Зимняя история

      – В этот раз ты превзошел себя! – объявил Хетиль. Он делал сотый круг по гостиной, сцепив за спиной руки. Миккель развалился в кресле, лениво потягивал пиво и бормотал временами «дела-дела». Бервальд лежал перед ними на диване, вытянув ноги на подлокотник и безучастно глядя в потолок. Сегодня подсудимым был он.       – Я сначала подумал, что Питер нафантазировал весь этот бред с избитым Сантой, но если ты его подтверждаешь... Боже, это все равно бред!       Бервальд молчал. Только что он потратил уйму сил на нелепую рождественскую историю и исчерпал свой дневной лимит слов.       – Дела... – протянул Миккель.       Питер выглянул из-за угла, чтобы что-то спросить, но Хетиль жестом попросил его уйти в комнату.        – Кроме моей куртки, ничего в доме не пропало? – спросил он уже третий раз за день.       – Ты же видишь, что он не в состоянии ответить, - наконец-то Миккель сменил пластинку. – Если в этом доме что и пропало, то только сердце хозяина.       Хеттиль открыл еще одну бутылку пива, сказав, что на трезвую голову не может воспринимать Бервальда в таком состоянии.       – На дворе двадцать первый век! Уверен, что мы найдем парня, но мозги нашему братцу уже не вернуть. Какая фамилия у этого Тино?       – Он не помнит, – проговорил Миккель. – Почему ты спрашиваешь одно и то же? Он же сказал, что пропустил мимо ушей эту странную финскую фамилию.       – Итак! Что мы имеем? – Хетиль поднял с журнального столика исписанный лист. – Парень по имени Тино, работающий учителем в начальной школе в Седертелье. На вид ему не больше двадцати пяти лет, родился он в какой-то дыре на границе с Финляндией, и фамилия у него, соответсвенно, финская. Рост – около ста семидесяти сантиметров. Телосложение – среднее, не спортивное. Волосы светлые, глаза темные. Здесь надо пометить, что наш брат никогда не разбирался в оттенках... Нос немного вздернутый, родинок на лице нет. На внутренней стороне правого плеча есть какая-то надпись. Дополнения будут?       – Напомни, за что тебя выкинули из полицейской академии?       – Я сам ушел. Значит, дополнений нет? Каков, в таком случае, план действий? Обзвон школ?       – Может просто поискать его на фэйсбуке, например?       – Уже. Если он им и пользуется, то изменил имя. Что логично, учитывая преследование со стороны родителей.       Миккель фыркнул и снова откинулся на спинку кресла.       – Сейчас каникулы, - напомнил он. – Возможно, кто-то и находится на рабочем месте, но отвечать на звонки им вряд ли хочется. Я бы не ответил, например.       – Бервальд, я воспользуюсь интернетом на твоем компьютере.       – Почему-то мне кажется, что ты не стал бы искать этого парня, если бы он не сбежал в твоей куртке.       Хетиль не ответил на замечание, только ткнул Миккелю средним пальцем в лицо и ушел наверх.       – Дела...       Бервальд не реагировал на изменения вокруг. Лицо его оставалось отрешенно равнодушным, а сложенные на груди руки придавали сходства с трупом. Миккель мельком взглянул на часы и смиренно признал, что рыбалка сегодня отменяется.       – Братишка, кончай спектакль! – вытянувшись, Миккель пнул угол дивана. – Это несерьезно, слышишь? Вы были знакомы всего два дня. Если бы я так убивался из-за каждой девицы, которая исчезала на второй день знакомства, меня бы давно определили в психушку.       Бервальд продолжал упорно хранить молчание, и это начинало злить. Кряхтя как старик, Миккель поднялся.       – Если ты не встанешь, я вылью пиво тебе на лицо.       – Отстань.       – Радость какая! У нас прорезался голос. Слушай, может быть, ты и на работу завтра не пойдешь? У тебя же депрессия.       – У меня нет депрессии. Я думаю.       – О чем ты думаешь?       – Отстань.       К началу следующего дня обстановка в доме немного разрядилась. Провалявшись почти сутки мертвым телом, Бервальд с утра уехал на работу. Хетиль успел обзвонить все найденные школы Седертелье, но ответили ему только в четырех и никакого Тино там не знали. Поняв, что взрослые в этом доме сошли с ума, Миккель предложил Питеру поиграть вместе в приставку, но мальчик отказался.       – Господи, а с тобой-то что? – воскликнул Миккель.       – Что папа натворил? – спросил Питер чуть слышно и поджал губы. – Он как-то обидел Тино? Они подрались? Я видел, что у папы синяки.       