Терять нечего

POV Лиза - Можешь входить, только смотри, не убей его. Этот ублюдок заслуживает каждого дня своего пожизненного заключения в колонии строгого режима, нежели просто умереть в руках твоего правосудия. А так, делай, что хочешь. - усмехнулся Никита, указав взглядом на железную дверь, в которой находился Кашин. Гридин был приятный на вид мужчина, по меркам исконно русских стандартов он был действительно красив и обаятелен, но при этом умел в своем деле и приятен в общении. Меня радовала мысль, что именно он занимается "нашим" делом. В ответ я лишь сдержанно улыбнулась, и поблагодарила полицейского. Он же быстро развернулся и дежурной походкой скрылся за самой дальней дверью в коридоре. Моя просьба оставить нас наедине: без лишних глаз и ушей была исполнена, хотя перед этим мне провели подробный инструктаж о всевозможных последствиях и мерах предосторожности. Стоя в двух метрах от двери, я всё равно чувствовала, как он мерзко облизывает свои искусанные губы, тонкие и резиновые на ощупь. Приглаживает забитыми руками грязные и растрёпанные рыжие волосы, которые скрывают лицо начиная со лба вплоть до веснушчатого широкого носа. От одного воспоминания о нём хочется плюнуть куда-то в угол. Открыв дверь, я не вижу ничего нового. Снова вижу это вечно усмехающееся лицо и бунтарское тело, которое сидит в весьма странной позе. Согнутая левая нога касается пяткой седушки стула, правая же просто вытянута. Туловище плотно прижато к спинке, лишь плечи и половина лопаток ни на что не опираются. Не смотря на стандартный размер мебели, на его фоне она выглядит детской. В руках зажигалка, а какая - то дешёвая сигарета зажата между губами. Услышав скрип старой железной двери, холодные сумасшедшие глаза с какой - то издёвкой оглядывают меня. - Ау, хах, пупсик, это ты? - противная усмешка, неприятный голос, мерзкий взгляд, который проходит по тебе сканером, а после со странной эмоцией впивается через глаза в самый корешок мозга. Он продолжает щелкать зажигалкой, раз за разом, облизывая и без того влажные губы. Наверное, у него это уже вошло в привычку. Данила шумно шмыгает носом, а брови устремляются вверх. - А я тебя ждал. Для тебя честь быть той, кого ждёт такой красавик, как я. Дамам свойственно опаздывать, тем более перед свиданием, не так ли? Флиртуя, он подмигивает мне, после чего самодовольно задирает подбородок вверх. Игра слов вышла весьма забавной, но в его исполнении звучит глупо. Казалось бы, это тот самый человек, которому я так искренно желала смерти на протяжении нескольких месяцев, и впервые за всю свою жизнь так явно и ярко чувствовала жгучее чувство ненависти в глубине плеч. Наивно не понимала всю суть его поступков и слов, думала он просто конченный. Но теперь понимала, почему он так высокомерно возвышает себя над другими. В своей компании он действительно был тем, кому нельзя было отказывать, перечить, даже попросту говорить с ним без его разрешения. Исходя из такого описания в голове сразу всплывает ассоциация с властным и уважаемым человеком, к которому нужно относиться соответствующе, но у меня это вызывало лишь недоумение и смех, такая важная персона - английский принц, не иначе! Только отсутствие манер, привлекательности, харизмы, денег, образования и всего остального, сразу выдает в нем высокомерного уголовника, который готов приклеить себя к иконе, лишь бы все вставали перед ним на колени. Но не буду столь категоричной. Я не спорю с тем, что в его чертах лица действительно есть что-то такое, что может меня притягивать. После нашей первой встречи я искренне не понимала, что в нем такого можно найти, чтобы эти поводы быть с ним крепко привязали тебя к нему, не давая не единой возможности выбраться. Кроме