Из одного ручья

Эстемирэ заверил выбравшегося в коридор Келеборна, что отлично доберется обратно и без провожатых, но едва дверь хлопнула позади — а его явно проводили взглядом, как он тотчас свернул в боковой коридор. Наверное, завтра следовало поговорить и с Халдиром, найти его; если, конечно, за побег из-под стражи он не попадет в темницы Эльвэ. Нет, Эстемирэ верил словам Артанис, но Халдир мог увидеть что-то, что не увидела за своими философскими размышлениями и метаниями принцесса. Следовало найти путь на башню. Именно там должны содержаться почтовые птицы... Сам того не желая, Эльвэ сообщил своему противнику много больше, чем тот рассчитывал. Путь оказался нелегок. Несмотря на то, что дворец уже явно собирался отходить ко сну, здесь хватало эльдар — причем в большинстве своем явно воинов. Скрываться от таких было намного сложнее, но Эстемирэ уже немного привык к этому дворцу и научился интуитивно угадывать, где найдется тяжелая статуя, где ниша, а где еще что. На дорогу наверх со всеми прятаниями по углам ушел почти час. Когда нолдо по клекоту и характерному шуму понял, что подбирается к птичнику, должно быть, уже наступила глубокая ночь. Эльда осторожно окинул взглядом коридор и форсировал расстояние до последней двери, торопливо влетая внутрь. Он не был уверен в том, что птицы не накинутся на чужака, но все обошлось мирно. Распугал он пернатых, конечно, изрядно, но агрессии те не проявляли, только настороженность. Зато совершенно неожиданным оказалось другое. Башня, высоченная, своим шпилем поднималась к разлому в горе, и здесь чувствовался свежий воздух, что доносился из лесов по округе. А еще было видно небо. Немного совсем, несколько звездочек, но зато тех же самых, что Эстемирэ видел и в родных ему землях. Оставалось только... Нолдо огляделся. Птиц было много, причем все — обученные гонцы, однако действовать надо было методично. В первую очередь Эстемирэ отмел всякую мелочь — соек, ржанок... Потом отмел и воронов, и даже пару сов. Наконец, перед ним остались несколько птиц крупного полета, но беркут среди них был только один. - Цыпа, цыпа, - невольно заискивающе произнес нолдо, заглядывая в круглый блестящий глаз. - Отнеси письмо, а? Лорду Маэдросу в собственные руки... Беркут склонил голову, словно запоминая, но навстречу не пошел, переминаясь на своей жердочке — или, что вернее, жерди. - А я тебе спою, - продолжал Эстемирэ. - Я неплохо пою. Птица не среагировала, а от руки попыталась отстраниться, поэтому ночной гость перевел дыхание и начал негромко: - Когда-нибудь останемся лишь только ты да я. Мы больше не враги, мы больше не друзья. То вовсе не победа и даже не ничья. Но мы напьемся вместе из одного ручья... Беркут дернулся и заинтересованно повел крыльями. Баллада, тихая и печальная, разливалась по башне, и нолдо вдруг подумал, что птица его, видимо, понимает, хоть и поет он на чужом в этих краях языке... Беркут позволил закрепить послание на лапе, и Эстемирэ обратился к нему умоляюще: - Лорду Маэдросу, только ему, слышишь?! Тот, конечно, не ответил, но мощно хлопнул крыльями, поднимаясь в воздух, и вдруг опустился на плечо. Долго там не просидел, поднялся, напоследок сжав плечо в сильных лапах. Эстемирэ почувствовал, как по коже тонкой струйкой стекает кровь, и улыбнулся. Вот теперь — всё. Он сделал, что мог, а дальше — хоть проклятие, хоть смерть. *** Макалаурэ с любопытством огляделся. Садик, в котором он со своими новыми знакомыми оказался, был изогнут подобно подкове, и становилось понятно, отчего он приобрел таковое название. Лошадей, кстати, Маглор в этом будущем ни разу не видел, однако раз не ушли еще в народе воспоминания о том, как их