Любимый айдол РЕДАКТИРУЕТСЯ

Выпив кофе и как следует согревшись, девушка заснула сном младенца. Странно, но кофе совершенно не влиял на её организм (на Алису действует только валерьянка). Сэм же, в отличии от одной сони, никак не мог заснуть. За окном дождь лил как из ведра, и Самуэль заранее представлял, как ему завтра придётся доплывать до дома. Но, оставив все плохие мысли в сторону, парень просто решил полюбоваться дождём. Капли медленно скатывались по обратной стороне стекла, сталкивались, превращаясь в один большой сгусток воды, а затем, в конце концов, падали в большую лужу по окном. Парень, наблюдая за столь расслабляющей картиной, погрузился в полудрём, но сразу очнулся, почувствовав, что его кто-то пинает в бок. — ЭЙ, ХОЛОДЭЦ-МОЛОДЕЦ. — Послышался знакомый голос из-под дивана (ля, чес слово, Сэм как-будто любовника от Алисы прятал). Самуэль уже привык к Ашоту, так что совсем не испугался. Но его удивлял один маленький моментик. — Какого чёрта ты тут забыл? — Шепотом спросил Чонгук. — И говори потише, тут люди спят. — Парень показал на Алису. — ХАРАШО, ХАРАШО. — Сбавил тон хач. — Ну давай, рассказывай. — Вздохнул Сэм. Хач вылез из-под дивана (не дай бог, чтобы с вами такое ночью произошло) и начал свой рассказ. Ну, а мы пока перенесёмся в прошлое. *пиу пиу тип переносимся* В это как всегда наипрекраснейшее корейское утро, по-прежнему в своих российских жигулях, проснулся всё тот же таджикистанский Ашот от звуков урчащегося живота. — СТАРОСТЬ МНЕ В ЖОПУ, ПОРА ЛАВАШ АГУРЦЫ ЖРАТЬ. Хач потянулся, зевнул, открыл дверцу машины, вышел из машины, потянулся, пёрнул, обосра… кхе кхе, что было дальше лучше не озвучивать, дабы не испортить вашу и без того слабую психику после прочтения этого фанфика и ожидания главы от ленивого автора целый месяц. Пропустив пару сотен пунктов действий Ашота и все подробности, мы все уже не замечаем, как наступает день (время так быстро летит, прям как время на каникулах). Хач заводит машину, издаёт звуки, похожие на пердёш Ашота, но на самом деле эта была не машина, а, собственно, сам хач, уже второй день страдающий от сильной диареи. Пожалуй, ещё несколько пунктиков снова стоит пропустить. Хач снова завёл машину, та в ответ издала характерные звуки пердящего Ашота (ну, как говорится, собаки похожи на своих хозяев. Стоп, а при чём тут собака?). Хач поехал продавать семейства семейства паслёновых и тыквенных (да, он продавал не только огурцы помидоры, он просто не знал никаких других овощей). Ехал он радостный весь, напевал самую прекрасную песню в мире: — ЧЁРНЫЕ ГЛОЗА, ПОМЯРАЮ, УМЯРАЮ, КХЕКХАКХАКХЕ. Но посреди дороги его машина сломалась: — АХ ТЫ Ж ХОЛОДЭЦ НЕ МОЛОДЭЦ, ШО Б ТЫ СЛОМАЛОСЯ. — Орал хач на жигули, начал пинать их в шины, понял, что им уже ничего не поможет, и просто стал танцевать национальный хачский танец (короче танец золотого макне, когда он балуется, хых). За столь интересной картиной всё это время наблюдал Чонгук, раскрыв рот. — Я думал, что только я знаю тайну истинного национального хачского танца! — В конце концов крикнул макне хачу. Ашот развернулся и посмотрел на Шонгука. — ОХ, ХОЛОДЭЦ МОЛОДЭЦ, Я ТОЖЕ ТАК ДУМАЛ, ШО ЕГО ЗНАЕШЬ ТОКА ТЫ, НО ОКАЗАЛОСЯ Я ТОЖЕ! — Крикнул Ашот. Парень начал танцевать национальный хачский танец. Ашот улыбнулся и продолжил танец. Так они протанцевали до вечера. — Ты такой крутой! — С радостью и восхищением говорил Чонгук (кажись у меня теперь новый отп). — ДА КАНИШНА Я ЖЕ НАСТОЯЩИЙ МУЖИК-ТАДЖИК! — Хвалил себя хач, но тут столь милую беседу прервала гроза. — АААААААА ДЬЯВОЛЫ ГРАЗААА АЗАЗАЗААА. — Заорал Ашот. — Пошли ко мне, пока дождь не закончится. — Ля, точно новый отп… — ПАШЛИ! Короче, хач пипец как боялся грозы и дождя, поэтому спрятался под диваном. Не глава, а история любви какая-то получилась.