***
После того, как король эльфов жестом пригласил Кенсу следовать рядом с ним дальше по тенистой тропинке вглубь волшебного леса, создалось впечатление, что они идут довольно долго. Вокруг слышалось только пение загадочных птиц, что сплеталось в целые мелодии под аккомпанемент шелеста листьев от легкого ветерка, даже прогуливаясь по парку при дворце Су никогда не слышал ничего подобного. — Все потому, что птицы боятся людей, а здесь таковых не бывает, — Лу Хань будто бы читает мысли Су, на что тот уже было хочет ответить, но и тут его прерывают. — Я не читаю мысли, Кенсу… Король эльфов засмеялся тихонько, словно шелест свежей травы, он прикрывает глаза на мгновение, оправляя складки на собственном одеянии. — Ты ведь пришел, чтобы узнать, как исцелить твоего супруга? Кенсу тяжело выдохнул, даже не замечая, как Лу Хань сделал едва уловимый знак рукой, а на его кисть тут же сел соловей, щебеча свою мелодию. После того, что он услышал тогда из уст Чанёля, точно понял, что недуг, скорее за гранью его понимания, да и придворных целителей тоже. — Да все верно, — Су кивает, украдкой бросает взгляд на утонченные черты лица короля, шагая дальше. — Я бы очень хотел хотя бы понять, что происходит с ним. После того, что я видел… — Тебе стало страшно? — Лу понятливо улыбается, останавливается, изящно взмахивает рукой, окружая себя легкой светлой дымкой. Кенсу останавливается рядом и только и успевает, что кивнуть. Ему действительно стало страшно, даже не так, его поглотил ужас. Возможно это все неизвестность… Юноша внимательно следит за каждым движением Лу Ханя, пытается пальцами ощутить светлую легкую дымку. Однако король снисходительно улыбается, указывая перстом правой руки на живую изгородь, лозу, что покрыта невероятной красоты цветами. Кенсу послушно глядит в ту сторону, с изумлением наблюдая, как медленно ветви повинуются мановению руки, раздвигаются, переплетаясь новыми узорами, образуя причудливую витую арку. Они открыли путь в маленькое королевство эльфов. — Добро пожаловать, мой дорогой друг, — мужчина жестом приглашает Кенсу ступить под своды плетеной арки, а тот словно зачарованный, легко ступая, проходит далее. — Исин, будь так добр, отведи моих гостей во дворец, покажи покои. — Но Ваше Величество… — Начал было воин, однако стальной взгляд голубых глаз живо остудил его пыл. — Сию минуту. Следуйте за мной, господа. Воин лишь слегка повернул голову к ним, сразу же направляясь уверенным шагом по главной площади лесного королевства. Кенсу только оглядывался по сторонам. Ему показалось все таким странным, непривычным, волшебным. Маленькие, буквально крошечные дома, светлячки порхают вокруг, бьются о волшебные фонари, светясь еще ярче. Дома выглядели легкими, живыми, казались уютными даже снаружи. Юноша просто не мог налюбоваться их красотой и сказочностью. Только резкое покашливание остановившегося Исина дало понять, что лучше не замирать посредине оживленной площади. Каждый занимался чем-то своим, все дела эльфов казались такими насущными. детишки играли в мяч, явно позабыв, что не одни. Хотя, если присмотреться, они бросали друг другу магический шар, весело смеясь. Кто-то левитировал покупки в верхнее окно низенького дома, где их в благодарностью встречал супруг или… супруга. Кенсу крайне непривычно было видеть подобное. Уже ближе к дворцу дома становились выше, однако все еще выглядели кукольными в сравнении с теми, что Су доводилось видеть на улицах Армаросса. Он в глубине души удивляется, как можно поместить все, что необходимо в такое крошечное пространство, уместить весь свой быт в один сказочный домик. Замок короля выглядел крайне похоже на самого Лу Ханя, на то, каким его увидел сам Кенсу. Здание было таким же легким, казалось совершенно