***
За полем обнаружились небольшие посадки, и Гинтар с Заком разделились, направившись каждый в свою сторону, чтобы побыстрее набрать веток. Закнеыл уже дошёл до конца ряда деревьев, когда его вдруг нагнал туманный эльф. Звёздного немного смутило, что он практически не слышал и не почуял, как Гин подобрался к нему. — Слушай, — сразу начал Гин. — Я извиниться хотел за девчонок. Мне жаль, что ты это всё услышал, но я рад, что ты понимаешь, как это важно, — и как бы явно ожидая начала разговора, невзначай пошел рядом с темным, попутно собирая ветки. — О чем ты? — не сообразил Зак. Он так и замер с охапкой хвороста в руках, пытаясь вспомнить, что наговорили девушки в его присутствии. Это из-за их ссоры? — По поводу звёздных. Мы говорили о тебе, и я предположил, что ты не просто так ушёл из дома и прячешься под капюшоном даже здесь, в лесах. Тебя же ищут, не так ли? Я мало знаю о звёздных, но Кая говорила, что слышала, что у вас примерно так же, как у её стаи — других не любят. А ты явно не такой, как они. И… — Гинтар резко посмотрел на эльфа, будто бы осознал, что спросили его не просто так. — Подожди, так ты ничего не слышал? — Нет, не слышал, — звёздному не понравилось, что его обсуждали за спиной. Он-то думал, что наконец нашел честных товарищей. Хотя не мог отрицать, что им, должно быть, страшно спрашивать такие вещи у него самого. Но ни разу не подавал им повода усомниться относительно его намерений. Почему-то это его сильно задело. — Что ещё вы говорили? — Проклятье, как-то неудобно получилось, — задумчиво проговорил Гинтар и вздохнул. Бросив неаккуратно ветки, которые удалось собрать, он подошёл к Закнеылу ближе, показывая своим видом, какой он белый и пушистый праведник, пытающийся направить звездного на путь истинный. — Зак, ты должен понять. На наши плечи возложена особенная миссия, которая поможет вернуть нам то, что мы давно утратили. Если Силейз права, и если нам всё же придётся пройти через каждую землю, то, дабы обезопасить проход через Мутные горы, было принято решение отдать тебя звёздным, — Гинтар, видя секундное замешательство на лице эльфа, воодушевляюще положил руку на его плечо. — Это будет великая жертва с твоей стороны, и мы её никогда не забудем! — Что? — не поверил своим ушам Зак. Он им доверял, а они его сдать решили. Откуда они вообще узнали, что звёздные за ним охотятся? Он бросил ветки на землю и оттолкнул руку туманного. — Я думал, вы мне верите. Ты сам сказал это, что ты веришь, что мы можем измениться. Если вы так поступаете с товарищами, то я не хочу принимать в этом участие. И Закнеыл развернулся, чтобы уйти. Он оставил некоторые вещи в лагере, подумал, что надо бы их забрать, ведь там и все его сбережения были. Но тут на его плечо вновь легла рука Гинтара. — Стой! Я верю, что ты изменишься! Но никто не говорил, что это будет так просто. Надо чем-то жертвовать, — рука сжала плечо сильнее, и он резко развернул собеседника к себе лицом. — С тобой или без тебя, я не могу позволить рисковать девчонкам. Если есть хоть ничтожный шанс, что твои сородичи после твоей сдачи им нас не тронут, я готов им воспользоваться, — Гинтар отпустил плечо Закнеыла, сделал два шага назад и положил ладонь на рукоять меча, тихо договорив, — даже если придётся воспользоваться силой. — Ты из ума выжил, если решил скрестить меч со звёздным, — Закнеыл тряхнул головой и попытался снова уйти. Однако Гинтар не шутил — он вытащил меч и атаковал, а Заку ничего не оставалось, кроме как защищаться. Увернувшись от первого рубящего удара, он достал свои парные клинки и парировал очередной выпад туманного. Как давно он не слышал звона собственных мечей. Сталь пела, соприкасаясь с металлом врага. Закнеыл не нападал, а лишь отражал