Шаги за линию

2. В понедельник Кенма убрал номер Куроо из черного списка. Телефон сразу же разразился трелью пришедших сообщений, которые Куроо слал всю прошлую неделю. Кенма не хотел их читать, но что-то в груди давило, болело и все-таки заставило открыть последнее смс, в котором значилось предсказуемое: «Поговори со мной». Кенма не хотел говорить с ним. При мысли, что ему придется рассказывать Куроо, что он познакомился с Ушиджимой Вакатоши, – мало того, Ушиджима Вакатоши собирался приехать к нему в ближайшие дни, для каких-то своих целей, – становилось невыразимо тяжело. Как предательство. Как будто это он предал Куроо, избегал с ним встреч и игнорировал. Как будто это он сделал странный выбор между личной жизнью и друзьями в пользу первой. Это было нечестно. Кенма не должен был чувствовать подобное. Но он чувствовал, и от этого становилось еще хуже. Вместо того, чтобы ответить Куроо или убрать его номер обратно в черный список, Кенма открыл сообщение от Ушиджимы, и написал: «Приезжай в среду». Кенма запретил себе звонить или писать Куроо. Так же, как и читать все пришедшие от него сообщения, потому что знал – если он прочитает их, то точно захочет поговорить. Но знал и то, что это ничего не изменит. Куроо все также будет делать то, что делал. А Цукишима Кей не решит внезапно, что общение с Кенмой – хорошая идея. Кенма попытался вспомнить, когда последний раз видел Цукишиму Кея. Кажется, это было на дне рождения Шое. Он наблюдал за ним, – он всегда за всеми наблюдал, – но не заметил ничего странного. Цукишима вел себя как всегда – надменно и отстраненно. Ничего не выдавало его истинного отношения к Кенме. Его отношений с Куроо. Если бы не сам Куроо сказал об этом, а кто-то другой, Кенма бы просто не поверил. В очередной раз в голове всплыли воспоминания, связанные с Куроо. Они всегда доверяли друг другу. Да, Кенма не мог похвастаться такой энергичностью, как Куроо, но он делил с ним все свои интересы, все свои вещи, все свое время. Когда Куроо волновался перед игрой, он мог ночью влезть Кенме в окно, и тот всегда был рад его видеть, даже если было два часа ночи. Когда Куроо злился, он мог накричать, но Кенма не обижался, хотя иногда выслушивал откровенно неприятные слова в свой адрес. Он знал, что школьные друзья далеко не всегда остаются вместе, когда учеба заканчивается, но думал, что их с Куроо это не коснется. «Возможно, проблема во мне,» – вдруг подумал Кенма. Возможно, Куроо было просто неинтересно с ним, и они дружили, так сказать, по инерции. С детства повелось. Но как только Куроо окончил школу – дружба закончилась. Кенма – груз, который почти всегда нужно тащить. Возможно, так думал Куроо. Но ведь никто никогда не заставлял его это делать… Кенма одернул себя. Самобичевание в последнее время слишком часто присутствовало в его мыслях, и никогда не доводило ни до чего хорошего. Нужно отвлечься. Кенма вздохнул и открыл список контактов. У него были сокомандники по волейболу. Но ни один из них не смог бы оторвать Кенму от размышлений о Куроо, ведь весь волейбол, вся Некома – были частью Куроо. У него были Бокуто или Акааши – но они друзья Куроо даже больше, чем его. У него был Шое, но он гарантированно начнет расспрашивать, чем в итоге только усугубит ситуацию. И был спорный вариант – Вакатоши. Позвонить ему Кенме не хватило духа, поэтому он решил написать. «Ты занят сейчас?» «В основном, нет.» «Не могли бы мы поговорить?» Ответа не было несколько минут, а затем телефон зазвонил. Кенма подключил наушники и принял вызов. – Извини, я не ответил сразу, нужно было закончить тренировку, – голос Вакатоши был как всегда спокойным. Кенма сел на постель и прикрыл глаза. – Я сильно отвлек? – Нет. Если бы отвлек, я бы не ответил. О чем ты хотел поговорить? Удивительно, он вроде бы