Джафар

Джафар сидел на холодном полу камеры, слушая удаляющиеся шаги в темноте. Вытянув ноги и прикрыв глаза, он находил вокруг себя мелкие камни, бросал их в темноту, наслаждаясь звуком удара о металл старой решетки. Давние воспоминания накрыли его волной, унося разум далеко в прошлое. Он вернулся в тот первый день, когда появился в стенах этого дворца. Четверо всадников пересекали главную улицу торговой площади, направляясь ко дворцу султана, сопровождаемые пятью стражниками. Хасим, главный визирь Аграбы, ехал впереди процессии, за ним следовали двое его сыновей, Осман и Амир, замыкал процессию юный Джафар. Отец решил представить своего младшего сына султану. С его пытливым умом, как посчитал Хасим, парень может подсказать султану, как усмирить воинственных соседей. Визирь не пожалел денег, нанял лучших портных, чтобы все могли видеть, что юноша благородных кровей. Джафар был одет в черную нательную рубаху, сшитую из тонкой ткани, с длинными узкими рукавами, украшенными надписями прославляющими халифа. В длинные шаровары до щиколоток и широкий запашной хафтан с длинными рукавами, в предплечье украшенными вставками из красной ткани с золотыми узорами. На ногах туфли из красного сафьяна с задранными носами. Колонна остановилась, дожидаясь, когда откроют дворцовые ворота. Огромные, массивные двери медленно распахнулись, открывая перед взором молодого человека всю тайну дворцовой жизни. Оглядываясь по сторонам, Джафар восхитился неземной красотой растений и цветов, отметил искусные архитектурные строения дворцовых сооружений. Великолепные фонтаны, высокие деревья дарили желанную прохладу в полуденный зной. Спешившись, всадники направились вверх по белоснежным ступеням во дворец. Сердце в груди учащенно билось, когда он шел по огромным коридорам к тронному залу. Отец что-то говорил Джафару про этикет, но он совсем не слушал его, вместо этого внимательно рассматривая замысловатые узоры на стенах, выполненные лучшими мастерами семи пустынь. Увидев неземную красоту и роскошь дворцовых стен, паренек понял, что не сможет жить без этого великолепия и богатства. В голову юноши стали закрадываться эгоистичные, хитроумные мысли, которые могли привести молодого бастарда к величию и роскоши. Из мира воспоминаний пленника вывел противный жуткий писк в углу камеры. Возвращая свой разум в темную, сырую камеру, он осознал — это были крысы: он чувствовал их вонь, он слышал, как они копошатся совсем близко. Приоткрыв глаза и слегка повернув голову, мужчина резким движением выбросил правую руку в темноту, на сколько позволила короткая железная цепь. Этого хватило, чтобы схватить жирную, мерзкую, грязную крысу. Узник наблюдал, как она извивалась и пищала от боли в его тонкой плотно сжатой ладони, после плотнее сжал пальцы. Послышался звук ломающихся костей. Через секунду писк стих, и алые струйки крови потекли по рукам к запястьям, заливая старые оковы животной кровью. Джафар прикрыл глаза, произнося заклинание. В минуту-другую крепкая, старая сталь осыпалась пылью с его рук. Откинув в сторону кровавое месиво животного, маг стряхнул остатки крови и внутренностей с руки, затем направился к решетке камеры. Немного повозившись с замком, вскоре он вышел наружу. Неспешно взяв факел, чародей ровным шагом направился по темным коридорам, опускаясь в глубину темницы. Подойдя вплотную к глухой стене, колдун мило усмехнулся старым серым камням и, нащупав в одной из впадин рычаг, известный только ему одному, и потянул за него. Толкнув каменный заслон, бывший визирь протиснулся в совсем узкий проход и, закрыв за собой дверцу, направился по тоннелю вперед. Он был высоким мужчиной, поэтому ему приходилось то и дело наклоняться, присаживаться, чтобы преодолеть низкие переходы. Он никогда не пользовался этим путем, но знал о его существовании, как о многих других, находящихся