Последнее.
16 сентября 2019 г. в 11:47
Морозный скользкий снег, погребающий его под сдавливающем грудь сугробом, мерещился ему все реже, и вместо него он всё отчетливее нащупывал жесткую, хрустящую, словно бумага, тонкую больничную постель. Лицо склонявшейся над ним медсестры стало проступать из тумана различимыми очертаниями, и в какой-то момент Фергюс незаметно для себя начал её узнавать — единственную из всех бесформенных фигур, сновавших у его койки.
Она меняла медикаменты в постоянно стекающих в его вену холодящими растворами капельницах, подталкивала края одеяла ему под ноги, хмурилась в длинные распечатки кардиограмм, подносила ему воду. Именно с азиаткой-медсестрой, носившей бесформенную вязанную кофту поверх темной медицинской пижамы, Кобб впервые заговорил, едва раздобыв хриплый голос из скованного в спазме горла. И именно в тот вечер первого осознанного разговора узнал от медсестры, что находился в реанимационном отделении больницы «Сейнт-Элиас Спешиалти» в Анкоридже.
— Вы здесь уже пятые сутки, агент, — мягким голосом со сквозящим в словах акцентом сообщила она. — Помните, что с Вами случилось?
Он попытался покачать головой, но та оказалась неподъемной, будто онемевшей или и вовсе отделенной от шеи. На мгновенье Фергюсу показалось, что он попал в аварию на чужом неповоротливом внедорожнике, и теперь, наверное, был прикован к постели повреждением позвоночника. Эта мысль покатилась вниз тошнотворной паникой, и он рефлекторно дернулся. Тело — обе руки и ноги — послушались, пусть шевеление и отдалось в них отекшим покалыванием. И Кобб одернул себя, едва успев испугаться.
— Вас доставили с огнестрельным ранением в затылок, агент, — подсказала медсестра. — И сильным обморожением. Из Сасквоч-Плэйс — вертолетом.
Стрекотание его лопастей в свистящем морозном ветру возникло в сознании Фергюса оглушительным воспоминанием. Он поморщился, и когда эта вспышка ясного сознания едва не породила острую головную боль, вместо гула различил напуганный карий взгляд и влажное прикосновение чего-то тяжелого к его лицу. Имя ускользало от него, но Фергюс отчетливо помнил пряди шоколадных кудрей, выбивавшихся из-под сползающего капюшона, когда она пыталась удержать его вертикально, открывая дверцы машины. Он точно помнил оттенок её кожи и горький привкус на корне языка, но не то, как её звали. И всю последующую ночь, пока острый снег стучался в мутное окно палаты, он по крупицам отсоединял от галлюцинаций воспоминания о ней. В какой-то момент воскресло видение фойе гостиницы, густо затянутого сладким ароматом кофе, и молодой женщины в белом вязаном свитере с высокой горловиной. Ближе к утру, когда свет в коридоре вновь включили ярче, многое в голове Фергюса из путаницы преобразовалось в некоторое подобие порядка. В котором, впрочем, всё ещё не хватало значительных фрагментов.
Проворочавшись всю ночь без сна и даже застав утреннюю пересменку медсестер, Кобб задремал только перед поздним рассветом, а проснувшись, обнаружил громко листающую глянцевые страницы журнала Элисон. Она сидела на обитом цветастой тканью стуле в углу палаты, опустив голову так низко, что Фергюс видел только её светлую макушку и кончик носа. Она вздрогнула, когда он хрипло сказал:
— Привет, — и оглянулся. В палате кроме них никого не было.
— Я приехала без Райана, — опережая вопрос, сообщила Элисон. Отложив журнал, она резко встала и неспокойными белыми ладонями, которым постоянно находила какое-то применение, — даже во сне между пальцами сминала край наволочки — разровняла складки на брюках. — Не стала его пугать. Пообещала, что привезу ему папу живым.
Кобб хмыкнул.
