Непростая жизнь I: Дрожащий цветок

      «Гниющий город». Так его прозвали, с тех пор как он был захвачен «Гнилой кровью». Огромное сооружение, плавающее в чёрном безжизненном океане.       Место, куда стекались преступные кланы, дабы отдохнуть, обменять на важные ресурсы добытое, получить удовольствие. Но город не являлся общей базой. Им владел небезызвестный клан «Коршуны ада» — пожалуй, самый крупный из ныне существующих. Многие кланы и просто одиночки не боялись уронить гордость и преклонить колено перед их Вождём, чтобы получить шанс на выживание. Вождя называли Королём, боялись его взгляда, его силы. Он вселял в сердца такой же страх, как Владыка. Он «правил» своим гнилым народом жестоко, но справедливо. И его имя знал каждый.       Город делился на четыре яруса. На первом обитал Король, его приближённые и гарем. На втором располагался ангар и склад — самое оживлённое место. Здесь кланы обменивались друг с другом ресурсами, бойцами, заключали сделки. Здесь они могли получить всё, что им нужно.       На третьем жили иты. Ремесленники, торговцы, наставники молодняка. Каждый гнилой мог получить здесь любую самку, готовую сделать всё за горстку шер, завербовать новых бойцов и просто упиться до беспамятства.       Четвёртый ярус казался самым тёмным, холодным и мерзким. Здесь жили самцы и самки, которые не могли себе позволить жить на третьем ярусе: слабаки, ничтожества, старики, калеки. До них никому не было дела. И дети… Брошенные на произвол судьбы. Те, для кого каждый оборот — это испытание на выживание. Любая ошибка, неверно сказанное слово, слабость — и ты либо лишишься всего, что у тебя было, либо умрёшь, прожив бессмысленную и никчёмную жизнь.       Дант’ер это хорошо помнил. Он отмерял каждый шаг. Незаметно поглядывал по сторонам, опасаясь, что кто-то за ним может следить. Левая рука нервно сжимала замотанную в кожу ампулу со светящимся веществом точно кровь яута.       Он шёл мимо «стены похоти», где самки ожидали кого-то, кто готов был отдать шеры. Шер — валюта, имеющая большое значение лишь в пределах «Гниющего города». Простые металлические треугольники со знаком клана. Кто имел больше пяти шер, уже мог надеяться на хотя бы съедобный паёк, чтоб не умереть с голоду.       Две самки пытались удержать другую, молоденькую, ещё ребёнка. Младше Дант’ера, скорее всего. Та выла и молила отпустить.       — Не опускайся так низко! Будь серьёзнее. Может, кому из «Чёрной руки» или «Кровопускателей» понравишься. Они щедро отдадут за тебя шеры. Не будешь голодать! — рычали на неё самки.       Внезапно стоящая рядом с ними, побитая и изнеможённая, схватила яута за локоть.       — Крыса… дай три шера. Даже на воду ничего нет, — стонала она.       Дант вырвал руку из её слабой хватки, ничего не сказав. Он поспешил уйти поскорее. Ненавидел это место. Было мерзко наблюдать, как приходится опускаться самкам, чтобы прокормить себя и детей. Ни у одной из них не было просто выбора как-то пойти иначе. Дант’ер даже в какой-то мере радовался, что является самцом.       Наконец, он прибыл в торговую часть яруса. Толпы собирались у прилавков торговцев, как можно скорее забирая что-либо, пока другие не вцепились своими ручонками. Яут прижал свёрток к груди, чтобы никто из молодых воров не выхватил. По себе знает. Сложнее выхватить, не попавшись. Неопытные не станут рисковать.       Между прилавками, не так далеко от места, куда он направлялся, затаился его товарищ. Столкнулись взглядами, быстро кивнули друг другу в знак, что можно начинать задуманное. Теперь обратного пути не было. Либо всё, либо ничего.       