возможности постоянно слушать унижения и позориться своими отношениями с ним, наверное, можно выпить с ним бокал дешёвого пива в душном помещении с запахом сушеной рыбы и потных мужских тел. - Еще бы ты меня не ждал, блять, - раздраженно огрызаюсь я, облокотившись на дверь. Холодный металл обжигает нежную кожу лопаток сквозь тонкую толстовку, от чего я тихо шиплю сквозь стиснутые зубы, но, видимо, у него отличный слух, раз он не медля комментирует это. - Не шипи, киска. Ты своим поганым ртом только и можешь шипеть да мяукать, а вот своим мышлением бездомного ссаного котенка, лучше бы подумала о себе, нежели о других о кошках, которых максимум журят пальчиком, - уже более злобно говорит парень. Но тут же выражение лица сменяется дьявольским оскалом и проглатыванием слюны, которое он делает ощутимым для глаз и ушей с помощью языкового причмокивания. Кадык делает плавное движение в солнечном сплетении шеи, что сопровождается звуком исходящих из голосовых связок. Да, было в этом что-то привлекательное: дерзкое, наглое, но необъяснимое. Но меня это не привлекает. Рыжие, но без желтизны волосы, которые почти всегда были грязные. Но даже будь они чистыми, я бы все равно не перестала бы считать его отвратной свиньёй, так что это ничего не меняет. Тонкая бледная кожа, что покрывала его худое лицо и массивное тело, обрамленная яркими веснушками и еле заметными родниками, что отличались лишь теплотой оттенка. Но вот глаза были поистине дикими, такими яркими, с оттенком бледно-голубого цвета, которым обычно красят стены в больницах. В окружении такого цвета зрачок всегда был виден более отчётливее, чем нужно, а колкие синие волны пигмента добавляли ещё более жуткий антураж при длительном рассматривании. Чаще всего этот бездонно черный зрачок, на котором никогда не отображалась игра света и тени, был расширен практически на всю площадь радужки, но порой становился таким миниатюрным, что в порыве необъяснимой паники у меня сдавливало заднюю часть шеи. Словно меня пытались потянуть вверх за позвонок, как раз как берут за шкирку провинившихся котят. Ненавижу. Меня тут же охватывает волна ненависти, из - за чего в ушах происходит некий толчок, виски туго сжимает, а язык бьёт о зубы, пока те не разомкнутся. - Журят пальчиком?! Ты этот палец себе в заднее ротовое отверстие засунь и наслаждайся! А точнее свои синие кулаки, которыми ты пользуешься в подобных случаях, даже не думая о том, кто перед тобой и какие от этого последствия, пизданутый ты псих! - мозг начинает постепенно оборачиваться в туманную оболочку, под которой я чаще всего не слежу за словами. - Это не твоё дело, малыш, - сердито хмыкнул Кашин, подчёркивая интонацией последнее слово. Считает всех девочек глупыми маленькими шлюшками пригодными лишь для того, чтобы обеспечивать полное удовлетворение его потребностей. Он убирает зажигалку в карман, так как вспыхнувший огонёк наконец поджег кончик сигареты. Вдыхая воздух через табачную трубочку, он машинально делает затяг. Промыв стенки легких и продержав в себе порцию табачного дыма, он с явным усилием выдыхает его мне прямо в лицо. - Не моё дело? - новая волна злости одурманивает меня своим порывом, заставляя произносить жестокий набор слов вслух. - А то, как Лера чуть ли не приползала ко мне на коленях, вся в ссадинах, ожогах, синяках и с заплаканными глазами, как у избитого котёнека после игр с живодёром? Рассказывая, как ты чуть не убил её, за то, что она зашла в спальню, когда ты со своими ублюдками избивали, пытаясь накачать наркотой 14-летнюю девочку, которая верещала на всю квартиру? - вспоминания события той жуткой ночи, я снова ощутила в себе то острое чувство страха и странное ощущение, что такого не могло быть, что