подковывают, значит, не так уж давно это все было... Лавочки здесь стояли не ровными рядками, а были собраны несколькими кучками. Большинство из них уже были заняты молодыми эдайн — Маглор отметил, что преимущественно женского пола, — которые сидели вовсе не так чинно, как в саду со статуей королевы. Иные вообще взгромоздились на спинки скамеек, предпочитая сидеть подобно птицам на жердочке. Еще Макалаурэ услышал где-то поблизости перезвон струн, но увидеть, кто и где играет, не успел — Анархия помчалась вперед и нахально плюхнулась рядом с немолодым аданом, который, судя по лицу, восторга от соседства не ощутил. Вася едва слышно хмыкнул и направился к гордо восседающей девице вслед за остальной компанией. - Задницу наверняка испачкала, - заметил он негромко, обращаясь к деве. - Да наплевать, - энергично откликнулась та. - Не люблю сидеть наверху. - Настоящему панку все равно, - поддел ее Бахус и позвенел бутылками. - Настоящий панк умеет сидеть на чем придется и спать как придется. И пить, что нальют. - И задницу перепачкать тоже не боится, - фыркнула Танька. - Давай сюда бухло, мой великий бог. Пожилой адан с неудовольствием поднялся и аккуратно сложил широченный тонкий лист, на котором, оказывается, сидел. Видимо, скамейки здесь и впрямь чистотой не отличались. Макалаурэ не так уж часто видел эдайн, и проявления старения для него были непривычными, однако он видел, с каким трудом тот поднимается, и почувствовал легкую вину — очевидно, именно новопришедшая компания подняла его с места. Химера дождалась, пока старый адан отойдет, и вполголоса произнесла: - Нехорошо получилось. - Да, нехорошо, - вздохнул Нео, - но что поделаешь? Мы же на него не гнали, сам ушел. Макалаурэ слегка улыбнулся. Несмотря на то, что Химера отказалась от служения каким-то богам, она оставалась верной главному богу — совести. И так было лучше, чем поклоняться кому-то из страха. Вася пристроил свою гитару с краю скамейки и склонился над пакетом, выуживая оттуда еще одну темную бутылку. Он чуть посомневался, но открыл ее таким же ярким кремнем, как у Анархии, только зеленого цвета, и протянул Маглору: - Держи. - Оу, - неожиданно бурно отреагировала Анархия. - Романтичные ухаживания? - Тань, ты умный человек, - отреагировал Вася, - но иногда — такая дура... - А мне нравится, - она показала ему язык и перевела взгляд. - Макалаурэ, я так шучу, не обижайся. Маглор так и не понял, на что он должен обижаться, но кивнул. - Ва-а-ась, - протянул Бахус, - инструмент свой расчехлять будешь? - И ты туда же? - мрачно глянул на него молодой адан. - Кхм... Я о гитаре, - фыркнул его друг. - А, - тут и Вася запнулся. - Буду, конечно. Макалаурэ сделал глоток, с удовольствием ощутив легкую горечь, и вдруг понял, что начинает привыкать — и к этим не очень понятным разговорам, и к этому странноватому пиву, и к этому воздуху — тоже осеннему, но совсем другому, нежели в Химринге или на Вратах... - А ты покажешь мне, как играть? - неожиданно спросил он. - Покажу, - Вася не сомневался. - Но вряд ли у тебя сразу-то получится... - Ничего, - Макалаурэ улыбнулся. - На чем я только не играл; может, и получится. - Сначала просто сыграй, - потребовала Анархия, а Химера добавила, обращаясь к Маглору: - Нам далеко не всегда удается играть просто так. Чаще всего мы деньги собираем. - Как бродячие певцы? - уточнил Макалаурэ. - Вроде того, - заметил Матроскин. - А ты не риалплэер? - Нет, - помотал головой нолдо, хотя ничего не понял. Вася с резким неприятным звуком разомкнул замок на чехле инструмента, и Маглор залюбовался: очень удобная застежка, плотно закрывающая по всей длине... Под темной жесткой тканью показалось светлое