*
На обратном пути в свою комнату, где до сих пор спит Эвен, он захватывает ещё один рождественский колпак из гостиной. Забравшись на кровать, он водит кончиком пальца по лицу Эвена, и, когда тот начинает просыпаться, наклоняется и целует его родинки на щеке раскрытыми губами, чтобы пробовать на вкус, как целует по ночам… А потом Эвен поворачивает голову, и его глаза всё ещё закрыты, но ладонь уже ложится Исаку на шею и давит, тянет вниз, чтобы поцеловать в губы. — Доброе утро! — говорит Исак, и Эвен открывает глаза и улыбается. — Рождество. — Угу. — Хм. — Исак протягивает руку и большим пальцем гладит горло Эвена, а тот дергает его рождественский колпак, о котором Исак уже успел забыть. Мягко улыбаясь, он находит второй и надевает его на голову Эвену, и тот уже не сдерживает широчайшую улыбку. — Счастливого Рождества, Эвен. — Счастливого Рождества, Ис, — отвечает он. Какое-то время они целуются. Целуются и обнимают друг друга. Исак снова забирается под одеяло, и они просто лежат вместе. Исак водит кончиками пальцев по предплечью Эвена, уютно устроившись у него на груди, и они лежат так до тех пор, пока в какой-то момент Исак не берёт рождественский календарь с прикроватной тумбочки. Он ложится обратно, вынимает последнюю шоколадку и, положив на ладонь, показывает Эвену. — Последняя, — замечает он, и Эвен сонно кивает, и на его лице невероятная нежность. — Может, нам её поделить? — Ладно, — соглашается Эвен. Так они и делают. Они разламывают её пополам и, глядя друг другу в глаза, кладут кусочки в рот. Их глаза улыбаются, пока они жуют, а когда проглатывают лакомство, улыбки возвращаются и на их губы. Потом Эвен наклоняется и снова его целует. А после этого тянется к руке Исака и прикладывает свою ладонь к его ладони. Исак переплетает их пальцы. — Помнишь, когда мы говорили, что боимся рискнуть? — спрашивает он. Эвен кивает. — Да, — практически шепчет он, и они снова лежат рядом, но касаются лишь сплетёнными руками, которые лежат на матрасе между ними, и они молчат, как и первый раз, когда оказались в одной кровати. — Думаю, мы сделали друг из друга решительных парней, да? Исак кивает и задумчиво смотрит на него. Размышляет об Эвене, как делает это всегда. Наблюдает, как утренний свет скользит по его родинкам, как его плечи открыты для прикосновений, если вдруг Исаку этого захочется. Поэтому… — Знаешь, — говорит он, потому что, хоть Эвен и знает теперь, но Исаку всё равно хочется повторять эти слова снова и снова. Потому что он так хочет, чтобы Эвен никогда не сомневался. — Я рад, что это ты. Эвен выдыхает. С шумом выдыхает из себя воздух и неотрывно смотрит на Исака. — И я очень рад, что встретил тебя. — Исак, — произносит Эвен. Будто он удивлён или, возможно, для него это слишком, поэтому Исак мгновенно начинает пропускать его волосы сквозь пальцы, чувствуя, как его грудь наполняется спокойствием, стараясь передать это ощущение Эвену. — Мне просто нужно, чтобы ты знал, — шепчет он. — Понимаешь? Так же, как тебе было необходимо, чтобы знал я. — Я знаю. — Ладно. — Знаешь, — теперь пришла очередь Эвена. Свободной рукой он прикасается к лицу Исака. Большим пальцем по щеке, кончики пальцев зарываются в волосы. Обводят его губы по контуру. — Я тебя не ждал. Он сказал практически то же самое, когда признался, но не совсем. И теперь… — Но я рад, что ты случился в моей жизни, — продолжает Эвен. И, когда он произносит эти слова, в его глазах столько теплоты. Они, словно мёд, капающий на его кожу. — И я рад, что это ты. И… И Исак не ожидал, что будет продолжение, но, очевидно, так и есть. — И, — говорит Эвен, — я рад, что это я. Исак готов засмеяться, но Эвен… Эвен берёт их сцепленные руки и, как раньше, кладёт ладонь Исака себе на грудь, обнажённая кожа к обнажённой коже, как в тот раз, туда, где бьётся его сердце. — Я рад, что это мы. Я рад, что это мы. Исак знает, что мог бы найти нужные слова, если бы пришлось, знает, потому что делал это раньше, но сейчас… Он не думает, что это необходимо теперь. Вместо этого… Вместо этого он наклоняется, убирает их руки и целует Эвена в грудь, вкладывая в это все свои чувства, мысли, стремления. Прижимается к нему приоткрытыми губами, отдавая всего себя. — Я тоже, — говорит он. — Я тоже рад, что это мы. Время идёт, а они продолжают лежать, обнявшись. Продолжают лежать вместе, и Исак рисует узоры на коже Эвена, наслаждаясь фактом их близости. Проводя время так, как ему хочется. А потом… — Ну что, — спрашивает Эвен, — пойдём к остальным?*