Серьезный вид ребенка поначалу заставил Миккеля волноваться, но после всех вопросов он едва сдержал смех.       – Нет, Пит, они не поругались. Просто Тино пора было идти домой.       – Тогда почему он уехал, не попрощавшись?       – Наверное, очень спешил.       – Дядя, я не идиот. Здесь что-то не так. Папа ведет себя странно.       – Не бери в голову. Это взрослые заботы, - Миккель улыбнулся и растрепал волосы племянника, но это ничуть не повеселило мальчика.       – Дядя, – сказал он еще тише и пальцем поманил Миккеля наклониться. – Мне кажется... Это не очень прилично говорить, но ты только никому проболтайся! Мне кажется, что папа влюбился в Тино.       Миккель отпрянул, чтобы посмотреть на лицо ребенка. Питер кивал, все так же поджав губы.       – Я знаю, о чем говорю. Когда я сказал Хильде, что она мне нравится, она стала садиться подальше от меня в школе, потому что об этом услышали другие девчонки и начали над ней смеяться. Наверное, Тино тоже испугался, что над ним будут смеяться...       – И тебя ничего не настораживает в этой истории?       Питер дернул плечами.       – Это самое верное предположение. Я вот не стал отступать, и теперь Хильда снова сидит рядом.       Серьезный вид мальчика вдруг показался Миккелю умилительно смешным.       – Вот и выросло то поколение... – проговорил он куда-то в сторону. – Как думаешь, нам нужно найти Тино?       – Само собой! Я помню, как мне было плохо, пока Хильда со мной не разговаривала... А как мы его найдем? Я знаю только имя и фамилию.       – Ты знаешь фамилию?       – Да... Вяняймейнен. Как у героя финских сказок, которые мы читали в школе когда-то.       Почему-то фамилия удивительным образом взбодрила Миккеля. Азартный огонек вновь засверкал в его взгляде.       – Слушай, Пит! В этом Седертелье населения меньше сотни тысяч человек. Уверен, что финнов там не так много. Давай-ка сыграем с тобой в сыщиков, пока эти два старых унылых зануды сидят дома и ждут чуда!       – Ты хочешь поехать его искать?       – Так точно, Ватсон!       – Дядя, ты не похож на Шерлока. Но я за!       – Тогда быстро одевайся, пока твой папа не вернулся.       – Ты пил с утра. Тебе нельзя водить машину.       – Если бы я сегодня не пил, мы бы вообще никуда не поехали. А сейчас я полон сил и уверен, что этого вашего Вяняй-что-то-там мы найдем.       Путь домой занял у Тино довольно много времени. Он долго не мог найти станцию метро, затем перепутал ветки, ему не хватило десяти крон на автобусный билет и почти два часа он пытался поймать попутную машину. Исходя из того, что подвозить его никто не хотел, он сделал вывод, что выглядит крайне плохо. Так, в общем-то и было. К ссадине на лбу добавились синяки под глазами и потерянный вид. Решив, что более убогим ему уже не стать, Тино принялся собирать мелочь на остановках, и вскоре набрал достаточно для покупки билета.       Ночная темнота опустилась на город, когда Тино добрался до своего подъезда. Все дорожные приключения остались позади, и грустные мысли вновь вернулись в освободившуюся голову. Внезапная усталость свалилась на плечи, не хотелось подниматься на четвертый этаж. Ступеньки крыльца манили как уютный гамак в дачном домике, снег давил на плечи.       Ключей у Тино не было, но он не сомневался, что его друг дома. Звонок в дверь, и Эдуард появился на пороге.       – Господи, Тино! – воскликнул он, пропуская парня в квартиру. – Где ты был три дня?       – Ты волновался? – устало проговорил Тино.       - Если честно, до сегодняшнего утра я думал, что ты у Йо… У Того-Кого-Нельзя-Называть. Ну, я решил, что вы помирились. А сегодня он принес остатки твоих вещей, и я что-то запереживал.       Эдуард казался более суетливым, чем обычно. Видя, что состояние друга оставляет желать лучшего, он помог ему снять куртку и поспешил заварить чай.       – Чья на тебе одежда? – спросил он, когда Тино уже уселся за стол. – У тебя не было такой куртки…       – Эд, со мной столько всего произошло за эти дни. Дай мне немного прийти в себя.       – Не люблю, когда ты говоришь таким голосом.       Тино молча выпил свой чай, потянулся и ушел в дальний угол квартиры, где в разноцветных пакетах уже почти неделю стояли неразобранными его вещи. Почему-то собственная одежда показалась ему непривычной и странной, будто из прошлой жизни. Ворох черных футболок с концертов любимых групп, джинсы разных оттенков, что-то светлое для работы и тут же книги. Тино долго копался в вещах и все откладывал в сторону.       – Эд! – позвал он слишком громко для маленькой квартиры.       – Что такое?       – Мне кажется, я два дня был нормальным человеком. И мне как-то стремно.       – О чем ты?       – Помнишь, мы смеялись над компаниями, которые на концертах сидят за столиками? Я сам как будто был из таких. И мне понравилось. Наверное, я старею.       Эдуард попытался выразить сочувствие мимикой, так как не совсем понимал, о чем идет речь, но тут его взгляд упал на шею Тино. Прищурившись, он потянул за ворот свитера.       – Матерь Божья, – присвистнул Эдуард. – Ты опять кого-то нашел? Тино, ты же только расстался с этим психом…       – Я дурак, Эд? – Тино убрал руку друга.       – Брось. Возможно, немного легкомысленный… Рассказывай, что случилось. Или, если хочешь, мы закажем пиццу, и ты расскажешь потом. Человек расслабляется, когда ест.       Тино покачал головой и крепко обнял Эдуарда.       – Он не похож на Того… На Йохана, черт с ним. Он вообще не похож ни на кого из тех, с кем я до этого был.       – Так, друг, мне кажется, скоро ты распустишь сопли. Я это состояние знаю…       – Нет, Эд. Мне сейчас очень хорошо.       – Только не теряй голову.       – Не буду. Я сбежал от него сегодня утром.       – Почему?       – У меня есть сотня причин, но ни одна из них не покажется тебе убедительной.       – Он страшный?       – Жутковатый, но очень красивый.       – Крушит мебель, когда злится?       – Он ее делает. И таких людей трудно вывести из себя.       – Возможно, он алкоголик или наркоман? У него есть судимость за убийство?       – Ничего такого.       – Боже, Тино! Он уже лучше всех твоих бывших. В чем проблема?       Тино отпустил Эдуарда, улыбнулся как-то загадочно со светлой грустью и отошел к окну.       – У него есть сын, хорошая работа, дом, правильные представления о семье и неплохие отношения с родственниками. Как в эту цветочную клумбу можно засунуть меня?       – А что с тобой не так?       – Начнем с того, что однополые отношения даже в этой стране не всегда воспринимаются спокойно. Уверен, вся его многочисленная родня будет считать меня врагом. К тому же, у меня сейчас все идет наперекосяк. Я потерял работу, мне негде жить, а все мои родственники – обычные деревенские алкоголики. Боюсь, в таком положении я опять буду от кого-то зависеть.       – Тино, – в голосе Эударда прозвучали родительские нотки. – Ты всегда всего добивался сам. Уверен, черная полоса закончится. А родственники… Их ведь не выбирают. Кстати! Насчет работы… Йохан принес письмо. Оно без подписи. Я боялся, что там опять угрозы, и вскрыл его. Это от твоих детей.       Эдуард схватил со стола коричневатый конверт с оторванным краем и протянул Тино. Парень принял его, осмотрел со всех сторон, словно ища подвоха, и наконец достал согнутый пополам тетрадный листок, следом выпала общая фотография класса, сделанная в начале учебного года. С двух сторон листок был исписан крупным детским почерком.        «Дорагой Учитель! Нам сказали, что после каникул вы больше не будите вести у нас уроки. Мы очень растроились. Наверное это потому что мы постоянно хулиганим. Вы никогда не ругались. Мама сказала, что вы очень терпеливый. Нам не хочется чтобы вы уходили, поэтому мы решили извинится. Если вы можете простите нас и останьтесь хоть бы до конца нашей учебы. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста...»       Последнее слово повторялось много раз. Тино видел, что подписались все. Разные почерки, разные чернила. За каждым пожалуйста негласно стоит имя. Рыжий болтун Олле, светловолосая принцесса Марина, раскосый зайчонок Аке... Молчаливая Амина, чей отец вел машину в тот вечер, и задира Хабиб, от родителя которого Тино получил удар под ребра. Малышка Мадина, чья мама угощала всех восточными сладостями в День рождения дочери, и круглолицый Камал, папа которого потратил свой выходной на то, чтобы помочь Тино перенести мебель в другой класс после лопнувшей трубы.       – Эд, – проговорил Тино, нервно заталкивая письмо обратно в конверт. – А вот сейчас я распущу сопли.       – Да я сам чуть не разрыдался, когда прочитал.       – Я ужасный учитель. Тут столько ошибок! Сумбур в голове... Заказывай пиццу.       