***
Слава забрасывает руку Марине на плечо и они вместе идут к таксишке. В его руке бутылка вина, и оба не совсем трезвые. Но кто бы вообще тут говорил что-то про трезвость. Все бухие, правда кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Заваливаются в иномарку, продолжая ржать над чем-то несущественным. Таксист даже не спрашивает их о том, куда они направляются, сразу же выезжая со двора. Они продолжают подкалывать друг друга и стебаться, тыкая в друг друга, пока за ними едет еще пару машин в одно и то же место. Клуб. Как только они подъезжают, то смело вываливаются из машины, правда перед этим Слава кинул пятисотку на заднее сидение. Они всё ржут, и идут чуть ли не в обнимку, отчего Глеб кидает на них хмурые взгляды. Но это ненадолго. Надо только чуть увеличить дозу алкоголя в крови. Тогда уже и пойдет жара. Оказавшись в vip-ке, они заваливаются на диваны, а Марина сразу соскакивает к бару. — Можно виски и какой-нибудь сливочный ликер? Виски — Славику, а ей что-нибудь другое. Она немного недолюбливала этот напиток, он был, пожалуй, слишком крепкий для нее. Стоит себе, ножкой топает под музыку, головой качает и все шикарно. Еще парочку коктейлей и ее унесет на танцпол — это сто процентов. Получив алкоголь в руки, благодарит бармена и идет обратно к парням, а если быть точнее к Михайлову, отпивая глоток ликера. Она аж чуть мычит от приятного вкуса. Мятный ликер. Шикарненько. Подает ему в руки стакан, покрепче обхватывая свой бокал с ярко-зеленой жидкостью. Улыбается и чуть отпивает через трубочку. Восхитительный коктейль. Рука Славы вновь оказывается на ее плече, а она вовсе и не против. Почему бы и нет? Они же друзья. Спустя примерно час, как она и думала, ее несет на танцпол. Она же, вылезает из-под почти полностью пьяного Михайлова, и, пританцовывая, спускается по ступенькам вниз. Влезает почти в центр толпы, извиваясь под слишком энергичную музыку. Ей это нравится. Определенно. Почувствовав руки на своей талии, Марина ожидала увидеть кого угодно, но только не его. Продолжает танцевать и хитро улыбаться, но уже с его руками на талии. Глеб чуть пританцовывает вслед за ней и притягивает к себе. Она, щурится, но мгновенно отдаляется, попытавшись как бы невзначай скинуть его руки, что крепко обвились вокруг нее. Но у нее не получается. Марина старается думать, что так и надо. Но она не понимает, что за игру он затеял. В мгновение музыка меняется, и звучит что-то до дикости спокойное. Какой дебил придумал в клубе ставить медленный танец? Теперь она точно не отвертится от него. Он же, с его фирменной ухмылкой, прижимает ее вплотную к себе. Ей ничего не остается как положить руки ему на плечи. Вот еще, не танцевала она с Глебом медляк в клубе. Тыкается носом ей в висок, а она лишь судорожно вздыхает. Ей не хватало его, но она не станет так просто поддаваться. Видимо, мистера Фараона замечают, потому что к ним направляется три девчонки. Но они оказываются кем-то остановленными. Как Марина чуть позже замечает — Колей. Вот же ж белобрысый засранец, попросить посторожить друга, чтобы к ним никто не подходил. Как так можно? — Марина… Вздыхает ей на ухо так, что по коже проходятся предательские мурашки. Нет-нет-нет! Точно не сегодня. Еще четыре дня, и она не будет поддаваться ему. Вообще нет. Как только медленная музыка кончается, она быстро убирает его руки со своей талии и убегает наверх, оставляя пьяного Глеба на растерзание фанаткам. Еще и хихикает, уже стоя наверху, когда эти девочки очень настойчиво просят фото, что блондину ничего не остается, как согласится. Подходит к бару, запрыгивая на высокий стул. В крови бурлит веселье и алкоголь. Молодость процветает. — Можно какой-нибудь малиновый коктейль? Ну, алкогольный. Бармен кивает на ее слова, принимаясь делать. Она же, ножкой трясет, да чуть подпевает под музыку, когда видит хмурого Глеба, над которым ржет Тридцать Девятый. Марина вновь улыбается, а блондин лишь окидывает ее хмурым взглядом зеленых глаз. Так ему и надо. Забрав коктейль, и поблагодарив парня за стойкой, она идет к их диванам, падая рядом со Славой, что не задумываясь