Яут остановился у прилавка, за которым стояли ящики с пайками.       — Нарим’ла! — позвал он.       Показался старый яут с зелёным окрасом кожи и одним слепым глазом. Задние дреды у него были заплетены в хвост. Недовольно рыча, он наставил на Дант’ер переделанный из наплечной пушки пистолет, уже заряженный.       — Чего тебе, Крыса?       — Тихо-тихо, старый. Смотри, что у меня есть, — стараясь говорить спокойно, Дант отвёл дуло пистолета от себя и положил на прилавок свёрток. Раскрыл его. Нарим’ла взял ампулу, что умещалась полностью на его ладони, начал её потрясывать, определять вес и искать необходимые обозначения.       — И где же ты достал целую ампулу с топливом для корабля? — с недоверием спросил Нарим’ла, смотря на Дант’ера одним видящим глазом.       — Выиграл. Какой-то одиночка напился и стал буянить. Говорил: «Кто сможет меня уложить, пусть требует с меня что хочет», — спокойно рассказывал яут. — Я уложил. Потребовал ампулу. Он и отдал.       — Прямо так взял и отдал? Хреновую историю ты выдумал. У кого-то украл и хочешь поскорее сбагрить, воришка! — рычал старик, вновь наставив пистолет на Данта.       — Не крал я ничего, старый, — Дант’ер начинал нервничать. — Три ящика за неё возьму, не меньше.       — Такую штучку можно обменять на целый корабль, а ты всего лишь три ящика, — рассмеялся старик.       — А больше ты не дашь, я же тебя знаю. Меняемся?       Нарим’ла ещё немного покрутил ампулу в руках, затем положил обратно.       — Нет. Так и быть, дам тебе, мальчишке, фору и не заберу ампулу просто так. Вали, пока тебе не набили морду за воровство, — рыкнул старик, отойдя от прилавка.       Дант’ер закатил глаза и что-то прорычал себе под жвала. Он заметил за стариком некую тень, которая сразу скрылась, как только старик закончил говорить. Втянул в себя воздух с недовольством и демонстративно изобразил обиду.       — Ладно, Нарим’ла. Найду поставщика посговорчивее. Может, и больше даст. А ты сиди тут и сохни, — сказал яут напоследок, на что получил сдавленный смешок, после чего пошёл в обратную сторону. Но пройдя лишь соседний прилавок, тут же зашёл за него и перемахнул через перегородку, которая не позволяла мелким воришкам таскать у торговцев ресурсы. Перегородка отделяла все прилавки от дороги. Там его поджидал яут несколько выше ростом, с длинными дредами, не дотягивающими до пояса. Его глаза были небесного цвета, кожа светло-жёлтого оттенка с коричневыми и чёрными пятнами на плечах и бёдрах. Рядом с яутом крутилось какое-то небольшое существо. Абсолютно чёрное, без шерсти, с хитином на спине, груди и вдоль всего позвоночника до кончика хвоста. Маленькие, еле заметные чёрные глазёнки располагались по бокам гладкой головы. Существо игриво повиливало хвостом и крутилось вокруг двух ящиков, как те, что были у старого гнилого.       — Ну? — сразу спросил Дант’ер.       — Подержал бы внимание на себе подольше. Еле успел второй забрать без шума, — прорычал яут. Дант усмехнулся и осмотрелся. — Помоги их перекинуть через перегородку.       Оба яута стали аккуратно, иногда посматривая, нет ли рядом стражи, перетаскивать ящики так, чтобы они не грохнулись на пол. Это бы могло их повредить и создать ненужный шум. Как только они управились, что вышло довольно быстро, поскольку делали это не первый раз, притаились. При этом существа рядом с ними не было.       Через некоторое время началась непонятная пальба. Заряды плазмы взрывались, поднимая весь прилавок на воздух. Старый яут, громко ругаясь, пытался выкурить мерзкую чёрную тварь. На погром поспешила стража. Стоило им пробежать мимо притаившихся юнцов, как эти двое на всех парах рванули в противоположную сторону. При этом друг Дант’ера на секунду остановился и свистнул. Существо показалось из толпы и побежало следом за хозяином.       