before your heart stops

От Сладкой всегда исходил какой-то странный, отвратительный запах, который терпеть не мог никто, кроме нее. Слишком приторный, нежный и до невозможности тошнотворный. Но, впрочем, идеально подходящий к ней самой и тому впечатлению, которое она производила на окружающих. Ведь, проходя мимо, все морщились и закатывали глаза каждый раз, как понимали, что Сладкая опять переборщила с парфюмом или макияжем на своем детском личике. Она была слишком глупа и наивна даже для ангела и, кажется, исправить это невозможно. Подруги и терпеливое общество, быть может, и смирилось, но вот извечным соперникам сделать это было трудно. Оттого возникали вечные насмешки и ловушки, чьи последствия ждать долго никогда не приходилось — уже через пару минут заплаканная «карамелька» выбегала прочь из комнаты под довольным взором и гаденьким ухмылкам демонов. Выражение искреннего непонимания и обиды, смешанного с непрерывно текущими слезами и размазанной тушью вокруг глаз зрелищем было довольно приятным, не поспоришь. Да вот только Сульфус совсем не мог найти объяснение тому, как сильно ему хочется попытаться ее успокоить и убрать остатки ужасного макияжа на лице. Поначалу это казалось совсем уж невозможным абсурдом, и он приходил к выводу, что, должно быть, заболел или повредил рассудок. Сульфус совершенно точно не может испытывать какое-либо сочувствие к столь раздражающей своим откровением и глупостью девице. Ему ведь, в конце концов, нравится Раф, которая была полной противоположностью своей неугодной подруги. Раф смелая, умная и порой — при особой необходимости — даже умеет быть жесткой и грубой. Именно этим она ведь и смогла ему приглянуться, не так ли? Ведь Сульфус почти уверен, что его возлюбленной вполне подошли бы дьявольские рожки и устрашающие крылья за спиной. Дольче же была ее полной противоположностью и Сульфус понимал, что подобная особа нисколько не прельщает его внимание и не имеет возможности получить хотя бы долю заинтересованности. Слишком пафосная и глупая — он никогда не устанет себе это повторять. Однако со временем его мнение почему-то сильное изменилось. Ведь, несмотря на свои недостатки, в этой ангельской недотепе были и свои плюсы. Сказанные ею глупости больше не выглядели такими уж несуразными и порой он даже позволял себе рассмеяться в ответ. А чрезмерная доброта и дружелюбность впервые не показалась ему удручающей и безобразной. Ведь, в конце концов, это был ее собственный, неповторимый стиль, который есть у каждого. Он увидел ее мельком, когда проходил мимо общей столовой, которая по всем правилам должна сейчас пустовать. Сульфус, гордо расправив плечи, совершенно вальяжной и расслабленной походкой направлялся в свою спальню, чтобы отдохнуть. Самый разгар учебного дня ничуть его не смущал, ведь свой отдых он заработал крайне тяжким трудом: не каждый демон сможет вывести из себя преподавателя до такой степени, чтобы его с грозными криками выгнали из аудитории. Гнозис буквально покраснел от злости, и Сульфус, до невозможности довольный собой, покинул скучную лекцию под восхищенные взгляды сокурсников. Его ничуть не смущала сложившаяся ситуация или маячащая перед глазами альтернатива выговора. Ничего сверхъестественного ведь не произошло — демоны созданы для подобных проделок. Но что действительно было удивительно — так это увидеть маленькую ангельскую недотепу, которая по всем канонам должна была сейчас скрупулезно писать свои конспекты и в оба уха слушать профессора, а не прохлаждаться по школе. Это было странно, неожиданно, и Сульфус впервые против воли почувствовал заинтересованность. Подсознание, конечно, пыталось напомнить о планах на дневной сон, но он решил, что может вернуться к этому и через пятнадцать минут. Не каждый же день, в конце концов, может понаблюдать за тем, как правильный ангелочек нарушает общепринятый устав и прогуливает уроки! Сульфус быстро, но в тоже время максимально тихо пересек другой конец столовой, заходя на «запретную территорию». Он притаился буквально за ее спиной и в поте лица раздумывал над тем, как лучше и изящнее напугать. Обычно злые шуточки и язвительные комментарии подбираются заранее, а здесь придется импровизировать. И было бы очень неловко и гнусно сдать свои позиции. Однако юный демон почувствовал острое разочарование, когда наконец понял причину того, что извечная соперница так до сих и не обратила внимание на его присутствие. Ее хрупкие плечики подрагивали в такт почти беззвучному рыданию. Сульфус скривился, с досадой осознав, что кто-то другой уже успел над ней поиздеваться. В последнее время ему и так ведь приходилось подавлять все свои желания. Потребность втоптать какую-нибудь ангельскую зефирку в грязь ощущалась буквально на физическом уровне, но нужно было терпеть. Ведь Раф, его милая, не терпящая несправедливости Раф, никогда не позволяла обижать подруг и почти всегда была рядом с ними. У него в буквальном смысле начинали чесаться клыки и дергаться глаз. А когда наконец появился удобный случай — все в очередной раз пошло к черту под хвост. Хотя, конечно, возможно еще