закидывает руку ей на плечо. Марина не уверена, что он вообще узнал перед этим кто из девушек сидящих здесь оказался рядом. Спустя час с лишним, Славик каким-то образом оказывается у нее на коленях, развалившись на весь диванчик. Она даже и не особо пялится на него, а сам русоволосый зачем-то теребит ее спутанные волосы. И все же, тут душно, а Слава бухой. Правда бухой, таким она видела его очень редко. Но, что уж с него взять, он выпил очень много сильно алкогольного виски. — Марин, — она смотрит на него. Он чуть пьяно улыбается, потянув ее голову ближе за волосы. Она наклоняется, но не сильно близко. — Я люблю тебя, — несмотря на то, что она близко, он говорит это громко, так что рядом сидящий Макс тихонько хохотнул. — Я тебя тоже, Слав, я тебя тоже, — так устало. И она вновь не воспринимает его слова всерьез. Они же друзья. Но никто же не говорил, что он не воспримет это всерьез! Соскакивает с ее колен, садясь к ней лицом. Глаза светятся, на губах растянулась наивная улыбка, а сам он весь излучает свою радость. — Правда? — еще и смотрит так. — Правда, — все также устало. — Как же круто! Заваливается обратно на диван, правда не к ней на колени. Если бы она понимала, что в этот момент происходит в его голове, то определенно дико охуела бы от жизни. Но она не знает ничего об этом. А парни с диким ржачем засняли весь этот разговор. Естественно, надо же будет поржать над ним завтра. Слава пьяный, а она чуть устала. И душно здесь. Она встает с дивана, поправляя на себе футболку, и идет в туалет. Зайдя внутрь, она видит слишком яркие синие и красные цвета, что прямо-таки впиваются в глаза. Несколько кабинок, раковины и зеркало. А еще маленькое окно чуть выше раковин. Она, не стесняясь, лезет вверх, вставая ногами на небольшое пространство между раковинами, дотягиваясь до совсем небольшого окошка. Тянет его на себя и в помещение врывается прохладный воздух. Садится около раковин, болтая ногами. Открывает холодную воду, смачивая руки, а потом хлопает себя по щекам и проводит по всему лицу. Повезло, что решила сегодня не краситься вообще. Намочившись водой, закрывает кран и продолжает болтать ногами, напевая песню, которая сейчас играет внизу. Все-таки, музыка очень громкая, что тихо, но слышно в туалете на втором этаже. Дверь чуть скрипит, и Марина ожидает уже увидеть любую из разукрашенных кукол, что сидят сейчас рядом с парнями, девушку Макса или же жену Вишну, но никак не его. Заходит еще так, будто так и надо, будто он должен находиться здесь. — Это женский. — Я знаю. Подходит ближе к ней, поставив руки по бокам от ее тела. Марина лишь недоуменно пялится на Глеба. Он улыбается, так зазывающе и пошло, что хочется дать по его самодовольной морде. Он заставляет Марину чуть отодвинуться, когда он сам подходит ближе, а она сидит уже впритык к зеркалу. — Мне кажется, нам надо поговорить. Аккуратно, стараясь не особо поднимать тему того, что он делает, кладет ладони на ее талию, совсем легко подталкивая ближе к себе. Она смотрит на него сощурено, губы чуть поджимает, а потом громко выдыхает. — О чем же? Его руки пробираются к ней под футболку, ложась чуть выше конца джинс, а она лишь чуть возмущенно вздыхает. Пододвигает к себе, но грубее, и смотрит прямо в глаза. И не скажешь, что он сейчас пьян. Но вообще, если так-то говорить, то и Марина не трезвая. — Обо всем, — пальцем поглаживает ее щеку, а она лишь также подозрительно смотрит на него. Чего он пытается добиться? — О нас. Кладет вторую руку ей на лицо, а потом резко приближается, впиваясь в ее губы. Она сначала вроде не понимает что происходит, а потом начинает вырываться, и пытаться убрать его лицо от себя. Как только он отдаляется, она чуть ли не кричит. — Ты сказал поговорить! Глеб ожидал от нее такой реакции. Он знал, что она будет кричать и верещать, не потому, что неприятно, не потому, что не хочет, а просто потому, что она сказала семь дней, значит, их семь и должно быть. Она просто выставляет вперед свои принципы. — Мне кажется, это у нас лучше получается. — Тебе слишком много последнее время, блять, кажется! — Нет. Не много. Вновь прильнув