Непростая жизнь I: Дрожащий цветок

      Всё началось относительно нормально. Варали стояла на коленях перед Королём и делала всё так же, как и учил её Наяка. Но в отличие от него, Наадира не возбуждало ничего в её внешности, в её действиях. Точнее это происходило намного медленнее. Самка растерялась и чувствовала себя слишком неловко.       Спустя какое-то время всё-таки ей удалось хоть немного возбудить его. И наступил тот момент, которого Варали боялась больше всего. Эмоции её подвели. Она начала кричать, плакать, кусать Наадира за руки и всячески вырываться. Но яут был намного её сильнее. Он сжимал её шею так, что, казалось, она сейчас сломается, и Варали умрёт. Когтями впивался в кожу, оставляя кровоточащие раны. Самку вскоре одолел такой страх, что её парализовало, тем самым Король мог делать с ней всё, что он хотел.       Король не кричал на неё, не бил, как это делал Наяка. Холодные, как два айсберга, глаза не помогали ей понять, что он сейчас желал и чувствовал. Незнание о том, что будет потом, убивало её.       Боль прошлась по всему телу от сильного растяжения. Всё внутри словно бы разрывалось и лопалось. Варали не могла даже закричать. Он её не щадил, не давая ни единой секунды передышки. От быстрого ритма и боли из-за глубокого вхождения она еле могла вдыхать воздух. Паралич нервировал Наадира.       Он просто решил не заканчивать, а выбросил её из покоев прямо под ноги стражам. Кровь так сильно била Варали по перепонкам, что она не слышала, что хозяин говорит им. Они схватили её и долго куда-то тащили.       Затем резкая боль, падение и тьма.       Она очнулась неизвестно где, накрытая шкурами и перевязанная. Сон прервал окружавший её бубнёж. Множество детей сидели вокруг неё и вслух обсуждали. В основном говорили о её внешности и о том, почему она здесь. Заметив, что она проснулась и начала двигаться, они резко выбежали наружу. В тот же момент самка почувствовала, как кто-то до неё дотронулся, пальцами огладив кожу. Варали вскрикнула и стала кулаком бить по руке предположительного обидчика, что застало его врасплох. Последовали удары ногами и постепенное отступление к ближайшей стене. Она оказалась мягкой и гнулась. Самка пыталась продавить преграду своим весом и просто вывалиться наружу. Под откос пошло всё сооружение. Но неизвестный осторожно схватил её за ноги и оттащил назад, прижав рукой шею.       — Да тихо ты! — рыкнул он. — Всю палатку свалишь!       Варали затихла, задрожав.       — Не… не… — мямлила она.       — Успокойся. Я тебя не трону, — уже более спокойно и даже как-то ласково произнёс незнакомец, убрав руку с шеи. Он показал свёрток чистых бинтов. — Я хотел сменить повязки. И проверить твои раны.       Словно бы понимая, что самка боится, он старался двигаться максимально плавно. Аккуратно снимал повязки, проводил пальцем по начавшим затягиваться ранам. Помазал некой мазью каждый порез и наложил свежие бинты. Но когда дело дошло до области между ног, неизвестный затормозил и протянул мазь самке.       — Я думаю, ты сможешь сама закончить. — Тёмные глаза смущённо опустились вниз. Как только Варали забрала лекарство, незнакомец отвернулся от неё, копаясь в каком-то ящике. Самка нанесла мягкую мазь, заодно прощупав, что же произошло внутри. Стенки влагалища растянулись до образования небольших ранок. От движений они всё ещё несколько кровоточили, поэтому внутрь кто-то вставил самке что-то вроде комочка бинтов, который поглощал всю выходящую кровь.       Затем незнакомец отдал ей пакет, что содержал в себе чистую воду и небольшой кусок мяса.       — Поешь. Тебе станет лучше.       — Оно… с… чем-то? — осторожно спросила Варали, с недоверием ощупывая паёк.       Самец повертел головой и помог открыть паёк так, чтобы самка не вымазалась или не разлила воду. Она ела медленно, тщательно прожёвывала и не сводила глаз с незнакомца. Как и он с неё. Его глаза казались дружелюбными. Но самка не знала, что от него можно было бы ожидать.       — Я ввёл тебе регенератор, поэтому, пожалуйста, не делай никаких резких движений и не выходи из палатки. Тебе нужно полностью восстановиться. К тому же я заметил, что ты страдала от лёгкого обезвоживания. Тебя что, почти не кормили? — расспрашивал незнакомец. Варали просто кивнула, выпила воды и снова улеглась на шкуры. Но боком, чтобы видеть незнакомца. Он с интересом наклонил голову набок.       — Ты правда берсеркер? — послышался голосок в стороне. Варали не заметила, что всё это время в палатке был ещё кто-то.       Девочка почти её возраста сидела, поджав ноги.       — Да… а что?       — Никто из нас прежде не видел берсеркеров. Нам лишь рассказывали о том, что они нас больше и что кровь у них жёлтая, — объяснил самец.       — А все берсы такие же, как ты? — снова спросила девочка.       — Нет… нет. — Варали опустила голову.       — Шелез, не приставай, — рыкнул самец, что-то тыкая на небольшом устройстве.       Варали поджала под себя ноги и не сводила глаз с самца. Он иногда поглядывал на неё, всякий раз смущаясь от их столкновения взглядами. Шелез что-то напевала, периодически шутливо пихая в бок второго самца, который тихо и незаметно спал в стороне. Варали такое количество народу несколько нервировало. Так и всплывали мысли о том, что стоит ей уснуть, как эти двое свяжут её и изнасилуют. Пусть и тот, что смущался от её взгляда, выглядел вполне дружелюбным. И девочка казалась ей безобидной. Но отец всегда говорил, что надо быть готовым ко всему. Опасность всё равно может быть, и закрывать на это глаза нельзя, особенно учитывая, в каком аду она находится.       Спустя какое-то время незнакомец с осторожностью обратился к Варали:       — Ты… как?       Самка вжала голову в плечи.       — Я в порядке.       — Тебе бы поспать. Так быстрее станет лучше.       — Не хочу… с-спать. — Самка вздрогнула, припомнив, что было, когда она последний раз говорила «не хочу». И боялась, что незнакомец или его окружение поступят так же. Но самец лишь потупил взгляд, явно думая, как заставить её уснуть.       Через пару секунд он показал устройство, что до этого держал в руках. На небольшом экране в виде неширокой полосы медленно плавали символы. Они становились ярче, когда к ним приближался палец.       — Умеешь читать? — спросил самец. Самка смутилась.       — Не очень хорошо.       — Я могу тебе почитать, если хочешь. А ты будешь следить за символами, — предложил он.       Мордочка Варали вовсе потемнела от смущения. Ей больше хотелось, чтобы её никто не трогал, но с другой стороны — это просто чтение.       Она кивнула, и самец сел рядом слева от неё, плотно прижавшись к её плечу. Он ввёл какую-то комбинацию, и на устройстве стали постепенно появляться символ за символом, а сам самец начал читать:       — Это одна из многих легенд о Кетану — великом правителе, создавшем цивилизацию яутжа такой, какой мы знаем её сейчас.       — Но… — Варали резко его перебила. — Кетану — это Бог смерти.       — Да, но всевозможные источники говорят, что он был раньше смертным. Возможно, он был настолько великим, что его стали считать Богом, — пояснил незнакомец. Самка кивнула и опустила голову, как бы извиняясь за прерывание рассказа.       — Так. Однажды в великом городе появились неясные волнения. Народ разделился на два лагеря: молодые воины и подмастерье против старых вояк и мастеров. Каждая сторона пыталась что-то доказать другой. Молодых раздирала гордость и стремление доказать свою силу, в то время как старики лишь гнусно ухмылялись и принижали первых, говоря, что лучше их нет никого. Дело доходило почти до драки.       Варали пришлось снова перебить самца, показывая на один символ.       — На нашем диалекте этот символ значит другое слово. Ты читаешь как «молодые», а у нас это читается как «отвергнутые».       — Хм-м. — Самец задумался. — Интересно. Быть может, поэтому и возник спор между ними и стариками.       Он продолжил:       — Кетану спустился в город и первым делом подошёл к молодым. Он спросил их: «Что заставляет вас пылать ненавистью к тем, кто учит вас?» Один воин воскликнул с негодованием: «Мы для стариков неопытные, глупые и ничему не наученные. И сами они нас учить не хотят, не хотят на нас тратить время». Владыка принял ответ и отправился к старикам. «Великие воины и мастера своего дела, ответьте, что заставляет вас опускаться до оскорбления своих учеников?» — спросил у них Кетану. Слепой на один глаз воин зарычал: «Они гордые и глупые, считают себя великими, хотя даже кинжал в руках не умеют держать. Надо показывать, где их место!» Кетану выслушал их и собрал оба лагеря на главной площади. А после приказал каждому воину с обеих сторон сразиться друг с другом.       