это настолько ужасно, будто такое просто невозможно в реальности, - я живу за четыре квартала от вас. Ей настолько было некуда идти, некуда обратиться, что она в полумёртвом состоянии в ебучий дубак тащилась ко мне посреди ночи. При этом не жалуясь на тебя, а просто умоляла спасти ту девочку, потому что живой она бы от вас без помощи не вернулась. К вам даже полиция боялась суваться, вы же отмороженные! С помощью своего быдло-юриста провернёте всё по горизонтали и поперёк, ещё и напоследок нагадите, посягаетесь на самое дорогое своими сальными тараканьими лапами! - он словно ненароком опустил глаза в пол, толи сожалея, толи настраивась на более горячий ответ, - Или совсем свежее событие. Ты как истинный долбаёб решил секономить на контрацепции, впрочем, как и на всём остальном, мол природа сама знает, что подобных тебе тварей на белый свет плодить просто категорически запрещено. Но как же так? Твои сперматозоиды работают быстрее, чем твои извилины, Лера беременеет. Сука, третий месяц беременности. Ты её настолько запугал, что она тебе это никак не решалась сказать. Как можно было кинуть в неё стеклянный стол, а потом осколками... - я затормозила. Озвучивать вслух его мерзкую выходку было мягко говоря, неловко. Да еще и на повышенных тонах, когда она казалась еще более абсурдной и просто страшной во всех смыслах. - И... что же я сделал? - уловив момент для того, чтобы загнать меня в угол, он пошло улыбается и закусывает губу, смотря мне прямо в глаза. Он продолжает курить в комнате, прекрасно зная, что я не переношу этот запах. Чертов маньяк. В голове тут же всплывают образы милой девушки, с красными от бесконечных слез глазами, порванной губой и нескончаемыми побоями которые с каждым днем росли в геометрической прогрессии. Растрепанные волосы, которые не скрывали искусанную шею, и помятую одежду, которая только подчеркивала худощавое хрупкое тельце. О заикающемся приятном голосе, который рассказывал мне ужасные, мерзкие, извращенные поступки, которые он вытворял с её телом и психикой. - Что же ты так злорадно и ошарашенно на меня смотришь? Прям как в нашу первую встречу. Я безразлично фыркнула, вспоминая тот день, когда я впервые захотела перерезать кому то глотку, а так же вырвать руки с костями. Так, это было шестнадцатое августа. Тот день я помню настолько четко и насыщенно, словно в мозговом календаре он был отмечен ярче, чем день рождения. Спустя месяц, как Мидлер начала изливать мне подробности их личной жизни. Я помню, как шла к ней, чтобы отдать бесформенную толстовку, которую она по непонятным причинам забыла у меня. При этом она ушла из моего дома, даже не сообщив мне об этом, что былл весьма ново. Меня это насторожило, поэтому вместо обычного звонка или проигнорированного смс, я решительно иду в то место, где она скорее всего находится. Вот я уже поднимаюсь по заплесневевшим ступенькам, которые находились в доме одного из самых "опасных" районов культурного Петербурга. Но здесь явно не читали запрещенную литературу и не вели светские беседы о забытых запретных темах русской истории, как вы могли подумать. Поднимаясь на нужный этаж слышу грубые мужские реплики, произносимые на повышенных тонах, а так же испуганный истерический женский возглас, затем глухой звук сталкивания с чем-то и переодичные всхлипы. Ритм ударов набирал темп с каждой секундой, сердце падало ниже пяток от одной мысли, что это Лера. Я как можно быстрее подбираюсь к приоткрытой двери, и вижу картину, после которой я в первые ощутила дуэт трясущихся от ярости рук и накопленных слез в глазах, от которых глаза было практически невозможно держать открытыми. Я чувствовала, что моя ярость превышала все рамки человеческих чувств. На меня