к ее губам, он сразу же берет в свою руку ее запястья, а другой прижимает ее голову к себе. Сегодня она так просто от него не отстанет. Марина еще что-то мычит, пытается вырываться, сопротивляться, но ничего особо не получается. Она, в принципе, и не хочет ничего такого делать. Но он же не может просто так сделать! Не может! Спустя примерно минуту, она сама уже не может. Сдается, расслабляясь. Никак не целует его, не прикасается, ни жмется — ничего. Просто дает делать с собой что вздумается. Хотя, и это приносит определенное удовольствие. Он только отпускает ее запястья, на которых остались красноватые следы от его пальцев, и перемещает руки на ее талию. Отрывается от нее, не получая никакой ответной реакции, и смотрит вниз. Чуть сжавшись в комок, сложив руки на свои плечах, смотря вниз, сидит она. Обиженная и принципиальная. Прям милота. Он начинает чуть посмеиваться, смотря на нее. Он хотя бы смог прикоснуться к ее губам, уже что-то. А после вообще заливается. Быть настолько похожей на обиженного ребенка и в то же время, оставаться взрослой, привлекательной девушкой — это надо уметь. Она чуть позже начинает смеяться вместе с ним. Просто не может сдерживаться. И как бы она это все не отрицала, не уговаривала себя, что ей все это не нужно, и она ни капли не скучает — ей это чертовски нравится. Что он первый сделал к ней шаг, стер границы ее принципов, сам поцеловал, и даже не особо и обиделся на то, что она не ответила ему ни на один поцелуй, а наоборот, старалась отвертеться. Все еще улыбается, берет ее за талию и утыкается лбом ей в лоб. Она все также улыбается и, кажется, сейчас безумно счастлива. Нельзя сказать, что они помирились, нет. Но есть в этом что-то такое. Сейчас она выступает чем-то вроде запретного плода, что вскоре превратился во что-то, что только твое. Коротко целует ее в губы. Еще раз и еще. А после, целует ее как обычно, уже зная, что она ответит. И Марина оправдала его ожидания. Она прилынивает к нему, обвив руку вокруг его шеи. Улыбается, оттого и не совсем поцелуй получается. Утыкается ему в плечо — разница в росте позволяет, и тихонько смеется. Атмосфера безумно легкая, так тепло и хорошо. Как будто и не ссорились почти неделю назад. — Я так тебя люблю. Марина хотела услышать эти слова от него. Очень хотела. Касается его губ совсем нежно, будто в первый раз. Проводит пальцами по его щеке, а после кладет руки на его грудь, выпрямляя спину. Спустя минут десять, она находится уже не около раковины, а ближе около стены. Обвив его пояс ногами, она чуть возвышалась над ним, жадно целуя его в губы. Глеб положил свои руки ей на задницу, удобно придерживая для себя. В туалете уже давно не прохладно, здесь жарко. За дверную ручку кто-то отчаянно дергает и кричит ругательства. Марина подозревала, что это одна из ночных бабочек. Отрывается от него и громко дышит. Когда он вообще успел закрыть дверь? — Там стучат. — Я слышу. Переходит на ее шею, осыпая мелкими поцелуями, от чего она откидывает голову назад, тихонько постанывая. — Не здесь, Глеб. — А может… — Нет, — качает головой, пытаясь трезво посмотреть в его глаза. — Я не проститутка, чтобы в туалете сексом заниматься. — Нет, конечно, родная, — поудобнее перехватывает ее, а она кладет голову ему на плечо. — Пошли. Спускать ее с рук даже и не думает, лишь разворачивается и идет к выходу. Одной рукой открывает замок, а ногой приоткрывает дверь, выходя. Руки перемещает на ее талию. Славик заснул, рядом с ним лежит кофта Марины. Он хватает ее, накидывая ей на плечи, а потом подходит к месту, где сам сидел, закидывая рюкзак на плечо, а джинсовую куртку повесил на руку, после обхватив талию своей девушки покрепче. — До завтра, пацаны, — разворачивается, и идет к выходу из випки. — Пока, — Марина машет рукой и они исчезают из их поля зрения. Все спокойно смотрят им в спины, пока девушка Макса (что появилась совсем недавно и еще не была вместе с ними на студии, где обычно происходят самые страсти), ошалело глядит в ту сторону, куда они ушли. Ресницами хлопает, да рот приоткрывает. — А она… А он… В смысле? — Они давно встречаются, просто были в ссоре. Не переживай, ты привыкнешь, — закидывает руку ей на плечо, наклоняя к себе. Целует в лоб и отпивает глоток виски. Ничего необычного не произошло.***