невесомым, будто сотканным из дымки, каждый элемент выглядел вычурно, оплетаясь зеленью сказочных растений. — Сейчас вы перенесетесь в гостевые покои. Его Величество примет Вас позже. Исин учтиво поклонился, последнюю часть фразы адресуя Кенсу, давая понять остальным, что аудиенция будет проходить тет-а-тет. Тут же под ногами гостей начала образовываться легкая дымка, что стремительным вихрем окутывала их с головой. Они очнулись только в гостевых покоях, на перинах. В воздухе витал запах свежих трав, а Кенсу только удивился размеру комнаты, ведь это просто невозможно… — Здорово у них здесь все придумано, — Бэкхён поднимается с постели, принимаясь изучать комнату вдоль и поперек. Внимание привлекла свеча на столе в серебряном подсвечнике. Огонек мерно колыхался, заставляя засмотреться на его танец. Однако все очарование, словно снимает рукой, когда Бэк в ужасе верещит и отпрыгивает от свечи. — Что случилось? — Кенсу встревожено поднимается с постели и подходит ближе к юноше. Тот широко распахнутыми глазами глядит на Его Высочество, потрясенно вытаскивая палец изо рта. Он медленно переводит взгляд на руку, осматривая, на всякий случай, со всех сторон. — Су, я просто неосторожно влез пальцем в огонь, но… — Бэк начинает невинно, потрясенно выдыхая. — Но он не обжигает, а наоборот!!! Кенсу и Чунмён, не поверив своим ушам, подошли и обступили свечу, что не видывала такого бурного внимания со дня своего сотворения. Каждый считал своим долгом потрогать огонь, схватить ладонью, погасить. — Это огонь, сотворенный магией… — Мелодичный голосок позади заставляет Кенсу ощутимо дернуться от неожиданности. — Я довольно неуклюж, бывало, что мог занавеску спалить или даже портьеру, благо Исин всегда рядом. Су улыбается такой откровенности короля эльфов, наверняка им в спальню не помешал бы такой огонек. Ведь Чанни в порыве страсти частенько опрокидывал что-то более или менее ценное. При воспоминаниях о любимом супруге Кенсу слегка поник, опуская взгляд на собственные руки. От непонимания ситуации становилось тошно и страшно, чего он никогда не мог себе позволить. Но лукавый голосок Бэкки заставляет поднять взгляд на Лу Ханя. — А Исин ваш…? — Бэк делает многозначительные жесты руками, усиленно размахивая, выгибая аккуратную бровку вопросительно. — Ну, Вы меня понимаете… — Что? — Король сначала не понимает суть вопроса младшего, подходя ближе, но затем в глазах появляется озарение, а губы растягиваются в улыбке, тут же по покоям раздался звонкий заливистый смех, будто бы мелодично звонил колокольчик. — Ах, нет. Исин — преданный мне воин. Вот уже… С самого начала времен. — Прошу простить его, — Мён подал голос, тычком в бок заставляя Бэка склонить голову виновато. — Прошу простить мою бестактность, — Бён бурчит под нос, не забыв ущипнуть обидчика за бок. — Да полно вам, подобное любопытство не наказуемо, — Хань улыбается, чинно проходя в гостевые покои дальше. — Если желаете, я приглашу придворного мага, он покажет много всего интересного. — Конечно! — Бэк хлопает в ладоши, глядя на короля эльфов восторженно. — Если Вас и почтенного мага это не затруднит, — добавляет Мён спокойно, но блеск интереса в глазах выдает его с головой. Лу Хань наколдовывает в руке записку на папирусе, что в одночасье будто ожила, превратившись в бумажную пташку, что тут же упорхнула с раскрытой ладони. Кенсу невольно проследил ее путь, пока она не скрылась в наверняка обширных лабиринтах коридоров дворца. — А сейчас, Кенсу, мы отправимся туда, где нам никто не помешает, — Хань делает легкие движения рукой, поднимая ее вверх медленно. Вслед за движениями руки завертелся вихрь из той самой светлой дымки, что окутала их перед входом во дворец. Лица Мёна и Бэка расплылись перед глазами Кёна. Он вновь украдкой взглянул на правителя эльфов, но тот держался со всем достоинством, стоя неподвижно, будто на невидимой платформе. У Кенсу же сердце, будто провалилось куда-то вниз, он не знал, чего ждать от рассказа Лу, от магии в целом…***