устремляются две пары глаз, одни холодные, злые, беспощадные, полные ярости, предупреждающие о том, что находится рядом более чем опасно. Вторые полные страха, боли и словно комков жидкой соли вместо слёз, а так же беспомощности и стыда. Волосы девушки намотаны на ладонь парня, и сильно вытянуты, казалось если дернуть чуть сильней, то на голове их явно не останется. Миниатюрные ладошки же обхватывали забитую татуировками кисть. Когда я зашла, все и всё остановилось. Пару секунд слышались непрерывные всхлипы блондинки, от которых тело содрогалось в частых конвульсиях и один глубокий, интенсивный вдох ещё незнакомого мне парня. Из глаз Леры текли горячие слёзы, из носа бежали капельки крови, а на затылке были измазанные кровью пряди. На ней была лишь длинная белая футболка, разукрашенная кляксами из алой жидкости. У Данила же красовалась лишь тоненькая маленькая ссадина на щеке, видимо, Мидлер в попытке защиты случайно поцарапала его ногтем, а он в очередном приступе воспроизвел удар чужой головой об оловянные полки шкафа. Казалось, будто полка просто порвалась как нитка, словно от удара кувалдой весом в тонну. Это же с какой силой надо было приложить пусть и наивную, тем более безмозговую голову Мидлер, чтобы добиться такого. Кроме зеленых штанов, с какой то ухмыляющейся лягушкой на нём ничего не было. Во всей комнате царил чудовищный беспорядок: разбросанные вещи, бутылки из под алкоголя, разбитая посуда, упаковки от презервативов и влажных салфеток с бычками. А ведь я даже не переступила порог. - Ты блять на хуй кто такая? - злобно крикнул незнакомый, но уже ненавистный мне человек(господи, так лицемерно употреблять к нему это слово) еще сильнее вцепившись в светлые волосы моей подруги. Она болезненно вдохнула воздух, и сильно выгнулась в спине. Ей наверняка было очень стыдно и неловко, а боль, которая разъедала ее изнутри и вовсе не предаётся моим представлениям. - Съёбывай отсюда, пока я все полки твоей башкой не пробил. - Лиз, правда, не надо... - прошептала Лера, сощурив покрасневшие глаза, которые она сильно зажмурила, а потом с усилием закусила губу. - Ты её знаешь? - на секунду чуть ослабил хватку и недоуменно взглянул на безвольную жертву, но тут же спохватился попутно наклоняясь губами к ее уху, - Какого хуя твои шавки приходят ко мне домой, когда я занимаюсь твоим воспитанием? - прорычал Кашин, гневно выдыхая прямо во влажные щёки. - Ебальник завали, - на секунду он встал в ступор, а потом же с бешеным выражением лица оборачивается ко мне. Сейчас и вправду он приобрёл взгляд какого то психопата, который наброситься на тебя и растерзает одними зубами, словно дикое животное, у меня было такое же желание по отношению к нему, я едва сдерживалась, дабы самой не откинуть ласты в этой проклятой квартире, - Руки свои от неё убери, иначе я тебе локтевые кости задом наперёд выверну. Мгновение, и его рука резко ослабив хватку оказывается в кармане, а сам он усмехается, улыбаясь уголками губ. Голова моей подруги, оказавшись без поддержки гулко бьётся об бетонный пол , а потом и её измученное тело безнадежно падает вслед за головой. Она издаёт подавленный вскрик, и медленно сжимается в комочек. - Хм, если бы не ты, она бы и вправду умерла бы тогда, - видимо этот момент вспоминаю не только я. Только я вспоминаю это с неким ужасом и отвращением, а он с улыбкой и томными глазами, будто он вспоминает не то, как чуть не убил миловидную девушку, а теплое детское воспоминание. Он выбрасывает бычок на пол, и давит его подошвой ботинка. - Ты настоящий психопат. Неужели... - я уже была готова снова пустить поток моих нескончаемых мыслей, но мой голос нагло перебивают. - Да, да, да! Как же ты заебала, ты каждый раз говоришь одно и