Оба яута вскоре завернули на лестницу вниз и остановились в пролёте между третьим и четвёртым ярусом перевести дыхание. Сквозь одышку они смеялись, радуясь сработавшему плану. Существо радостно прыгнуло на своего хозяина и повисло на руке.       — Чёрт, а старый-то может и к Наадиру пойти жаловаться на нас из-за Черныша, — заметил Дант’ер, тяжело выдыхая воздух.       — Ну, представим. — Второй яут сел на пол, оперевшись спиной о стену. — Придёт он к Королю и скажет, что его прилавок разгромило существо. Наадир подумает: «Хм, а не то ли существо, которое я же сам много лет назад подарил своему отпрыску?». И сразу скажет, что это не его дело и пусть Нарим’ла сам разбирается.       Оба рассмеялись. Яут погладил Черныша по гладкой голове. Затем принялся открывать один ящик.       — Старый наконец-то додумался брать ящики с кодом. Ничего. И это не спасёт. — Хихикнул яут, вытащил из сумки на поясе небольшое по виду, собранное на коленке устройство. Подключив его к панели ввода кода на ящике, нажал несколько кнопок и терпеливо ждал, пока устройство подберёт пароль. Когда пароль был подобран, ящик спокойно открылся. Уже без устройства найденный пароль использовали и на втором ящике. Внутри лежали в одинаковом количестве герметичные пакеты с приготовленным мясом и водой. В другом ящике вместо мяса была какая-то фруктово-злаковая смесь. Дант свалил три четверти второго ящика в первый и четверть забрал оттуда.       — Этот к нам отнеси, а я раздам остальное, — сказал яут, схватив полный ящик. Дант кивнул и взял тот, что был уже заполнен наполовину. Оба спустились на четвёртый ярус и разделились. Черныш пошёл за Дант’ером, ибо его хозяина сразу же окружила толпа детей, самок, стариков и калек, которым яут начал отдавать пайки с водой.       Дант’ер пробежал половину яруса, заполненного палатками. А затем быстро юркнул в одну из них. Внутри лежало несколько шкур, похожие ящики, часть которых была заполнена металлическим мусором. Рядом валялись инструменты, схемы, разобранные платы. На одной из шкур лежала самка. Ребёнок. Увидев Дант’ера, она слегка подскочила. Но затем перевела взгляд тёмно-алых глаз на ящик в руках яута. Сонно пробурчала:       — Опять неприятности…       — Нет-нет, малышка. В этот раз нас никто не видел. Хочешь есть? — Дант протянул паёк с мясом и водой. Девочка кивнула и молча забрала еду. Сам яут не отказал себе в удовольствии открыть один из пайков и вгрызться зубами в мясо. — М-м… сытно.       — Угу, — тихо согласилась девочка, сжимая паёк в руках. — А где Лус-мит?       — Раздаёт остальное. Скоро придёт, — жуя кусок мяса, промямлил яут.       — А вы не взяли какое-нибудь лекарство? — Девочка начала тереть глаза, которые отчего-то заслезились.       В этот же момент показался и второй яут. Он устало заполз в палатку, плюхнувшись рядом с девочкой.       — Самки чуть драку не устроили за еду. Не всем досталось, — пояснил он, после чего сразу же развернулся к ребёнку, погладив её верхнюю жвалку. — Ты как, Шелез?       — Глаза болят, — тихо ответила девочка. Лус-мит опустил её руки, чтобы она не тёрла глаза.       — У нас много еды, обменяем на медикаменты. Только надо немного переждать. Потерпишь, сестричка? — ласково спросил яут. Самка закивала, открыв паёк и когтем начав ковырять мясо. Лус-мит погладил её плечо, как бы подбадривая.       — Ты думаешь, старик на нас не подумает? — Дант быстро доел мясо и принялся за воду. Но пил он её медленно.       