тренировался, но дыхание совсем ровное. Будто до звонка Кенмы Вакатоши просто сидел и, скажем, читал. – На самом деле, я не знаю, о чем мы могли бы поговорить, – признался Кенма. – Я просто хотел отвлечься от мыслей. – Тогда мы можем поговорить о чем-нибудь незначительном, – предложил Вакатоши. Кенма задумался на пару секунд, а затем спросил: – Ты говорил, что уезжаешь из Мияги в выходные, да? – Да. Наша команда едет на игру в Осаку. – Никогда не был в Осаке, – сказал Кенма. – Там красиво и слишком многолюдно. – Не любишь многолюдные места? – уточнил Кенма, рассматривая блики света на потолке. – Не могу сказать, что не люблю, но предпочитаю отдыхать от них. – Это сложно, ты ведь профессиональный спортсмен. Разговор тек сам собой, без напряжения или неловкого молчания. Если Кенма не знал, что сказать, то Вакатоши сам что-то спрашивал. Кенма только на следующий день осознал, что успел рассказать о себе очень много, хотя совершенно этого не планировал. Когда Ямамото стал капитаном их школьной команды, то, казалось, совсем озверел, то и дело удваивая им норму, заставляя просто валиться с ног по вечерам. Привыкнуть к этому было невозможно, даже Лев, переживший периодические индивидуальные тренировки Куроо, не переставал ныть. Уровень его игры, безусловно, сильно вырос, но к нему в наборе, видимо, шла удвоенная навязчивость. Периодически он даже порывался провожать Кенму до дома. Однажды Кенма совершил ошибку и согласился, но больше такого никогда не допускал до самого выпуска. Сейчас они со Львом не видятся. Но если сделать вывод – волейбол перестал ему нравиться сразу после ухода Куроо. Без Куроо это занятие стало невыносимо тяготить, и Кенма все никак не мог привыкнуть. Но бросить его пока учился в школе он тоже не мог, ведь в команде надеялись на него. Вечером, лежа в постели, Кенма думал о завтрашнем дне. Вакатоши собирался встретить его после учебы. Среда выдалась самым обычным днем. Кенма позавтракал настолько плотно, насколько смог – утром у него никогда не было аппетита, вышел на свою обычную пробежку, и спал первую пару, уткнувшись лицом в стол. «Лучше бы и не просыпался вообще,» – подумал Кенма после занятий, когда в коридоре,надевая парку, увидел Куроо возле выхода. Куроо, болтающего с Ямамото. Куроо, который увидел Кенму, и, не переставая улыбаться, пошел к нему навстречу. Где-то там, за дверями, стоял Ушиджима Вакатоши, и Кенме надо было выходить. И скилл невидимости Кенма не прокачал. – Кенма, стой, куда ты?! – Куроо поймал его за локоть, когда он решил совершить маневр и выйти через другую дверь. Ситуация была хуже некуда. – Я приехал поговорить, – Куроо не отпускал его. Кенма не хотел говорить. – Я не могу. – Почему? – У меня дела. – Ну ты же можешь их перенести ради друга, а? – спросил Куроо и подмигнул. Кенма смотрел на него во все глаза и не мог поверить, что это происходит с ним. – Ты же не мог перенести свои дела когда я приехал? Почему я должен? – Сказал он, и выдернул руку. – Там была экстренная ситуация! Кенма решил, что он не герой сёдзе-манги, чтобы устраивать сцены в школьном коридоре, поэтому закинул рюкзак на плечо и сказал: – Вот и у меня экстренная, – и уверенным шагом направился к выходу. В коридоре стояла тишина. Ямамото, так никуда и не ретировавшись, удивленно смотрел на них, но Кенме было все равно. Он устал. Устал от неловкости, от чувства вины, от тоски, постоянно сжимающей грудь, из-за которой не оставалось сил на собственную жизнь. От Куроо, который всегда требовал чего-то для себя, и не был готов отдать что-то взамен. Смертельно устал. Кенма едва не прошел мимо Ушиджимы Вакатоши, стоявшего недалеко от главных ворот, – так упорно он шел не оборачиваясь. Привыкнув находиться в обществе волейболистов, где почти все были выше него, Кенма давно не