***
Заведующий книжной лавчонкой в Бактоне — вот в чем состояла моя новая служба. Я должен был познакомиться с прежним заведующим и за три дня войти в курс дела. Его перевели на ступень выше, и напоследок ему, должно быть, хотелось пустить пыль в глаза. Светило солнце. Теперь улица называлась Пирл-Харбор Стрит. Возможно многие этого не знали. На табличках еще можно было прочесть и старое название. Под номером двести семьдесят я увидел магазин и остановил мой старенький нэш перед дверью. Заведующий, сидя за кассой, сверял какие-то цифры по ведомости. Это был человек примерно моего возраста, с приятным взглядом карих глаз и темными волосами. Я поздоровался. —Добрый день. Желаете что-нибудь купить? —У меня к вам письмо. —А! Так это вам я должен передать дела. Дайте-ка я взгляну на письмо. Он взял его, прочел, затем сложил и вернул мне. —Это не сложно,—сказал он.— Вот товар (он сделал жест рукой). Счета я подобью к вечеру. Что касается сбыта, рекламы и прочего — следуйте указанием финансовых инспекторов главной конторы и бумагам, которые будут получать. —Это филиал? —Да филиал. —Хорошо,—кивнул я. Что идет лучше всего? —О! Романы. Скверные романы, но что нам за дело до этого? Религиозная литература тоже идет неплохо. Учебники. Детские книжки — не очень, серьезные книги—еще меньше. Я никогда не пытался развивать это направление. —Религиозная литература-это для вас несерьезно? Я облизал губы языком. —Этого я не говорил. Рассмеялся. —Не смущайтесь, я тоже не слишком верующий. —Что ж, тогда я дам вам один совет. Держите ваше мнение при себе и каждое воскресенье ходите слушать пастора, иначе вас живо отсюда выставят. —Отлично,—сказал парень,—буду по воскресеньям слушать пастора. —Держите, это счета за последний месяц. Все очень просто. Книги мы получаем из центрального магазина. Надо только вести учет поступлений и продажи в трех экземплярах. За деньгами приезжают каждые две недели. Вам будут платить в чеках, с небольшим процентом. —Давайте это сюда,—сказал я. Я взял листок и уселся за низкий прилавок, заваленный книгами, снятые с полок покупателями. У него наверное не было времени поставить их обратно. —Что еще интересного в этих краях. —Обратился он снова ко мне. —Ничего. Есть девочки в аптеке напротив виски у Рикардо в двух кварталах отсюда. —Сколько вы здесь? —Пять лет,—сказал я.—Осталось еще пять. —А потом? —Вы слишком любопытны. —Сами виноваты. Зачем сказали, что осталось еще пять лет? Я ведь вас не спрашивал. Я слегка улыбнулся, сам не замечая этого. —Вы правы. Так вот, еще пять лет и я уйду с этой работы. —И чем займетесь? —Буду писать,— Сказал я,—писать бестселлеры: романы исторические, романы про то, как негра спят с белыми и их за это не линчуют, романы про то, как молодые чистые девицы умудряются сохранить невинность в рабочих предместьях, населенных подонками, а не передавать из рук в руки письма и шляться по всему городу без особого дела. Он ухмыльнулся. —А потом...оригинальные и малые романы, ведь так легко быть смелым в этой стране: говори то, что и так любому ясно. —А вы сможете? —Конечно смогу. Шесть романов у меня уже готово. —Вы не пробовали их пристроить? —У меня нет в издательствах ни друзей ни подруг, а для издания за свой счет я еще не накопил денег. —Ну, а когда накопите, что тогда? —Вот как раз через пять лет и накоплю. —Из вас наверняка получится хороший писатель,- закончил тот.***
В следующие два дня у меня были деньги. Хоть работа и впрямь оказалась нетрудной, все же надо было как следует разобраться; кроме того, Тэхен- так звали будущего писателя- дал мне некоторую информацию о посторонних клиентах и даже о тех, кто не заходил ни разу, но подумывал. В прочем, их знания ограничивались "Субботним обозрением" да литературными местного журнальчика, имевшего, однако, тираж шестьдеят тысяч.На данный момент я довольствовался тем, что слушал их беседы с Тэхеном и пытался запомнить, как кого зовут и кто как выглядит. Кроме того, мне удалось переснять две комнатушки, в которых Тэхен жил все это время—в доме напротив, том самом, где помещалась аптека. К тому же Тэхен дал мне немного денег авансом, чтобы хватило расплатиться за три дня в гостинице, и два дня из этих трех кормили меня обедом, не позволив причислить эти расходы к моему долгу. Одним словом, показал себя свойством парнем. На третий день он провел меня к "Рикардо" Пропустить по рюмке перед завтраком. Было десять часов, он уезжал после обеда. В последний раз мы завтракали вместе. Он сейчас уедет, и я останусь один на один с этим городом, с этими клиентами. И то, какая удача, что я встретил Тэхена, без него мне пришлось бы туго с моей долларовой купюрой. Но теперь дела шли как надо. В "Рикардо" было прилично, обычно и противно. Пахло жареным луком и пончиками. За стойкой невыразительный тип лениво листал журнал. —Что прикажете?—не переводя взгляда с журнала,который видимо занимал все его внимание текущий день,проговорил парень. —Два виски,—заказал Тэхен, и посмотрел на меня. Я кивнул. Официант принес два больших стакана. В них плавал лед и торчали соломинки. —Мне нравится так,—пояснил он,—не подумай, что я тебя принуждаю.— сказал тот,намекая,что за второй стакан он платить не будет. —Ничего,— вяло ответил я. Было все равно,что пить,в напитках я не привереда. Если вам приходилось пить виски со льдом через соломинку, то вы знаете, что это за штука: в нёбо будто бы ударяет струя огня, впрочем, довольно приятно. —Знатно,—похвалил я,не переставая пить. Тут я увидел себя в зеркале напротив. Вид у меня был обескураженный. Я давно не пил. Тэхен рассмеялся. —Не расстраивайся,—сказал он,—скоро привыкнешь. А мне вот придется других официантов учить своим маленьким прихотям—там, где я стану напиваться. —Жаль, что ты уезжаешь.— Упомянул я,как бы мимолетно,но видимо он уловил в моей речи нотки сожаления.Понял я по его смеху,который прозвучал после моего ответа. —Вы быстро приспособитесь,—он покинул меня взглядом—Вы недурны собой, но в вас есть что-то для меня непонятное. Ваш голос. Я молча улыбнулся. Чертов тип. —У тебя слишком грустный голос, ты не поешь ? —Пою иногда, чтобы поразвлечься. Теперь я больше не пел. До истории с моим братом —да, я пел, подыгрывая на гитаре. Пел блюзы, старинные песни, пел кое-что свое, импровизируя на гитаре. Но теперь никакого желания петь у меня не было. Теперь кроме моего магазина, денег больше не было ничего. —С таким голосом все девушки будут твоими,—сказал Тэхен. Я пожал плечами. —Тебя это интересует? Он хлопнул меня по спине. —Загляни-ка в аптеку напротив. Может, удастся кого-нибудь подцепить. У них там в безалкогольном баре нечто вроде клуба. Малолеточки. Те самые, что носят красные носочки и пишут письма Фрэнку Синатре. Так вот аптека —их генеральный штаб. Я заказал еще виски. Оно уже чувствовалось во всем теле. Мы закончили завтрак, и около трех он уехал. Перед тем как он сел в машину я приобнял его и поцеловал в щеку. На что он улыбнулся и пожал мне руку. Я остался один на один с моим магазином.