— Итак, Кенсу, что же конкретно хочешь узнать? — Лу Хань усаживается в плетеное кресло у столика, что видимо находился на балконе дворца или на веранде, что была плотно оплетена причудливыми цветами с просто превосходным запахом. — Как спасти моего Чанни, конечно, — Кенсу взволнованно сжимает кулаки, глядя с надеждой на короля эльфов. — А если я скажу, что его невозможно спасти? — Перед Лу Исин ставит чашку с чаем, что просто восхитительно пахнет какими-то травами. Хань благодарно улыбается воину, а тот только опускает чашечку и перед Су, тут же растворяясь в темноте. — Я все равно найду способ, как это сделать, — Кенсу хмурится, глядя на блондина. — С Вашей помощью или без. — Я осведомлен о том, на КАКОМ языке вдруг заговорил твой возлюбленный. Язык Проклятых — это то, что древнее даже меня, то, что зародилось явно не в Земном крае, — Лу закидывает ногу на ногу, кистью аккуратно убирая с глаз завитушки челки. — Я не думал, что услышу об этом когда-нибудь снова. Кенсу вдруг стало не по себе. То, что древнее даже короля эльфов… Ощущение в сердце зарождалось, что это Что-То явно ни капли не безопасное. Однако он дал себе слово, что выдержит стойко истину, какой бы она не была. — Расскажите мне о его семье. — Анарет Златолесский, как же, я помню этого заносчивого ублюдка. Будто бы, если родился чуток сильнее других детей с примесью нашей крови, то сразу же можешь задирать нос, — Хань хмыкает презрительно, отпивая несколько глотков пряного напитка. — Он приходил ко мне, незадолго до рождения близнецов, он хотел покровительства. Еще бы, ему ли не знать, сколь страшен Разель был в гневе. — Простите, близнецов? — Кенсу и не знал, что в беспамятстве Чанёль лично подменил нужные журналы на ложные сведения, что были общедоступными. Юноша и не знал, что у Чанёля был близнец. — Верно, родились близнецы. Ты, вероятно, думаешь, что дети были родными Разелю? — Король эльфов тихо рассмеялся. — Нет, Анарет променял престол, покровительство и власть, на женщину. Королеву ведьм, Абаддонну. — Так это…? — Кенсу приложил к губам ладонь, лишь от воспоминаний того смрада становилось не совсем хорошо. — О, нет. Чанёль казнил ее дочь, свою сестру. Кенсу не мог поверить своим ушам. Сестру? По всей видимости получалось, что Чанёль не имел никакого отношения к королевской династии Армаросса. Только подумать, его супруг сам узнал всю правду, какие же только мысли крутились в его голове тогда. Кенсу было страшно подумать… Возможно, его любимый Чанни считал себя бастардом в королевской семье, которого приняли в род только потому, что другого варианта наследования король Разель попросту не видел. — Возможно, после убийства сестры на него пало проклятие, как в священном писании, — король глядит в сторону, проворачивая меж ладоней фарфоровую чашку, что была уже наполовину пуста. — По правде, я ума не приложу, но сила, что явила себя тогда, во время сеанса последнего целителя, она не из этого мира… — Но откуда Вы…? — Кенсу не договаривает, как Лу Хань на пальцах собирает сгусток магии, сразу же метнув его в темный угол веранды. — Мне помог Исин, я немного подправил его внешний вид магией, — из темноты, неуклюже переминаясь, вышел тот самый старец, что проводил последний сеанс. Хань улыбается, вновь направляя в воина поток магии, чтобы тот в мгновение ока стал прежним. — Он поведал мне, что произошло. Меня беспокоит только, почему Чанёль все еще жив. Кенсу даже открыл ротик от удивления, когда прямо на его глазах появился тот самый милый старикашка, Иммануил, что