но меня никогда не пугали твои ножи, загоняй их поглубже, пусть даже пройдут насквозь. я бы жизнь подарила, если б умела жить, и ты думаешь, я не жалею, что не срослось? и ты веруешь, если я днями не вою так, то и ночь коротаю в торжественной тишине? не тянуться ко свету не значит лелеять мрак, если я не сгибаюсь, не значит, что я – сильней.
— Я не хочу, чтобы ты бежала одна... я бы завидовала тебе больше, чем смогу вынести. — Так беги со мной! — Хотела бы я сбежать с этого острова, — софиты слепят глаза, я совершенно не знаю, какая реплика последует дальше. Ее пальцы касаются внутренней стороны моей ладони и я поворачиваю голову в сторону Просперо. Изумрудные глаза приковывают, и я больше не в силах оторвать взгляд. По спине пробегают мурашки, и на секунду кажется, что это вовсе не театральная постановка, что она говорит все это всерьез. — Я буду пытаться сделать тебя настолько счастливой, чтобы ты забыла, что такое «свобода». Так какое твое самое большое желание сейчас? Я уже чувствую себя настолько счастливой, что нельзя передать словами, мне кажется даже, что все это по-настоящему: прикосновения такие теплые, а слова такие убедительные, что не верится в то, что все это идиотский сон. Свет резко бьет по глазам, словно кто-то сделал прожектора ярче или направил мне их прямо в лицо. Становится невыносимо смотреть, и я закрываюсь рукой, но когда убираю, вижу лишь забрызганное лобовое стекло и проезжающий мимо грузовик, светящий в меня фарами. Hella, реальность. На соседнем сидении все так же сопит Макс, и я все так же без понятия, куда ехать дальше. Хотя, все становится по боку, когда в бардачке есть мой косяк, и Аркадию Бэй уже нельзя увидеть в зеркала заднего вида. Я щелкаю пальцем по игрушке, и она начинает танцевать на пружинке — единственное развлечение на данный момент, не считая игры в «две правды и ложь». Как долго мы в этой гребаной дороге? Часов пять? шесть? Давно пора купить или спереть карту и еду. Денег у нас в обрез, да и плана как такового нет, только встречные фары машин в темноте и фонари, освещающие мокрый асфальт. Я поправляю зеркала и кладу руку на руль, слегка постукивая пальцами. Вижу свое отражение, когда собираюсь завести машину: на этом лице нет эмоций, и то, как это выглядит, полная противоположность того, что происходит внутри. Ураган. Буря. Безумие. Разрывающая боль, которая так искусно прячется от Макс. Это похоже на полое каменное изваяние, в пустоте которого наружу рвется нечто губительное и страшное. Как справиться с этой болью и как продержаться сейчас, когда не осталось ничего, что было так дорого? Куда ехать, чтобы сбросить с себя все это и попытаться начать заново? В любом случае я поворачиваю чертов ключ и выезжаю на дорогу, ведя машину прямо в темноту и неизвестность. Сейчас мы можем позволить себе такую роскошь, как пустить все на самотек, а уже потом мы будем придумывать планы и пытаться строить что-то. Но сейчас... нахер все.***
Я еду медленнее, проезжая мост, часы показывают 4:15 утра, и все зеркала залиты поднимающимся солнцем. Прожимаю тормоз и, поднимая кулак вверх, резко опускаю его на гудок, от чего все птицы в округе разлетаются, а моя соседка подпрыгивает на месте. — Давай, Супер Макс, поднимай свою задницу, хватит спать, — произношу я и щелкаю зажигалкой, подпаливая сигарету и закидывая ноги на панель машины. — Сейчас очень поздно или очень рано? — произносит она, раздирая глаза, видимо, не въезжая, закат сейчас или рассвет. — Смотря для чего. Но сейчас самое время для того, чтобы придумать гениальный план в стиле Макс Колфилд, — я выпускаю дым в приоткрытое окно и щурюсь, когда решаю взглянуть на горизонт. — Ставлю свой