Когда они встают, Эскиль по-прежнему сидит в гостиной, и теперь они все собрались там. Конечно же, Юнас. Но также Махди и Магнус, которые остались ночевать и спали в комнате Эвена, так как слишком напились, чтобы идти домой. — Эй! — завидев их, говорит Исак. — Счастливого Рождества! — Счастливого Рождества, — отвечают парни. А потом они обнимаются и делают это довольно долго. Конечно же, именно Эвен готовит для них чай и тосты, а Эскиль, когда они заканчивают завтрак, включает телевизор и находит какое-то рождественское шоу, и они смотрят его все вместе. На Исаке снова один из рождественских свитеров Эвена, и сам Эвен надел такой же, и, когда они усаживаются на диван, Исак кладёт ему голову на плечо, а Эвен прижимается щекой к его волосам. Рука Эвена обнимает его за талию, а рука Исака лежит на его бедре, и, когда Исак замечает многозначительный взгляд Эскиля, он лишь пожимает плечами и касается края колпака, который всё ещё на нём. Это Рождество. На улице снова идёт снег, так что внизу окна образовался конденсат, а в углу стоит ёлка, пока ещё не мигающая огнями, зато с новой звездой Эвена на макушке — той самой, что ему подарил Исак. Позже, когда тем, кто уходит, будет уже пора бежать, Эскиль, вероятно, снова соберёт их всех, и они зажгут гирлянду и обменяются подарками. И Исак… Исак насладится этим моментом. Исак насладится этим моментом, потому что все они будут рядом. Проходит какое-то время, и в комнату возвращается Юнас, разговаривавший до этого по телефону с Эвой, садится на диван рядом с Исаком. — Эй, всё нормально? — спрашивает он. Юнас кивает. И Юнас… Он лучший друг, о каком Исак только мог мечтать, поэтому на мгновение он отстраняется от Эвена, чему тот не препятствует, и наклоняется к Юнасу, прежде чем его обнять. Потому что, когда они обнимались до этого, он просто желал ему счастливого Рождества, а сейчас… Сейчас Исак говорит ему спасибо. — Всё нормально? — спрашивает Юнас, когда они отпускают друг друга, и Исак благодарен, что им не нужны дополнительные слова. Что они знают друг друга так давно, что понимают и так. Поэтому он просто кивает. — Да, всё нормально, — отвечает он. Ещё какое-то время спустя он получается сообщение от мамы. Мама Мой дорогой сын. Сегодня мы отмечаем рождение человека, которого Бог послал, чтобы спасти нас, потому что так велика его любовь к нам и его вера в нас. Ещё не наступило время жертвовать собой, скорее сейчас время любить и отдавать, и ты, мой дорогой Исак, самый щедрый и любящий человек из всех, кого я знаю. Будучи твоей мамой, я могу только надеяться, что в этом году ты получал столько же любви и заботы, сколько дарил другим людям. Я очень жду встречи с тобой сегодня вечером. Я тебя люблю. Он улыбается. Они все рассредоточились по комнате, но Эвен по-прежнему рядом, продолжает гладить его по волосам, и, когда Исак показывает ему сообщение, тот улыбается. Исак пишет ей ответ: «Я тебя люблю» и «я тоже жду встречи»… А потом Эвен ёрзает и меняет положение, чтобы заглянуть ему в лицо. — Эй, — говорит он. — А ты помнишь о нашем пари? А Исак… Исак практически забыл. Практически забыл, но теперь вспоминает и улыбается, потому что кажется, что с того момента прошло так много времени, и потому что даже тогда Эвен казался ему потрясающим. Поэтому… — Да, — отвечает он. — Я помню. — И что? — Эвен поднимает брови, словно поддразнивает его, выбираясь из крепкой хватки, но продолжая касаться кожи. — Я выиграл? Исак продолжает улыбаться. И ему даже не хочется думать об этом, потому что Эскиль был прав. Это был хороший год. Поэтому… — Да, — кивает он. — Ты выиграл.