежет зубовный», - пронеслось в голове Игритт, когда она наблюдала за тем, как Алекс заходит в адскую комнату. Она не помнила, где слышала эту фразу, но по ее телу прошла волна мелкой дрожи.       В отличие от своей коллеги, Алекс был спокоен, даже СЛИШКОМ спокоен. Он стоял в центре обгоревшей комнаты, безразлично разглядывая кровавый хаос, царивший вокруг. Когда-то, когда он еще был солдатом, он видел куда более отвратительные в своей жестокости сцены. Однако сейчас причиной его хладнокровия была отнюдь не привычка видеть смерть в самых мерзких ее прявлениях, просто пустота внутри него, кажется, окончательно поглотила все немногие оставшиеся части его души, что еще были способны на хоть какие-то чувства.       -Вы из столичного Отдела Ноль? – спросил тучный мужчина средних лет с сальными кудрявыми волосами, - Я шериф сектора TU 07 Сабола Овеско, - он вытянул вперед пухлую ладонь.       -Алекс Ибарра, - Алекс пожал протянутую руку и показал удостоверение, - Что здесь произошло?       -Одно из двух: несчастный случай или самоубийство. Но будь это так, вас бы сюда не прислали, верно? – мужчина достал из нагрудного кармана маленький голубенький платочек и протер блестящий от пота лоб, - Взрыв малой ручной гранаты. Жертва – Немеш Синклер, подполковник наземных вооруженных сил в отставке. Женат, есть сын. Супруга так же пострадала во время взрыва, но, к счастью, осталась жива.       -Жива? – глаза Алекса удивленно расширились. При взрыве такой мощности в замкнутом пространстве выжить было невозможно, если только…       Его взгляд пробежался по помещению и наткнулся на зияющую выбитыми стеклами оконную раму. Стекла легко могло выбить и взрывом, но если женщина выжила, для нее это было единственным шансом.       -Ее выбросило в окно и она застряла в ветках дерева. Сейчас она в центральной больнице. В сознание пока не приходила.       -У подполковника были враги? – спросил Алекс, подходя к скалящейся редкими осколками раме и выглядывая наружу. Две массивные ели, ветки сильно примяты, многие сломаны.       -Как у всех военных. Ничего серьезного, ничего необычного. Во всяком случае, ничего, о чем он считал необходимым сообщить полиции, - полковник пожал плечами, - У вас есть причины полагать, что это убийство?       -Возможно, - Алекс отвернулся от окна и прошел в соседнюю комнату, - Полагаю, его сын в добром здравии? – крикнул он.       Комната оказалась спальней. Просторная, с панорамными окнами и огромной кроватью с пологом, передние балки которой обгорели и надломились. Алекс подошел к прикроватному столику и выдвинул верхний ящик.       -Да. Он живет в другой части города со своей семьей.       -Где он сейчас?       Шериф зашел в спальню.       -Мы оповестили его о случившемся, так что, я полагаю, он на пути к больнице.       Не найдя ничего, достойного внимания в верхнем ящике, Алекс открыл нижний. Белье, спрятанные среди тряпок драгоценности. Тоже ничего.       -Вы его допросили?       -Нет, ждали вас, - ответил шериф, и Алекс уловил едва заметное изменение в его голосе. Это был тон вы-мешаете-нам-делать-свою-работу, и мы-прекрасно-справились-бы-и-без-вас. Обычно Алекс просто не обращал на это внимание, но сейчас хорошо скрываемая неприязнь в голосе Овеско невероятно разозлила его. Он резко задвинул ящик, приложив гораздо больше силы, чем планировал.       Боковым зрением Алекс заметил, как вздрогнул шериф, услышав неожиданный хлопок, с которым ящик вернулся на свое законное место. Он удовлетворенно хмыкнул и направился к черным от копоти створкам платяного шкафа.       -Ваши люди отвезут нас в больницу к миссис Синклер?        Пухлый шериф почувствовал изменение в настроении агента и стушевался. Алекс понял это не оборачиваясь, услышав, как тот несколько раз растерянно шмыгнул носом.       -…Конечно. Как только вы будете готовы.       Алекс кивнул и сдвинул очередную порцию прокопчённой одежды. В стене за уже бесполезным тряпьем показалась небольшая ниша. Алекс снял несколько мешающихся вешалок и швырнул их на кровать.       -Благодарю, - сказал он, осторожно доставая из выемки маленький стальной сейф. На нем был биометрический замок, но сама железная коробка не выглядела такой уж прочной. Алекс подумал, что с легкостью мог бы сломать его о стену с помощью своего отклонения, если бы Ева «освободила» его, но знал, что не станет этого делать. Во-первых, он не был уверен, что сможет правильно рассчитать силы, во-вторых, не хотел еще больше расстраивать сопящего позади шерифа.       -Ваши люди смогут его открыть? – спросил Алекс, поворачиваясь к Овеско и протягивая ему сейф. Шериф кивнул, забирая стальной ящик, и двинулся на выход. Алекс последовал за ним. Проходя гостиную, которая, судя по всему, приняла на себя основной удар, он заметил оторванную руку от предплечья до изуродованной кисти. Конечность аккуратно лежала на комоде под разбитым зеркалом, и несколько криминалистов внимательно изучали ее. Один из них достал старый фотоаппарат и сделал снимок.       