атаки противника. Остановив очередной удар, он отвёл руку Гинтара и резанул по ней свободной рукой. Не сильно, только для того, чтобы он выпустил меч. Что он и сделал, но в ту же секунду взмахнув той самой рукой, Гинтар обрызгал своей кровью лицо звёздного, применив ещё и магию, распыляя по всей коже — крови было достаточно, чтобы ослепить врага. Гинтар дёрнулся вперёд, выхватывая из-за пояса кинжал, которым обучал Каю, но неожиданно резко остановился. Что было во взгляде звёздного — непонятно. Он вроде как и прислушивался, а вроде о чём-то задумался. Всматриваясь в лицо Зака, он увидел в нём, быть может, зарождающееся сумасшествие, присущее звёздным? Этого ли он испугался? Непонятно. Но постояв так пять секунд, Гинтар убрал кинжал обратно в ножны, поднял с земли меч и убежал, быстро скрываясь во тьме полей. Закнеыл не мог пошевелиться. Нет, это была не магия туманного эльфа. Его заставила замереть кровь, ее запах такой пьянящий, такой манящий. Он облизал верхнюю губу, чтобы почувствовать ее горячий вкус. На лице звёздного заиграла безумная улыбка, а движение Гинтара привлекло его внимание. Да, если бы он сейчас попытался напасть с этим жалким ножичком, Закнеыл вдоволь искупался бы в его крови. В нем проснулись инстинкты, которые он подавлял на протяжении всей жизни. Жажда крови охватила его, заполняя сознание только ее металлическим запахом. А видя, как удаляется спина Гинтара, его первым порывом было нагнать и вонзить свои клинки в теплую плоть. Он сделал шаг, ещё один… Но остановился, силясь подавить желание и в этот раз. Давно с ним не случалось подобных приступов. Испугавшись, что действительно может кому-то навредить, Закнеыл выпустил клинки и попытался стереть кровь с лица. Нет, он не будет убивать — никогда!***
Быстро темнело, но когда Кая вернулась с двумя птичьими тушами в пасти, лагерь был ещё пуст. Другого она не ожидала — ей никогда так не везло на охоте, уж больно скоро поймала. А может, дело было в том, что зверей у солнечных слишком много? Главное, что вернулась во временный лагерь с хорошим настроением. Да, и такое бывает. Обратившись в человека и быстро переодевшись, девушка стала общипывать птиц. Не очень повезло — две совы. Мяса не так много, как хотелось бы, но на четверых хватит. Если уж доберутся до леса, лапы сломает, но наловит достаточно, чтобы можно было не думать о еде ещё пару дней. Хотя… нравилось ей охотиться. Не успела она и четверть птицы общипать, как услышала неестественный шелест травы, а позже показалась родная фигура. — Эй, Гин! — радостно вскрикнула она, поднимая сову вверх. Картина, правда, была не самая милая — окровавленной рукой лунная держала общипанную и с переломанной спиной птицу, из которой оставшиеся перья торчали в разные стороны. — Смотри! Целых две совы за раз! Я уж на лучшее, чем на кротов, не надеялась. Но Гинтар не улыбался, хотя всегда готов был порадоваться за подругу. Кая не сразу заметила, что он пришёл без дров, за которыми обещал сходить. — Что-то случилось? — настороженно спросила она. Гинтар подошёл к ней словно зомби какой-то — уставший, поникший, и странно, словно он подрался и проиграл, покачиваясь из стороны в сторону. Дойдя до лунной, он упал перед ней на колени, лёг на землю, а потом медленно устроил голову на её ногах. — Гинтар, ты меня пугаешь! — Нужно было послушать тебя и свалить от этой компании сразу, — мертвецким голосом произнёс он. — Я не понимаю… Ты же… — Закнеыл про тебя такие плохие вещи говорил. Я еле сдержался, чтобы не ударить его, — Кая удивлённо похлопала глазами и попыталась вспомнить, когда она могла обидеть звёздного эльфа. Вчера, когда он её отыскал, оборотень успела успокоиться и даже не огрызалась на него. Они поговорили о какой-то