полированное дерево, не подходящее по стилю к подчеркнуто простым одежкам Васи, но тот достал инструмент так нежно, что чувствовалась настоящая любовь. - Что сыграть? - спросил он, спихнув Таньку в сторону, чтобы гриф торчал не над скамейкой. - Вечный вопрос, - хмыкнул Нео. - Сыграй ту, «Белой гвардии», - попросила Химера. - У тебя настроение лирическое? - поинтересовалась у нее более бесцеремонная подруга. - Есть немного, - слегка усмехнулась дева. - Поговорила с Макалаурэ — и задумалась. Мне раньше казалось, что весь мир против меня, а теперь увидела, что может быть много хуже, но музыка останется. Вася посмотрел несколько напряженно и поспешно взял аккорд, чтобы, очевидно, отвлечь друзей от скользкой темы. Все тотчас повернулись на звук, и Маглор даже дыхание затаил. Какие песни играют здесь, в далеком будущем? Голос Васи, резковатый и выразительный, вдруг зазвучал неожиданно мягко: - Мы раньше вставали с восходом солнца И жили тысячу лет, Пока один из нас не выкрал Огонь — мерцающий свет. Тогда одни из нас стали молиться, Другие точить клыки, Но все мы пили из голубой реки. Маглор почувствовал, что сердце колотится втрое чаще, нежная и светлая мелодия с такими словами звучала пугающе и жутко. А Вася тем временем так же ровно продолжил: - А время тогда потекло сквозь пальцы, К зиме обмелела река. И тот, кто жил здесь всегда, стал винить Пришедших издалека. У одних подрастали дочери, У других сыновья, Но все мы пили из одного ручья.* Макалаурэ усилием воли напомнил себе, что память о далекой здесь Первой Эпохе могла сохраниться вот в таких вот балладах, даже тогда, когда никто уже не помнит, откуда все это пошло. Он дослушал балладу до конца и прикусил губу. Эру, должно быть, забыл про Арду; а если не забыл, то лучше бы забыл, потому что нет ничего хуже, чем Творец, который не только может спокойно наблюдать, как гибнут и теряют надежду его создания, но и готов двигать их, как фигурки в настольной игре... - Хорошая песня, - чуть хрипловато произнес Маглор, когда отзвенел последний аккорд. - Я тоже писал похожие песни. - Хочешь попробовать? - предложил Вася. - Хочу, - Маглор кивнул и указал на гриф. - Я, кажется, понял примерно, как это устроено. Пять струн квартами, так? - Почти, - кивнул новый знакомец. - Между второй и третьей — терция. А шестая повторяет первую. - Ну все, это надолго, - усмехнулась Анархия. Макалаурэ покачал головой и принял гитару в руки, усаживаясь на место менестреля из эдайн. Рука его пробежала по грифу, и он быстро сообразил, как тут все устроено. Вася помог ему поставить руку, но нахмурился: - Уверен? Новички начинают не с баррэ. - Но ведь так полнее звучит, - недоуменно откликнулся Песнопевец. - Полнее, да, но и сложнее... - Ничего, - разобравшись с левой, Макалаурэ попробовал перебирать струны правой. Выходило не очень ловко, но вскоре он понял, как можно удобно устроить локоть, чтобы не напрягать руку, и взял первый аккорд. Матроскин даже ахнул: - Реально менестрель! Никогда не видел, чтобы кто-то с такой скоростью учился! Я два года лабаю, а тут... Фига техника! Бахус с Анархией переглянулись таким взглядом, что Маглор сразу отвернулся, не желая смотреть на влюбленных, а Химера только мирно потягивала пиво, явно готовясь послушать что-нибудь еще. Вася ревниво оглядел Маглора и вполголоса предупредил: - Не обижай мою девочку. - Не обижу, - Макалаурэ погладил блестящую деку. - С такими-то девами я умею. Вася отступил, и Песнопевец неуверенно попытался наиграть хоть что-то. Пальцы быстро привыкали к незнакомому инструменту, и вскоре он осторожно начал: - Сколько пройдено дорог, Сколько выпито вина. Между струн и между строк, Но для