Я приду плюнуть на ваши могилы.

Думается прошло дней пятнадцать, прежде чем я начал скучать. Все это время я не выходил из магазина. Торговля шла хорошо; книги расходились быстро; реклама была налажена как надо. Каждую неделю вместе с новыми поступлениями книг фирма присылала иллюстрированные рекламные буклеты которые я выставлял вместе с соответствующей книгой, так, чтобы они бросались в глаза. Как правило, мне было достаточно прочесть коммерческую рецензию и проглядеть пять-шесть страниц, чтобы уяснить, о чем в ней шла речь. Во всяком случае, этого было достаточно для ответа на вопросы тех несчастных, что клевали на яркую обложку и фото автора на буклете. Книги достаточно дороги, а это кое-что значит; люди вообще мало заботятся о том, чтобы купить хорошую книгу, им нужно то, о чем говорят, что популярно в клубе, который они посещают; что же касается содержимого, то на него им плевать. Некоторые книжки я получал кипами с рекомендацией выставлять их в витрине. Я складывал их штабелями у кассы и всовывал в руки каждому вместе с рекламным буклетом на глянцевой бумаге. Обычно никто не отказывался: несколько фраз внутри буклета вполне соответствовали городской клиентуре. Эта система обеспечивала фирме распродажу скандальных книжонок за пол дня. Честно говоря, я не то чтобы заскучал, но, усвоив всю рутинную сторону коммерции, получил свободное время, чтобы подумать о главном. Пока все шло слишком хорошо. Это меня и беспокоило. Кончилось лето. В тени под деревьями, у реки, уже становилось прохладно. С самого приезда я никуда не выбирался и совсем не знал окрестностей. Я испытывал потребность в свежем воздухе. Но, пожалуй, другая потребность беспокоила меня ещё больше. Мне нужно оторваться. Как-то вечером, опустив как обычно, в пять часов на витрину железную штору, я не остался в магазине, чтобы ещё поработать при свете лампы, а надел шляпу, прихватил пиджак и направился прямиком в аптеку. В ней сидело трое: юнец лет двадцати и две девицы примерно того же возраста. Они смерили меня отсутствующим взглядом и опять уткнулись в свои стаканы с молочным коктейлем. От одного вида этого продукта меня чуть не стошнило; к счастью в кармане пиджака лежала фляга с «противоядием». Я сел за стойку рядом с одной из девиц. Официантка, довольно невзрачная брюнетка, увидела меня, лениво повернулась. - У вас есть что-нибудь без молока?- спросил я. - Лимонный,- предложила она,- грейпфрутовый, томатный, кока-кола. - Грейпфрут,- сказал я. - Доверху не наливайте. Я сунул руку в карман пиджака и достал флягу. - Здесь нельзя распивать спиртное,- вяло запротестовала официантка. - Да, да, конечно,-усмехнулся я,- Это всего лишь лекарство. На счёт своей лицензии можете не волноваться. - Я протянул ей доллар. Официантка дала мне сдачу. Я достаточно много оставил ей на чай. Виски с грейпфрутом, конечно не самый лучший вариант, но, во всяком случае, это лучше, чем виски без ничего. Выпив, я почувствовал себя лучше. Теперь я был вполне в своей тарелке. Эти трое меня разглядывали. Для таких сопляков двадцетичетырехлетний- в компании не очень; я улыбнулся своей соседке. Это была блондиночка в тонком шерстяном джемпере небесно-голубого цвета в белую полоску, с рукавами, закатанными до локтя, в белых носочках и туфельках на толстой каучуковой подошве. Она была миловидна, хорошо развита; если прикоснуться, то, наверное упруга, как спелая слива. На ней не было лифчика, и соски вырисовывались сквозь материю вполне отчетливо. Она мне тоже улыбнулась. подмышками. - Это на меня подействовало. Я поднялся и бросил пять центов в автоматический проигрыватель. - У тебя хватит духу потанцевать?-спросил я, подойдя. - Ну, ты хочешь меня убить!- сказало она и приклеилась ко мне так плотно, что у меня перехватило дыхание. - От неё пахло, как от ухоженного младенца. Она была такой тоненькой, что я смог достать правой рукой её правое плечо. Я поднял руку выше и скользнул пальцами по груди. Глядя на нас, те двое тоже начали танцевать. На пластинке Дина Шор пела свой - Жарко?- Начал я. - Смертельно,- Сказала она, потянувшись и показав два влажных пятнышка подлетающий пирог». Девица подмурлыкивала. Официантка подняла том от журнала, глянула на нас и сново углубилась в чтение. - У неё ничего не было под кофточкой; это сразу чувствовалось . Я с нетерпение ждал, когда же кончится пластинка. Ещё две минуты, и это стало бы уже неприлично. Наконец девица отлипла, вернулась на своё место и взглянула на меня. - Ты танцуешь не плохо. - Меня научил мой дедушка,- ответил я. - Это видно,- пошутила она.- стиль немного староват. - В джайве ты меня, может, и обставишь, но зато я могу тебя подучить кое-чему другому. Она слегка прикрыла глаза. - Чему-нибудь взрослому? - Если тебе захочется. - Так вот к чему ты гнёшь.. - Ты не знаешь, куда я гну. У кого-нибудь из вас есть гитара? - А вы играете на гитаре?- спросил юнец. - Чуть-чуть,- сказал я. - В таком случае и поёте?- спросила вторая девица. - Немного. - У него голос как у Кэба Кэллоуэла,- пошутила первая. Ей ясно не нравилось, что те двое со мной разговаривали. Надо было ковать железо, пока горячо. - найди мне местечко, где могла быть гитара,- сказал я, глядя на неё,- и я скажу на что способен. Она выдержала мой взгляд. - Ладно, пойдём певец. - У него есть гитара? - У неё есть.- у Бетти Джейн. - Именно здесь он и живет. Пошли. - Прямой сейчас?- спросил юнец. - Почему бы и нет,- ответил я,- если ей загорелось. - Окей,-сказал он,- Меня зовут Хосок. Это Джики. Он указал на ту с котороя я танцевал. - А я- Джуди, -сказала вторая. - Ну, а я Чонгук. Чон Чон Гук.