Лус-мит фыркнул.       — Подумает в первую очередь. Наймёт кого-нибудь из наших, предложит им пайки в обмен на то, чтобы нас либо просто избить, либо принести наши головы ему на блюде. Поэтому-то и нужно переждать тут. Я сразу отдал основным долбоящерам пайки, чтобы они на нас не подумали, и послали бы старика куда подальше. Но найдутся жадные, — пояснил он.       — Мама бы тебя выпорола за такие слова, — буркнула Шелез. Лус-мит рассмеялся.       — Маме некогда. Она ублажает Короля. И, видимо, он её сильно выматывает, раз она уже столько времени не приходит сюда. А ты, сестрёнка, тут болеешь. — Яут похлопал её по лбу.       Шелез раздражённо зашипела на него. Черныш повторил шипение и улёгся на её коленях, как бы говоря хозяину, чтобы он не издевался над девчонкой. Дант’ер лёг на спину, закрыв глаза. Сейчас было то время, когда можно отдохнуть и не бояться за свою жизнь. Стоило использовать это время по максимуму, на сон. Лус-мит поступил так же. Оба провалились в сон довольно скоро, уже привыкнув быстро засыпать и столь же быстро просыпаться от любого чувства тревоги.       После определённого промежутка времени они проснулись от скрежета и звукового оповещения. В город прибыл клан «Кровавого бура».       Лус-мит ворчал о том, что такой клан их внимания вряд ли заслуживает, на что Дант’ер ответил отрицанием. Он напомнил другу, что, возможно, клан привёз металл, из которого делают шеры. Они могли бы выкрасть несколько кусков, чтобы после у ремесленников что-нибудь да выменять. Пусть даже это будут те же пайки.       После долгих уговоров яут сдался и согласился пойти на разведку. Но Черныша решили оставить у Шелез, дабы он её охранял.       Им пришлось вновь пройти через весь третий ярус, чтобы дойти до лифта на второй, на который не всякого могли пропустить. Но во время разгрузок пользовались больше грузовым лифтом, а на этот почти никто не обращал внимания. Так они очень скоро оказались у корабля «Кровавого бура».       По сравнению с кораблями других кланов, у «бура» была откровенная развалюха. Во время стыковки что-то от него отвалилось. Оттого и был скрежет. Вокруг все суетились. Клан старался побыстрее выгрузить все ресурсы, мешая механикам чинить поломку. Вожака пока яуты не видели, но зато всюду ходил его помощник Крод’ха. Он смотрел за тем, чтобы все ящики с добытым оказались вынесены.       К тому времени на второй ярус поднялся ещё кое-кто. Яут в сопровождении трёх телохранителей. Бледно-жёлтого цвета и с яркими медовыми глазами. В отличие от телохранителей, одет он был в обычную лёгкую броню с открытым животом. Но всё же броня отличалась особым знаком, обозначающим его титул. Он — сам визирь Гнилого Короля, который следил за всем городом, и именно через него большинство Вожаков получали поручения от Короля. И через него же отчитывались.       — Где Кададжи? — сразу же спросил визирь. — Он что, решил напиться прямо перед встречей?       — Он слегка задерживается. Особый груз, о котором он упоминал, — хихикнув, ответил Крод’ха. Визирь лишь недоверчиво сузил глаза и стал проверять всё привезённое.       Дант’ер и Лус-мит скрылись за самым дальним ящиком, быстро проверив его содержимое.       — Ну, что я тебе говорил? Металл, — радостно прострекотал Дант. Лус закатил глаза.       — Давай быстрее, пока ящики не начали перевозить к лифту, — ворчал он.       