Молодые воины бросались на повидавших всё в своей жизни убийц, и один за другим они падали замертво. Правду говорили вояки, что молодые слишком самоуверенны и идут на смерть, не думая. Но Кетану продолжил смотреть на битвы. И неожиданно случилось нечто. Молодой воин, пусть и с большим трудом, но победил своего старого соперника, успев увернуться от его удара и вонзить лезвие прямо в сердце. Бравый воин погиб. Тогда-то Владыка и остановил бой. «Видите ли вы, величайшие воины и мастера, какая участь настигла вашего собрата. На одного — целый отряд воинов. И тот, кто убил его, так же молод и глуп, как и все. Но в его руках оружие пляшет, как в ваших. В глазах пылает огонь и жажда сражаться. Обучите его своему мастерству, и он станет подобным вам. Но чего это стоило?» — Кетану показал каждому, сколько погибло. Старые воины и мастера задумались. Кетану тогда обратился и к молодым: «Посмотрите на своих братьев. Каждый из них стремился стать великим, но умер от собственных ошибок. Вы думаете, что можете свернуть горы, но это не так. Похвально, что вы не боитесь смерти. Но такая смерть — позорнее, чем стать едой для зверя. Вы должны продумывать свои решения, прежде чем воплотить их в жизнь!» Молодые воины и подмастерье тоже задумались.       — Значит, одни переоценивали себя… а другие… их недооценивали. Так? — спросила Варали.       — Да. Думаю, ты права. И то, и другое может стать очень большой ошибкой как для переоценённых, так и для недооценивающих. — Самец закивал, затем продолжил: — Чтобы решить весь конфликт, Кетану решил взглянуть на то, как сейчас становятся воинами. Как и его в своё время, молодых обучают лишь борьбе, суля им великое будущее. Оттого-то они были наполнены излишней уверенностью в себе. А старые воины не передают свои знания, оставляя это на менее опытных. Тогда Владыка составил новый порядок. Он собрал самых лучших воинов, охотников и мастеров, и вместе они создали свод правил, которые после должен был соблюдать абсолютно каждый. Эти правила помогали выработать дисциплину, чувство меры и понимание мира у молодых. И с тех пор все юнцы, прошедшие обучение, становились такими же великими воинами, как и их учителя. Конец легенды. Тебе не кажется, что всё несколько преувеличено?       Самец не сразу заметил, как самка прижалась мордочкой к его плечу. Она задремала. Или просто закрыла глаза, ибо её клонило в сон. Ухмыльнувшись, самец уложил её на шкуры.       — Рад, что тебе понравилось, — прошептал он и взглянул в сторону Шелез. Она тоже задремала, сжимая в руках нечто похожее на игрушку в виде кожаного мешочка, набитого всяким лёгким барахлом.       У них был ещё целый оборот в запасе. Дант’ер несколько раз читал самке разные истории, помогая снова уснуть. Она устраивалась на его плече, но при резких движениях испуганно просыпалась. И за всё время они так друг другу и не представились. Яут не знал, что его заставляло молчать при попытке спросить её имя. Возможно, мысль, что они больше не увидятся. Самка ему была интересна. Не только внешностью, но и мышлением. Она просто являлась… другой. И это ещё и оттого, что он никогда не видел берсов и не говорил с ними.       Когда Лус-мит проснулся, он также не отрывал от неё взгляда. Особенно когда она спала, он и Дант рассматривали её со всех сторон, как диковинную вещицу. А стоило самке проснуться, он вёл себя слишком отстранённо и много ворчал. Самка даже не пыталась с ним заговорить. Шелез же более ничего не спрашивала, просто играя со своей странной игрушкой.       Оборот спустя, когда Дант заканчивал читать интересную историю для самки, к палатке подошли трое. Об этом сказал Лус-мит, который как раз был снаружи. Выйдя, яут увидел Харакха и двух охранников. Визирь выглядел несколько обеспокоенным и раздражённым.       — Ну, как она? — спросил он, стараясь показаться спокойным.       — Восстановилась. Хотелось бы ещё подержать в покое. Но, наверное, это невозможно? — Дант недовольно скрестил руки на груди.       — Король хочет её видеть. Сними с неё все повязки и дай надеть это. — Харакх передал свёрток с одеждами. На ощупь они казались мягкими, но не настолько, как шкура. Скорее что-то более тонкое и шелковистое.       С неохотой яут залез обратно в палатку и сразу же направился снимать с самки повязки.       — Что… не так? — спросила она с непониманием. Дант вздохнул.       — Тебе пора возвращаться на первый ярус. Вот, надень.       