***
Когда Джулия вновь оказалась за своим столом, она внезапно поняла, о чем и для кого ее книга. Это будет рассказ о фамильных секретах, которые есть на каждой кухне, в каждой семье. И те самые сокровенные рецепты, немало которых было записано ей еще в студенческие годы, по-новому заиграют в обрамлении кулинарных историй. Не нужно пересказывать академические истины о филигранной нарезке или прозрачном, как слеза, бульоне. Именно живые рассказы живых людей, по-хорошему обычных, станут изюминкой ее книги. Она планировала закончить рукопись в деревне, и здесь же начать искать литературного агента, но судьба распорядилась по-своему. В самом конце зимы, когда сугробы начали оплывать, прячась от набирающего силу солнца, ее разыскала квартирная хозяйка и огорошила известием о том, что квартира продается. Следовало возвращаться в Нью-Йорк, искать новое жилье и работу. Окончание рукописи опять пришлось отложить, и это вызывало жгучую досаду. Мэггиен, узнав о внезапном отъезде подруги, ужасно расстроилась. Она надеялась, что Джулия останется по меньшей мере до Пасхи, но обстоятельства были против них. Как назло, билетов на ближайшие сутки не оказалось, и Джул нервничала, представляя себе картины одна страшнее другой — как ее вещи, ее посуду и милые сердцу безделушки небрежно упаковывают в коробки и увозят на склад. Хозяйка убедительно просила ее поторопиться, предупреждая, что в случае задержки квартиру могут освободить и без присутствия жильцов. Почтенная домовладелица клялась, что ни одна вещь не пропадет, и Джулия верила ей, но оказаться выброшенной на улицу было бы обидно и больно, почти так же больно, как после продажи «Супницы». Последний свой день в Шерли она провела, отдавая визиты, заглядывая к семьям, с которыми успела сойтись за зиму, обещая как-нибудь приехать еще, и не зная, наступит ли это «как-нибудь». У зоолавки она столкнулась с Джошем. — Поздравляю вас, мэм. Вас и счастливого отца, — подмигнул тот, — у вас дочка и сыночек, или внучка и внучок, как вам больше нравится. — Как Бруни себя чувствует? — виновато поинтересовалась Джулс. — Устала от материнства и пытается убежать от малышей. Главное — дотянуть до месяца, там начнем прикорм, — устало выдохнув, Джош вопросительно протянул, — скажите, Джулия, вы могли бы?.. Та, думая, что речь идет о помощи в пристройстве, воскликнула: — Конечно, я постараюсь помочь! — Вы же еще не знаете, о чем я хотел попросить. Вы могли бы дать мне свою рукопись? Мэггиен сказала, что вы пишете, не отрываясь… У меня есть несколько идей, но для них нужен текст. Так как? — Мне нужно срочно уехать, потому… Да, Джош, я дам вам рукопись. Это просто собрание кулинарных баек, ничего серьезного. Они вместе дошли до дома Диккенсов и, попросив Дана обождать в гостиной, Джулия побежала наверх, чтобы вытащить из сумки тетрадь. Отдавать свои записи было немного жаль, но, с другой стороны, у нее будет повод вернуться. А если нет — наверняка Джош не станет держать тетрадь у себя и вернет ее Мэггиен, а та найдет способ переслать Джулии ее труд — почтой или лично.***
Узнав от подруги о том, что Бруни принесла котяток, и Джош ужасно с ними измучился, Мэг Диккенс радостно захлопала в ладоши: — Котика возьму себе, а кошечку подарим Маргарет, и детки будут расти вместе! — Думаешь, Джош согласится их отдать? — усомнилась Джулс. — Конечно! Стал бы он иначе говорить о них? Из него и слова не вытащишь о его доме, а тут такие откровенности. Раз Бруни не хочет заниматься малышами, ими займусь я. Я буду так скучать по Блу, дорогая. И по тебе! — Мэггиен чуть не плакала. Джулия заставила себя улыбнуться и обещала, что постарается писать подруге письма — большие, длинные, на бумаге, чтобы Мэг было чем занять свои вечера, кроме приемов, болтовни с мужем и ухода за котенком. Последний вечер в Шерли Джулия провела так же, как первый — устроившись в уютном кресле. На этот раз Генри не мешал им, он отправился спать, едва стемнело, чтобы с утра отвезти подругу жены в аэропорт Гринвилла. Та изо всех сил пыталась веселиться и шутить, но мыслями она была уже в Нью-Йорке. Жесткая складка, пролегшая между бровей, так не вязалась с пустой болтовней, что Мэг со вздохом пожелала ей доброй ночи и обняла на прощание.***
