Зимняя история

      Сон Тино был беспокойным и прерывистым. Сквозь дремотную пелену ему слышался топот бесчисленных ног, чьи-то голоса и звон стекла. Озноб сменялся жаром, на маленьком диване ощутимо не хватало места. Тино ворочался и всякий раз чувствовал боль, но окончательно проснуться не мог. Во сне он бежал по глубокому снегу через лес. Бесконечные нагромождения вековых сосен неслись ему навстречу, и за ними не было просвета. Тино не знал, что за опасность гонится за ним, но чувствовал, что останавливаться нельзя. Бежать было трудно, ноги тонули в сугробах, Тино задыхался, падал и полз, но двигался к какой-то неведомой цели. Впереди мелькал огонек, похожий на крохотное оконце в маленьком деревенском домике. Свет всегда означал человека, а то, что бежало за спиной, человеком не было. Тино уже не слышал голосов, вокруг сделалось глухо, лес показался ему мертвым, похожим на заброшенное капище. Огонек был все так же далек, а чудовище позади все так же не знало усталости. Тино остановился, понимая, что нужно обернуться и хотя бы в последний момент увидеть преследователя, но не успел он этого сделать, как яркий свет со всех сторон ударил ему в глаза, и с немым криком пришло пробуждение.       Тино открыл глаза и увидел, что обстановка сменилась. Он лежал в кровати под теплым одеялом в светлой комнате с деревянными стенами и большим боковым окном. У окна стоял стол, за которым Бервальд писал что-то, низко опустив голову. Часов поблизости не было, но Тино догадывался, что уже давно наступил день. Во рту невыносимо сушило, и очень кстати на прикроватной тумбе оказался стакан с водой. Никогда еще вода не казалась Тино такой вкусной.       – Доброе утро, - проговорил Бервальд, не оборачиваясь.       – Как я здесь оказался?       – Ты мешал Питеру смотреть его сериал. Пришлось тебя перенести.       – Не помню…       – Ты даже разговаривал со мной.       – И что я сказал? – Тино попытался сесть, но не нашел в себе сил.       – Я не понимаю по-фински.       Бервальд поднялся, размял спину, прошелся поперек комнаты и встал у изножья кровати.       – Не знаешь, где мои очки?       Тино не ответил. Он помнил ночной разговор до мельчайших деталей, но в свете дня все казалось несуразной глупостью.       – Не знаю, – сказал он, наконец. – Ты занят сейчас? Кажется, я расклеиваюсь. Чем скорее я буду дома…       - Вчера ты говорил, что у тебя нет дома.       - Хорошо! Чем скорее я буду дома у моего друга, тем лучше.       Тино надеялся, что зрение не позволяет Бервальду разглядеть его лица. Все выдавало в нем волнение.       - Ты можешь оставаться тут, пока не поправишься.       - Старая добрая методика Джейн Беннет, - рассмеялся Тино, и тут же подавился собственным кашлем.       - Что?       Тино лишь махнул рукой, как бы прося не придавать значения его словам.       - Бервальд, спасибо за все, - сказал он, когда смог справиться с кашлем. На продолжение мысли ему не хватило голоса. Он выпил еще воды, но так и не заговорил снова, только уставился вперед, словно ожидая чего-то. Бервальд не спешил нарушать тишину. Казалось, между ними завязалась игра, в которой проигрывает тот, кто первым моргнет. Или подаст хоть какой-то признак жизни.       Проиграл Бервальд. Все так же молча, он отошел к шкафу и достал с верхней полки пакет.       - Здесь теплые вещи, - пояснил он после паузы. – Не хочу везти через весь город Санта-Клауса. Переоденься, а я пока прогрею машину. Ты умеешь водить?       Тино кивнул.       - Тогда будешь за рулем до ближайшей оптики.       Сказав это, Бервальд вышел. Тино медленно сполз под одеяло. От постельного белья приятно пахло кондиционером, под спиной мягко проседали пружины матраса. Ощущение полнейшего уюта переполняло грудь, и меньше всего на свете Тино хотелось ехать куда-то. За пределами теплой комнаты находился холодный северный мир, где он теснился в маленькой студии с другом детства и бессмысленно листал сайты с вакансиями. Заявление об увольнении по собственному желанию наверняка уже подписано, как позорный мирный договор после проигранной войны.       - Тряпка, - прошептал Тино в одеяло и резко сел.       