Не хочешь по хорошему, будет по плохому!

***

— Не понял… — на пол упал чёрный рюкзак, привлекая внимание сидящих. Габриэль резко вскочил, уже без той юношеской ловкости — видимо годы всегда берут своё. За последние два дня, что Адриан провёл рядом с Маринетт, лицо мужчины осунулось: тёмные круги под красными глазами, преклонные морщинки вокруг, отросшая щетина, которую модельер всегда выбривал. Никогда прежде, Адриан не видел его в таком состоянии. В любом: в гневе, окрылённого любовью к Эмили, уставшего, спокойного, уверенного, но никак не такого.       Это открытие заставило парня выгнуть бровь, сжать губы и прошлёпать по паркету к дивану. Габриэль немного ожил, и потерев затылок, сел напротив сына. Аделина, не сводящая с младшего брата нежного взгляда, выключила телевизор, по которому шли новости. Присоединяться не торопилась — осталась стоять. Поймав взгляд отца, глухо вздохнула и поплелась в кухню, дабы «не подслушивать» долгожданный разговор с сыном. — Ты хотел поговорить — я пришёл. Но теперь и я обзавёлся несколькими вопросами, — парень кивнул в сторону телевизора, намекая на то, что услышал. В комнате образовалась тишина, утопающая в схлёстывающихся, будто мечи, острых взглядах. Габриэль вздохнул и опустил голову. Переплёл пальцы в замке прямо перед собой, удерживая руки на коленях. Он хмурился и пытался найти, что сказать. Он столько раз представлял себе этот момент, столько фраз придумал, чтобы хоть как-то себя оправдать, или хоть как-то поддержать разговор. Но, что сейчас? Все подготовленные реплики в миг забылись так, будто их никогда не существовало. — Я и один помолчать могу, — сорвалось с губ младшего Агреста.       Мужчина поднял взгляд на сына, вновь сталкиваясь с его холодными глазами. Молчал. Будто язык проглотил. В гостиной вновь образовалась режущая тишина, неприятно закладывающая уши. — Что ж, ладно. Тогда ты ответь на мои вопросы, — младший Агрест подался вперёд, и повторил позу отца. — О чём говорила Надья? В каком смысле погиб? Ты ведь не подстроил мою смерть? — не изменяя своим привычкам, выгнул бровь блондин, наклонив голову. Его лицо оставалось всё таким же бесстрастным, и лишь глубокий интерес в глазах, выдавал юношу. Мужчина медленно кивнул, вызывая у сына грустную усмешку.        Адриан откинулся на спинку дивана и вытянул из кармана брюк телефон, уже набирая номер возлюбленной. Но не тут-то было. Агрест старший порывисто встал и как фурия вытянул гаджет из рук сына. Со всей силы кинул в ближайшую стенку, от чего тот треснул и брызнул множеством мелких стекляшек от разбитого экрана. — ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?! — прикрикнул Адриан, вскакивая со своего места, вновь схлёстываясь с отцовским взглядом. На лбу проступило несколько морщин, между бровями легла тень, а губы яростно искривились, готовые вот-вот выдать что-то оскорбительное. Глаза так и были готовы поджечь ненавистью. — Что это значит, Габриэль Агрест? — уже со сталью в голосе, процедил парень, пальцем указывая на уже ошмётки телефона. Он назвал его по имени и фамилии, что обычно делал сам модельер, когда был жутко недоволен сыном. Да и вообще, он разговаривал официально в любых случаях, когда был зол. — Наши телефоны прослушиваются, сын, — мужчина же наоборот, сделал ударение на последнем слове. — А ты умер, Адриан Агрест. Как думаешь, будет ли странно услышать голос того, кто умер? Весь мой план может пойти к чёртовой заднице, лишь из-за этого глупого звонка! — только теперь в его голосе послышались твёрдые нотки, заставляя младшего замолчать и лишь злобно сверкать глазами с играющими желваками на скулах. — Объяснись. — Вчера, я… Точнее… я не знал, что делать, — мужчина громко вздохнул и медленно опустился на кресло. — Я поручил своим людям найти похожего на тебя человека, и он должен был сидеть в твоей машине. Я вывел одну из гаража. И не смотри на меня так. Если захочешь, я дам тебе сколько угодно денег на покупку любой другой машины, — мужчина не сводил взгляда с сына, смотрящего на него с нахмуренными бровями. — Ты. Посадил. В. Эту. Машину. Живого. Человека, — по слогам, прошептал Адриан и на его лице проскочила тень усмешки. — Да ты ведь тоже монстр… Ха! Вау… Я ведь решил, ты туда куклу подложил и уже хотел тебе сказать, что это не сработает. Но ты умеешь удивлять! — уже открыто издевался Адриан, не обращая внимая, как ужасающе сейчас выглядит. — Да Адриан, я посадил туда живого человека. Из-за тебя! Я только обрёл сына и думаешь, я готов его так быстро потерять?! Нет. Ни за что. Я не прощу себе ни того, как я с тобой поступал в течении этих двадцати двух лет. И не смогу себе простить того, что позволю кому-то хоть как-то тебе навредить! И да, сын, пусть я буду монстром, чудовищем, но если это поможет Тебе, я не откажусь им быть! Я запятнаю свои руки в крови, если так будет надо. Но не позволю, чтобы тебя у меня отняли, — сорвался Габриэль на крик, глаза которого полностью покрывала пелена злости.       