улепетывал со всех ног из замка. И этот старец в мгновение ока превратился в статного воина, что недовольно цыкнул, оправляя на себе форму легких доспехов. Су даже не заметил оброненной неловкой фразы Лу Ханя о том, что его супруг должен был уже умереть. — Ты должен кое-что знать, Кенсу. Наша магия, эльфов, называется Дар, но это что касается светлого колдовства. Темную же магию зовут Могуществом, — Лу отставляет чашку на стол, смотря прямо в глаза Кенсу. — Разница заключается в том, что Дар приходит сам, дается, даже даруется каждому из нас по праву рождения, но вот Могущество берут, отвоевывают, им завладевают, убивая за его крупицы. Я слышал ужасное пророчество королевы ведьм, я пришел тогда к безлюдному месту у реки в высокой траве. Один из маленьких свертков пылал лиловым огнем прямо в еë в руках. Я точно знал, что Анарет возьмет во дворец мальчика. Мне не стоило труда забрать его Могущество и запечатать в пузырьке. Что нужно ведьме от ребенка? Конечно, сила. Теперь я понимаю, насколько сокрушительно было мое решение: разделить Могущество и его носителя. — Что было дальше? Что Вы сделали с этим Могуществом? — Кенсу не замечает, как почти опустошил собственную чашку с напитком, что удивительным образом все еще оставался горячим. — Я отдал сосуд Могущества Абаддонне, в надежде, что оно никогда не найдет пути в тело. Видимо, я жестоко ошибся, ведь Оно росло, развивалось, трансформировалось, а когда маленького флакончика стало не хватать, я боюсь признать, но Могущество приобрело собственную волю, управляя людьми и через оболочку. Не могу представить, что происходит внутри тела твоего супруга. Он начал борьбу, в которой заведомо проиграет, — с грустью в голосе добавил мужчина, отпивая из своей чашки без особого удовольствия. — Я видел, как Абаддонна-младшая, будучи еще ребенком, хладнокровно отняла Могущество собственной матери, оставив ее умирать. Тогда ее и нашли отряды, посланные королем Разелем. Была казнена обычная женщина, вслед за ней сгорел в огне ее жалкий любовник. Несмотря на свой грязный язык, он был талантлив. Мой лучший ученик. Рожден от человека, но с таким Даром… Ты даже мне его чем-то напомнил. — Но разве Дар не должен был передаться кому-то из детей Анарета? Если я верно Вас понял, то по праву рождения Дар должен был перейти одному из детей, — Кенсу излагает свою точку зрения, наблюдая за Лу, стараясь понять, как во всем замешан именно он. — А ведь ты прав! — Лу театрально ударяет себя по лбу, будто бы его осенил потрясающая догадка. — Однако, я не почувствовал Дара ни в одном из детей. Возможно, у девочки были способности к ведовству, а с отнятым Могуществом она стала многократно сильнее, но Дар… Нет. Могущество не обладает свойствами делить сосуд, особенно, если оно настолько сильно, что обрело свой разум, если можно так назвать. Не думаю, но мы что-то упускаем, возможно не стоило воспринимать Дар так буквально. Скорее всего, каждый из детей взял только часть Дара. Именно так Могущество могло знать, кому именно предназначено, а Абаддонна… Мы не знаем наверняка, какая сила в ней таилась. — Это только наши домыслы. Мы знаем только то, что король Разель не был отцом Чанёля… Это факт, сейчас его глаза горели тем же лиловым темным свечением, что и видели Вы. Мне кажется, должна быть еще одна деталь, моего супруга не могло сломить его второе Я. Лу Хань подгибает колени ближе к себе, обхватывая их руками, стараясь уловить за хвост мысль, что навязчиво ускользала. По всей видимости он своими поступками и отправил правителя Армаросса в забытье. В словах Кенсу была также доля правды, ведь Могущество не стало бы отнимать жизнь, отнимать у себя существование в этом мире. Скорее всего, если и есть сущность у альтер-эго короля, то не так