замечал разницы, поэтому мимо высоченного Вакатоши почти пролетел мимо, но тот его окликнул. Кенма резко остановился и заставил себя улыбнуться. Вакатоши спросил: – Все в порядке? Кенма кивнул. – Да, только пойдем быстрее отсюда… – Кенма! – Донесся голос Куроо. Кенма обернулся. Куроо замер в паре метров от них, и лицо его выражало непередаваемую смесь эмоций. – Поговорим в другой раз Куроо. Когда ты действительно захочешь увидеться, и не из чувства вины, – Сказал Кенма и развернулся к Вакатоши. – Идем. Слава всем богам, Куроо не пошел за ними, хотя Кенма все равно не мог замедлить шаг еще несколько минут, пока Вакатоши не спросил: – Это твой друг? И тогда из Кенмы будто разом выбили весь воздух. Он едва слышно сказал: – Я думал, что да. – Этот он бросил тебя в тот раз? – немного изменившимся голосом спросил Вакатоши. Кенма кивнул: – Он и до этого не был примером идеального друга, но последние несколько месяцев творит что-то совсем непонятное, – и одернул себя, потому что говорить о Куроо сейчас, с этим человеком, было бы неправильно. – Ты нормально добрался? – Да, никаких проблем. – Хочешь куда-нибудь пойти или прогуляться? – Вакатоши был одет в теплое пальто, из-под которого виднелась горловина водолазки. Вероятно, он и в долгие прогулки не мерзнет. – Я читал, что неподалеку есть большой храм, можно зайти туда, а затем зайти куда-нибудь в кафе погреться. Думаю, ты уже замерзнешь к тому моменту. Кенма кивнул. В храме сейчас, скорее всего вообще никого и это отличная идея. Там большая территория и вряд ли кто-то из знакомых туда бы пошел. А вот про кафе нужно было подумать. Выбрать место, в котором шанс встретить кого-нибудь вроде Куроо или Льва максимально низок. Честно сказать, Кенма был рад, что Вакатоши приехал сегодня, и именно сегодня решил приехать Куроо. Потому что говорить с ним Кенма не был готов, да и не хотел вовсе. Своими действиями Куроо уже максимально понятно выразил свое отношение, а вот заболтать до того, что Кенма снова ему поверит – мог. Лучше не рисковать. В храме, как и предполагал Кенма, не было ни души. По крайней мере в поле зрения. Зимой он приобрел совершенно другой вид, более мистический и холодный, и это завораживало. Они прошли в обход, остановились у места, где открывался вид на лес. Здесь как будто был другой мир, в который Кенма случайно забрел. Он повернулся, чтобы сказать Вакатоши что-то, но что именно – совершенно вылетело из головы, потому что тот смотрел прямо на него, не отрывая темного взгляда, а затем медленно наклонился и поцеловал. И вот это точно было похоже на сёдзе-мангу. С Кенмой никогда ничего подобного не происходило. Да даже представить себе такое было сложно. «Точно другой мир,» – подумал Кенма. – Ты что-то хотел сказать? – как ни в чем не бывало спросил Вакатоши, выпрямляясь. – Я забыл. – признался Кенма. Голос у него был тихий, будто осипший, потому что в горле разом пересохло. – Ты мне нравишься, – сообщил Вакатоши. – Ты уверен? – спросил Кенма и пожалел, что не прикусил себе язык до этого, потому что вопрос был глупый. Вряд ли можно быть неуверенным в таких вещах, если готов сказать их вслух, да еще и не себе, а конкретному человеку. Но Ушиджима просто сказал: – Да. – Это немного неожиданно, – больше ничего на ум не шло. Руки в карманах судорожно рвали фантик от жвачки на мелкие кусочки, Кенма всегда так делал, когда нервничал. – Я знаю. Я не хотел говорить, но Тендо сказал, что лучше сразу начать с искренности. И я начал. – Ох. Я должен что-то ответить? – Желательно. Прямо-таки светская беседа. – Могу я подумать несколько дней? – Да, разумеется. Сегодня просто проведем время вместе. «Легко сказать,» – подумал Кенма. Просто провести время с Ушиджимой Вакатоши – и так что-то из ряда вон, а с учетом последних событий – вообще