косяк, что эта фотография будет засвечена. — А почему бы нам не придумать гениальный план в стиле Хлои? — Мы следовали ему первые несколько часов: забей на все хер и езжай куда глаза глядят. Макс сидит с полароидом в руках и пристально смотрит на него. Наверняка она обдумывает, стоит ли ей делать снимок сейчас или вообще когда-либо. Слишком многое изменилось за последние дни, и теперь даже такая обыденность, как создание снимка, вызывает сомнения и вопросы. Ведь если подумать, то маничка Макс фотографировать сыграла не последнюю роль во всем том дерьме, что произошло. Через секунду меня ослепляет вспышка, и я вижу ее, проявляющую фотографию. Чертовски неплохо, Макс. — С тебя косяк, — она протягивает мне фотографию и улыбается. — Че? Да ты шутишь, — я подскакиваю и забираю снимок, на котором я с сигаретой задумалась над всем жизненным дерьмом, а позади меня очень даже неплохой пейзаж. — В нем где-то встроен фотошоп? — Не заговаривай мне зубы, ты проспорила, — забирая фотографию, свободную руку Макс протягивает для получения своего приза. — Да на кой хер тебе этот косяк, ты же обдолбаешься, если просто его понюхаешь из бардачка. — Бардачка? Агент по хранению суперсекретной информации Хлоя Прайс в деле, — она пытается залезть в бардачок или найти ручку, чтобы забрать мой косяк, но я лишь скрещиваю руки на груди и смеюсь. — Может, агент по хранению дерьмовый, но вот прятать заначки я мастер. Тут я могу отдать должное своему мудотчиму, — я понимаю, что теоретически просрала этот косяк, ведь никто не тянул меня за язык. Да и, о боже, Макс даже не станет пытаться его выдуть, это же... Макс... Я ударяю кулаком по приборной панели, и дверца бардачка со стуком откидывается. — Что насчет плана? — Мы можем поехать в Сиэтл, — произносит она, изучая внутренности бардачка, — там мой дом, и мои родители будут рады принять тебя, особенно после произошедшего в Аркадия Бэй. — Если ты так хочешь, то можешь купить билет в Сиэтл, но я скажу: «Нахуй это», я не поеду в Сиэтл, — я докуриваю сигарету и выбрасываю ее за окно, забрасывая снимок Макс в бардачок и захлопывая его, выдыхая последний дым прямо в салон. Выражение лица Макс — непонимание, но она не решается спросить. — Потому что сейчас я не готова снова вернуться к чему-то старому и знакомому. Я даже не стала возвращаться домой, хотя я бы забрала пару вещей. — Рано или поздно я свяжусь с родителями и сообщу им о произошедшем, — откашливаясь говорит Макс и покидает пикап, чтобы скорее вдохнуть свежего воздуха. — Они увидят это в новостях и станут волноваться. — Делай как хочешь, не мне тебе советовать, — я выбираюсь наружу следом и облокачиваюсь о капот, наблюдая за солнцем. Наверное, я была груба или оттолкнула Макс своими словами, разговор быстро расклеился, и мы стали лишь молча смотреть на горизонт. Может, я в чем-то не права, но сейчас я имею право на личное пространство и время, чтобы переварить и пережить произошедшее. Мне кажется, что я до конца даже ничего не осознала. — Куда вы хотели сбежать с Рэйчел? — вдруг произносит она, спустя некоторое время молчания. Я вообще не нахожу, что ей ответить. Даже больше — во мне начинает закипать какая-то злость и хочется ответить ей что-то очень грубое в стиле «Какая нахуй тебе разница?». Я полностью поворачиваюсь к ней и кладу руки на крышу машины. — Я хочу, чтобы мы поехали туда, — мне на секунду кажется, что Макс лезет из кожи вон не для того, чтобы помочь мне справиться с потерей, а чтобы просто занять чужое место. — Ты никогда ее не заменишь, — я хлопаю дверью, закрывая машину. Слишком агрессивно. — Я и не пыталась, просто ты спросила про план и.. я подумала.. что он у тебя уже есть.. Я