тех, кто пил сполна, Нет ни боли, ни молвы. Сколько пройдено дорог, Не расскажут, кто мертвы, Не расскажет тяжкий Рок... Баллада была длинной, но Маглор еще в Нарготронде у Финдарато понял, что эдайн не любят длинные песни, поэтому остановился на первом же возможном окончании. Вася одобрительно покивал: - У тебя здорово выходит. - Не хочешь со мной группу организовать? - предложил Матроскин. - Я давно ищу кого-нибудь, кто согласится. - Не соглашайся, - подсказала Анархия. - Он два года лабает, а ничему не учится, поэтому и ищет давно. - Я не поэтому не соглашусь, - хмыкнул Маглор, возвращая инструмент. - Я не могу знать, что со мной завтра-то будет... - Ко мне на дачу поедешь, - заявил Вася. - Родители туда с октября не ездят. Там довольно тепло, особенно если камином прогреть. Но сначала домой тогда заедем, а то у меня с собой ключей нет. - Хорошо, - послушно согласился Макалаурэ. Нолдо не знал, что такое «дача», но его приглашали в домик с камином, который сейчас, очевидно, пустует. Лучшего и желать не стоило. - Я с тобой останусь, - решил Вася. - А если ты до понедельника не соберешься обратно в город, то оставлю тебе ключи. Значит, приглашали в деревенский дом. Это тоже было неплохо — в городе этом хватало опасностей. Вполне вероятно, что в деревне будет легче. Маглор отмахнулся от неприятных мыслей о том, что от предназначения прятаться бессмысленно, и вопросительно посмотрел на адана: - И ты спокойно отдашь мне ключи от своего дома? - Родители тебя убьют, если узнают, - Химера посмотрела на друга. - Откуда им узнать? - возразил Вася, а потом, чуть помявшись, добавил. - Идти-то тебе некуда. А я обещал, что помогу. Я знаю, конечно, где еще в городе перекантоваться можно, но тебе неприятностей и так хватает, а там народ уж такой собирается... У меня на даче спокойнее тебе будет. Маглор тоже немного посомневался — не хотелось причинять неудобств, но помощь принял: - Спасибо. Не бойся, ничего не натворю. О том, что Пророчество Севера само находит проклятых нолдор, он промолчал. И в одном убедился точно: в будущем Арды точно есть место и совести, и взаимопомощи, и чести. И если это то будущее, о котором говорила Артанис, то ничего менять не надо. Пусть все идет как идет. Потому что дело не в машинах, и не в законах, и не в жестокости власть имущих. Дело в душах. И если рождаются в Арде далекой эпохи эдайн, которым совестно перед старшими; которым не жаль своего, чтобы поделиться с путником; которые держат слово — они должны жить. Потому что это и есть Свет. Маглор рассеянно пил, слушал необычные, но интересные песни, научился открывать бутылки с пивом «зажигалкой» — тем самым маленьким огнивом... Даже выкурил одну «сигарету» — потому что было интересно, каким стало трубочное зелье в будущем. Смотрел в серое небо, которое опускалось все ниже с наступлением ночи, и вдыхал влажноватый воздух с запахом камня и пыли. И не хотел знать, что стало с квэнди, потому что люди создали другой мир — мир без валар. Мир, в котором все опасности исходят только от таких же, как ты сам. И это тоже дорогого стоило. *** Эстемирэ проснулся от того, что дверь в его комнату распахнулась — без стука и без вопросов. Любой из отряда так бы поступил только в неотложном случае, поэтому нолдо сразу поднялся, хоть и чувствовал себя разбитым — в свои покои он вернулся уже совсем поздней ночью, сначала незамеченным пробираясь по огромному дворцу, а потом долго выжидая момент, когда один из усталых стражников в гостевом коридоре отойдет по призыву тела, а второй медленно прокурсирует подальше. О своей судьбе Эстемирэ уже не беспокоился — он сделал все, что мог, и был готов взять вину на себя одного. Об