Голова кружилась, но секундная вспышка ненависти к себе придавала сил. Тино развернул пакет. Внутри лежала новая одежда с еще не срезанными этикетками, но без ценников. «Подарки не по размеру», - сделал вывод он, и оказался прав. Джинсы и свитер пришлись ему впору. Тино прошелся по комнате, открыл в шкаф, но зеркала не нашел. Тогда, поддавшись любопытству, он заглянул на письменный стол Бервальда. Чертежи и кривые столбики вычислений показались ему китайской грамотой, но вызывали уважение.       Нужно было спускаться. Еще раз Тино осмотрел комнату, остановился взглядом на окне. За ним росло ветвистое дерево, ажурно покрытое инеем. Оно было неподвижно, ночной ветер стих, и воздух серел от морозного тумана. Тино подумалось, что через такое окно очень здорово смотреть на падающий снег.       Блаженные мысли прервал шум внизу. Залюбовавшись деревом, Тино не сразу обратил на него внимание. В гостиной явно прибавилось народу, звучал незнакомый мужской голос, но слов было не разобрать. Тино вышел, тихо прикрыв за собой дверь, и направился вниз.       - Мы говорили про китайский новый год, дурак! - громко объяснял Бервальду высокий мужчина в центре гостиной. – Я же предупреждал, что мы будем в Швеции на праздники.       Тино выглянул из-за угла. В доме было два гостя. Тот, что говорил, стоял спиной и размашисто жестикулировал. Второй, сложив руки на груди, опирался на стеллаж и смотрел себе под ноги. Когда он поднял лицо, его взгляд уперся прямо в Тино. Незнакомец удивленно изогнул бровь, но промолчал и глаз не отвел. Бервальд не видел Тино. Он казался растерянным и явно не знал, куда себя деть.       - Так что мы здесь надолго, - продолжал высокий незнакомец. – Вчера были у твоих родителей. Завтра думаем поехать порыбачить на наше старое место. Ты с нами, Бервальд? Слушай, братишка, ты как будто нам не рад...       - Миккель, у него всегда такая мина на лице, - подал голос второй гость. – Каждый раз тебя это удивляет.       - Рад, конечно, - проговорил Бервальд. – Просто я не ожидал...       - Вечно ты задницей слушаешь! – рассмеялся Миккель. – Хетиль, а у тебя что с лицом?       Второй гость чуть заметно мотнул головой, призывая Миккеля обернуться. Тино понял, что пора выйти. Все внимание было обращено к нему. С волнением он осмотрел лица собравшихся и почему-то вспомнил своей первый урок, прошедший под страхом ляпнуть лишнего или забыть почти родной язык.       - Привет! – первым заговорил Миккель и тут же протянул руку. Прямолинейное «кто ты» сквозило в его взгляде.       Тино пожал руку и назвал свое имя.       - О! Ты финн? Обожаю ваших ребят! Вы знаете толк в веселье.       - Наверное, нужно дать слово Бервальду, - предложил Хетиль, но у Бервальда на лице читалось отсутствие слов.       - Мы его двоюродные братья, - продолжил Миккель. – Его зовут Хетиль, а меня – Миккель. Наверняка, он тебе о нас много рассказывал.       - Боюсь, мы не так давно... – начал Тино, но тут же был перебит.       - Да, конечно. Если бы вы давно, он бы нам где-то проболтался. Знаешь ведь эту особенность Бервальда: он почти все время молчит, но все равно умудряется выдать все свои тайны одним неосторожным словом.       Тино не был уверен, что заметил эту особенность, и потому лишь улыбнулся. Он искал Питера в надежде, что ребенок отвлечет внимание на себя или хоть как-то сгладит напряжение.       Миккель повернулся к Хетилю, и между ними будто бы состоялся немой диалог, состоящий из полукивков и взглядов. Тино наблюдал за ними, и все сильнее ощущал себя на месте подсудимого.       - Это не то, о чем вы подумали, - наконец-то заговорил Бервальд. Слова прозвучали по-хозяйски твердо и с нотками раздражения. – Но объяснять очень долго, поэтому думайте, что хотите. Я пока сделаю кофе.       - Я помогу, - пробормотал Тино и отправился следом на кухню.       Хетиль и Миккель еще раз обменялись взглядами.       - Он всегда был странным! – громким шепотом произнес Миккель. – Когда речь идет о Бервальде, я готов любой бред принять за правду. Ты ведь о том же подумал?       - Я ни на чем не настаиваю, но на этом Тино его свитер. Мы привезли его из Канады три года назад.       - Как ты все помнишь?       - У меня голова не забита телефонами всех датских шлюх… Послушай, Миккель, только не вздумай шутить на эту тему. Он пять лет был один, от такого и крыша поехать может. Пускай парень. Если он может выносить странности нашего братца – совет да любовь! А твои шуточки…       - Да я и не думал шутить! Все в порядке. Просто неожиданно. А Питер? Его ничего не смущает?       - Он строит крепость за домом и выглядит вполне счастливым.       - Может, это просто друг или сосед?       - У него никогда не бывало друзей. Он же псих-одиночка. К тому же, ты видел, как они переглядываются? Будто на месте преступления поймали.       Бервальд вернулся в гостиную с кружками в руках. Он либо не замечал, что каждое его движение пристально изучают, либо умело делал вид. Тино вынес кофейник и корзинку с печеньем. Первое смущение спало, и он чувствовал себя почти свободно. К вниманию он привык. Последние три года на него с таким же интересом смотрело двадцать пар детских глаз, ждущих ответа на все вопросы.       - Мы можем поехать на рыбалку вчетвером, - предложил Миккель.       - Боюсь, не смогу составить компанию, - проговорил Тино. – Мне нужно уехать сегодня.       - Брось! Какие дела могут быть в это время года?       Бездна открылась перед Тино, он не мог придумать правдоподобный ответ. Никаких дел, только желание сбежать, пока не поздно. Он уже ловил себя на том, что цепляется за всякие мелочи в этом доме. Бервальд сидел по правую руку и никак не хотел давать подсказки. «Объясни, что я случайный гость, твою мать!» - думал Тино, и его напряжение выдавала складка над переносицей.       - Родственники! – выдохнул он. – Завтра в город приезжает отец, нужно увидеться с ним.       - Очень жаль. Но если планы вдруг поменяются, звони.       - Как ресторан? – Бервальд все-таки вмешался, и Тино почувствовал сильное облегчение.       - Неплохо, - ответил Хетиль. – Мы даже подумываем над созданием сети. Один знакомый предлагает нам помещение на выгодных условиях.       - Да, и этот наш родственник из Исландии оказался толковым парнем, хоть и молодой совсем. Мы оставили его за администратора, и он весь персонал по струнке выстроил! Кстати, когда ты уже сам к нам приедешь?       - У меня ни на что не хватает времени.       - Ты просто не умеешь расслабляться! Правда, Тино? Вот! Даже Тино кивает. У нас в машине ящик наикрутейшего бельгийского пива. Как насчет дегустации?       - Днем? – уточнил Бервальд.       - А есть разница? – задал встречный вопрос Хетиль. – Через пару часов будет уже темно.       Бервальд дернул плечами и повернулся к Тино.       - Может, тебе лучше поехать завтра утром?       Тино лишь глубоко вздохнул, кивнул, как бы говоря, что от него здесь ничего не зависит, и удалился в сторону ванной.       - Все в порядке? – спросил Миккель.       - Несите свой ящик, - ответил Бервальд и ушел за Тино.       Сумбурный день плавно перетекал в вечер, и звездой его несомненно был Миккель. Он с азартом рассказывал о своей недавней поездке в Голландию, описывал причуды национальной кухни, клялся, что голландские девицы легкого поведения ничуть не краше всех прочих и их слава сильно преувеличена. Хетиль, хоть и был вместе с ним во время путешествия, впечатлений как будто не имел.       - Ты так все расписываешь, словно Голландия сильно отличается от Дании, - только и добавил он в конце.       - Ты смотришь на оболочку, братишка! Похожие дома, похожий климат, но люди совсем другие.       - Люди, как раз, везде одинаковые. Помнишь того индуса, который продал нам червивые фрукты? Очень похож на нашего поставщика-фермера. Не только такой же наглый, даже лицо одно.       - Вы, кажется, много путешествуете, – впервые за вечер подал голос Тино. – Где вы живете?       - В Копенгагене, - ответил Миккель. – У нас там ресторан у самого берега моря – «Пьяный викинг». Если будешь в наших краях, заходи обязательно. Мы постоянно мотаемся по свету, собираем интересные рецепты. Мне кажется, это здорово пересекается с идеей нашего дела. Вроде как викинги странствуют по миру и ищут сокровища…       - И при этом один из них все время пьян, - добавил Хетиль.       