— Да уж, и ещё с чертовски увлекательной историей.
— Ради всего святого, не рассказывай ему об этом!
— Почему? — искренне изумился Фергюс. Отсутствие у бывшей жены всякого чувства юмора порой было для него самого отличным способом повеселиться. — В меня стреляли — это очень захватывающе.
Элисон порывисто шагнула вперед и резко сменила тему:
— Я узнала обо всём от Ховарда Чепмена! Разве это справедливо? — Наморщив лоб и скрестив руки на груди, она с отчетливой обидой в голосе добавила: — Любопытно, как я записана у тебя в телефонной книге, что они первым делом позвонили Чепмену?
— Элисон, — честно сообщил он. — У меня нет списка экстренных номеров, а должен бы быть. Наверное, они просто набрали того, от кого было наибольшее число входящих.
Она скорбно поджала губы и предпочла не понять намека. Несколько минут в палате висела неуютная пауза, а затем Элисон со скрипом подошв пошевелилась, сообщила, что сходит за кофе, и вышла. Какое-то время Фергюс продолжал смотреть ей вслед. Наверное, для неё главной причиной для развода были его ложь и измены, но для него — и этот разговор иллюстрировал это удивительно ярко — её поверхностность в заботе и требовательная жадность.
В затуманившееся размышлениями поле его зрения вошла высокая статная фигура. Молодая женщина в высоких зашнурованных ботинках на грубой подошве, узких джинсах и с повисшей на локте объемной курткой.
— Здравствуйте, агент Кобб, — произнесла она, в нерешительности останавливаясь на пороге палаты.
Фергюс сконцентрировал взгляд на её лице, на высоком ровном лбу медового цвета, на который сползла кучерявая прядь, но не находил там имени.
— Вы меня не помните? — в ответ на его молчание добавила она.
— Зайдите и закройте дверь, — сказал он. И владелица отеля «Сасквоч-Плэйс-Инн» послушно выполнила. Когда приглушенный шум коридора, к которому он неосознанно успел привыкнуть, — шуршание резиновых колесиков тележек, писк приборов, телефонные звонки, бубнящие что-то невнятное по громкой связи голоса — остался снаружи, а внутри только скрип её подошв и шелест её куртки, он добавил:
— Спасибо, мисс Фицпатрик.
Он проронил это, едва осознав, что говорит. Гостья коротко сморщила нос, и Фергюс догадался, что, наверное, эта подсознательная подсказка оказалась неправильной. Но она ответила:
— Просто Шейла.
— Шейла, — повторил он и замолчал. Вместе с именем из темной пучины беспамятства выплыло много обломков.
Оглянувшись и переступив с ноги на ногу, Шейла Фицпатрик коротко кашлянула и спросила:
— Как Вы себя чувствуете?
— Недостаточно хорошо, чтобы доктор выпустил меня на перекур, и это единственное, что меня беспокоит, — соврал он, и она снисходительно растянула уголки губ в понимающей улыбке.
— Рада, что всё обошлось.
— Что на самом деле произошло в январе 2015-го?
Лицо Шейлы помрачнело, утратило золотисто-медовый цвет и обратилось в земельно-серую остроугольную маску. Взгляд пугливо увлажнился, она дважды быстро моргнула, пытаясь прогнать предательски подступившие слезы, и промолчала.
— Куда делся Ваш муж? — продолжал наступать Фергюс. — Вы убили его?
— Нет! — истерично вскрикнула она, и по щеке покатилась большая прозрачная капля. Кобб слишком хорошо видел людей насквозь, чтобы поверить в то, что эта слеза была сожалением или страхом. Скорее, искренним облегчением. Фицпатрик знала, что он всё знал, и так тяжесть ноши на её плечах немного уменьшалась. — Это официально? — вмиг осипшим голосом добавила она.
— Нет, Шейла. Нет тела — нет дела. Даже Ваше чистосердечное признание без нахождения трупа не позволит начать уголовное расследование. Это неофициально.