тоже, словно шарманка из "мёртвых душ", - без интереса ответил Кашин, несколько раз закатив глаза. - От того, что ты яблоко будешь постоянно называть яблоком, оно яблоком быть не перестанет! Как же я хочу, чтобы ты начала хоть немного пользоваться критическим мышлением, прояви хоть немного креатива, иначе я перестану отговаривать себя от желания перерезать тебе глотку, - эта фраза же была наполнена энтузиазмом и интересом к действию, даже имела в себе интонацию чего - то угрожающего. - А я хочу тебе яйца вырвать, ты кроме упоминания о них, никогда даже ими и не пользовался, ты просто ссыкло - за меня уверенно ответила моя гордость, которая так надёжно спала, пока не появилась возможность напомнить о себе. - Я вырву их с корнем, если от одного упоминания моего имени они сами не отвалятся - кивая головой вниз добавляю я. На мою реплику он беззвучно смеётся, обнажая слегка желтоватые зубы, а также бледно-розовый и неестественно длинный язык. Затем, опираясь руками на коленки, приподнимается, и медленно подходит ко мне. Обходя при этом всю мебель в комнате, хотя, стол и два стула вряд ли можно назвать мебелью в данном случае. - Лиза, - улыбка и безмятежный взгляд мне в лицо, - зайка ты моя, - ласково причитает уголовник, - мне терять уже нечего, - доставая из - за спины миниатюрный ножик, говорит Данила. И берёт его в такое положение, где кончик лезвия устремляется мне прямо в шею, - На мне три убийства, еще нераскрытых, но это дело времени, счёт изнасилований вообще вести не стоит, грабежи, аферы, наркотики, - такая хуйня, из - за того, что ты в красках рассказала про Леру, мне ещё дадут за покушение на убийство и связь с несовершеннолетних, но это попросту бессмысленно на фоне ранее сказанного. Они не знают куда и за что меня садить, одна история интереснее другой. Мне, блять, вообще терять нечего, я давно должен гнить в вонючей тюрьме, это моя судьба, понимаешь? Но приволокли меня сюда не из-за того, что на меня вышел опытный хороший следак, не из-за того, что меня как-то вычислили менты, под меня просто накопала сопливая сиротка, размером с лобковую вшу, которой надо рот с мылом помыть, да мыло грязное станет. Понимаешь, да? - он проводит вокруг моего лица воображаемый круг, оснащенный чередой его противозаконных поступков, мне не нравились его игры с ножом, которыми он так ловко руководил. Произнесённый текст начал меня сильно настораживать. - За тебя, ну то бишь за твое выпотрошенное тельце, мне даже срок не продлят и условия не ужесточат, потому что я и так на дне. Но я перерожусь и снова отсижу, лишь за то, что бы перерезать твою тонкую бледную шею. А так же заставить тебя изнывать от боли, от желания и отвращения под моим телом. Хочу проткнуть лезвием самую глубь содержимого твоей головы, после чего пальцами раздробить все твои кости, - всё это он произносит с безумными глазами и сумасшедшей полуулыбкой. Что - то щелкнуло, по - ходу он закрыл дверь, чёрт. Я оборачиваюсь, и вправду, шпингалет был задвинут. Тело начинает подрагивать, а коленки потихоньку трястись. Появляется ощущение дереализации, блять, - Ты вообще прожила лучший период своей жизни, поверь, вся эта суета с суровой жизнью, где ты как жалкая псина с опущенными вниз глазами будешь искать во взрослых людях отзывчивых и верных друзей, парней, тебя саму порежет намного глубже, при чем изнутри, - его смутила моя рекция, хоть он её и ожидал. - Ты живешь одна, видишься с людьми только тогда, когда бухаешь, уже познала все муки похмелья и одиночества. А дальше всё будет также, только хуже, спиваться в 19 лет с ровестниками под американский рок - это круто и актуально, когда тебе 19 лет, спустя несколько лет ты будешь считать себя за это ничтожеством. Хотя