Впервые за три дня Миккель купил вместо пива кофе. Запал начал угасать. Он остановил машину на парковке около сквера, включил радио и уткнулся носом в открытый картонный стаканчик. Питер лежал на заднем сидении, немигающим взглядом смотря в экран телефона.       – Я погорячился, Пит, - признал Миккель. – Этот парень неуловим.       – Мы не вернемся без него домой. Папа нас убьет.       – Папа убьет меня. Он уже сказал, что заявит на меня в полицию за похищение ребенка, если я не верну тебя к вечеру вчерашнего дня. Или не скажу, где мы находимся.       – Он волнуется, потому что ты пьешь за рулем. Если мы найдем Тино, он тебя простит.       – Разве ты сам не устал? Ты три дня живешь на фастфуде и спишь в кемпинге. Администратор, кажется, в чем-то меня уже подозревает.       – Ты шутишь? У меня в жизни не было ничего интереснее!       Питер неловко поднялся и перебрался на переднее сидение.       – Ты все еще просматриваешь сайты местных школ? – спросил Миккель.       – Нет, просматриваю хэштеги этого города в инстаграмме. Запросы в гугл по его фамилии выдают сплошные ссылки на Калевалу.       – Это поиск иголки в стоге сена.       Питер сморщил нос. Ему не нравился настрой дяди, и он уже начинал обдумывать план бегства в случае, если Миккель решит завершить операцию.       В подстаканнике завибрировал телефон, снова звонил Бервальд. Миккель поставил разговор на громкую связь и приготовился к новой порции ругательств. Но вопреки ожиданиям голос брата был тих и спокоен:       – Просто скажи, где вы, - послышалось в трубке.       – Ты же знаешь, что мы в Седертелье.       – Мы тоже. Где конкретно вы находитесь?       – Ты еще хочешь оторвать мне голову?       – Зачем? Ты, как петух, можешь выжить и без мозга. Просто назови место.       Миккель замешкался. Глазами он искал какой-нибудь указатель.       – Ты заблудился? – предположил Бервальд.       В этот момент Питер подпрыгнул на месте, и телефон свалился под кресла.       – Нашел! – воскликнул мальчик, с волнением глядя на ошарашенного Миккеля. Не в силах что-то сказать, Питер просто показал экран.       Мужчина взял телефон в руки. На фото рядом с какой-то миловидной девушкой действительно стоял Тино в костюме Санта-Клауса. «Всех с Рождеством!» - гласила подпись. Миккель быстро пролистал другие фото. Было еще видео, где Тино играл на гитаре, сидя на парте. Судя по всему, девушка работала с ним в школе.       – Пиши ей! – Питер толкнул Миккеля в плечо.       К вечеру улицы заметно оживились. Бервальд даже попал в какое-то подобие пробки и потому подъехал к назначенному месту позже, чем предполагалось. Миккель уже ждал его. Он стоял, опершись на капот машины и курил. Подобное бывало редко, но Бервальд знал, что у брата всегда есть пачка сигарет на всякий случай. Возможно, он просто испытывал угрызения совести.       Прежде, чем выйти, Бервальд еще раз убедился в своей способности не наломать дров. Попадись Миккель ему чуть раньше, он наверняка бы поддался эмоциям.       – Он балбес, – напомнил Хетиль.       – Знаю.       Первым навстречу побежал Питер. Он обнял отца, но сделал это вовсе не потому, что соскучился. Он надеялся остановить его, если вдруг желание оторвать Миккелю голову еще не прошло.       – Что вы устроили? – заговорил Бервальд.       Миккель бросил окурок прямо в урну, стоящую на расстоянии двух метров. Маленькая победа.       – Ты просто завидуешь, что не решился сам.       – И как успехи?       – Он здесь больше не живет. Это квартира его бывшего.       Миккель посмотрел с ухмылкой в непроницаемое лицо Бервальда. Он знал, что у брата в голове назойливой мухой летает пара вопросов, которые ни за что на свете не будут заданы. Можно побыть жестоким и просто сделать то, о чем просят: сесть в машину и вернуться домой. А можно без лишней игры дать ответ. В Миккеле не было жестокости.       – Его зовут Йохан, - сказал он. – Ничего примечательного, кроме самомнения.       Миккель выдержал паузу. Муха поджала крылышки. Бервальд молчал.       – А еще он знает, где живет парень по имени Эдуард. Даже не представляю, к чему нам его адрес.       Питер смотрел на Миккеля с недоумением. К чему это нелепое вступление?       – Папа, Эдуард – это друг, у которого живет Тино! – не выдержав, выпалил мальчик.       