Самка со смущением начала переодеваться, отвернувшись от Данта. Даже со стороны яут видел, как она дрожала. А её одежда напоминала те лёгкие одеяния, в которых ходят остальные наложницы Наадира.       После она неторопливо вышла к Харакху. Тот протянул ей руку и, словно маленького ребёнка, повёл к выходу. Самка оглядывалась, смотря на Дант’ера. В её глазах так и застыл призыв о помощи и вопрос: «Почему ты стоишь?» По крайней мере, так ему казалось. И это терзало. Но Дант пытался успокоить себя, вспоминая слова Лус-мита. Ей определённо будет лучше там, чем здесь или где ещё. Хотя он бы и мог постараться.       — Хватит, хватит! — Яут хлопнул себя пару раз по лбу. — Забудь, забудь!       Она всего лишь ещё один голодный рот. И так приходится воровать, а с ней только хуже станет. Так что оно и лучше, что они больше не увидятся.       — Эй! — Лус-мит схватил Дант’ера за плечо. — Приди в себя. Скоро начнётся тренировка бойцов. Сам знаешь, что лучше там появиться. За хорошие показатели дадут несколько шер.       Дант’ер молча кивнул и бегом устремился с другом прочь с четвёртого яруса на третий, а там и Черныш за ними погнался. Зверь всё равно бродил за пределами палатки, чтобы не пугать самку.       Миновав торговую часть, они почти достигли тренировочного зала, куда как раз стекались остальные. Чтобы кланам было кого вербовать, в городе организовали обязательные тренировки для юнцов от двадцати до сорока лет*. За каждую тренировку и хорошие показатели выдавали шеры, чтобы те могли на что-то жить. И шеры являлась хорошей мотивацией. Для Данта и Лус-мита уже много циклов это единственный способ хоть как-то добыть без проблем еды и других необходимых вещей.       Но именно сегодня их ждала неприятность. Проход в зал внезапно перекрыли двадцать с лишним яутов разных возрастов. Даже самые юные — но таких единицы. Их объединяла одна общая черта во внешнем виде — несколько передних дред оказались покрашены белой краской.       — Банда долбоящеров пришла, — прорычал Лус-мит, положив руку на нож, что покоился на поясе. Дант’ер также напрягся, а Черныш зашипел, нервно махая хвостом.       Впереди всей банды стоял самый высокий. Яут с тёмной кожей, тонкой талией, отчего он выглядел намного шире в плечах, угольно-чёрными дредами и медного цвета глазами. Ухмыляясь, он стоял и подбрасывал в воздухе один шер.       — Так-так. Глядите, кто вылез! — хихикая, громко сказал он.       — Чего тебе надо, Граш? — Лус-мит и Дант’ер остановились в нескольких метрах от банды.       — Всего-то набить вам морды, больше ничего! Нарим’ла предложил хорошую цену. Он сначала хотел платить за головы, но мы не убийцы, чтобы валить своих. Так что обойдёмся мордобоем. — Граш поймал шер в воздухе и засунул в карман на поясе.       — И как вы ему докажете, что уже избили нас? Давайте по-хорошему. Этот старый ублюдок для всех заламывает сильно цену, чтобы ему зад лизали. А некоторым из вас я лично дал пайки в руки, — рычал Лус-мит, показывая на стоящих сзади.       — Велено вас побитыми привести к старику. Вот и доказательство. — Граш махнул рукой в сторону Данта и Лус-мита, после чего двадцать яутов бросились на них.       Оба самца ринулись бежать от разъярённой толпы, но они знали, что Граш не хуже их осведомлён о разных путях отступления. Всё-таки раньше они втроём совершали кражи, пока их пути вот так не разделились.       Банда разбилась на несколько триад и те перекрывали выходы, к каким яуты бежали. В итоге их завели в тупик недалеко от лифта на второй ярус. По очереди им наносили удары в морду и живот.       Ситуацию изменил Черныш, напав на яутов и впившись до крови зубами в руки, ноги, поцарапав лица. А после и стража подоспела разогнать всю банду. Граш пригрозил яутам, что они вернутся, и также ушёл.       Побитые, Лус-мит и Дант сидели рядом с лифтом. Черныш прижался к первому гладкой головой и заскулил.       — Тихо-тихо, малыш. Ты отлично справился. Дант, ты как? — спросил Лус-мит.       — В порядке. — Яут сплюнул кровь на пол и попытался подняться, но боль в животе резко заставила согнуться вдвое. — Чтоб у них яйца отсохли, как же больно…       — Надо убраться отсюда, а то наткнётся на нас кто похуже. Давай помогу.       Данту пришлось опереться на Лус-мита, чтобы встать. Оба побрели назад к четвёртому ярусу. Зверь осторожно шёл рядом, присматриваясь к каждому идущему навстречу. Охранял хозяев.       