ты уже оно и есть. Физическая боль по сравнению с принятием того, что я сейчас сказал, просто первый поцелуй. - В этот момент моей шеи касается, что - то холодное, и неприятное. И в голове тоже происходит щелчок. Неожиданно мои руки обхватывают мужские запястья и разворачивают его ко мне спиной, я стараюсь их заломить за спину, но из - за трясущихся от страха, то ли от холода рук, все выскальзывает из пальцев. Рыжеволосый явно не ожидавший таких действий находится в сильном замешательстве, и я беспроигрышно этим пользуюсь, пытаясь повторить тот же приём. Но в какой - то момент он выхватывает одну руку из моего плена, и ухватывается ей за капюшон моей толстовки, и швыряет куда то в угол. Не удержавшись на ногах, я падаю на пол. Приземляюсь я на свою пятую точку, но головой задеваю бетонные стены. Нервные окончания начинают ломаться пополам, от такого сильного удара, на секунду в глазах помутнело, но когда я моргнула еще раз, всё стало на свои места. Он дико смотрит на меня, и медленно надвигается. Но останавливается на полпути. Затем же, он очень смачно хрустит пальцами, не отрывая взгляда. Его шаги вновь набирают ритм, отдаваясь в ушах глухим постукиванием. Только попробуй показать, что ты его боишься. В такие моменты я действительно поддавалась панике и сильнейшей опаске к его действиям, но, видимо, удтвердительно делала это, раз он не мог меня прогнуть. Выглядит очень страшно, угрожающе, а он сохраняет невозмутимый вид. И вот когда уже остается буквально шаг до меня, он спотыкается об случайно выроненную зажигалку. И тут же берёт ситуацию в свои руки, ловко приземляясь тыльной стороной ладони, прямо лицом к лицу. Удивительно, ладони расставились по бокам от моего лица, а колени плотно прижаты у основания туловища, и я даже не могу его ударить.Резкий запах дешёвых духов или полоскателя для рта, в котором я наименее уверена, перегара и табака устремляется мне в ноздри, и мне ничего не остаётся, как вдохнуть. Слава богу руки у меня свободны, возможно в этот раз я так не лоханусь. И словно учуяв мои мысли, Данила одной рукой сжимает запястья двух моих рук, сильно сжав мою детскую кожу. Из - за чего я невольно шикнула, когда он резко потянул руки на себя. Его лицо снова озарил дьявольский оскал, и пока я осознавала все варианты развития событий, мои руки уже были плотно прижаты к друг - другу. Они находились над моей головой. Его мерзкие прикосновения отдавались где то под кожей, которая явно не радовалась, что татуированные грязные пальцы касаются её поверхности. - Сука, что ты делаешь? - я пытаюсь двигать руками, и поднять их, но суставы заплетаются в мучительную паутину. Я издаю вскрик боли и выпрямляю их, кладя на пол. На мои тщетные попытки он издаёт сумасшедшие, режущие слух смешки и нажимает неострым кончиком ножа на мои ребра. Которые, наверное, особо выделялись из - за того, что я пыталась поднять руки. Я пытаюсь согнуть колени и с помощью них сбросить тушку рыжеволосого, ведь он собирается делать со мной далеко не хорошие вещи. И у меня опять же ничего не выходит. Надо бы хоть посмотреть чем он сцепил мои запястья, опираясь на макушку моей головы, я вижу некое подобие розовых пушистых наручников. Чёрт, они же лежали под диваном, где спала Лера... Вы не думайте, я не поклонница ролевых игрушек, просто Зарыковская один раз очень тупо надо мной подшутила. (на самом деле, это было очень даже смешно, если бы не было так стыдно) И после того случая, они так и остались пылиться под диваном, а сейчас красуются на мне. - Ты где их блять взял? Хотя нет, как? - озвучиваю свой немой вопрос, это выходит очень злобно и, испуганно? Блять, не надо показывать, что я сейчас буквально дрожу от мысли о том, что произойдёт