***
— Нет, Адриан! — прокричала Маринетт, резко вскакивая и закрывая ладонями лицо. Отец девушки Том, видевший, что происходило за стеклом, стоял с нахмуренным лицом, готовый в любой момент просто взять и вторгнуться в допросную. Кулаки сжимались от ощущения тревоги. Что-то явно пошло не так и он прекрасно это видел. Сердце начало стучать так сильно, что казалось сейчас разорвёт грудную клетку. Том сглотнул образовавшийся ком, а взгляд его был направлен на прижатого к стенке детектива, который до этого открыто усмехался над его дочуркой. Он и сам стал не против дать кулаком ему в лицу за такой взгляд, наполненный презрением. Мужчина определённо не знал, что между ними произошло. Даже представить не мог. Но одно для него было точно. От своего желания он отказываться был не намерен, несмотря на обстоятельства. Его переполняли эмоции, левый глаз подрагивал, а губы сжались в линию. Чувство переживания изменилось на гнев. Сабина, которая сама еле сдерживал тревогу, сильнее сжала руку мужа и устремила взгляд на закрытое помещение. Взгляд был недобрым. Она старалась думать головой, старалась не верить тому, что увидела. Старалась понять в конце концов, что заставило так сильно разозлиться блондина, а её маленькую принцессу затрястись. — Адриан нет, пожалуйста… — проскулила девушка и рухнула на пол. В глазах слёзы и гримаса отчаяния на лице. Девушка видела, и слышала, а потому прекрасно осознавала, что Адриан это сделает. Он не шутит. Он устроит здесь кровавое месиво, если его не остановить. А если это произойдёт, он сто процентов не избежит безжалостного наказания. В том, что детектив ошибся и речи быть не может. Она прокололась и сейчас этого не изменить. Но кто мог знать, что этот человек так быстро раскроет её? Прочитает как открытую книгу? Маринетт даже подумать не могла, что один её взгляд может выдать её всю. Адриан повернулся к Маринетт и нахмурился, всё ещё крепко удерживая мужчину у стены. В его венах кипела кровь и желание убить этого отморозка было таким сильным, что его казалось уже не изменить. Но она… она просила его, со слезами… Прямо как в тот злополучный день. Когда она, его единственный лучик света, ставший в итоге солнцем, просила, кричала отпустить её с опухшими от слёз глазами, а он опьянённый «удачной» жертвой был жесток и эгоистичен. Скривив губы от плохих воспоминаний, Адриан вернул взгляд на детектива, который пытался освободиться от жесткой хватки. Злость стала ещё сильнее, но в этот раз он отступит. Он не станет идти против слов девушки, которую так сильно полюбил. Добавилось желание побиться головой об стену, разбить себе череп и размозжить мозг. Но всё, что блондин сделал, так это швырнул детектива в сторону и со всей силы ударил в стену, от чего на ней появилась трещина, а на костяшках пальцев выступила кровь. Подняв плачущую девушку с пола, и прижав к себе, Адриан даже не подозревал, что за ними наблюдают по ту сторону зеркальной стены. Его маленькая крошка дрожала как осиновый лист. Лёгкий, приятный, исходящий от неё запах дурманил. Тепло, которое она дарила ему, согревало сердце, и наполняло душу. Отстранившись, он взглянул в тёмно-синие, как ночное небо глаза. Она была прекрасна… — Прости… Я такой идиот, — взяв её холодные руки в свои, и носом уткнувшись в тёмно-синие, как смола волосы, проговорил Адриан, закрывая глаза. — Но я правда хочу ему… хорошенько треснуть, — в таком же тоне, продолжил блондин, от чего Маринетт издала смешок и всхлипнула. Руки Адриана легко легли ей на талию и вновь мягко прижали к себе. Маринетт вновь всхлипнула, и осталась стоять в его объятиях, наслаждаясь нахлынувшим спокойствием и теплом мужского тела. Том и Сабин переглянулись, прежде увидев сцену за стеклом и решив, что допрос окончен. Уставившись на следователя, который следил за допросом и