остальном позаботится лорд Нельяфинвэ, а отряд, старательно гомонивший полночи, вне подозрений. В распахнувшуюся дверь ворвался бледный, как свет на заре, Маблунг с обнаженным мечом, а за ним — трое вооруженных синдар. Эстемирэ приподнял руки, демонстрируя, что не держит никакого оружия, и приветливо произнес: - Маблунг, зачем тебе воины? У меня нет меча. Неужели ты думаешь, что я стану нападать? - Это приказ короля Элу, - отрывисто бросил начальник стражи. - Беркут королевы Мелиан пропал. И король Элу знает, чьих рук это дело. - А я и не стану отпираться, - поморщился нолдо. - Это я отправил его с поручением. Я был один, никто из моего отряда не имеет к этому отношения. - Это я знаю, - так же отрывисто, но гораздо тише произнес Маблунг. - Хотя предполагаю, что твои воины обо всем знали. Леди Галадриэль сказала, что ты приходил к ней поздним вечером и задавал вопросы. Что ты был один, подтвердил и Келеборн. С неожиданным облегчением Эстемирэ подумал о том, что до Нифредиль Эльвэ, видимо, не добрался, поэтому даже улыбнулся: - Все верно. Я хотел узнать из первых уст о том, что случилось с моим лордом, а потом счел необходимым уведомить о происходящем своих. Можешь ли ты считать меня преступником? Ты поступил бы так же? Маблунг опустил взгляд, а потом гордо вскинул подбородок: - Да, я, вероятнее всего, поступил бы так же. И в моих глазах ты — не преступник. Но ты преступник в глазах короля Элу, а это куда хуже. У меня приказ: препроводить тебя в темницы, а при сопротивлении — драться. Нолдо покачал головой: - Я не собираюсь драться с тобой. Я исполнял свой долг, ты исполняешь свой. Веди туда, куда сочтешь нужным, я не стану сопротивляться. Об одном прошу, доложи своему королю, что мой отряд не принимал участия в моей вылазке. Да, они знали, что я собираюсь уйти, но более не знают ничего. - Хорошо, - Маблунг не вложил меч в ножны, но опустил руку, демонстрируя, что не собирается пускать оружие в ход. - Следуй за мной. Возьми с собой то, что тебе потребуется в ближайшие дни. Король Элу наверняка навестит тебя или прикажет привести к нему, но ты можешь остаться в темницах надолго. Эстемирэ с достоинством кивнул, но брать с собой ничего не стал — зачем? Если ему предстоит пробыть под замком несколько дней, то неудобства можно потерпеть. Если больше — синдар все равно придется предоставить ему все необходимое. Никаких памятных вещей у нолдо не было — все, что осталось от отца и матери, хранилось в замке лорда Канафинвэ, а перстень, подаренный лордом, Эстемирэ и так всегда носил на руке. - Возьми плащ, - внезапно произнес Маблунг. - И тунику надень. В темницах прохладно, ты замерзнешь в одной рубахе. Кстати, у тебя кровь на плече... Уже высохла. Может, тебе нужен лекарь? Нолдо хотел уж было отказаться — да, когти беркута в тело впились чувствительно, но ранами это было трудно назвать, — однако задумался о Нифредиль... - Я бы не отказался от заживляющего настоя, если такое положено пленнику и преступнику, - произнес он медленно, а потом постарался успокоить встревоженного синда. - Не беспокойся, просто мы с беркутом королевы Мелиан не сразу нашли общий язык. Он слегка меня продырявил. - Удивительно, что он вообще тебя послушался, - буркнул начальник стражи. - Впрочем, у королевы всегда так — не поймешь ее... Эстемирэ тем временем оделся, чуть морщась от давящей ткани на плече, и выступил вперед: - Я готов. Маблунг вышел из покоев, указывая путь, а расступившиеся стражники отработанно замыкали шествие. Нолдо одобрительно подумал о новом знакомце — воинская дисциплина под руководством этого синда была весьма недурна. Им бы чуть больше настоящего боевого опыта — и тогда даже