Им пришлось идти через весь ярус. Но проходя мимо стены похоти, они услышали странные разговоры. Самки говорили о той девочке. Говорили, что она возвращается на корабль «Кровавого бура», ибо Наадир от неё отказался. Не понравилась.       Дант’ер от удивления остановился. Лус-мит был прав, когда говорил, что наложницы Наадира получают всё самое лучшее. Оба знали это ещё по его с Шелез матери, для кого Дант был приёмышем. Она не знала голода, могла не думать о своей безопасности. А если учитывать, что Король постоянно пользовался её телом и даже разрешил родить двух отпрысков… не самая лучшая жизнь. Но лучшая по сравнению с жизнью во всём городе. И у этой самки могла быть такая же… но что-то произошло.       — Дант? Дант! — Лус-мит потряс задумавшегося яута. — Ты чего застыл?       Дант’ер ничего не ответил, лишь молча продолжил идти. Возможно, Лус-мит посчитал, что это случилось от боли. Но на лестнице вниз им пришлось остановиться.       — Слышал, да? — спросил как-то невзначай яут. Лус-мит не понял его вопроса. — Та самка… она вернётся к Наяке. Это плохо.       — Я понял, что всё плохо, когда её в нашей палатке увидел. Сама значит виновата. Может, противилась, может, не заинтересовала. Будет наложницей для другого. Всё же лучше, чем если бы Наадир отправил её на стену похоти, — ответил Лус.       Внезапно Дант’ер подскочил с места, но Лус-мит его сразу повалил на пол.       — Ты куда намылился? За ней что ли? — рычал яут.       — Я не могу это так оставить! — Дант пытался вырваться из хватки друга.       — Нахрен она тебе сдалась? Помни о нашем плане!       Дант’ер ногой оттолкнул яута от себя, но сам остался на месте. Всё это время Черныш шипел на них, будто пытаясь примирить.       — Я пойду в клан. А оттуда сбегу с ней, — буркнул Дант.       — Разбежался. По-твоему зачем мы крали ампулу, припасы собираем: всё это для того, чтобы отсюда улететь, как и планировали. И никаких кланов. А из-за какой-то девчонки всё пойдет прахом! Потому что ТЫ не умеешь держать хрен в штанах! — рычал Лус-мит, показывая на друга когтем. — Назови хотя бы одну логичную причину её спасать!       Дант’ер не знал, что ответить. Причины-то особо и не было. Его что-то к ней тянуло, и он не знал, что именно. Возможно, чувство справедливости. Желание лучше узнать её. Может, просто в очередной раз почувствовать прикосновение её кожи на своём плече.       — Мне надо найти Граша.       — С ума сошёл? Его банда только что нас избила, — всё продолжал рычать яут, но Дант уже не слушал. Он медленно встал и побрёл в торговый отсек. Черныш и Лус-мит остались сидеть у входа на четвёртый ярус. Не впервой Лусу смиряться с его упрямством.       Яут направился выискивать Нарим’лу, подозревая, что Граш и его банда могут быть как раз-таки там. И не ошибся. Граш отчитывался перед стариком, оправдываясь насчёт того, что банде пришлось отступить. Заметив Дант’ера, многие удивились. Сначала его схватили и подвели к старику. Дант сам рассказал о том, что банда Граша избила его и Лус-мита. Сам же Лус якобы ещё не оклемался, и Дант оставил его на четвёртом ярусе. Довольный, Нарим’ла отдал плату и велел Грашу выкинуть Данта куда подальше. Но стоило старику отвлечься и забыться, Граш поднял того на ноги и отвёл подальше в тихое место.       — Ты чего удумал? — спокойно спросил он.       — Помог заработать. Иначе бы он не дал тебе шеры. Услуга за услуга. Помоги мне, — тихо бурча, ответил Дант. Граш молча кивнул в знак того, что внимательно слушает. — Расскажи мне всё о «Кровавом буре». Кто там главный, какие обитатели, особенные личности, устрой.       Граш почесал подбородок.       — Ну, Вожак у них — это брат Харакха. Самец умный, пусть и притворяется полнейшим идиотом. Разбирается в камнях и металлах чуть ли не лучше всех, — яут на секунду застопорился, словно что-то понял. — Ты спрашиваешь из-за девчонки, о которой тут все балакают?       Дант’ер закивал.       — Ну, если ты об этом, Наяка не отбитый психопат, так что девка жива будет. Но вот остальной клан… есть парочка отморозков. За ними нужен глаз да глаз. Дисциплина несколько шаткая. Там не так жёстко, как у других. Но отчасти это делает клан не слишком приоритетным в выборе его для молодых. Да и, насколько мне известно, они не часто берут новеньких. К ним пойдёт разве что отчаявшийся, — рассказывал Граш. — Ты собрался туда вступать? Зачем? Из-за самки?       — Да, но объяснить своё стремление я не могу. — Дант опустил голову.       — Ты всегда стремился помогать. А ещё — находить проблемы на задницу. Так что всё с тобой нормально. Уж я-то тебя знаю. — Граш хлопнул яута по плечу.       — Мне нужно устройство связи, чтобы общаться с Лус-митом, когда потребуется.       — Это я могу устроить. Возвращайся вниз, я всё принесу, как добуду. Клан улетит скоро, но время есть. — На этом Граш и Дант попрощались. Такой исход событий второго радовал. Его товарищ ещё не совсем испортился.       По истечению некоторого времени он прибыл на четвёртый ярус, как и говорил. С собой он принёс небольшие коммуникаторы, настроенные друг на друга. С собой же Дант прихватил и взломщик. Лус-мит долго не соглашался с его решением, но вскоре Дант всё же его убедил. Лус мог спокойно добыть всё необходимое, чтобы вылететь с Шелез прочь. А самка в клане — нет.       Окончательно попрощавшись, Дант’ер ринулся ко второму ярусу. Корабль вот-вот должен был улететь. Он бежал что есть сил, надеясь на удачу.       И к его счастью, он добрался вовремя. Сам Наяка стоял около трапа и о чём-то говорил со своим подчинённым. Рядом стоящие соклановцы не пустили яута к ним, сбив его с ног и прижав к полу.       — Пустите! Я к Вожаку! — рыкнул Дант’ер. Кададжи повернул к нему голову и махнул рукой соклановцам, чтобы яута отпустили и подняли на ноги.       — Чего тебе? — грубо спросил Кададжи.       — Я хочу вступить в клан, — тяжело дыша, произнёс Дант. Пару секунд все в ангаре молча пялились на него, но затем Кададжи развернулся к своим и громко рассмеялся. А за ним повторили и остальные.       — Серьёзно? Ко мне? — как бы в шутку, но в то же время с удивлением спросил Наяка. — Никто ко мне добровольно никогда не шёл.       — Меня в другие не принимают, — соврал яут. — Говорят, я слишком мягкотелый.       — Мне тоже мягкотелые ни к чему. Гуляй. — Кададжи быстро развернулся спиной и уже было хотел уйти.       — Вам же нужен медик?! — крикнул Дант, подбежав ближе. Наяка посмотрел на него из-за плеча. А яут продолжил: — Он у вас всего один же, верно? Ему обязательно понадобится помощник. И я не только это могу. Ещё и в технике хорошо разбираюсь.       Раздумывая, Наяка сначала повернулся к яуту боком, затем уже полностью передом, словно решив всё же его послушать. А затем присмотрелся к самому говорящему.       — А ну-ка повернись.       Дант’ер уже понял зачем и послушно выполнил приказ. На его спине красовались два клейма, которые и интересовали Наяка. Увидев их, он ухмыльнулся.       — Отпрыск Наадира? Забавно. То-то мне показалось, что ты чем-то его напоминаешь. Значит, ты тот самый медик «всем-хочу-помочь».       — Я такой знаменитый? — саркастично, пытаясь пошутить, спросил Дант’ер, всё ещё стоя спиной. Шутку Кададжи оценил, рассмеявшись.       — Ты прав, малец. Мне действительно нужен медик. — Затем Вожак обратился к своим соклановцам: — Ставьте ему метку и улетаем.       После он окончательно ушёл на корабль. Дант глубоко вздохнул, ожидая самый худший момент. Пара яутов раскалили железку в виде символа клана и прислонили к коже на спине. Дант зарычал от боли, но устоял. Вот так просто попасть в клан. А дороги назад нет.       Варали прижалась спиной к стене. Поджав ноги и спрятав мордочку, она тихо плакала и дрожала. Она снова была на этом корабле. И, видимо, останется здесь навсегда.       Слова Харакха всплывали в голове снова и снова.       «Оставь гордость за пределами его покоев и сделай, что требуется. Взамен ты получишь лучшую жизнь. Лучше, чем где-либо».       Но нет, она решила сопротивляться до последнего. Что взбесило Короля. Теперь её щека горела от следов когтей, а между ног невыносимо жгло. Организм ещё не привык к такому растяжению.       Варали видела выражение морды Кададжи, когда ему сказали, что она Королю не нужна. Она увидела… облегчение? Это пугало. Появлялись самые ужасные мысли, приправленные воспоминаниями о боли в спине от плётки. Возможно, теперь Кададжи просто не станет сдерживаться. А дальнейшее сопротивление может только всё усугубить.       — Мама… была бы ты… рядом, — шептала себе Варали. — Мама… мама…       Её шепот прервал звук шагов. Кададжи устало уселся на трон. Перегородка, что отделяла спальное место от всей комнаты, была отодвинута, поэтому яут видел самку. Он смотрел на неё с каким-то безразличием. Но даже от такого взгляда Варали чувствовала себя не в своей тарелке.       