нечто из мира фантастики. Однако, Вакатоши был спокоен, в нем не изменилось абсолютно ничего, он все так же смотрел перед собой, наслаждаясь пейзажем. Кенма тяжело вздохнул и предложил пойти в кафе. Он не столько замерз, сколько просто захотелось немного передохнуть от всего происходящего, поэтому зашли они в первое попавшееся. Вопреки опасениям, никого из знакомых Кенма не заметил. – Глупо будет задавать вопрос, почему я? – Нет, наоборот очень разумно, – ответил Вакатоши, рассматривая меню. – Тогда, почему я? Кенме правда было очень интересно. Все происходило будто бы не с ним. – Думаю, у нас с тобой много общего. Характеры похожи. Ты интересный собеседник, при этом не шумный, – звучало как выверенный у нотариуса список положительных качеств. – Но помимо этого, ты очень красивый. Я бы хотел с тобой встречаться. Кенме захотелось убежать, но он крепко вцепился пальцами в сиденье стула. Этот день точно его убьет. – Ты… смущаешь. – Ты ведь сам спросил. – Я не думал, что кто-то видит меня… таким. – Уверен, я не единственный. Но даже если нет – это не важно. Ты ведь взял время на подумать – так и подумай. А пока давай просто поедим. Никто ни к чему тебя не принуждает. Это просто возможность. Если ты скажешь «нет» – это не будет иметь для тебя никаких последствий. Здравый смысл в словах Вакатоши успокаивал, и Кенма даже смог съесть кусок шарлотки. К удивлению, время не тянулось медленно, как обычно бывало в подобных ситуациях, а шло в обычном темпе. Кенма был смущен, но это смущение не было неловким. Скорее от него теплело в груди и хотелось делать непривычные вещи: взять Вакатоши за руку, например. Но это было бы нечестно по отношению к нему, так как время на размышления Кенма планировал использовать по назначению. – Я вернусь в понедельник, – как бы невзначай сказал Вакатоши. Кенма кивнул. Значит, у него есть почти пять дней. – Я не очень силен в плане отношений с людьми, но знаю, что можно попробовать узнать друг друга получше, – сказал Кенма. – Я знаю о тебе, что ты волейболист, любишь сериалы, но не до фанатизма, и Тендо – твой лучший друг. А еще друзья у тебя есть? – Когда я учился в академии, моя команда, вроде как, была моими друзьями, но сейчас мы не пересекаемся. – У меня похожая ситуация. – Ты занимался спортом? – Да, я играл в волейбол. Учился в «Некоме», – решился рассказать Кенма, решив быть искренним в ответ. – Я не говорил об этом, потому что сейчас не играю, да и не горю желанием на самом деле. В школе играл, потому что это было важно для моего лучшего друга. А после того, как он окончил школу, мне снова стало неинтересно. – Я слышал о «Некоме». Говорили, у них необычный связующий, но команда не слишком сильная. – Это имеет какое-то значение? – А должно? Кенма не знал. Для всех его знакомых без исключения волейбол играл важную роль в жизни, и Кенма привык, что да – то, что он бросил волейбол, имеет значение. Но, видимо, Ушиджиме Вакатоши было все равно играл Кенма в волейбол несколько лет, или в жизни не держал мяч в руках. И это было прекрасно. – Нет, мне кажется, не должно. – Отлично. Кенма проводил Ушиджиму до вокзала и, пока шли, рассказывал о своем отношении к волейболу в целом, а заодно и о своих отношениях с людьми. Он говорил, что волейбол долгое время был тем, что связывало его с людьми. И он устал от этого, так устал, поэтому и бросил. – Я думаю, нужно заниматься такими вещами для себя, а не для кого-то. Иначе ничего хорошего не получится. Как только исчезнет фактор, заставляющий тебя заниматься чем-либо, ты перестанешь этим заниматься, потому что нет смысла. Да, Кенма тоже так считал. На прощание он взял Вакатоши за руку и подержал так пару секунд. Вакатоши сказал ему: – Спасибо. Кенма кивнул. Весь оставшийся вечер он не вспоминал ни про Куроо, ни про волейбол.