ему, воину-нолдо Дома Феанаро, не удалось бы остаться незамеченным в своих рискованных прогулках по дворцу. На этот раз его вели куда-то глубоко вниз по длинным лестницам. Эстемирэ отстраненно подумал, что, похоже, ему довелось увидеть весь дворец Элу — от темниц до башен... Внутри оказалось лучше, чем можно было предположить: железная кровать с набитым соломой тюфяком, кривоватый металлический стол и стыдливо прикрытая деревянной заслонкой дыра в полу для оправления естественных надобностей. Немного раздражало то, что одну из стен полностью заменяла решетка — это лишало призрачного чувства уединения. Во всем прочем, тут было вполне недурно. Жить можно. Маблунг огляделся и со вздохом произнес: - Может, тебе принести пару книг? - Не откажусь, - кивнул нолдо. Отказываться вообще не стоило — мало ли, как жизнь повернется... - Тогда после того, как король Элу уйдет, - кивнул синда. - Если он, конечно, не отпустит тебя отсюда. Эстемирэ плюхнулся на тюфяк, вызвав громкое сухое шуршание, и фыркнул: - Маблунг, ты ведь и сам не веришь, что так будет. - Не верю, - согласился тот. - Но я всегда надеюсь на лучшее. Однако если ты останешься здесь, то я позову к тебе лекаря, а потом принесу почитать. Синда уже собрался уходить, когда Эстемирэ окликнул его: - Маблунг, постой! Скажи мне только... Кано, он?.. - Все так же, ничего не изменилось, - начальник стражи взгляд отвел. - Но он жив, даю тебе слово. - Благодарю, - грустно уронил пленник и зашуршал соломой снова, откидываясь и намереваясь поспать — несмотря на неудобства, в сон клонило нещадно. Проснулся Эстемирэ от знакомого властного голоса, в котором сейчас звучали нотки отвращения: - Поднимайся, братоубийца. Эстемирэ похлопал глазами, откинул в сторону плащ, которым накрывался, и с трудом сел — судя по тому, как затекло тело, прошло не меньше пары часов. В камере его уже стоял сам владыка Дориата, а у решетки несли караул двое стражников. Нолдо почувствовал в себе странноватое желание — подвинуться, чтобы король тоже мог сесть — кроме кровати с тюфяком, с темнице ничего не было, а сидеть при королевской особе было слегка неловко. Эльвэ с презрением оглядел хлопающего глазами нолдо и заметил, поджимая губы: - Я дал тебе три часа на то, чтобы ты обдумал свое положение, а не спал, как сурок! Эстемирэ только плечами пожал: - У меня не было приказа не спать. И потом, я подчиняюсь только приказам своего лорда, а он сейчас не в состоянии отдавать распоряжения. Эльвэ поморщился еще больше и отступил, скрестив руки на груди: - Куда ты дел беркута моей супруги? - Отправил с вестью. - Кому? - резко бросил король. - Нолдор, разумеется, - отрезал Эстемирэ. - Кому именно? - терпеливо повторил король. - Маэдросу, брату Маглора? Или в Химлад, чтобы побыстрее? Или сразу королю Финголфину? Советник Маглора подавил торжествующую улыбку и равнодушно проговорил: - Какая разница? Любой из владык нолдор будет возмущен и тем, что случилось с моим лордом, и тем, что ты пытаешься скрыть это. И это я еще не писал о том, что ты держишь гостя в темнице. Подумывал написать об этом, но решил, что и остального хватит. - Но ведь ты тогда еще не сидел в темнице, - раздраженно откликнулся король. - И не попал бы сюда, если бы послушался моего слова! - Я выслушал твое слово, владыка, - гордо отозвался Эстемирэ. - И угрозы — тоже. Ты в своем праве — запер меня здесь. А я в своем — сообщил своим. И если бы в твоей власти было отозвать мое письмо, ты воспользовался бы им. И я ничего тебе не скажу. Если хочешь, можешь пытать, но едва ли чего-то добьешься. Лорд Маэдрос рассказывал на случай плена, как лучше переносить пытки. - Чтоб тебя, - Эльвэ опустил руки и