Кленовые листья

Конец марта 1977 года Флёденхейм, Скрелингланд, Канада

      После долгой, в этом году особенно холодной, зимы в охотничьем домике пахло сыростью и нафталином. Не помогли ни духи, ни распахнутые настежь окна. Недолго думая, решили устроить спонтанную вечеринку снаружи на веранде: Бенте, как всегда, уселась у Бобби на коленях по правую руку от Ирэн, а Йорен с новенькой девчонкой из Ярдарруда — напротив них. Райнар обещал приехать позже, когда закончит смену.       Разговор начал по-настоящему клеиться только после того, как в ход пошла захваченная из дома бутылка маминого вишнёвого ликёра.       — Третий тост — за любовь, — провозгласил Йорен, ловко разливая алкоголь по стаканам. С любопытством уставился на новенькую.       — Ой, надо же, — кокетливо проворковала она. Кажется, её звали Ирмелин — у Ирэн с детства была плохая память на имена. — Какой классный обычай. Никогда не слышала.       — А про седьмой? — Бенте хитро прищурилась, сверкая густо подведёнными голубыми глазами.       Ирэн была уверена, что последнее они сами себе придумали, и никакого такого обычая пить ещё и за секс никогда не существовало, но вмешиваться в беседу друзей со своими комментариями не собиралась.       Почему-то последние полчаса она чувствовала себя наблюдателем на чужом празднике, но это не напрягало. Наоборот. Новенькая оказалась вовсе не такой, какой она представляла её по коротким встречам в школе. Ирэн считала, что она скучнее, что ли. А может, высокомернее. Этакая отличница-выскочка из богатенькой семьи. Но Ирмелин неожиданно не вписывалась в шаблон, потому следить за ней и Йореном было даже любопытно, хотя нет-нет, а ревность вонзала свои колючки.       — Не знаю, — новенькая, смеясь, покачала головой. Забрала протянутый ей стакан с ликёром. — Обычно я останавливалась на втором, иначе… — она многозначительно помолчала, — уже не ручаюсь за свои действия и могу натворить много глупостей.       Лучше бы она этого не говорила. Теперь-то Бобби с Йорен точно не остановятся, пока не увидят эти самые глупости. А заодно и своих наделают, чтобы если было неловко, то сразу всем и уже утром, когда похмелье будет глушить любые муки совести. Останавливать друзей не имело смысла, особенно упрямого Тёгерсена. Если он чего решил, непременно добьётся.       — Какие глупости? — невинно поинтересовалась Бенте. — Когда в зеркало на себя стыдно смотреть, или когда страдает, например, телек?       — Телик? — удивилась Ирмелин. Выразительные карие глаза с длинными как у куклы ресницами округлились.       — Ну да, телик! Есть тут один умелец, — она рассмеялась. — Новенький, прикинь. Только-только купили. Даже настроить не успели.       — И что?       — А ничего. Его родителям, — Бенте кивнула на Бобби, — пришлось возмещать ущерб.       — И ты ещё жив?! Мои бы меня убили за такое!       — Быть единственным ребёнком в семье иногда выгодно, — с умным видом заявил Бобби.       — Да уж, — подтвердил Йорен, опуская бутылку на стол. — Меня бы от наказания только инопланетяне спасли.       — Ты веришь в инопланетян? — обернулась к нему Ирмелин.       Он на мгновение нахмурился, но почти сразу широко улыбнулся.       — Конечно! Мы, знаешь, сколько фантазировали, что сделали бы, если во дворе вдруг наткнулись на воронку в параллельное измерение или там… в парке приземлилась бы летающая тарелка, — Йорен виновато взглянул на Ирэн. — Я сейчас безнадёжно испортил наш имидж, да?       Она почувствовала новый укол ревности. Через силу улыбнулась, пожала плечами. Спросила Ирмелин:       — Он испортил? Или всё зависит от того, как далеко заходили наши игры?       — Всё зависит, как далеко наши фантазии готовы зайти сейчас, — парировал Йорен.       Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Ирэн не выдержала первой, отводя взгляд.       — А я бы прыгнула, — Ирмелин подняла свой стакан. — В воронку в смысле.       — А потом что? — с интересом спросил Бобби.       — Потом привет, новый мир! Приключения, развлечения, разнообразие…       — Не боишься? — улыбнулась Бенте, тоже хватаясь за стакан.       — Чего? Всяко лучше повседневной серости нашей реальности.       — А если там… — Бобби кивнул куда-то в сторону. — Если там ещё хуже? Может быть, даже смерть. Мгновенная или долгая и мучительная. Всё равно прыгнула бы?       — Зависит, с кем.       — Со мной, например. Прыгнула бы? — Йорен пристально посмотрел на Ирмелин.       От его взгляда по спине побежали мурашки, а сердце сжалось в тиски, как будто от ответа новенькой и впрямь зависела возможность отыскать дверь в другой мир. Или что похуже.       — Почему бы нет?       — То есть да? — уточнил Йорен.       Ирэн сделала большой глоток, и ещё один. Алкоголь почему-то совсем не грел желудок.       — Смерть и здесь может ждать за углом. Мгновенная или мучительная, — она нервно передёрнула плечами. — Хуже, если там окажется так же, как здесь. То есть совсем. Те же проблемы.       — Ну, это вряд ли, — отмахнулся Йорен. Снова посмотрел на Ирмелин. — А как же твой… парень? Оставила бы его тут, а сама в воронку со мной?       — У меня нет парня.       Ирэн вдруг почувствовала, что если сейчас встанет и уйдет, никто даже не обратит внимания. А если обратят, то только вздохнут с облегчением.       — Я бы не прыгнула, — встряла она, не давая развить дискуссию о несуществующем парне новенькой. — Вот так вот, без оглядки. Мы уже не дети, должны уметь видеть не только преимущества. А потом есть ещё родители. Я бы не смогла с ними так поступить. Пусть даже я не умру, а просто не смогу вернуться… оттуда… — Ирэн замолчала, чувствуя себя полной дурой за всю серьёзность, с которой подошла к вопросу. Алкоголь, видимо, всё-таки исправно делал своё дело, искажал восприятие. — Мы ведь просто фантазируем?..       — Ага, а ты занудствуешь, — хихикнула Бенте.       — Так, нам надо срочно выпить! — воскликнул Бобби и потянулся к стакану, задевая локтём бутылку.       — Чёрт! — Ирмелин вскочила одновременно с Йорен ловить ликёр. Оба не успели, зато столкнулись лбами. Бутылка упала на бок, покатилась по столу, оставляя тёмную лужицу, со звоном упала на пол и разлетелась на куски. — А-а! — новенькая зажмурилась, потирая ушибленное место, рухнула обратно в плетёное кресло.       — Твою мать! Надо приложить лёд! Сейчас, — Йорен бросился в дом.       — Да что же сегодня за день такой! — Бенте слезла с колен Бобби и вместе с ним принялась собирать осколки.       Ирэн хотела встать, но неожиданно для себя вдруг прыснула. А через мгновение уже вовсю хохотала.       — Прости… те… — выдавила она сквозь смех, чувствуя на себе удивлённые взгляды. Всхлипнула, смахивая выступившие на глазах слёзы. — Простите. Сейчас… Знаю. Ничего смешного… Прости… те… Принесу тряпку… — Она сползла с кресла и снова зашлась в приступе хохота.       — Я схожу, — Ирмелин завозилась, чтобы встать. Уцепилась за стол, неуклюже опираясь и задевая тарелку — через секунду и она превратилась в груду осколков. Ирмелин виновато застыла, а потом тоже расхохоталась. — Мы… тут всё разо… разо… бьём… Хоть не… не телек… Гов… вор… ят эт… это к сча…стью… ю…       Хлопнула дверь, вернувшийся на веранду с упаковкой льда Йорен остановился и изумлённо уставился на хохочущую Ирмелин, потом — на Ирэн.       — Большое должно быть счастье… — похрюкивая от смеха, провозгласила она. — Есть, зачем жить, к чему стремиться! А вы в воронку прыгать собрались. Мы и тут перебьём друг друга!       — Не смешно, между прочим, — Бобби неожиданно выпрямился, обводя всех взглядом. — Мы остались без алкоголя! Придётся ехать на заправку. Кто со мной?