Хозяйка блистательной вселенной

      Сидя с Хюррем в ее покоях, Хатидже изредка делала глоток мятного щербета, слушая подругу. — Я в порядке, спасибо, — проговорила Хюррем, — ребенок растет здоровым, дай Аллах. — Аминь. — Что мы все обо мне и обо мне. Как ты, Хатидже? — Все в порядке, Хюррем, — тень набежала на лицо султанши, — дай Аллах, скоро я уеду, покину это место, и никогда более не вспомню. — Одно дело говорить, а другое мучиться, переживая вновь и вновь. Хатидже, я очень люблю тебя, мне больно видеть, как ты страдаешь. Ты единственная, кто хорошо относится ко мне, другие лишь распускают сплетни и плетут интриги, — сказала Хюррем, тронув ее за руку. — Они просто завидуют тебе. Так уж устроен этот гарем. — Ну, ты же сестра султана, он любит тебя! Почему ты не скажешь Валиде, что хочешь выйти за Ибрагима? Хочешь, я поговорю с Сулейманом, — предложила Хюррем. — Что ты! — вскочив, Хатидже испуганно посмотрела на нее, — Хюррем, я прошу тебя, я умоляю, я приказываю! Никогда не говори султану об Ибрагиме! Если он только узнает, что мы общаемся с Ибрагимом или что-то большее, он казнит его! Это верная смерть, Хюррем! — Хорошо, как хочешь. Ну, неужели ты думаешь, из-за этого султан казнит своего пашу? — Мой отец, упокой Аллах его душу, увидел однажды, как на его жену взглянул один визирь. В эту же ночь его кастрировали, а затем выбросили в море. На женщин из султанской семьи не велено смотреть, таков закон, _ проговорила Хатидже, — ничего, скоро мои муки прекратятся, а Ибрагим обретет счастье. — Я так счастлива с Сулейманом, поэтому мне очень хочется, чтобы и ты была так счастлива. — Я буду счастлива, Хюррем, буду, — пообещала Хатидже, _ чудесная погода! Может, Выйдем в сад?       Распорядившись подготовить к их приходу беседку, девушки, поболтав еще немного, направились в сад. Стояла чудесная погода, ласковый ветерок трепал локоны султанш, птицы радостно пели, радуясь новому дню. Дивные розы из султанского сада цвели, источая дивный аромат.       Закончив свой доклад на заседании дивана, паша хазрет лири вышел в сад. — - Господин, — выйдя из тени кустов роз, у нему подошла Фейха хатун, — да будет благословен ваш день. — Вы хотели меня видеть, хатун? — сухо поинтересовался Ибрагим. — Я вышла в сад, как тут увидела вас. Такая приятная неожиданность, паша, — льстиво щебетала хатун, улыбаясь, — не желаете ли прогуляться? — Хатун, я иду по важным делам, — деловито проговорил Ибрагим, не собираясь с ней разговаривать. — Дестууур! Хатидже султан хазрет лири! — завопил евнух, сообщая о приходе Хатидже.       Заметив Ибрагима вместе с хатун, Хатидже побледнела, но все же не сбавила шаг. — Хатидже, не переживай, — шепнула ей Хюррем, идя рядом. — Султанша, — поклонился Ибрагим. Фейха хатун тоже поклонилась.       Сухо кивнув, Хатидже задержала свой взгляд на хатун, пытаясь справиться со своей ненавистью к ней. На помощь пришла Хюррем. -Хатун, сорви для госпожи розы и принеси в ее покои, — велела она. Недоуменно переведя на нее взгляд, Фейха молчала, не зная, что делать. — Хатун, ты не слышишь приказа? — процедил Ибрагим.       Поклонившись, девушка направилась за розами, не желая оставлять пашу. — - Паша, — поклонившись, Хюррем насмешливо оглядела его раздосадованный вид. — Пойдем, Хюррем, — проговорила Хатидже. Печально взглянув на Ибрагима, султанша пошла к беседке, сожалея о том, что вообще решила выйти в сад. — Госпожа, — войдя к ней, Фейха хатун несла ей желтые розы. — Поставь их в вазу, ту, что на террасе, — скомандовала Хатидже, оглядывая девушку.       Выйдя на террасу, Хатидже продолжила сверлить хатун взглядом. — Хатун, ты верой и правдой служила Валиде султан, она о тебе очень хорошо отзывает.