В нерешительности она оглянулась на дверь и закусила губу.
— Это не я его убила, — ещё не обернувшись и избегая прямого взгляда, тихо сообщила она.
— А кто? — он проглотил ядовитое желание съязвить насчет сасквоча и предположил: — Джо Седженэм?
Она резко вскинула голову и посмотрела ему в глаза, и это было тем подтверждением, в котором он, впрочем, не особо и нуждался.
— Зачем?
— Он защищался. Мы… Я была влюблена в Джо с самого переезда на Аляску, и это всегда было взаимно. Мы были осторожными — виделись в отеле или в резервации. Я, как и родители, всегда была близка с индейцами, а потому подозрений это не вызывало. Но в тот день Джо решил заехать ко мне, пока Колм ушел на охоту. Обычно его не было по несколько часов, но тогда он вернулся очень быстро. Колм застал Джо в доме, они стали ссориться, Колм нацелил в Джо ружье, а Джо выстрелил первым.
— Это произошло в коридоре?
— Да.
— Что было дальше?
— Мы вдвоём затолкали Колма в машину, и Джо куда-то его увез. Он работает в горах инструктором и специалистом по безопасности, если кто-то в городе и знает всё о лавинах, то это он. Мы договорились, что я дождусь темноты, а тогда обращусь к шерифу и сообщу, что Колм пропал. Я укажу на договоренную гору — что он именно туда отправился на охоту. Всё там прочесывали несколько дней, но так ничего, кроме сошедшего с вершины снега, так и не нашли, — она всхлипнула и добавила: — Мне постоянно казалось, что все обо всём догадываются.
Шейла подняла руку и пальцами утерла взмокшие щеки. На светлой ткани её повисшей на сгибе локтя куртки образовалось несколько темных влажных пятен.
— Колм не был плохим человеком, — продолжила она сперто. — Правда, совсем не был. Но я его ненавидела. Я была замкнута в четырех стенах наедине с ним и всё до мельчайших деталей в нём ненавидела. Кажется, когда его не стало, мне полегчало, — её плечи дрогнули, а голос совсем ослаб. — Господи, даже сейчас, вспоминая тот день, я почему-то не сожалею. Я злюсь и думаю, что поступила бы так же. Это неправильно. Правда? Это же неправильно? Чудовищно?
Она в надежде отыскать однозначный ответ заглянула ему в глаза, но Фергюс поспешил отвести взгляд, натолкнувшись им на оставленный Элисон журнал на краю стула в углу палаты.
— Я не знаю, — со вздохом ответил Кобб. — Не знаю, Шейла.
Из расшифровки стенограммы судебного заседания от 18 января 2018 года в деле Блэйза и Мэтью Харрингтонов по обвинению в сговоре с целью убийства федерального агента Фергюса Джошуа Кобба и убийства Ричарда Грегори Уолша.
Показания свидетеля обвинения, Чеда Эллиота:
«В 85-м я познакомился с мистером Харрингтоном впервые. Тогда я работал внештатным фотокорреспондентом в небольшой газетенке здесь, в Анкоридже. Зарабатывал немного. А потому, когда мистер Харрингтон отдал мне видеозапись снежного человека и заплатил за то, чтобы я анонимно её распространил, я с радостью взялся за дело. Так уж вышло, что это вскоре стало моим хобби.
Когда в 2004-м я провел себе интернет, то и вовсе основал портал «Хроники сасквоча». Мистер Харрингтон несколько раз приглашал меня в гости в город, где я черпал много данных для своего сайта. А этой осенью я получил от него письмо с информацией по нападению снежного человека на Ричарда Уолша».
6 марта 2018 года ходатайство обвинения о присоединении к делу Блэйза и Мэтью Харрингтонов обвинения в преступном умалчивании сведений об убийстве Джуэл Лэнг отклонено.