В тот же момент из корабля послышался лязг цепей. Показался сам Вождь клана, что вёл за собой кого-то, еле перебирающего ногами из-за того, что они были скреплены цепями. Два яута выглянули из-за ящика. Через Дант’ера словно бы прошёл ток. Это была самка. Рослая, пусть её тело и выглядело моложе. Красивая фигура, округлые бёдра, начавшая расти грудь. Длинные дреды с красными концами и её мордочка. Такая странная, что Дант не мог заставить себя отвернуться. Пока Лус-мит сам не затянул его обратно за ящик.       — Ты чего застыл? — зарычал он.       — Видел? Видел же? — отстранённо спросил яут.       — Видел что?!       — Самка… она такая… — мямлил Дант. Но друг схватил его за жвала, чтобы тот заткнулся. Все вдруг притихли, явно также поражённые этой самкой.       — А, Харакх! Братец! — восторженно произнёс Кададжи, вытянув одну руку вперёд. Её схватил визирь и крепко сжал ладонь до хруста.       — Кададжи. Я, кажется, ясно сказал, что у тебя и так долг перед повелителем достаточно крупный. Настолько, что тебя давно пора выпотрошить, — прорычал визирь.       — Да-да. Знаю. Неужели и в этот раз я что-то недобрал? — игриво спросил Вожак. Харакх раздражённо выдохнул.       — В этот раз не столь критично. Но если бы ты набрал больше…       — Лучше поскорее проведи меня к Наадиру. У меня есть, чем закрыть свои долги, — Кададжи перебил визиря и подошёл к нему ближе, дёрнув свою пленницу вперёд.       Харакх быстрым взглядом осмотрел её с ног до головы и кивнул, после чего он вместе с Вожаком, его пленницей и правой рукой направился к лифту.       Когда они скрылись, Дант’ер подскочил и пошёл к ближайшей вентиляционной решётке. Лус-мит ухватил его за задние дреды у самого основания и сильно дёрнул, чтобы тот остановился.       — Да что с тобой такое? — шипел он. — Увидел девку и стал вести себя как заведённый. Сезон между ног заиграл?       — Нет… я. — Дант открыл крышку, которая и так не была особо закреплена. — Я…       — Куда ты собрался? — зарычал его товарищ, оглядываясь. Ящики стали переносить на грузовой лифт и их могли бы скоро обнаружить.       — На первый ярус. Хочу посмотреть, — рыкнул Дант в ответ и залез в вентиляцию, как можно скорее взбираясь по лестнице. Лус-миту пришлось идти вместе с ним.       Они карабкались по вентиляции не первый раз. И уже забирались на первый ярус, чтобы послушать какие-то собрания и быть в курсе некоторых событий. Иногда это помогало провести какую-то кражу или же сблизиться с гнилой кровью-одиночкой. Но приходилось устраивать подобные наблюдения не часто.       Когда они добрались до первого яруса, стали двигаться медленнее, чтобы не издавать шума. Они успели к тому моменту, когда визирь с остальными только поднялись. Он оставил вожака со свитой перед входом в тронный зал и приказал ждать. Никто ничего не говорил, терпеливо ожидая. Даже самка молчала и смотрела в пол.       Вскоре Дант’ер и Лус-мит оказались под тронным залом. Они не могли что-либо рассмотреть подробно через щели в решётке, потому им оставалось только слушать.       Наадир представлял из себя яута крепкого телосложения, не молодого, но и не старого. Его кожа была светло-коричневой с чёрными пятнами на плечах и бёдрах, а также виднелись зеленоватые тонкие полосы на руках. Несколько колец свисали с нижних мандибул. С левой стороны на виске и рядом с перепонкой выглядывали какие-то металлические импланты. Яркие небесные глаза источали холод, жестокость и полное безразличие к тем или иным окружающим. С его плеч на пол ниспадала чёрная мантия, на поясе всегда покоился небольшой ножик, похожий на тонкое жало. Дреды всегда украшали кольца из металла цвета меди. Весь вид и поведение возвышали его в глазах остальных. Даже могли вызвать страх.       