Говорят, счастливые люди не замечают часов. Эдуард как раз был из таких счастливчиков. Он постоянно терял счет времени, то уходя с головой в работу на дому, то погружаясь в игры. И потому особенно странным было то, что без четверти двенадцать он вдруг вспомнил о наступлении нового года. Бросил беглый взгляд в угол монитора и осознал важность комбинации часов и даты.       – Тино! – позвал он, но друг не откликнулся. Он спал, уткнувшись лбом в стену. Эдуард постучал по краю разложенного дивана.       – Тино! – крикнул он громче. – Просыпайся быстро!       – Что случилось? Ничего перед собой не видя, Тино повернул заспанное лицо.       – Ты любишь фейерверки?       – Что это? Да, люблю. Наверное.       – Тогда немедленно приходи в себя. Здесь рядом есть площадка, где их запускают в новогоднюю ночь.       – Это сегодня?       – Ты со своими сердечными волнениями совсем потерял ум. У тебя две минуты на сборы.       Все еще не особо понимая, что происходит, Тино выпутался из покрывала, растер щеки и натянул валявшиеся на полу джинсы. Уже одетый Эдуард бросил в него куртку.       Холод лестничной площадки немного взбодрил Тино.       – Какого черта мы как дети тащимся смотреть на фейерверки?       – Я сто лет их не видел. Просто захотелось.       Эдуард перескакивал через две ступеньки. Уже давно Тино не видел в нем столько энергии.       – Подожди меня!       Эдуард распахнул дверь подъезда и вылетел наружу, едва не сбив стоящего на крыльце человека. Он пробежал несколько метров по скользкой тропинке и остановился. Тино отстал.       – Ты где застрял? – Эдуард обернулся и хотел ляпнуть очередную шутку про плохую спортивную форму друга, но осекся.       Тино остался у выхода. Эдуард впервые видел преградившего ему путь человека, но почему-то сразу его узнал.       – Парень, не мешай, – послышался рядом приглушенный голос. У самой тропинки стояло два черных автомобиля. Моторы были заглушены, и фары не горели, потому Эдуард не сразу их приметил. Голос прозвучал из открытого окна фольксвагена.       – Вы ведь не те, кто недавно его… «вывозил на прогулку»? – спросил Эудард, будто возможен был честный утвердительный ответ.       – Миккель, ты похож на бандита, – сказал уже другой голос. – Говорил же, что нужно было встать подальше.       – Тогда бы мы ничего не увидели! А от этого истукана потом не добьешься подробностей.       Тино почувствовал себя выброшенной на берег рыбиной. Рот открывался и закрывался, а слов все не было. Бервальд как будто и сам не ожидал встречи. Он зачем-то снял и тут же снова надел очки.       – Ты искал меня? – спросил Тино.       Бервальд мотнул головой. Облачко пара вырвалось с выдохом.       – Не я тебя нашел.       – Не понимаю.       Почему ты сбежал?       – Ты куда-то спешишь?       Тино не смог вспомнить, зачем вышел из дома. На губах застыла глупая улыбка. Бервальд смотрел сверху вниз и тень раздражения сквозила в его взгляде.       – Извини, что сбежал так, – пробормотал Тино. – Я сейчас же верну тебе…       – Застегнись. Сегодня ветрено.       Не дожидаясь реакции, Бервальд потянул вверх молнию куртки. Рука коснулась подбородка, Тино поднял лицо.       Да.       Неизвестно, сколько Бервальд собирался с мыслями, стоя на крыльце. У него были холодные пальцы и губы. Долгую секунду Тино не решался ответить на поцелуй. Значит, бегство было бессмысленным. Значит, снова впереди может оказаться разочарование. Но вопреки печальному опыту и всем страхам теплой волной по груди разливалось счастье. Казалось, что земля вдруг исчезла под ногами. Так оно и было. На миг придя в себя, Тино осознал, что попросту висит в воздухе. Хотелось рассмеяться или совершить еще большую глупость. Например, прошептать неуместное люблю. Сколько раз это слово он говорил и слышал. В нем смысла не больше, чем в любом другом слове. Люблю. Холодно. Стокгольм – столица Швеции.       Тино закрыл глаза и просто поцеловал Бервальда.       Эдуард сам не заметил, как оказался на заднем сидении фольксвагена. Люди внутри машины быстро представились по именам, но он никого не запомнил. В голове отложилось только то, что вокруг свои.       – Кто молодец? – вскрикнул Миккель, когда сцена на крыльце все-таки разрешилась.       – Вообще-то, я его нашел, - напомнил Питер.       – Вообще-то, на нем не моя куртка. Где тогда моя?       – Только фейерверка для счастливого конца не хватает, – вздохнул Эдуард, и часы на приборной панели обнулились.