Комментарий вызвал у Миккеля новый приступ смеха, и он предложил выпить за здоровье его братца. Под звон бутылок в дом забежал Питер с соседским мальчиком. Он быстро поздоровался с гостями, сказал, что рад их видеть и тут же убежал с другом наверх, оставив на полу вереницу следов из мокрого снега. Бервальд проводил их взглядом, и что-то похожее на блаженный покой проступило на его лице. Он прошелся по гостиной и опустился на подлокотник кресла, где сидел Тино.       - Может, теперь вы что-нибудь расскажете? – предложил Миккель.       - Вы же знаете, что у меня в жизни куда меньше событий.       - Ну, как минимум одно событие сейчас здесь       Хетиль ткнул брата кулаком в бок, но тот лишь отмахнулся.       - Серьезно, как так получилось?       Бервальд почувствовал, как Тино вжался в спинку кресла. Миккель ждал историю, Хетиль демонстрировал безразличие и разглядывал этикетку на бутылке.       - Иногда вещи случаются сами собой, - ответил Бервальд и положил руку на плечо Тино. Парень почти не дышал и смотрел куда-то сквозь стену.       - Я бы подумал, что ты шутишь, если бы не знал, что ты не умеешь этого делать, - проговорил Хетиль.       - В ваших головах живет крайне занимательный образ меня.       Питер с другом вихрем пронеслись обратно. За спинами их развевались цветные покрывала.       - Зачем? – шепнул Тино, пока топот детских ног гремел в прихожей.       Бервальд притянул его ближе и чуть наклонился.       - Не задавай вопросов.       Миккель широко зевнул и растянулся на диване, опершись на Хетиля.       - Знаешь, Бервальд, ты вроде с детства был занудой, но постоянно выкидывал очень забавные штуки. Помнишь, мои родители поставили палатку во дворе, и мы боролись за право быть ее королем? Тогда я выбил тебе пяткой зуб. Крови была река. Я думал, что ты разревешься, и отец оторвет мне уши. А ты засмеялся и привязал его к крестику. Сказал, что королем быть скучно и теперь ты охотник. Жуткое зрелище: ты смеешься, у тебя во рту дыра, кровь бежит по подбородку, и зуб на шее.       - Странная история, - проговорил Хетиль.       - Наверное. Но тогда я начал уважать Бервальда. Хоть мы и дрались постоянно, мне не было обидно ему иногда проигрывать, потому что он был крут. А еще он почти год ходил без зуба.       - За всю жизнь я не слышал от тебя столько добрых слов, - Бервальд рассмеялся беззвучно.       - Сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, показалось, что ты сегодня на человека похож, вот я и дал слабину.       Питер вернулся уже один. Он с трудом стянул с себя шапку и куртку, его волосы торчали во все стороны мокрым ежиком, а щеки алели как спелые яблоки. Тино, почти задремавший в мягком кресле, быстро поднялся и вышел на кухню.       - Фуф... Ну и денек! – объявил Питер. - Нас с Адамом чуть не разгромили близнецы, пришлось добавить воды в снежки. Мне нужно что-то съесть.       Хетиль спросил Питера о завтрашней рыбалке, и мальчик с радостью согласился поехать. Тино принес тарелку с бутербродами, но возвращаться в кресло не стал. Питер тут же набросился на еду. Глядя на раскрасневшегося от долгой игры мальчика, взрослые как-то синхронно ощутили усталость, хоть и время еще было не позднее. В тишине послышалось равномерное похрапывание Миккеля.       - У нас столько всего вчера случилось! – воскликнул вдруг Питер, но осекся, поняв, что один из гостей уснул.       - Дядя, ты просто обалдеешь, когда я все тебе расскажу, - проговорил он тише. – Ты уже познакомился с Тино?       - Не болтай с набитым ртом, - прервал сына Бервальд.       - Хорошо, потом расскажу. Ты будешь спать у меня в комнате, дядя? У тебя появились новые страшные истории?       Хетиль кивнул с улыбкой и осторожно освободился от уснувшего Миккеля. Тот, в свою очередь, сразу же свернулся в неестественную позу и каким-то чудом весь уместился на диване. Бервальд ушел разбирать постель. Питер поспешил похвастать, что в выдвижном ящике новой кровати можно устроить второе спальное место.       - Мы собирали ее вместе с папой. Это как лего, только там все по-серьезному. Я решил, что тоже буду делать мебель, когда закончу школу.       - Когда-то ты хотел открыть свой ресторан, - напомнил Хетиль.       - Я сделаю мебель для вашего с дядей Миккелем ресторана!       Доев последний бутерброд, Питер бросил тарелку в мойку и убежал в свою комнату. Хетиль хотел уйти, но остановился в дверном проеме, чтобы еще раз посмотреть на Тино, который так и стоял посреди гостиной, не зная, куда себя деть. Эмоции Хетиля редко проявлялись на лице, и потому о его мыслях оставалось только догадываться.       - Спокойной ночи, - сказал он довольно мягко, и Тино вздрогнул, будто пробудившись.       - Спокойной ночи.       Миккель бормотал что-то в полудреме. Среди невнятных слов выделились «сырые кальмары» и «убежало молоко». Тино подумалось, что этот болтливый мужчина довольно мил. Наверное, стоило вести себя более приветливо, но Бервальд разыграл какой-то издевательский спектакль. Часы показывали половину одиннадцатого. Второй день Тино находился в чужом доме среди чужих людей и не мог понять, почему ему так легко и сладко в груди.       - Ты всю ночь тут стоять будешь?       Бервальд спустился как-то неслышно. Тино молча указал на занятый диван, но Бервальд даже не взглянул на него.       - Пойдем. И Тино пошел.       - Зачем ты врал им? – спросил он уже на пороге спальни.       - Когда? Они все додумали сами.       - Но ты мог им все объяснить.       - Рассказать, что я принес домой избитого пьяного Санту, которого мой сын нашел в овраге за крайним домом? Увольте. Это необъяснимо.       Тино еще раз прокрутил в голове слова Бервальда и понял, что он и вправду не говорил ничего, что могло быть четким ответом об их отношениях.       - Ты успеешь увезти меня до рыбалки?       - А ты правда так хочешь поскорее уехать?       Снова ответ застрял в горле.       - Иди спать       Около полуночи пошел снег. Тино лежал лицом к окну и заворожено смотрел на то, как крупные белые хлопья опускаются на карниз. Было ли что-то за пределами этого дома, к чему стоило спешить?       - Ты еще не спишь? – спросил Бервальд.       Тино перевернулся на спину.       - Мне сначала показалось, что ты издеваешься надо мной, - сказал он. – Я так много рассказал тебе вчера.       - Извини, я был немного зол на них и втянул тебя.       - Ты попортил свою репутацию в семье. -       Меня и без того все родственники держат за ненормального.       - Есть повод?       - Я не умею вести себя в обществе.       - В каждом классе моей школы найдется по паре человек с похожей проблемой. Они могут быть совершенно спокойными детьми, хорошо учиться, но друзей у них нет совсем или почти. И одиночество их совсем не тяготит. Мне иногда кажется, что одиночество вообще приходит только с годами.       - Когда уходят все воображаемые друзья?       Тино повернул голову и встретился с Бервальдом взглядом.       - Как давно ее не стало? – спросил он, и тут же выругал себя за бестактность.       - Пять лет назад.       Голос звучал спокойно, почти безучастно.       - И все это время ты был постоянно один?       - С Питером.       - Это здорово, но разве тебе не хотелось снова влюбиться?       - Нет. Я не помню, как прошел первый год. Питер почти все время находился у родителей, потому что я не мог собрать себя. Постоянно забывался, звал ее. А потом просто привык, что никто не отвечает, и стало легче. Мне уже трудно представить, что рядом может находиться другой взрослый человек.       - Какие же мы, выходит, разные. Я терпеть не могу одиночество. Как-то я жил один целых полгода. Мне не хотелось приходить домой.       - У тебя были женщины?       - Никогда. В восемнадцать лет я впервые влюбился в одного парня. Он был из бригады строителей, которая ремонтировала нашу деревенскую школу. Он приехал из столицы, умно разговаривал. Мне будто голову снесло. Я поехал за ним, когда работы закончились. Естественно, он послал меня куда подальше, а мне было стыдно возвращаться домой, и пришлось поступать в университет. К тому же, отец сказал, что пристрелит меня, если я еще раз появлюсь на его пороге.       - Как ты здесь выжил?       - Выбора не было. Два дня спал на улице, потом устроился грузчиком в один магазин. Жил на складе, пока не объявили результаты вступительных экзаменов, и я получил место в общежитии. Мне кажется, я смог так круто сдать вступительные только из страха перед отцом.       - История из другой вселенной.       - На самом деле, я сам иногда себе удивляюсь. О чем я думал тогда?       - Как интересно иногда слушать людей. У меня в голове всегда сидел образ жизни, которую нужно прожить. И то, что ты рассказываешь, на него не похоже.       - Просто я иногда не могу совладать со своей дурной головой. Мне хочется видеть конечную цель моих действий, но случай постоянно все ломает.       Тино замолчал, и Бервальд не успел ничего добавить. В комнате повисла тишина. Сколько случайностей должно было выстроиться в ряд, чтобы они оказались в этой точке? Она точно не была ничьей конечной целью, да и невозможно видеть цель в том, что внезапно сваливается на голову. Четыре дня назад Тино собирал свои вещи, разбросанные по свежему снегу, с ненавистью смотрел на окно в углу третьего этажа и клялся, что никогда больше не позволит чувствам взять верх над здравым смыслом. Четыре дня назад Бервальд сидел на работе и наблюдал за течением сока из проткнутого ручкой кактуса. Все его мысли была заняты забитой системой вентиляции в одном из магазинов. Тогда ему казалось, что проблем сложнее в его жизни уже не будет. И уж точно не будет ничего интереснее.       Вынырнув их омута своих спутанных мыслей, Бервальд осознал, что ладонь его касается чужого лица, теплое, едва уловимое дыхание греет кончики пальцев. Тень секундного испуга мелькнула во взгляде Тино, и тут же на смену ей пришло что-то другое. То, чего Бервальд не видел очень давно, но точно помнил или предчувствовал, что именно оно означает бессловесное да. Он подался вперед. Первый легкий поцелуй обжег как лист крапивы. Тино выдохнул прерывисто и обхватил его голову. Губы прижались к губам. Бервальд сгреб Тино в крепкие объятья, и почувствовал, как тает тело в его руках, как пульсирует кровь под тонкой кожей на шее. Целую вечность он не хотел никого. Тино лежал под ним, запрокинув голову, болезненно выгнув спину, дышал сквозь дрожь. … сказал, что королем быть скучно…       С треском порвалась на груди футболка. Тино прошептал что-то на родном языке, одно слово. Фонарь под окном моргнул и погас. Комната погрузилась в непроглядную темноту.       Тино проснулся с первыми рассветными лучами. Осмотрелся так, будто ничего вокруг не узнавал. По телу разливалась приятная усталость, горели губы. За окном все так же стояло заиндевелое дерево в сером тумане. Бервальд спал рядом, раскинув руки. На груди его темнели ровные полукружия укусов. Значит, эта ночь не привиделась, от воспоминаний по спине пробежал холодок. Никогда раньше Тино не вел себя так дико.       Он отсел на край кровати, косясь на Бервальда как на темные грехи своего прошлого. В голове стучало громкое что-это-было. Нужно было уходить. Тино быстро оделся, мысленно попросил совесть замолчать и принялся осматривать ящики стола и тумбы. Бумажник Бервальда валялся на видном месте, потому Тино заметил его не сразу. Наличных внутри было немного, но вполне хватало на дорогу до дома, если поблизости найдется станция метро. Этот район города Тино знал плохо. «Можно подумать, что ты эти деньги вчера заработал», - усмехнулся он сам себе, но тут же отбросил эту мысль. Бервальд в любом случае потратился бы на бензин в две стороны.       Еще раз Тино взглянул на Бервальда. Определенно, подобные истории не могут хорошо заканчиваться. Пройдет немного времени, и придется опять собирать вещи под окнами и корить себя за связи с людьми, живущими нормальной жизнью. Тино улыбнулся с легкой горечью, подошел к столу и написал короткую записку с извинениями за украденные деньги.       В гостиной Миккель все еще спал, скрутившись в бараний рог, мигала гирлянда, валялись пустые бутылки на столе. Тино тихо подошел к дивану и поднял с пола очки. Возвращаться в комнату он не решился и оставил их на журнальном столике.       На улице было холоднее, чем он думал. Пришлось украсть еще и куртку.