Оказавшись в Нью-Йорке, Джулия с головой погрузилась в хлопоты, не без труда встроившись в сумасшедший городской ритм, от которого успела отвыкнуть. Она сняла квартиру в студенческом квартале, шумном, но чистом и дешевом, справедливо полагая, что имеющиеся средства лучше приберечь, организовала быстрый ремонт и сверхбыстрый переезд. Ошалевший от избытка впечатлений Блу почти все время проводил в переноске, опасливо пробуя вибриссами воздух. Не позволив себе и дня отдыха, сразу после переезда она принялась за составление и рассылку резюме; их с Блу финансовая подушка могла прохудиться в любой момент, и Джулия была готова согласиться на любой мало-мальски подходящий вариант, с тем, чтобы отдышавшись немного, искать что-то лучше. Она вновь не расставалась с телефоном, отвечая на вопросы рекрутеров, заставляя себя привыкнуть к мысли, что она больше не владелица особенного заведения, она рядовой менеджер-управленец, которому нужно доказать свои опыт и профессионализм. На очередной звонок с незнакомого номера она отреагировала так же сухо и сдержанно, как и обычно, но звонящий поразил ее. — Могу ли я услышать миссис Джулию Сандерс? — Я слушаю вас, — вяло откликнулась та. Дело шло к вечеру, день был жарким, заполненным утомительными поездками и собеседованиями. Пара кафе, где ей предложили работу, выглядели довольно перспективными, и Джулия решила для себя, что пойдет работать в одно из них, оставалось выбрать, в какое именно. Незнакомцу, если он звонит, чтобы пригласить ее на очередной ни к чему не обязывающий разговор, придется выслушать отказ. Однако речь пошла вовсе не о работе. — Меня зовут Кристофер Кларк, я представляю издательство «Олимпик». Хотел бы пригласить вас приехать в наш офис для заключения договора и получения аванса. — Договор? Аванс? — Джулия искренне не понимала, в чем дело, — боюсь, вы путаете меня с кем-то. — Миссис Джулия Сандерс, автор книги «Фамильные секреты», верно? — Да, но… но книга еще не окончена, и рукопись… — Мы получили вашу рукопись вместе с чудесными иллюстрациями, и наш редактор готов включить ее в план уже этого квартала. Так могли бы вы… — Да, Кристофер, как вас найти? Записав адрес офиса, Джулия без сил рухнула на диван. Она и забыла о своих историях, кажущихся ей нелепыми, и вот ей предлагают издать книгу, несмотря на то, что последних глав еще нет. И у нее уже есть художник!***
Следующий день принес ей еще больше сюрпризов. Редактор предложил ей всяческое содействие в подготовке книги, вплоть до того, что она может надиктовывать текст кусками на диктофон, а специальные сотрудники обработают его в лучшем виде, стилизовав под уже имеющиеся главы. Джулия отвергла эту «замечательную» идею, клятвенно пообещав закончить рукопись за неделю — с тем, чтобы текстом занялись художник, редакторы и корректор. Этот вариант устраивал всех, и после согласования деталей ей принесли договор. Ставя под ним свою подпись, Джулс волновалась так, будто ей предстояло расписаться кровью. В голове мелькнул шепоток «Вам никогда не придется такого делать, Джулия. Не думайте об этом», а перед глазами мелькнули золотые искорки, будто рядом с ней был тот странный парень, с которым они проговорили на кухне Дана несколько часов. — Я могу узнать, кто прислал рукопись? Секретарь пошелестела бумагами: — Художник, с которым мы давно сотрудничаем. Точнее, его ассистент, некто Тайлер. Фамилию не могу разобрать, простите. Джулия кивнула — мол, этого достаточно, и покинула редакцию, пообещав приехать завтра, чтобы вплотную заняться книгой.***