Адриан замолчал. Пусть в глазах отца бушевал тайфун, он же наоборот успокоился. Как будто в груди расплылось что-то тёплое. Разве не подобное он так хотел услышать? Всегда нелюбимый, ненужный, ненавистный сын стал нужным. Из-за какой-то бумажки! Разве не смешно? Почему отцу не пришло в голову сделать этот треклятый тест немного раньше? Почему тогда, когда он потерял всякую надежду и вычеркнул этих людей из своей жизни? Слёзы так и рвались наружу, желая показать, что он слабак. Желание закричать всё укреплялось, но парень держался, пряча все эмоции за маской спокойствия и бесстрастия. — Да и… это смертник. Его приговорили к пожизненному заключению, — ненавязчиво добавил Габриэль, потирая виски. — Ладно он, а та женщина, в которую он врезался? Ты о ней подумал? — испытав хоть какую-то лёгкость после слов отца, Адриан вновь нахмурился. — Она тоже смертник, сын. И предотвращая твои вопросы обо всём остальном, отвечу сразу. С их родными есть договор, который указывает на то, что если смертники выполнят свою задачу, а это — умрут вместо двух людей, то их семьям будет выплачена компенсация. Насчёт образцов крови не волнуйся. У них точно такие же показатели, как и у вас с той женщиной. Мужчину твоего возраста найти было трудно, а белобрысого так и подавно. Но мне удалось и это. Правда страшный он, на твою мордашку не тянет от слова совсем. С женщиной пришлось помучаться. Не было подходящей. Поэтому я нашёл женщину с тем же образцом крови, а над внешним видом постарались, — закончил старший Агрест, и в упор уставился на Адриана. — Что за женщину заменили смертником? За что? — Адриан, стоявший почти весь разговор, подошёл к дивану и медленно сев, сложил руки на груди.       Габриэль опустил взгляд и думал. Рассказать ли ему обо всём? О том, что эта женщина любовница того, кто изнасиловал его мать? Или то, кто был этим мужчиной? Или может то, как он его раскрыл и на следующий день запер в психушке до окончания его дней? Пусть это было жестоко, но то, как он поступил с Эмили, не могло с этим даже соперничать.       Надо ли в таком случае рассказывать то, как ползала любовница Марка в его ногах, слёзно моля о прощении? И то, что он убил её, чисто формально — на бумагах? При этом заплатил уже новой личности огромную сумму денег, чтобы та молчала и уехала из Франции как можно дальше. Что она в принципе и сделала сразу же, кидаясь обещаниями о неразглашении. Ну-ну! Для надёжности, перед самой посадкой, Габриэль шепнул ей, что если она хоть посмеет, её родным придётся несладко. Может это тоже было жестоко, но ему нужны хоть какие-то гарантии. А угрозы в таких случаях действуют наилучшим образом.       Габриэль поднял голову и улыбнулся. Так неожиданно, что Адриан вновь выгнул бровь в своей излюбленной манере. — Забудь. Может быть наступит время, когда я смогу тебе это рассказать и ты будешь к этому готов. Но точно не сейчас, — прошептал мужчина и встал. — Адель, солнышко, не притворяйся приведением, и иди сюда, — он раскинул руки для объятий, в которые сразу же влетела длинноволосая блондинка, крепко закрепляя руки на спине любимого папочки. — Пффф… — Произнёс Адриан, до этого наблюдавший за этой сценой. В груди что-то ёкнуло и даже захотелось присоединиться к ним. Но парень лишь встал и поплёлся в сторону лестницы, где этажом выше находилась его комната. — Ты даже не хочешь попытаться пойти к Маринетт, которая возможно уже видела новости? — в гостиной будто набатом прозвучал звонкий голос сестры. Парень не разворачиваясь, остановился. — Тогда весь его план пойдёт к чёртовой заднице, не так ли? — Адриан развернулся. — Я обещаю, что я организую вам встречу, а пока тебе нужно побыть здесь, пока всё не урегулируется. И да… — мужчина стушевался и виновато опустил голову. — Насчёт того вечера, когда я чуть… в общем прости. Я был не в себе. — Перед Маринетт будешь извиняться, — бросил Агрест младший, шагая по широкой лестнице.