Алексу всегда было любопытно, почему криминалисты ВСЕГДА пользовались устаревшей фототехникой? Почему не камерой на мультитуле? Или на гала-экране? В конце концов почему бы не встроить в глаз фотоэлемент, сейчас такие импланты есть почти у каждого. Однажды он спросил у Ли о причинах странной, на взгляд Алекса, неприязни криминалистов к современным технологиям. Ли объяснил, что на старых фотоаппаратах нет связи с сетью, а, значит, никто не сможет перехватить снимки и продать журналистам или использовать в личных целях.       «То, чего нет в сети – не существует», - подумал Алекс, выходя из разрушенной квартиры.       -Ну что там? – спросила Игритт, вцепляясь пальцами в его плечо.       -Кровавый Холи*.       -Это я и сама… заметила, - девушка тяжело сглотнула, - Я имею в виду, имеет ли это отношение к происшествию в Нью Роял?       -Я не знаю, но выглядит это странно, - мужчина нахмурился, - Не из-за способа, нет – у каждого свои тараканы в голове. Просто… странное чувство… как будто они…       -…не хотели умирать, - закончила за него Игритт. Она знала, тоже ощутила это странное беспокойство на месте преступления в Нью Роял.       -Именно, - Алекс кивнул, - Я поеду в больницу к миссис Синклер. Хочешь передохнуть?       -Нет. Я поеду с тобой.       Алекс подошел к одному из офицеров, и тот, быстро переговорив с кем-то по мультитулу, сообщил, что на парковке их ожидает аэромобиль. Гражданский, не служебный, что было весьма кстати, учитывая внушительную группу репортеров у парадного входа в кондоминиум.       Они спустились на роскошном лифте, с большим зеркалом на всю заднюю панель и вышли на парковку.       -Здравствуйте, сэр! Мисс! – поприветствовал их водитель в штатском, открывая дверь серебристого форда.       Они сели, и аэромобиль тронулся.       Алекс видел, как водитель то и дело бросает взгляд на зеркало заднего вида, в котором отражалась сидящая на заднем сидении Игритт. В глазах полицейского читалась настороженность, недоверие, отвращение и похоть, настолько яркая и животная, что Алекс удивился, как офицеру удается сдерживать слюноотделение. Он выглядел так, словно только что увидел самую красивую двухголовую проститутку, которая готова была отдаться ему бесплатно.       Алекс поморщился, когда почувствовал, как его собственные ногти до боли впиваются в ладони. ***       Центральная больница сектора TU 07 представляла собой высокое здание, этажей в девять или десять, с панорамными зеркальными окнами и большим красным крестом над главным входом. Внутри царила идеальная, какая-то противоестественная чистота, но запаха дезинфектора не чувствовалось, из-за чего создавалось впечатление, что любое стихийно-образовавшееся пятнышко тут же выводит бригада микроскопических эльфов. Медсестра за стойкой в приемной тоже была безупречной. Когда Алекс и Игритт показали ей документы и рассказали о цели своего визита, она улыбнулась им выученной, но от этого не менее теплой улыбкой и загрузила в их мультитулы коды доступа к лифтам.       -Третий этаж, восточное крыло, отделение интенсивной терапии - сказала она напоследок, - Сестра Ылхан проводит вас в палату миссис Синклер. Она будет ждать вас у стойки для посетителей.       Больница была настолько большой, что прошло добрых полчаса, прежде чем Алекс и Игритт нашли нужное отделение.       Их действительно встретила высокая дородная женщина, лет сорока пяти, с мягкими, какими-то детскими чертами лица и бейджем с надписью «Старшая медсестра Ш. Ылхан» на необъятной груди. Она тепло поприветствовала агентов и повела их по длинному коридору, увешанному электронными плакатами о мерах безопасности и оказании правилах оказания первой помощи.       -Она не приходила в себя? – спросил Алекс.       -Нет, еще нет. Но это вопрос времени.       -Положительная динамика?       -Весьма, хотя раны и были серьезными, - медсестра остановилась у одной из дверей и заглянула в электронную папку, - Парамедикам удалось остановить внутреннее кровотечение и обработать ожоги, мы провели операцию на глазах. Знаете, микрохирургическую. Сейчас самое большое опасение вызывает не физическое состояние миссис Синклер – наноботы сделают свое дело. Я опасаюсь, за ее моральное и…       Окончание фразы потонуло в оглушительном, полном отчаянья женском крике. Медсестра вздрогнула от неожиданности, электронная папка, которую попыталась прижать к груди, упала на кафельный пол. Крик раздавался из палаты миссис Синклер, в этом у Алекса сомнений не было. Коротко переглянувшись с Игритт, они оба ворвались в палату.       