дальше. Хорошо, что хоть голос не дрожит, и на этом спасибо. - Лера когда ночевала у тебя дома, случайно уронила телефон под диван и когда его искала заметила эту прелесть. Она сказала это невзначай, скорее для оправдания, почему она так долго не отвечала. И я попросил принести их мне, с тех пор я их берёг две недели. И решил сегодня взять с собой, ведь я знал, что ты придешь. - усмехнулся Кашин хватаясь пальцами за подол чёрной футболки, и тянет её вверх. Затем комкает её в руках, и кидает под стол. И мои глаза опускаются чуть пониже шеи. Честно признать у него неплохое тело, всё подтянуто, и ничего не висит. Даже видны отблески пресса и качалки, но судя по его образу жизни он явно не за ЗОЖ. Но это всё мне кажется слизким и противным, просто потому, что это он. И Лера тоже хороша, на хуя было говорить про эту пушистую железячку? Хотя, ладно, со страху и не такое выпалить можно. Я могу её понять, хоть это сейчас и неважно. - Когда наглядишься, можем приступать. Он говорит это с явной насмешкой, и чувством собственного достоинства. В ответ я лишь мазнула его презирающим взглядом, и гордо вытянула подбородок. На это, он тоже начал снимать мою верхнюю часть одежды, и остановился, когда увидел, что находится под моей одеждой. - Ты вообще чем - нибудь питаешься? - он удивлённо вскидывает брови, а через несколько секунд лишает меня моей любимой толстовки. Тело окутывает противных холод, который так и норовит залезть под кожный покров. Хм, я впервые рада, что надела лифчик, иначе бы засветила много не нужного. - А я думал ты жирная. Уже представлял мягкий жирненький детский животик. - На хуй иди, - огрызаюсь я, слегка двигая животом, чтобы хоть немного согреться. Боже, этот мудак сдавливает участок кожи, а затем оттягивает и отпускает. Да, почему бы не сделать это? Больно. На этом месте выцветает красное пятно, но пропадает через несколько секунд. Если это было по приколу, то мне было неприкольно. - Еще раз так скажешь, этот участок кожи я вырежу, и заставлю тебя его съесть, - он больно касается уже острой частью столового прибора, и делает надрез вниз от моего ребра и до пупка. Тело пронзает дикий дискомфорт, хочется вскрикнуть и ударить, но я не могу. - Можешь кричать, орать, визжать, плакать, рожать или даже стонать, мне похуй. Останавливаться я не буду, ты меня очень сильно достала, я никогда не испытывал такого зверского желания причинить кому- то боль. У всех было хоть какое-то нелепое оправдание за свои поступки, но ты словно делаешь все по инерции. Поэтому за все свои выебоны будешь отвечать. Поняла? Всматриваясь мне в зрачки спросил обладатель бездонных глаз, которые теперь горят неестественно светло - голубым. Я знаю, что в идеале он хочет увидеть кивок, или услышать "хорошо", но я накапливаю слюну и плюю ему прямо в нос. Он сдержанно усмехается, а затем наносит мне быструю и грубую пощечину. Место удара сильно жжет, а я даже не вскрикнула и не дёрнулась. Потом я чувствую как мои пылающие щеки накрывает что то холодное, а именно его кожа. Его влажные губы касаются моих, от столь неожиданного действия, я не успеваю среагировать и его язык уже гладит мой, а потом взмывается к нёбу. Тогда я уже понимаю что происходит, и пытаюсь оттолкнуть его язык, пихая из своего рта. На что он еще больше открывает рот, обводя губами мой язык и кусая его кончик. Это создает подобие поцелуя, но лишь на вид. Я болезненно отторгаюсь и уголки моих губ устремляются в разные стороны. Он с отторжением плюет мне в рот, зажимая мой рот горячей ладонью, чтобы я не смогла выплюнуть. Противня, слизкая жидкость скользит по вкусовым рецепторам и машинально проглатывается. От чего горло сжимается, и хочет выбросить это из себя. - Хорошая девочка, - в