глупа, более очевидными и приемлемыми были бы уговоры и постановка воспоминаний. — Кенсу, Чанёль делал недавно что-то, что ты бы описал, как нечто странное или определенно ненормальное? — Лу переводит взгляд на юношу, слегка прищуриваясь. — Недавно во дворец приезжал император Санегвиросса, снова требовал наши земли, благодаря одному из его амулетов обед получился горячим, весьма, — Кенсу вздохнул, замечая непонимание на утонченном личике правителя. — Он атаковал нас огнем, я даже почувствовал жар на коже, магия стеной надвигалась на нас. Но Чанни меня отбросил, не знаю как, но он обратил эту силу… Но до этого события он чуть не убил меня мечом у себя в кабинете. Я не уверен, но, кажется, он в это время находился явно не в кабинете. — Как это понимать? — Его глаза, они были пустыми, ни одного проблеска осмысленности, ни ненависти. Я знаю Чанни, моего Чанни. Это точно был не он, да и не тот… Другой. Мужчина задумывается на мгновение. В голове стрелой проносится мысль, что в теле короля может вестись не только борьба, но и полноценная война, которую кто-то подогревает и накаляет страсти, давая Могуществу орудие, дабы сломить душу, заставить ее принять свою часть обратно. Лу уже тысячи лет о таком не слышал, не мог представить, кто на такое способен. — Возможно, ты что-то упустил. Во время близости могло что-то произойти? — Я точно не знаю… — Кенсу замялся, вспоминая ту ночь. когда они были близки, когда появилось то странное ощущение. — Мне показалось, что какая-то сила сжала мне горло… Я сам не верю в то, что говорю. — Кенсу, соберись! Как именно это было?! Что произошло дальше? — Лу нахмурился, глядя пронзительным взглядом на парнишку рядом. Уже то, что тот выжил, наводило на неутешительные мысли. — Это было… Приятно, ничего страшного, если не учитывать, что руки у Чанни были заняты, а потом, — Кенсу сглотнул и задумался над тем, что хочет сказать. Он ведь не может сказать правда это или нет. — Я перестал чувствовать под собой постель, как-будто бы… — Как-будто бы ты левитировал в воздухе, — задумчиво проговорил правитель эльфов, заканчивая фразу за Кенсу, что уже успел покраснеть. Лу Хань задумался, Исин успел ему рассказать еще кое-что. Он коснулся Чанёля, но не почувствовал в нем Дара, даже боле того, он не почувствовал схожести, как было с Кенсу. Син говорил, что смог на расстоянии почуять происхождение и Дар Его Высочества. Но с королем. Впервые в своей жизни воин признался своему повелителю, что сбежал от страха, от того, что увидел в глазах Чанёля, когда тот взглянул на него. Лу оторвал голову от руки, на которую опирался до этого все время. Он подскочил на стуле, едва ли не опрокинув стол от озарившей его мысли. Неужели? Когда такое стало возможным? Он о многом просто не может поведать Кенсу. Он знает кое-что еще о языке Проклятых, легенды, сказания, былины. Он бы никогда в своей бессмертной жизни не подумал бы, что такое станет возможным! — Похоже, нам придется нанести визит Ему… — Короля даже на мгновение пробила мелкая дрожь, а лицо стало мертвенно-бледным. Мигом около него оказался его верный воин. Однако Лу отстранил его от себя мановением руки. Он глядит на Кенсу, что было приоткрыл рот, чтобы спросить что-то или узнать, о чем таком догадался эльф. Но Хань не позволяет ему молвить ни слова, он отмахивается, направляя волну магии в Его Высочество, заставляя его исчезнуть в легкой светлой дымке. — Что вы узнали, Ваше Величество? — Исин не отходит от своего короля, проследив за тем, как тот все же без происшествий опустился в плетеное кресло. Воин подает ему чашечку с успокаивающим отваром. — То, что, возможно, всем нам пришел конец, — Лу вздыхает, жестом приглашая слугу присесть с ним за стол в освободившееся кресло. — Что ты знаешь о Бездне?