Миссис Синклер лежала на кушетке и отчаянно билась в удерживающих ее кожаных ремнях. Большая часть ее тела была забинтована, включая глаза и нос, бинты пропитались чем-то бурым и блестящим. Одна ее рука судорожно сжимала простынь, вторая, оставшаяся практически без пальцев, то и дело билась в стену, оставляя на белой краске кроваво-коричневые кляксы.       Рядом с ней стоял мужчина лет тридцати, высокий и смуглый. В первую секунду, Алексу показалось, что руки мужчины сомкнулись на шее кричащей женщины, и он хотел было оттащить обидчика от пострадавшей, но вовремя понял, что тот всего ли прижимал миссис Синклер к кровати, видимо, стараясь максимально обездвижить беснующееся тело. В глаза мужчины, неотрывно смотрящих на бьющуюся в его руках женщину, застыл ужас непонимания.       Алекс бросился к нему на помощь, хватая изуродованные руки и прижимая их к простыне. Пришедшая в себя старшая медсестра перехватила ее ноги, что-то быстро и неразборчиво наговаривая в мультитул. Миссис Синклер продолжала истошно кричать, но Алекс сумел разобрать несколько слов.       -Ой ыыыыыыыыын, - вырывалось из ее рта, вперемешку с истеричными воплями и холодящими кровь воспоминаниями, - Он уиииииииииил еоооооооо….       -Игритт! – заорал Алекс, стараясь перекричать бьющуюся под его руками женщину, - Кажется, она говорит, что кто-то убил ее сына! Запроси всю информацию о нем у Евы! Ты должна…       -Это невозможно! – громко крикнул черноволосый мужчина прямо в ухо Алекса, - Это невозможно! Я – ее единственный сын! ***       Ли стоял в своем кабинете и смотрел, как утка и четверо ее утят плавают в маленьком, поросшем камышами пруду. Она была очень пухлая, эта утка, и Ли подумал, что она была бы весьма вкусной, если бы, конечно, была настоящей. Его мама готовила фаршированную птицу каждое рождество, и каждый год начинка была разной. Больше всего Ли запомнил яблоки и лимоны. Возможно потому, что ему понравился вкус, а может быть из за того, что в тот год ему подарили первый в его жизни велосипед, и сочное с кислинкой мясо ассоциировалось у него со счастьем обладать чем то очень-очень желанным.       Ли едва заметно улыбнулся и, отвернувшись от искусственного окна, опустился на большой кожаный диван – лучший (по его мнению) предмет мебели в его кабинете. Он снял очки, небрежно отбросив их на пухлую черную подушку, ослабил галстук, откинул голову на спинку и закрыл глаза. По телу прошла волна приятной неги, как будто мозг, перестав получать сигналы от всех мускулов одновременно, перебрал их, как струны, проверяя, все ли в порядке. «Ли, старик, тебе нужно отдохнуть. Когда ты в последний раз был в отпуске?», - подумал он и прыснул. Никогда. Хотя, если считать летние каникулы в колледже, то лет тридцать пять назад. Он хорошо помнил, как проводил свое последнее свободное лето, эти воспоминания согревали и успокаивали. Весь июнь он пробыл в общежитии, где в промежутках между подготовкой к экзаменам и их непосредственной сдачей, часто катался на велосипеде с девушкой по имени Ноэлия. Она была невероятно остроумной, открытой и… быстрой. Одна из тех людей, которые не могут ни секунды усидеть на месте. Они подружились еще на первом курсе, но только в то, последнее лето в колледже, их отношения поднялись на совершенно новый уровень. Она была его первой, и, наверное, последней любовью, первой, кто смог заразить его, спокойного и собранного, своими взбалмошными идеями и первой, с кем он провел ночь. Это случилось в спортивном зале, спустя пару часов после отбоя. Ноэлия украла ключ у мирно спящего охранника и Ли взял ее прямо на полу, не заботясь о том, что его колени саднили и болели от слишком долгого контакта с жесткой лакированной древесиной. Помнил, как их рваное дыхание и ее стоны, время от времени срывающиеся на крики, разбудили охранника, и как они сбежали через черный ход, смеясь и держась за руки. Как после они долго сидели в его комнате (что, в общем то, тоже было нарушением правил колледжа) и играли в анаграммы до самого рассвета, а потом…       Глаза Ли широко распахнулись и он, сорвавшись с места, почти упал на свое рабочее кресло. Рука вцепилась в один из двух маленьких клочков бумаги, которые лежали на краю его стола. Те, что принесла ему Игритт. «Ройри Лопез 13» значилось в самом конце записки. Ли включил монитор и его пальцы забегали по экрану. На дисплее появились буквы. Р. О. Й. Р. И. Л. О. П. Е. З.       Ли снова коснулся экрана, меняя буквы местами. Затем еще раз, и еще. Он снова и снова переставлял знаки, когда, наконец, нашел их правильный порядок. Сердце подпрыгнуло в груди, и на секунду мужчина забыл, что нужно дышать. На экране застыло всего одно слово, написанное большими буквами.       ЛЕПРОЗОРИЙ.