Так продолжалось несколько минут, пока Кададжи всё-таки не заговорил:       — Ну… почему он от тебя отказался?       — Я… скучная, — незамедлительно ответила Варали, прижавшись плечом к стенке, чтобы развернуться к Кададжи спиной. Подальше от его взгляда. — Говорил… что… самки всё делают, а не он…       Наяка фыркнул.       — Типичный Наадир. Подавай ему опытных, нескучных. А чтобы самому — сразу ни-ни, — эти слова звучали как некая поддержка в сторону самки, что несколько её удивляло. Но не после того, как Наяка приказал ей подойти к нему. Не прошло и минуты, как она стояла перед ним.       Она видела, как его настроение постепенно ухудшалось. Появилась злость, раздражительность.       — Принеси мне выпить. В комнате за троном, — недовольно прорычал он, попутно нажимая несколько кнопок на ручке трона. Варали осторожно двинулась к указанной комнате. Наяка резко рявкнул «Быстрее», и это словно пинок ускорило её. Она не хотела, чтобы он её начал бить за непослушание.       В комнате был беспорядок. Под ногами валялись какие-то инструменты, непонятные осколки. К счастью, Варали не требовалось идти через всё это. Холодильник, где хранился алкоголь, стоял рядом с дверью. Она быстро взяла одну бутылку и вернулась к Кададжи. Забрав у неё бутылку, он открыл её и тут же отпил достаточно много, довольно прошипев.       — Теперь запомни кое-что. Когда я скажу «К ноге», ты живо, словно под твоими ногами раскалённый уголь, идёшь ко мне и садишься рядом с правой ногой. — Кададжи показал для точности, куда именно. — Тебе всё ясно?       Варали без раздумий закивала. Следом сразу последовал этот приказ, и она всё выполнила. После яут приказал ей подняться, но оставаться на том же месте. Самка подумала о том, какая же хорошая возможность когтями ударить ему по глазам и убежать. Вот только куда бы. Корабль уже отлетел от города, спрятаться в коридорах не получится — её быстро найдут другие обитатели. И кто знает, что они с ней сделают…       — За всё это короткое время, ты только сейчас исправно выполнила все приказы, — несколько неясно выразился Кададжи. И он сразу мог видеть вопрос в глазах Варали: «Что он имел ввиду?» — Наадир отказался от тебя не только от скуки, но оттого, что ты не слушалась и сопротивлялась. А ведь я уверял, что ты послушная.       Внезапно яут вытянул к ней руку и схватил её лицо, больно впиваясь когтями в кожу, после чего притянул к себе, отчего самке пришлось наклониться.       — Ты меня подставила! — зашипел он.       — Н-н… не… — мямлила самка от страха и, не будь такой хватки, завертела бы головой.       Наяка резко отпустил её, оттолкнув от себя.       — Тебя нужно наказать. Как непослушного ребёнка. — Яут вновь отпил из бутылки. — Ложись.       Он указал на свои колени. Варали замешкалась. Неужели снова начнёт её бить… Этого-то она и боялась. Но, если начнёт сопротивляться, будет только хуже. От мысли о плётке раны на спине неприятно заныли.       — Ну? — Кададжи нетерпеливо рыкнул. Самка вздрогнула и послушно легла животом на колени. Чувствовала себя крайне неудобно. Яут продвинул её несколько дальше, чтобы на коленях лежала только нижняя часть туловища. Остальная часть свесилась вниз.       — Н-н-не н-надо, — дрожащим голосом молила самка. От яута не последовало ответа. Он молча снял с неё набедренную повязку, оголив ягодицы.       Внезапно раздался хлопок и Варали почувствовала резкую боль на одной ягодице. Она вскрикнула. Затем ещё удар и ещё, с равным интервалом и большой силой. Кожа просто горела от ударов, а самка постанывала от боли.       — Не… надо… АЙ! Нет! Пожалуйста! — просила самка. — Нет… нет…       — Моли ещё, — произнёс яут, усилив удар.       — Прошу… прошу… — Из глаз Варали пошли слёзы. Голос повысился до писка. — Пожалуйста…       — Ещё! — Кададжи перешёл к другой ягодице.       — Остановись… А-А! Не надо! Хватит! — Варали резко перешла на крик. Но яут не останавливался.       — Ты будешь слушаться?! Скажи мне! — он также перешёл на крик.       — Пожалуйста! Хватит!       — Будешь или нет?! — Кададжи остановил удары и просто рукой сжал до боли ягодицу. Самка выгнула спину и издала громкий стон.       — Буду! Буду! — кричала она.       — Будешь хорошей девочкой?! — Он упёрся когтями в кожу и сжал ещё сильнее. Самка расплакалась, не выдерживая.       — Да! Буду! — всхлипывая, пищала она.       — Скажи полностью! — Яут отпустил ягодицу и подвинул туловище самки назад, чтобы он мог видеть её лицо. Ей было так стыдно оттого, что её заставляли говорить и делать то, чего ей не хотелось. Пресмыкаться перед таким ублюдком. Но что она могла сделать?       — Я буду… я буду хорошей… девочкой, — тихо промямлила самка, смотря заплаканными глазами на своего мучителя. Тот улыбнулся и скинул её на пол со своих колен.       — Отлично. А теперь возвращайся в свою каморку на нижнем ярусе.       Дверь, ведущая в коридор, открылась. И никто за ней не ждал. Наяка действительно позволит самке самой дойти?       Увидев такой вопрос в её глазах, когда она поднялась и взглянула на него, он закатил глаза.       — Тебе некуда спрятаться, детка. Маршрут ты помнишь. Пошла! — Он махнул на неё рукой, и она от страха незамедлительно убежала прочь.       Теперь-то она могла получше рассмотреть коридоры. И правда. Вентиляция располагалась наверху, ей не дотянуться. Двери открывались только по ключу или паролю. И периодически в коридоре появлялось не больше двух или трёх яутов, идущих куда-то по делам. В любом случае, её могут быстро найти.       От страха быть пойманной кем-то, кто мог желать ей зла похуже, чем Кададжи, она побежала по знакомому ей пути на нижний ярус. Она помнила, что там, внизу, никого нет. Можно вздохнуть спокойно.       Но не тут-то было…       Прямо на подходе к каморке её внезапно схватили двое громил и прижали к стене. Варали еле могла издать хоть какой-то звук.       — Смотри, какая сладкая, — говорил один из них, нагло лапая самку во всех местах. Второй мерзко смеялся, не сдерживая язык в пасти. — А ну, давай-ка, развлеки нас!       Столь же неожиданно Варали опустили на колени. Громилы сняли с себя набедренные повязки. Паховый карман уже был раскрыт, и в мордочку самки упиралось два твёрдых члена. Она проглотила застрявший ком в горле и боялась открыть рот. Яуты приставили ей нож к горлу, угрожая, что зарежут, как животное, если та не удовлетворит их. Но сразу двое…       Взяв в руку по половому органу, она начала с массирования. Имея уже опыт, так сказать, ещё и с двумя партнёрами, она знала, что чем ближе к головке массировать, тем больше удовольствия получает самец. И действительно, самцы урчали и вслух выражали, насколько им хорошо, по ходу называя Варали самыми разными словами. Затем, продолжая массировать один, она обхватывала второй языком и заталкивала его внутрь себя. Основанием язык упирался в уздечку и от поступающих движений тёрся об неё. Яут, кому повезло стать первым, чей член оказался во рту самки, запрокинул голову и зарычал.       — А-ах, какая же сладкая шлюха!       Это длилось не долго, ибо другому яуту тоже хотелось. Варали сменила их местами и делала так несколько раз до тех пор, пока один из самцов не кончил ей внутрь. Затем этот же яут схватил её за руки, скрутил и поставил лицом ко второму, пока тот активно наяривал самому себе и кончал прямо на неё. Вара закрыла глаза и пыталась отвернуться, но её держали очень крепко. Даже рот открыли, чтобы капли спермы попали внутрь.       Закончив, яуты бросили самку там же, где и надругались. Но напоследок пригрозили, что убьют её, если она посмеет рассказать всё Кададжи.       Она с отвращением сплёвывала всё, что попало в рот. Её тошнило от ощущение этой гадости на своей коже. Чувствовала себя грязной, хотелось помыться. Но она знала лишь одно место, где можно было бы всё это с себя смыть — у Кададжи. Но страх за свою жизнь затмевал эти мысли.       «Лучше быть грязной, чем мёртвой», — думала она про себя.       Варали доползла до своей каморки, где, что интересно, лежала шкура и таз с водой. Самка тут же бросилась смывать всё с себя. Кто? Кто поставил сюда воду? Кададжи? Она не верила, что это он. А если и он, то это значило… что он заботится о ней? Даже если так, на сегодня самка осталась без еды. Вот о чём Кададжи и не вспомнил…       Заполнив желудок водой, она укрылась шкурой и свернулась калачиком. Сон не приходил. Всё вокруг угнетало. Варали жалела, что не сделала то, о чём говорил Харакх. Ведь сейчас бы она спала в тёплом месте, сытая, чистая и никто бы не смел её трогать, кроме Короля. Может быть, она бы привыкла к своим «обязанностям», ведь взамен получила бы лучшее. Но ошибка совершена, и пути обратно нет.       Придётся привыкать к такой жизни… пока.