сейчас находился в шоке, родители девушки взглядом потребовали открыть им дверь к дочери. Тот лишь неловко улыбнулся и всё ещё находясь в состоянии полного смятения, достал ключ. Том и Сабина резко ворвались в допросную. — Мама, папа? — Маринетт вздрогнувшая от громкого стука и повернувшая голову назад, увидела родителей. Она была готова не верить глазам, была готова сказать, что это иллюзия, если бы не одно Но! Том, который так сильно соскучился по дочке, подбежал и мигом обнял её так сильно, как только мог. — Моя Маринетт, моя маленькая девочка. Как же я скучал по тебе! — закрыв глаза, лепетал Том. — Я не спал ночами, я уже готов был умереть от переживаний, солнышко моё… — глаза мужчины наполнились слезами. — Как ты милая моя? Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь? — вопросы сыпались как песок в часах, не собираясь останавливаться ни на секунду, а объятия становились всё крепче и крепче. Детектив на трясущихся ногах поднялся, держась руками за стену, в которую его швырнули. Подняв взгляд на вломившихся родителей пострадавшей, он лишь усмехнулся и запустив пальцы в свою потрёпанную шевелюру, выпрямился. — Кто пустил вас сюда? — как обычно, будто ничего не случилось, проговорил он. Но в помещении никто не обратил внимания на него, кроме матери Маринетт. Она повернулась в его сторону и сжала кулаки. Детектив повторил эту же фразу во много раз громче. В допросной образовалась абсолютная тишина. Все взгляды были прикованы к потрёпанному детективу. Он отряхнулся и нахмурив брови, уставился на нежданных гостей. — Мне не нужно ничьё разрешение, чтобы увидеться с дочкой, — Том вновь стал серьёзнее, из-под опущенных ресниц наблюдая за мужчиной. Отстранившись от девушки, мужчина выпрямился. Погладив её по голове, он мягко улыбнулся, всё так же еле сдерживая слёзы. — Да вы хоть знаете, что ваша дочь покрывает преступника?! — разозлённый из-за полного отсутствия внимания к своей персоне, прокричал детектив, показывая пальцем на Маринетт позади Тома. На скулах заиграли желваки, на шее задвигалась венка, по лицу потёк пот. Детектив громко вздохнув, повернулся к тёмному стеклу. — Вызови отряд, пусть караулят во всём отделении. Снаружи и… внутри. Ах да, заблокируй все двери. Сегодня никто не покинет эту допросную! — тяжело дыша проговорил мужчина, всё так же смотря в стекло, обращаясь к сидящему за ним следователю.***
— Но почему нам нельзя войти? — возмущалась Аля, пытаясь высвободиться из удерживающих её рук. Эти обормоты перегородили им с Нино дорогу в полицейское допросное отделение. По всему периметру центра, стояли парни в чёрном с автоматом на руках, ножом и пистолетом на поясе. — Таков приказ. Никто не выйдет и не войдёт без разрешения руководства, — стоял на своём боец, говоря каждую фразу в манере робота. Их там что, зомбируют всех в армии, или что? Аля лишь ругнулась и сделав шаг назад, избавилась от сильной хватки. Нино стоял позади, опираясь задом на капот своей тачки. — Ничего делать не собираешься? Может поможешь? — подойдя к машине и уставившись с обидой в глазах на богатенького друга, Аля скрестила руки на груди. — Мы даже не уверены, что она там. Так зачем лезть в самое пекло? — вообще не заинтересованный в том, чтобы рвать жопу из-за кого-то, Нино развёл руки и невинно так улыбнулся, что шатенке захотелось ему «легонько» вмазать. — Да ладно тебе. Не убьют же её?! Подождём тут. Они должны уже закругляться, — отстранившись от капота, парень сел в салон и прикрыв глаза, опрокинулся на сидение. Аля лишь измученно вздохнула и села в салон, рядом с другом. Её седьмое чувство подсказывало ей, что не всё так просто. Но поделать она ничего не могла. К огромному сожалению, у неё не было подобной власти.***