не все потеряно и Сладкая плачет, например, от радости. Она ведь очень эмоциональная, правда? Если это так и ему удастся вдвойне испортить ей настроение и обломать всю счастливую эйфорию, то это же просто джек-пот! Он пододвинул стул ближе и, соблюдая нужную дистанцию, сел напротив, презрительно разглядывая девушку. Последняя, почувствовав на себе колючий чужой взгляд, наконец отняла ладошки от лица и испуганно ойкнула. — Ч-что ты здесь делаешь?! — взвизгнула Дольче и подпрыгнула на месте от неожиданности. Нет, мало ей, видимо, проблем на нимб свалилось, высшие силы решили ее и так еще покарать! В нос тут же ударил запах серы и она поморщилась, в очередной раз гадая над тем, как Раф может находить это соблазнительным. — Хотел спросить тебя о том же, — с хитрой улыбкой протянул демон и чуть подался вперед, удовлетворенно наблюдая за тем, как она сжалась и испуганно двигала свой стул в противоположную сторону, — неужто решила записаться в наши ряды и начала прогуливать уроки? Знаешь, это, конечно, неплохо, но будет все-таки маловато для того, чтобы быть принятой. Реакция не заставила себя ждать. Сначала ангел ошеломленно застыла, раскрыв от удивления рот, но, в полной мере переварив информацию своим тугоньким разумом (в наличие которого все-таки у него были сомнения), буквально взорвалась. — Да как ты смеешь! — Дольче вскочила со своего места, сжав от злости кулачки, — чтобы я, да на такое согласилась!.. Ты вообще думаешь о чем говоришь? Вы — ужасные, малодушные создания, которые не имеют ни чести, ни совести. Никогда — слышишь? — никогда такому не бывать! Видя ее раскрасневшееся то ли от злобы, то ли от стыда лицо, Сульфус скорее походил на наевшегося сметаны кота, чем на ужасно страшного демона, коим его только что охарактеризовали. Жизнь складывалась как нельзя лучше: наконец удалось вывести из себя хотя бы одну ангельскую душонку. Главное, конечно, чтобы Раф не узнала… — Тогда что же, позволь узнать, ты здесь делаешь? — лениво и без всякой доли заинтересованности спросил Сульфус. Вопрос вырвался из него по чистой случайности. — Внеклассные занятия? Услышав это, ангел поникла и, растеряв весь свой боевой пыл, медленно села на свое место. Ее лицо вновь приняло мрачное выражение. И только сейчас, впервые за сегодня взглянув на нее, он увидел покрасневшие от долгих слез глаза и потекшую тушь. Дольче выглядела такой жалкой, смешной и… отчего-то умилительной в своей слабости одновременно. От последней мысли ему стало не по себе. — Профессор Аркан выгнал меня, — она шмыгнула, и по щекам вновь потекли дорожки слез, — я ведь не сделала ничего плохого, правда! Просто там… там ведь в каталоге тако-о-ое красивое платье было… и я… я всего лишь хотела показать его Мики. Это было буквально на две секу-у-унды! — ею вновь овладела истерика и ангел жалобно завыла, ругая себя за случившееся. Сульфус брезгливо поморщился, наблюдая за происходящем. Во всем этом, понятное дело, он проблемы не наблюдал, да и дела ангела его совершенно не касаются, но… женские слезы для любого представителя мужского пола являются странной слабостью. Раньше он думал, что реагирует так только когда плачет Раф, но, по-видимому, это распространяется на всех. Просто до этого проверять не приходилось — едва хоть кто-то из жительниц Зольфанелло-Сити позволит себе подобную унизительную слабость. Для ангелов же это, кажется, является нормой вещей. Дольче ничего непонимающим взглядом проследила за тем, как собеседник, не проронив ни слова, встал и пошел куда-то. Вот так просто взял и ушел, будто абсолютно не слышал ни словечка об ее горе! Она, конечно, знала, что демоны противные и черствые, но чтоб настолько!.. Правда, вопреки ожиданиям, парень все-таки вернулся через пару минут, держа в руках тарелочку с какими-то сладостями. Желудок болезненно сжался и завыл, стоило почувствовать любимый запах корицы, которую она просто обожала. Сульфус без лишних раздумий поставил перед ней угощение в виде свежеиспеченных булочек. Он не отдавал себе отчета и не совсем понимал, что двигало им в тот момент, просто… Просто делал. Очень сильно хотелось заглушить ее вопли и не видеть рыдания. Поэтому, критично оценив ее тощее, почти прозрачное тельце, которое сдует при любом дуновении ветерка, принял решение. Он не знал, что именно она предпочитает в еде, но интуиция подсказала обратить внимание на что-нибудь сладкое. А после Сульфус почувствовал такой знакомый, раздражающий запах и понял, что не прогадает. Эти аппетитные на первый взгляд булочки пахли почти так же, как сама Дольче. Нотки ненавистного аромата он сможет распознать за целый километр. И явно никогда не забудет. Чертовы ее духи, это теперь его личный адский кошмар! Ангел раскрыла рот и застыла от неожиданности. Она понятия не имела, как он смог догадаться, но сейчас это было и не очень-то важно. Все тревоги и смятения отошли на задний план, стоило только почуять любимое лакомство и столь обожаемый аромат. За всем этим Дольче вдруг поняла, что запах серы, исходящий от Сульфуса, больше не был столь раздражающим как обычно. Да и он сам, в принципе, тоже.