Прежде чем кто-то сказал хоть слово, Харакх, Крод’ха и Кададжи встали на одно колено и поклонились. Правда, Кададжи сделал это позже. Первым делом он опустил на колени самку, которая особо и не сопротивлялась. После этого, уже стоя, визирь заговорил:       — Сильнейший, клан «Кровавого бура» привёз груз по вашему приказу. Но его содержимое меньше указанного, хоть и не настолько, чтобы это имело какую-то проблему.       Наадир ответил не сразу. Он выслушал Харакха, затем перевёл взгляд на Кададжи, осматривая его и его поведение. Кададжи выглядел спокойным.       — И почему же твой легкомысленный брат стоит передо мной? — спросил Король безэмоциональным голосом. Самка рядом с Кададжи вздрогнула, когда его услышала.       — Я привез для Вас подарок в качестве уплаты своего долга, — подал голос Кададжи, показывая робкую и напуганную девчонку.       Пока Кададжи рассказывал о ней, Наадир поднялся с трона и спокойным шагом приближался к ним.       — Она молоденькая. Ей не меньше тридцати циклов, но она уже имеет прекрасные изгибы тела и формы. Её внешность обусловлена врождённой мутацией, вызванной облучением радиации во время совершения гиперпрыжков в космосе. Но это не изуродовало её. Наоборот, в глазах многих она необычная красавица. И я могу с ними согласиться. Её физиология позволяет делать с ней то, что с обычной самкой сложнее.       — На словах — ты обычный торгаш, Наяка, — рыкнул Наадир, когда приблизился.       Самка тряслась и не решалась поднять головы. Наадир резко вытащил свой ножик и слабо уколол самку в районе ключицы. На кончике осталась капля крови, которую король рассматривал.       — Берс. — Он облизал конец ножа. — Чистокровная.       — И «непробованная» к тому же. Разве не хорошая находка? — Кададжи хитро ухмыльнулся, приподняв верхние жвала.       — Определённо имеет цену. Мне не нравится её зажатость. — Наадир приподнял голову, с презрением глядя Вожаку в глаза. Тот хихикнул.       — Это лишь сейчас. Стоит ей взяться за дело — сделает даже больше, чем требовалось. Хотя, я обучил её всего-то небольшим основам.       Наадир развернулся и направился обратно к трону, говоря по пути:       — Значит, ты привёз мне неопытную самку, чистокровную берсу с мутацией. В уплату долга.       — Всё верно, мой Король, — подлизывался яут.       — Она не стоит твоего долга полностью, Наяка. — Наадир глянул на Харакха. — Но твой брат не первый раз уверяет меня в твоей исполнительности. Во многом он прав насчёт тебя. Мне надоело ждать, когда долг будет возвращён. Потому, считай, что он прощён. За привезённый груз твой клан получит топливо и необходимые медикаменты. Пусть и меньше того, что было обещано. И ты сразу же получишь новое поручение.       После этого Король кивнул Харакху, и тот вывел над головами присутствующих голограмму из красных элементов. Он показал некую планету, её координаты и необходимую информацию.       — Вам нужно добыть соли с этого источника. Срок — шестьдесят оборотов.       — Я не занимаюсь добычей такого сырья. Этим же занимались «Смеющиеся черепа», — удивлённо произнёс Наяка.       — Недавно стало известно, что арбитры штурмовали «черепов». Каждый член казнён, голова Вожака превращена в трофей, весь груз утерян, — пояснил Наадир. — Ты полетишь к этой планете обходным путём, через седьмой сектор. Арбитров там быть не должно.       — Это далеко, мой Король. В этом секторе сложно совершить прыжок. Если только не пройти его полностью. На это уйдёт десять оборотов как минимум, — подал голос уже Крод’ха.       — Потому и был дан такой срок. На этом всё, — пояснил Наадир и махнул рукой в жесте «убирайтесь».       