Габриэль безэмоционально уставился в окно, пытаясь не закричать от того давления, которого испытывал. В голове полный беспорядок. Мысли вертелись, показывая перед глазами отдельные фрагменты из его жизни. Бесполезной жизни… Рёбра сжимало, а из лёгких выбивало воздух. На глаза наворачивались слёзы, горячими каплями стекая по холодным, бледным щекам. Марк Реверди продолжал за ним наблюдать. Всегда весёлый, открытый мужчина выглядел не лучше, чем любой пациент в этой клинике. Встав с кресла, подошёл к Габриэлю и сжал его плечо. Он на подсознательном уровне понимал, что ему как никогда нужна сейчас поддержка. Но у старика разрывалось сердце от понимания никчёмности своего друга. Так и хотелось дать ему подзатыльника и сказать какой же он идиот, что сам виноват во всём. Но они уже не подростки. Габриэль и сам прекрасно осознавал, насколько сильно прошляпил. Он проиграл эту войну. Дверь внезапно открылась. В проходе оказалась блондинка. Вся задыхающаяся от бега, девушка прошла в кабинет. Увидев отца у окна, подбежала к нему и развернула к себе, схватив за широкие плечи. Нахмурила брови, заметив в каком состоянии он был. — Папочка, я так испугалась, когда дядя Марк сказал, что ты в больнице. Что случилось, а? Почему ты… плачешь? — девушка потянула руки к его лицу, касаясь пальцами еле ощутимую щетину. Большим пальцем смахнула слезу и уставилась в пустые, бездонные серые глаза. Папа ничего не говорил. Он просто стоял, пытаясь собраться с мыслями. Он не понимал, что может сделать, чтобы хоть как-то изменить ситуацию. Марк протянул девушке листы бумаги, когда она уставилась на него в поисках ответа. Отстранившись от отца, Адель дрожащими руками взяла листы, сразу заприметив название в самом центре. Руки задрожали ещё сильнее.Результаты теста ДНК на отцовство
— Я не твоя родная дочь? — покрасневшие глаза девушки уставились на отца. В кабинете продолжала стоять абсолютная тишина. Адель вздохнув, перевернула страничку и взглядом прошлась по строчкам. Ребёнок: Адриан Агрест Предполагаемый отец: Габриэль Агрест Адель с облегчением вздохнула, и продолжила спускаться взглядом всё ниже и ниже. Вероятность отцовства: 99,999995% — Хаа… — удивлённо вздохнув, девушка быстро заморгала, пытаясь понять, не иллюзия ли это. После того, как отец ей рассказал, что её брат ей вовсе не брат, она не придала этому значения, продолжая любить Адриана как родного. Но его оскорбления в сторону её матери, рассказ отца о её смерти из-за стресса, вызванного рождением Адриана от маньяка, выбили почву из-под её ног. В её душе появилась ненависть, плавно растекающаяся по венам. Один лишь вид её прекрасного младшего братика, вызывал злость. Это она стояла на верхушке Эйфелевой башни и клялась его убить, заставить пожалеть. Это она подложила записку с именем Адриана к дому Дюпенов, мечтая отомстить. И как теперь жить с этим? Как смыть с себя этот грех? — Но отец… как это возможно? Ты ведь говорил, что вы с мамой делали тест и он был отрицательным! Как тогда это понимать?! Если это правда, ты хоть понимаешь, что мы натворили? — голос стал громче, готовый вот-вот сорваться на крик. Адель схватила себя за волосы и с ужасом глянула на выпавший из её рук тест ДНК. — Невозможно! Пап! Скажи, что это неправда… Пожалуйста… — Адель сжала кулаки, нахмурила брови и некой надеждой сверлила отца взглядом. Марк лишь отвернулся, понимая всю проблему этой семейки. Всё, что он мог сделать для них, он уже сделал. Теперь осталось лишь пожелать удачи и смотреть со стороны, что будет дальше. Только вот, сердце разрывалось от жалости к ним. Габриэль сжал губы, которые начинали дрожать. Отвернулся. Не хотел, чтобы его видели таким. Но ничего не мог с собой поделать. Слёзы рвались наружу сами по себе. Адель замахала руками у лица, глубоко дыша. Пыталась остановить хлынувшие слёзы. — Надо что-то делать. Мы не можем позволить посадить Адриана за решётку!