благодарность я получаю поцелуй в шею. Он засасывает тонкую кожу, проводя очертания языком, а затем смазывает моей слюной, которая осталась на его носу. Это уже было более приятно, и я невольно выгнулась, касаясь ребрами его груди. В которой всё еще таилась тонна ненависти к нему и постепенно возрастала. Там кожа была намного горячее, чем я ожидала, и в попытках согреться я еще коснулась его своим впалым животом. Рана еще жжет, и живот тоже смазывает кровь. Это как когда ты болеешь, твоё одеяло и пододеяльник весь в твоих соплях, слюнях и прочих гадостях, но ты укрываешься им, потому что тебе холодно. - Так нет, если я тебя просто трахну, это будет уже не то, - сказал Кашин оторвавшись от моей шеи. Сжимая пальцами рукоятку ножа, поняв, что он измазался в чём то мокром, он касается живота, и набирает на пальцы алую жидкость. А затем проводит пальцами по моим губам, и кровь смазывает мои уста, попадая на зубы, на брекеты, а затем на язык. Чувствую металлический привкус, и размазываю её по губам. - Выглядит сексуально. Он так же безумно улыбается и облизывает губы. Секунда, и чувствую новый порез, только он намного глубже, и чуть выше пупка. Я осекаюсь, испуганно всматриваюсь в расширенные зрачки, и издаю громкий крик, не моргая и не отрывая взгляда. Он же победно вытаскивает из меня железное оружие, и так же смотрит в мои сузившиеся зрачки. - Нравится? - шепчет он проводя пальцами по новому порезу, нотки сумасшествия неистово режут слух, от чего я смачно выдыхаю. И угрюмо верчу головой, снова пытаюсь согнуть коленку, у меня выходит, но вот только ей я упираюсь во что то мягкое, - Сейчас шейку надрежем и приступим, потерпи. Но если хочешь возбудить меня, то нужно тереться нежнее. - Не надо, - беззвучно шепчу я, продолжая медленно вертеть головой. Мерзкие пальцы всё еще поглаживают место пореза, доставляя мне всё больше дискомфорта. Мне оставалось лишь подвывать от собственной безысходности. Что бы коснуться моей шеи ножом, он в полном смысле ложится на меня, ребра к ребрам, плечи к плечам, живот к животу, грудь к груди. Когда соприкоснулось последнее, он опустил взгляд на серый лифчик который всё еще скрывал мою грудь. Его руки скользнули мне за спину, и в мгновение расстегнули застёжку. Тонкие пальцы потянули лямку нижнего белья к оковам наручников, а потом пробежались по моим рукам, в конце проведя по соскам и ложась на них своими. Спустя несколько минут, моя шея была усыпана разнообразными порезами, и когда он их делал, я делала три вещи: выла, ныла, и желала поскорее свалить отсюда. В конце своей работы, он слизал с не засохших ранок остатки крови, касаясь изъянов моего тела своим шершавым языком. Тут я уже совсем охренела от податливости собственного организма. В животе начал завязываться тугой узел, завязывая всё остальное под свои предпочтения. В теле разлагалась приятная истома, а мозг будто бы полностью отдал власть контроля моему телу и его ощущениям.Чёрт, ну почему? Когда он прикасается зубами к мочке моего уха, в мой живот упирается, что - то очень твердое, а затем вталкивается в пупок. Я издаю блаженный выдох, больше похожий на стон. Я опять же чувствую как его губы расплываются в пошлой улыбке, и тянутся вниз высовывая язык. Он проводит языком по ключицам, движется к груди, смазывая слюной соски, и ореол вокруг них, всё еще двигаясь вниз. Проводя по рёбрам, по животу, пока не упирается в пуговицу моих джинс. Голос уже был на грани, что бы не издать новых звуков, но я продолжала держаться. Но когда он просунул руку под джинсы, коснувшись большим пальцем правой ляшки, у меня сдало терпение и я пронесла тихий стон, который стал ему большой мотивацией для совершения дальнейших действий. я впервые падаю в омут