Кададжи ещё раз поклонился и передал девчонку в руки Харакха. Наадир незамедлительно отправился вон из тронного зала, перед этим приказав визирю отвести девочку в его покои. Кададжи сказал брату о том, что его клан ещё побудет в городе, отдохнёт. И также ушёл прочь. Дант’ер и Лус-мит, что всё это время слушали и не двигались, отправились назад к четвёртому ярусу.       Дант’ер задумчиво смотрел в потолок, рассматривая ползучих мелких тварей, что были на четвёртом ярусе самым основным населением. Они лезли отовсюду, но все давно смирились и просто не обращали на них никакого внимания. Кто-то даже находил им хорошее применение. Не было возможности получить нормальный паёк, поэтому жуки подходили для временной пищи. На вкус они казались кислыми и очень склизкими.       Поймав одного такого, Лус-мит сразу засунул его в рот, раскусив клыками внешний хитин и тут же проглотив. Дант вздохнул.       — Ну и чего ты жвала повесил? — Лус-мит пихнул друга в бок локтём.       — Не могу выкинуть из головы ту самку. Она выглядела не то чтобы напуганной… скорее… разбитой. И она… красивая. Интересно, откуда она? — Яут опустил голову и уткнулся мордой в колени. Лус ухмыльнулся.       — Да… красивая. Ей повезло. — Он поймал ещё одного мимо пробегающего жука и съел. Дант’ер не понял его слов и фыркнул. Лус-мит пояснил. — Я в том смысле, что если она понравится отцу, то она будет жить в его гареме на первом ярусе. У неё будет еда, вода, чистые одежды, возможность помыться в конце концов, отмокнуть в чане от всей этой грязи. Единственно, где ей придётся напрягаться — на ложе у Наадира. Радуйся за неё, идиот.       Дант пожал плечами, вздрогнув от упоминания чана с горячей водой. Да… Наверное, когда они выберутся с корабля, первым делом отмоются до бела. От этих мыслей даже руки стали чесаться, дабы сорвать корки грязи с кожи.       — Наверное, ты прав, брат…       Спустя пару часов Дант’ер делал обход. Он и Лус-мит часто ходили вдоль стен по всему ярусу, дабы найти потерявшихся и покалеченных. Таких бывало много. Они забивались в углы в надежде, что тут их не достанут. Яуты помогали им восстановиться.       Для Данта это была своего рода практика. Он один из немногих, кто решил стать медиком. Благодаря его не слишком обширным знаниям удалось избежать смертельного исхода во многих случаях. И Дант’ер этим отчасти гордится.       Он обошёл от выхода до его противоположной стены весь ярус. И, к счастью, потерявшихся не нашёл. Мысли о странной самке не покидали его. Он думал о том, насколько ей должно быть хорошо сейчас. Но чувствовала бы себя всё ещё потерянной, замкнутой. А из-за этого могло плохо кончиться. Что и вызывало беспокойство.       Дант попробовал отогнать эти мысли и сделать обход ещё раз, но стоило ему отойти от выхода с четвёртого яруса на третий всего на несколько метров, он вдруг услышал, как что-то падает по лестнице, а следом раздаётся смех.       Со ступенек скатилось тело той самой самки. Она еле двигалась и очень громко стонала от боли. На коже виднелись следы когтей и синяки. Буквально отовсюду текла яркая жёлтая кровь. Дант’ер хотел помочь, но придержал себя, ибо появились и те, кто её сюда скинул. Двое из клана «Коршунов ада». Значит, они здесь по приказу Наадира.       Коршуны смеялись над стонущей самкой и обзывали её малолетней шлюхой. Слабо пинали её ногой, вызывая ещё большую боль. И прежде чем Дант решился выйти, послышался голос Харакха.       — Что вы с ней сделали, безмозглые?! — рычал он, спускаясь по лестнице и расталкивая Коршунов перед собой.       — Приказ Наадира, скинуть девчонку на нижний ярус.       — Видимо, он забыл вам напомнить, ублюдки, что собственность Короля неприкосновенна! Валите прочь, иначе ваши головы окажутся прямо под его ногами! — Харакх активировал наручные лезвия и пригрозил им. Яуты, фыркая, поспешили уйти. Как только они ушли, он склонился над девочкой, чтобы проверить её раны. — Чёрт…       Самка продолжала стонать, закрыв лицо руками и всем телом сжавшись в клубочек. Её трясло.       — Надо что-то делать… — рассуждал вслух Харакх. Дант’ер сразу вышел вперёд.       — Визирь, неси её на третий к медику!       Харакх не ожидал увидеть крысу, но не подал виду. Завертел головой.       — Нельзя. Если Наадир узнает, что её кто-то покалечил, первым делом вычистит весь четвёртый ярус. Оно тебе надо? Но в то же время, нельзя, чтобы она умерла от потери крови. — Визирь осмотрел стоящего перед ним яута и наконец-то понял, кто он. — А, ты же его отпрыск. Тот, что медик.       Дант’ер закивал, опустившись вниз к девочке.       — Я могу остановить кровотечение, но… у меня не хватит бинтов. И нет никаких медикаментов.       — Скажи, что нужно достать. Я принесу без особого шума, — сказал Харакх. Яут удивился рвению Визиря помочь, пока не подумал о том, что это просто было необходимо. И его могло даже не интересовать, что с четвёртым ярусом что-то случится. Ему в первую очередь снесли бы голову.       — Так… мне нужно больше бинтов, обезболивающее и малая доза регенератора. Так она быстро восстановится. И ещё мне нужен антибиотик против кератита. Считай, это будет как плата за помощь.       С последнего требования Харакх поморщился, но затем кивнул и направился на третий ярус. Дант’ер осторожно взял самку на руки, успокаивающе шепча и говоря, что всё будет с ней хорошо. Стараясь поменьше её дёргать, он двинулся к своей палатке. По его рукам текла кровь, и за ними оставался кровавый след. Он занёс её в палатку и осторожно уложил на шкуры. Лус-мит и Шелез с Чернышом как раз были там.       — Рьйет! Дант, какого к’жита! Что случилось? — рычал Лус-мит, насторожившись от увиденного.       — Долго объяснять, давай быстро воду и бинты! — рыкнул в ответ яут. Самка затихла, всё так же пряча мордочку.       Дант’ер осторожно стёр грязь и кровь с кожи, затем туго забинтовал каждую рану. Но кровь между её ног вместе с какими-то выделениями продолжала течь.       — Шелез, помоги мне, — позвал яут девчонку. — Промой там водой.       Сам же Дант’ер вышел наружу, высматривая, нет ли Харакха поблизости. Спустя некоторое время он всё-таки появился с необходимым в коробке. Он отдал её Данту со словами, что Наадир отправил её сюда где-то на два оборота, именно через столько времени он вернётся за самкой. Дант кивнул и быстро юркнул обратно. В коробке оказалось всё, что он просил. Первым делом отдал антибиотик Лус-миту, чтобы помог Шелез с глазами. А после ввёл обезболивающее самке, вколов шприц в ногу.       — Тише, тише. Сейчас всё будет хорошо, — шептал он самке, поглаживая её дреды. Она всё так же плакала и дрожала, не решаясь показываться. — Тебя здесь никто не тронет.       Через полчаса самка немного успокоилась, так как сработало обезболивающее. Тогда Дант вколол регенератор и накрыл бедняжку шкурой. Спустя некоторое время она уснула. Это позволило яуту взглянуть на её мордочку поближе.       — Кто же ты, прекрасное существо?.. Откуда ты? — задавал шёпотом вопросы яут, не сводя с самки глаз. Лус-мит фыркнул, что-то пробурчав под жвала. Шелез с любопытством рассматривала самку, ощупывала и гладила кожу пальцами. А затем вместе с братом легла спать. А Дант’ер и не думал спать. Так и продолжал смотреть на неё.       — Кто же ты… Кто…