во дворце. Добравшись до дворцовых палат, Джафар приоткрыл небольшую потайную дверь и, убедившись, что в коридорах никого нет, потушил факел и отправился дальше. Он направлялся к своим покоям, где он прожил так много лет. Из его комнаты вел потайной ход в его лабораторию, куда он намеревался сейчас попасть. Миновав тронный зал, проскользнув мимо ночной охраны, он остановился напротив дверей своих апартаментов. Слегка поколебавшись, он толкнул дверь и вошел внутрь. В комнате было темно. Свет и в былые времена не был его гостем. Практически на ощупь недавний узник пересек комнату, направляясь к дальней ее стене, где находился письменный стол. Снова подойдя к глухой стене, он с легкостью отыскал рычаг и потянул. Потайная дверь легко открылась, как будто кто-то часто пользовался ею. Не придав этому особого значения, Джафар стал подниматься вверх по винтовой лестнице. Ступая по ступеням, все его сушество наполнялось воспоминаниями, которые он хотел забыть, но память осаждала его. Оказавшись на небольшой площадке возле дверей лаборатории, маг взялся за массивную ручку и потянул на себя. Дверь так же с легкостью, как и в былые времена, отворилась, открывая взору скрытые от чужих глаз тайны. Войдя внутрь, мужчина зажег свет и обнаружил, что большинство предметов разбросаны, сломаны, разбиты. Свитки, так искусно уложенные им, расставленные книги на полках валяются на полу в полном хаосе. Оглядевшись, Джафар пошел вперед, перешагивая через предметы, и вновь оказался около каменной стены. На этот раз она имела небольшую нишу. Остановившись, маг скинул плащ, снял рубаху, чалму, разулся, оставшись в одних штанах. Смуглое, тонкое, жилистое тело покрывали множество шрамов. Прикоснувшись ладонью к холодным камням в проеме, колдун вновь произнес заклинание, заставляя камни вспыхнуть красным пламенем и потерять очертание. За пеленой показался силуэт посоха змеи. Продвинув руку вглубь, маг извлек его из-за завесы. Проем вновь окреп, обретая каменную прочность. Крепко держал бывший главный министр свой посох, восхищенно смотря на него. Глаза светились живым огнем, когда он подошел к масивному деревянному столу, аккуратно положив на него дорогую вещь. Оставив посох на столе, чародей принялся доставать из шкафов и с полок порошки, склянки с жидкостью, оставшиеся целыми. Смешав снадобья в небольшой чашке, он стал равномерно наносить получившуюся массу себе на руку от запястья к плечу. Закончив, мужчина вернулся к столу, извлекая из одного из ящиков короткий маленький острый кинжал. Встав около стола, он опустил правую руку, смазанную зельем, ладонью на стол около головы кобры-посоха. Второй рукой он держал кинжал около запястья и застыл на мгновение. Собрав всю волю в кулак, Джафар снова стал шептать заклинание, сосредоточенно смотря на острие стали. Он вонзил нож чуть выше запястья в кожу, оставляя глубокий кровавый след по спирали вверх, остановившись около шеи. Бывший визирь тяжело дышал, а лицо искажалось гримасой боли. Алая кровь стекала на стол, образуя маленькие лужицы. Отложив кинжал, маг пододвинул золотой посох к окровавленой руке и сомкнув пальцы на рукояти, вскрикнул от боли. Золотой посох становился гибким и через мгновение превратился в живую кобру, которая ползла по руке колдуна. Он едва держался на ногах и вцепился пальцами свободной руки в край стола, чтобы не упасть. Змея медленно обвивала руку, занимая место окрававленного шрама. Голова ее оказалась около запястья, а хвост уходил к основанию шеи. На лбу мужчины выступили капли холодного пота. Губы плотно сжаты. Тело вздрагивало от крупной дрожи. Еще секунду Джафар терпел неистовую боль, и леденящий сердце крик ужаса раздался в тишине. Он пошатнулся и повалился на холодный пол, теряя сознания от шока и боли. Черная кобра медленно проникала под кожу, оставаясь рисунком на его руке.