Залетают в прихожую, чуть ли не сбивая друг друга с ног. Жадно целуются, продвигаясь ближе к спальне. Руки гуляют по чужому телу, а мысли окончательно спутаны. Кофта спадает с плеч Марины, а рюкзак Глеба оказывается где-то на полу в гостиной вместе с джинсовкой. Стягивают вещи, разбрасывая везде вплоть до кровати. Глеб кидает Марину на кровать, а та почти задыхается, находясь лишь в одном нижнем белье и то, не полностью. На блондине же, еще штаны. Девушка стягивает их и в этот момент Глеб заваливается на кровать к ней, покрывая ее тело жадными поцелуями. Нежность вперемешку с дикой страстью. Это их стиль, пожалуй. Только они так делают. Это они.***
Еле как разлепляет глаза. Марина находится в объятьях блондина, что невероятно бережно обнимал ее за талию, уткнувшись лбом ей в плечо. Она обреченно вздыхает. Не стоило этого делать. Она не отрицала, никак нет, что ей понравилось, что ей было хорошо и тепло рядом с ним. Ещё раз вздыхает, а в голове проносится мысль, что время все равно не вернуть назад. Аккуратно выпутывается из плена его рук, поднимаясь на ноги. Достает из шкафа его футболку, накидывая на себя, как это делала обычно. Хмыкает, а потом идет собирать свои вещи с пола. Итак, весь комплект нижнего белья примерно рядом со спальней, штаны на лестнице, футболка почти в конце лестницы, ближе к дивану в гостиной кофта, а обувь почти в коридоре. Замечательно. Приводит вещи в порядок. А потом точно также собирает вещи Глеба. Их вешает на стул в спальне, а свои кидает в стирку. Напевая какую-то песенку идет в ванну. Принимает душ, смыв с волос весь его запах, что успел пропитаться за ночь. Вылезает оттуда, опять накидывая на себя его футболку. Все также напевая песенку плетется вниз на кухню. Готовит кофе, а потом забирает свой телефон. На него мгновенно поступает звонок. Мама. — О Боже, я так испугалась. Марин, ты чего трубку не берешь? — женщина облегченно вздыхает, успокаиваясь. Марина убирает телефон от уха, смотря на время. — Мам, десять утра, выходной, угадай с трех раз почему я не беру трубку, — чуть устало вздыхает от глупого вопроса, а потом отпивает кофе. Чуть мычит от приятного вкуса. — Что я звоню-то. Нашла твои очки. Почему ты их не носишь? Ты же плохо видишь. И линзы тоже тут… — она как-то совсем растерянно проговаривает это, что Марина тихонько хохотнула. — Мам, я же говорила. Мы с папой летом лазерную коррекцию делали, когда он приезжал, — обхватывает ладошкой теплую кружку, вдыхая приятный запах кофе. — Я забыла. Прости. Ладно, ну как ты там? А дальше идут расспросы о ее жизни, о том, хорошо ли все и как у нее с Глебом, на что она отвечает лишь лаконичным: «Нормально». Еще о чем-то разговаривают и где-то через десять минут Марина скидывает. Принимается за готовку. Собирает волосы в пучок, и начинает творить. Спустя полчаса, на столе красуется тарелка с творожными оладьями. Она сама несколько штук съедает вместе с малиновым вареньем, а после, приготовив еще одно кофе Глебу, моет за собой посуду и идет наверх. Тихо одевается в джинсы и свитер, распуская сухие волосы. Расчесывается, чуть подкрашивается, а потом натянув на ноги ботинки, закидывает рюкзак на плечо и идет домой, натянув наушники, в которых громко играет музыка, и подумывая пригласить сегодня Славу к себе домой. Глеб же, просыпается в гордом одиночестве. Натянув спортивные штаны, медленно, шоркая босыми ногами по лестнице, проходит в кухню. На столе лежит тарелка с теплыми оладушками и горячеватый кофе. Он завтракает, с полным пониманием того, что с ней так просто не пройдет. Просто секс не решит ничего. Он обязательно извинится через пару дней, обязательно еще несколько раз скажет, что любит ее, и она наконец согласится убрать этот перерыв отношениях. А пока, он просто с подпорченным настроением заваливается на кровать, прикрывая глаза. Рядом все еще витает ее сладковатый запах, и ощущается ее присутствие. Бурчит что-то, а потом вновь засыпает.