Именно она решила устроить твой брак с великим визирем, — сказала она вдруг. — - Да, — кротко сказала девушка. — Ты знаешь великого визиря? — продолжила допрос Хатидже. — Знаю, госпожа, — губы девушки тронула легкая полуулыбка, — он такой умный и начитанный, с ним очень интересно разговаривать. Можно сказать, я уже полюбила Ибрагима. — Ах, как мило, — усмехнулась Хатидже, но вместо улыбки вышел оскал, — значит, полюбила? — Да, госпожа. А почему вы спрашиваете? — Хатун! — крикнула Хатидже, вглядываясь в нее, — ты позволяешь себе дерзость! Что ты себе вообразила? Кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать? И кто дал тебе право называть великого визиря по имени? Нет в гареме человека, которому бы ты не сказал о своей удачи! — Госпожа, я не понимаю, — пролепетала девушка. — Она не понимает! — бесилась Хатидже, поддаваясь охватившему ее порыву ярости, — за твою дерзость ты должна быть наказана, тебе нет места во дворце! — Госпожа, вы не можете меня выслать, я невеста паши Османской империи, что он скажет, когда узнает об этом? Паша будет очень расстроен, — сказала девушка, подняв подбородок.       Оглядев Хатидже надменным взглядом, она усмехнулась. — Да как ты смеешь! — задохнувшись от ярости, Хатидже, не помня себя от гнева, схватила стоящую на столе тяжелую чернильницу. Ударив девушку так, что хатун отлетела к перилам, почти теряя сознание, — какая наглость! Кто, кто дал тебе права называть пашу Ибрагимом?! Отвечай! — подлетев к ней, Хатидже толкнула ее, не контролируя свою ярость.       Запнувшись, девушка перелетела через перила, напоминая в полете раненную птицу. Хатидже не успела опомниться, как хатун оказалась распростертой на земле. Казалось, что прошли часы, но это были лишь секунды, долгие и мучительные секунды.       Едва не лишившись чувств, Хатидже выбежала из покоев, не зная, что делать. — Госпожа? С вами все в порядке? — увидев бледную Хатидже с трясущимися руками, Хюррем взяла ее за руку и повела в свои покои. — Хюррем, я ее убила! — проговорила Хатидже, опустившись на кушетку, — я не хотела! Но она посмела мне сказать, что Ибрагима расстроит ее отъезд. Она заявила мне, что я не имею права! — Успокойся, выпей воды! — резко сказала Хюррем, буквально насильно влив в нее воду, — теперь рассказывай.       Выложив Хюррем все, Хатидже всхлипнула, трясясь. — Она звала его по имени! Она смела спорить со мной! Она его не получит! Ни одна женщина не получит Ибрагима, я не позволю! Я убью любую, кто посмеет посмотреть на него! — выговаривала она. — Госпожа, успокойтесь. Это обычная наложница, наглая наложница. Ее следовало выкинуть в море, шла бы на корм рыбам, а так, вы все это время были здесь, мне стало плохо, вы помогали мне, лекарь подтвердит. И кто посмеет подозревать султаншу? Что касается Ибрагима паши, то, пусть, — проговорила Хюррем. — Да, ты права, Хюррем, — проговорила Хатидже, — возможно, так оно и лучше. Спасибо! — с теплотой проговорила она, обняв подругу, — ты не представляешь, что для меня сделала! — Зови лекарей, — улыбнулась Хюррем, отправив Алкаса разузнать все. — Стража! Скорее, на помощь! Хюррем хатун плохо! — восклицала Хатидже, выйдя в коридор.       Вскоре в покоях Хюррем была толпа народу. Валиде султан вместе с Дайе хатун, лекарь, бледная Хатидже. — Что случилось, Хатидже? — поинтересовалась Хафса. — Мы гуляли в саду, затем Хюррем устала, и мы пошли в ее покои. Она вдруг побледнела, сказала, что ей плохо, тогда я сразу позвала лекарей. Валиде, я очень испугалась за нее, все так внезапно, — проговорила Хатидже. — Лекарь! Что с ней?! Вы скажете нам?! — переключила свое внимание Хафса.       Оповестив, что с фавориткой повелителя все в порядке, лекарь велела ей больше отдыхать и назначила успокаивающий отвар. — Валиде, вы позволите, я пойду к себе, — спросила Хатидже. — конечно, ступай. Отдохни, ты еще не совсем поправилась, — распорядилась Хафса. — Хюррем, поправляйся, — проговорила султанша, уходя.

***

— Госпожа моя, простите, но я должна вам сообщить, — увидев вернувшуюся Валиде султан, Дайе поклонилась. — Что еще произошло?! — устало спросила Валиде. — Невеста Ибрагима паши выпала с террасы, никто не знает, как это произошло! Мы опросили всех в гареме, — сказала Дайе. — Дайе, мне сейчас совсем не до наложницы! Вели Сюмбюлю разобраться, — отмахнулась Хафса, — да и узнай, как здоровье Хюррем, я беспокоюсь за нее. Столько забот, столько хлопот. — Как прикажете, госпожа.