Рядом с офисом редакции располагалась одна из лучших кондитерских Нью-Йорка, и Джулия, повинуясь неясному порыву, купила там печенье в жестяной коробке, тем же днем отправив его в Шерли почтой. Адрес Джоша она не знала, но подумала, что дом на холме там только один, и почтальону не составит труда разобраться, куда доставить посылку. К коробке прилагалась открытка с фотографией ночного Нью-Йорка, которому горящие даже ночью окна заменяли звезды, и надписью на обороте «Дорогой Т.! Спасибо за новый смысл жизни». Когда почтовая служащая, закончив с оформлением, протянула ей чек и сдачу, в кармане Джулии запел телефон; она торопливо сгребла мелочь и ленту чека, бросила в сумочку, не глядя, и вышла на улицу, разговаривая на ходу. Весна радовала ее — быстрая, теплая, она окутала цветением главный город США, на несколько дней превратив его в волшебное королевство, и Джулия с наслаждением бродила по улицам, и сидела с Блу на балконе их нового жилья, выходящего окнами в парк. Ее график по-прежнему был заполнен встречами, но теперь она получала удовольствие от своей работы. Зима в Шерли будто изменила что-то в ее взгляде на мир, и она стала видеть возможности там, где прежде видела лишь докуку. Она вела работу над книгой, просматривала рисунки, которые Джош отправлял Киту каждую неделю, совещалась с редактором и верстальщиком. А еще — отвечала на вопросы в блоге, которых становилось все больше, фотографировала новые мастер-классы и едва успевала разбирать электронную почту. — Жаль, что тебя нельзя сделать моим секретарем, Блу, — сказала она коту, — ты слишком безответственный! Мне до сих пор стыдно перед Бруни! Кот прикрыл глаза. — Больше никуда тебя не возьму! — пригрозила Джулия и кот вцепился ей в ногу. — Ай, Блу! Прекрати сейчас же! Плохой кот, плохой! — она стукнула его по спине и тот нехотя отцепил лапу от ее брюк. Рассерженная, Джулия ушла с балкона в комнату, велев Блу подумать о своем отвратительном поведении. Воспоминания о доме Мэггиен и улочках Шерли захватили ее, и она с горечью подумала, что еще нескоро сможет вырваться в тихую деревушку, спрятавшуюся между холмов. Чтобы не падать духом уж слишком сильно, Джулс отправилась на кухню варить себе кофе, но по дороге ее отвлекло треньканье домофона. — Вам посылка, мэм! — отрапортовал курьер. Подумав, что это, верно, издательство решило прислать ей черновой макет для ознакомления, и смутившись от такого к себе внимания, она стояла у открытой двери, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. Из лифта выскочил невысокий голенастый подросток в куртке с логотипом срочной почты и протянул ей конверт из крафт-бумаги, перевязанный шпагатом. Отправитель не указал адрес, но на штемпеле без труда читалось «Шерли». Расписавшись за доставку и сунув мальчишке чаевые, Джулия заперла дверь и коршуном набросилась на посылку, распотрошив ее в мгновение ока. Внутри оказался еще один бумажный пакет — поменьше, плотно набитый. Аккуратно оторвав клапан, она увидела, что пакет набит подвяленными ягодами, похожими на желтую малину. Их запах напомнил ей о чае, который готовил странный парень, назвавшийся Тайлером. Джулс перевернула конверт вверх ногами, и хорошенько потрясла, страстно надеясь хотя бы на пару слов, объясняющих смысл подарка. На стол вывалилась записка, видно, приклеившаяся к одной из стенок. «Вещи и люди иногда не такие, какими хотят казаться. Верьте в добрых волшебников и чудеса. Т.» Она сжала узкую бумажную полоску в руках, и в ее ушах зазвучал тихий смех.***
Тайлер подошел к Джошу, бережно оборачивающему очередную стопку рисунков папиросной бумагой, уперся подбородком ему в плечо и проговорил: — Знаешь, я тут подумал… Надо, чтобы на титульном листе были котятки. Тот провел рукой ему по волосам, на секунду пригладив вихры, и напомнил: — Книга о еде, Тай. О еде, не о кошках. — Ну и что! Котяток все любят! — упрямился демон. — А Джоша? Джоша тоже будет любить вся редакция после этакого произвола? — шутливо отозвался Дан. Демон надулся и проворчал: — Джоша можно любить только мне. Остальные пусть завидуют. Молча! — Ч-что ты сказал?! — у Дана затряслись руки и он начал заикаться. — Что слышал. И вообще, я пошел, у меня дела, — Тайлер попытался было улизнуть, но Джош схватил его за руку, притянул к себе и бережно поцеловал запястье, обвитое цепочкой. — Тайлер, я… — Я тоже, — мгновенно ответил тот, — вместе, долго, счастливо. Можно без битья посуды.