сжал кулаки. - Я не уподоблюсь Морготу, но ты! Какая тебе разница, буду я знать о том, кому ты отправил письмо, или нет? - Не знаю, - честно ответил нолдо. - Но ты с таким неистовством желаешь это узнать, что я лучше промолчу. Перед другом я бы не утаил ничего. Перед союзником — тоже. Да даже перед твоим Маблунгом, если бы не был уверен, что он так предан тебе, что тотчас передаст мои слова. А ты рискуешь жизнью моего лорда, потому что боишься признаться жене в своей слабости. И держишь меня здесь от бессилия. *** - Ну что, пора бы расходиться? - Матроскин прищурился на подсвеченный циферблат на руке. - Иначе ты, Вась, не успеешь домой, а потом на электричку. - Пора, - немногословно согласился Вася. - Слышь, Макалаурэ, - Нео звякнул пустой бутылкой об урну и несмело улыбнулся. - Я не знаю, доведется ли нам еще увидеться, но я был рад познакомиться с тобой. - Спасибо тебе, - улыбнулся в ответ Маглор. - Ты меня выручил. - Не стоит того, - отмахнулся тот. - Мог — помог, и не о чем тут говорить. Ты бы, поди, тоже меня не бросил, если б я у тебя на пороге оказался. Феанарион невольно задумался. До поездки в Дориат он вряд ли бы стал помогать невесть какому адану, что прибился к крепости. Нет, в ночлеге и еде не отказал бы, но и принимать участия в его судьбе не стал. Теперь эта уверенность пошатнулась. Все его новые знакомые — совсем юные, но чистые и горячие сердцем. Ничуть не хуже эльдар. - Я был бы рад увидеть тебя у своего порога, - чуть прикрыл глаза Маглор. - Ты... Это... - Матроскин упрятал часы под рукав утепленной куртки. - Если надумаешь насчет группы, ты мне в фейсбуке напиши. Я там Кот Матроскин. Из Краснодара. Нас таких немного, а на аватарке моя фотка. - Не обещаю, - покачал головой Маглор. - Не знаю, как жизнь повернется. - Помни, что я тебе сказала, - заявила Анархия. - Если что, просто решительно — «нет». И все. - Мне понравились твои песни, - вклинилась и Химера, прощаясь. - Некоторые я почти целиком запомнила. Ты не будешь против, если я их подберу? - Конечно, дева-воительница, - повернулся Маглор и к ней. - Даже если меня не станет, я буду жить в твоих песнях. - Ты уж так-то не прощайся, - нахмурилась Анархия. - А то я тебя отпускать не хочу. - Придется, - Макалаурэ фыркнул. - Кто же, кроме тебя, детей будет учить? Только ты. Это хорошее дело... У меня близнецы младшие были. Анархия усмехнулась: - Если я пойду в школу работать, я научу, не волнуйся! Класть болт на условности научу точно... - И это тоже неплохо, - Маглор интуитивно понял смысл фразы и не удержался от ухмылки. - У нас тут недопитое осталось... - Бахус смотрел в сторону, когда говорил. - Один мешок нам, второй — вам, - решил Вася. - Когда мы на станции окажемся, уже ничего не купить будет, поздно. Ну что, Макалаурэ, идем? - Идем, - кивнул Песнопевец, но, уходя, все-таки не удержался, повернулся. - Бахус... Обязательно научись играть на гитаре. - Почему? - тот немного задержался, хотя компания эдайн уже немного отошла в сторону шумного тракта. - Девам нравится музыка, - Макалаурэ улыбнулся самым краешком губ. - А сатанисткам — особенно. Вася закатил глаза, чего в темноте сквера почти не было видно, и позвал: - Идем, Макалаурэ. Вон троллейбус стоит, а если он уедет, мы тут еще долго прождем. - Я запомню, - каким-то странным тоном отозвался Бахус и широким шагом отправился догонять своих. Вася закинул гитару на плечо, нимало не смущаясь сплавил Маглору пакет с остатками пива, прикурил и спросил: - С чего ты взял, что сатанисткам гитаристы нравятся? - За всех не отвечаю, - хмыкнул Песнопевец, вглядываясь в желтый свет фонарей, что пробивался через холодный туман. - Но одной — точно нравятся.