однозначно переборщила. Надеюсь, что Макс не испугалась моей реакции, что она даст мне время и поймет то, что я переживаю. Молча я сажусь в машину и поворачиваю ключ, чтобы ее завести. Она садится рядом и молчит всю дорогу, пока мы не подъезжаем к заправке. — Мне жаль, — произносит она и откидывается на сидении, смотря прямо на меня. — Мне тоже, — выхожу из машины и направляюсь к магазину. Рядом с заправкой стоит огромный байк: черный, блестящий и... просто крышесносный. Заходя внутрь, бужу продавца колокольчиком. Денег у меня почти нет, но мне нужно купить карту и немного еды и воды. Бензина, благо, я своровала достаточно. Начинаю жалеть, что не вернулась домой и не забрала все дерьмо, что мамины боевые усы оставили у нас в гараже. Карту засовываю в задний карман, туда же пару батончиков. Несколько сендвичей беру в руки и иду на кассу, где паренек на последнем волоске удерживается в нашем мире. Мне в этом обычно помогает шмаль, но даже ее у меня забрала бессердечная Макс. — Чувак, тебе может энергетик принести, — выпаливаю я резко и громко, чтобы он наложил кирпичей, и добиваюсь желаемого результата. — Сейчас бы кофе... горячий, — произносит он мечтательно, через секунду после того, как успокаивается. — Думаю, он неплохо взбодрит, если вылить его прямо тебе на яйца, — раздается позади меня грубый голос, и я оборачиваюсь, рассматривая бородатого байкера, судя по всему хозяина шикарного байка на улице. — Может, я даже дождусь момента, когда ты оторвешь их от стула и подойдешь к кассе. Мое внимание привлекает связка пива, которую мистер охреневшая борода кладет на ленту. Я невольно облизываюсь, а уже после осознаю, что он прошел без очереди, да еще и плечом меня толкнул. — Мудила, тебя не смущает, что я сюда первая подошла? — обращаюсь я к нему, совершенно без каких-либо опасений. Да где наша не бывала? Способности Макс, наверняка, уже пропали, но от наглости и моего длинного языка так просто не избавишься. Он оборачивается и расплачивается с парнишкой за пиво, смотря на меня сверху вниз. — Что, блять? — Ты глухой еще что ли? Я говорю, что твоя задница как-то оказалась ближе к кассе, чем моя. Я вообще не понимала, что творю в этот момент. Может, на меня повлиял наш с Макс разговор и сильно разозлил, может, я специально хотела нарваться и выплеснуть все это дерьмо внутри, но мне вообще-то откровенно похуй на то, что он обошел меня в очереди. Затевать драку с этим тупым шкафом была не лучшая идея, но осознала я это слишком поздно. Не знаю, как работают рычаги в моей голове, включено ли там вообще что-то похожее на здравый смысл, но рычажок щелкает, и я понимаю, что сейчас меня накроет пиздец. Резко хватаю связку с банками этого здоровяка и с картой в заднем кармане рву прямо к выходу, чуть ли не вынося дверь плечом. — Макс! Открой дверь! — Что? — Открой чертову дверь! — выпаливаю, несясь прямо к машине, совершено без понятия, что происходит на заправке сейчас, и почему-то чертовски счастливая. Задницей проезжаюсь по капоту и залетаю в открытую машину, давя на газ. Только сейчас решаюсь оглянуться и посмотреть назад: этот громила сразу бросился на улицу за мной, но даже близко не был к тому, чтобы меня догнать. — Какого черта, Хлоя? — одновременно испуганно и заинтересовано произносит она и перескакивает на свое место, наблюдая за происходящим. — Ты попить просила, — весело отвечаю и кидаю ей на колени связку пива. Мы отъезжаем от парковки, и я закрываю дверь. Пока он заводит свой байк, успеваю показать ему фак и улыбнуться, наблюдая офигевшее лицо Макс. — Тебе пизда! - вопит он вслед, но машина уже скрывается в конце дороги. Это было то, что мне нужно. Это было охуенно.