ерунде и всё! Стоп! Да плевать! Она хотела возмутиться, но Гин ещё не закончил: — А Валанди? Мне казалось, она ясно поняла, что у тебя есть места в душе, которых лучше не касаться. Так нет же… Как только тебя нет рядом, она смеётся и называет Русалочкой… — пока Кая пребывала, мягко говоря, в застывшем состоянии, даже ещё не понимая истинный смысл слов, Гинтар прикрыл глаза и, взяв её ладонь, свободную от птицы, приложил к губам и тихо прошептал: — Прости, я не должен был говорить и расстраивать тебя. Но я не выношу лицемерия. Хотел, чтобы ты знала и не обманывалась. Кая стала осознавать. До разума эхом доносились слова друга во второй раз, в третий, десятый… И каждый раз, как первый, больно били. Хлыстом по спине. Драли больнее, чем укусы сородичей. Не то что бы она полюбила звёздного и солнечную. Но они, как Гинтар, смотрели на неё! А не на кровь. Сколько уже туманный говорил, что такие странные предрассудки только у лунных, но для Каи каждый раз было непонятно, как кто-то мог просто забыть о том, что она полукровка? И благодаря этой забывчивости ей нравилось, что если на неё злятся, то злятся на поступки и слова! Но не на то, в чём она не виновата. А тут оказывается… — Родная, мне больно. Девушка опустила пустой взгляд на Гина. Как оказалось, она немного трансформировала руку, и когти глубоко впились в кожу эльфа. — Прости, — встряхнув руку и увидев уже человеческую ладонь, Кая резко поднялась. — Я хочу уйти от них! Немедленно! — Нельзя, — сразу поднялся туманный и, будто боясь, что подруга может убежать, обнял. — Кая, теперь за нами ведётся охота. Мы вдвоём не выстоим, если нас захотят убить. А так, может, они не будут защищать наши спины, но хотя бы могут отвлекать врагов на себя. Пока мы вместе — это наш шанс выжить. Потерпи. Быть может, всё закончится как раз на этих территориях, — почувствовав расслабление девичьего тела, Гинтар отпустил её и заглянул в лицо. Кая была зла, но в то же время из глаз тоненькой дорожкой стекали слёзы: «Ладно Валанди. Я её обидела сильно и сама смела подшутить вчера, но Зак-то за что? Что я им такого серьёзного сделала?» Словно прочитав её мысли, Гинтар обхватил лицо лунной ладонями и прошептал: — Найди в себе силы, Кая. Это скоро закончится, и мы вновь продолжим путешествовать вдвоём, слышишь? Только ты и я. Я тебе обещаю, — она кивнула, но как-то неуверенно. А может, это ладони туманного заставили её кивнуть? — Я отойду обработать руку, скоро вернусь, хорошо? — вновь кивок, но теперь её личный. Гинтар исчез так же быстро, как и появился. Оборотень ещё долго всматривалась в высокую траву, надеясь, что Гин вернётся и посидит с ней, но, наверное, она сделала его руке слишком больно, и он просто не хотел показывать. Что ж, пусть так. Кая опять опустилась на колени перед мёртвой совой и продолжила щипать. Но теперь сие действо она проводила слишком злобно, слишком безжалостно. Труп птицы — единственное, на что она могла без последствий выплеснуть гнев.***
— Подумаешь, помяли бы немного урожая, с них не убудет, — ворчала себе под нос Валанди, срезая очередной стебель. — Вон какие плантации. Хоть солнце уже зашло, все равно стояла жара. В дороге было проще, дул приятный прохладный ветерок, а сейчас и его не было. Насобирав приличную кучу ростков, Валанди собралась оттащить ее к месту ночлега, как услышала подозрительный шорох позади. Обернулась и увидела Гинтара, который медленно приближался к ней. — Быстро вы управились, — она не придала значения, что в руках его было пусто, решив, что скорее всего прозевала, когда парни вернулись в лагерь. — Поможешь мне отнести? — Ребята ещё не вернулись, — отмахнулся он, подойдя к ней ближе. — Я поговорить хотел, — ещё один шаг. Потом ещё и ещё, и так до тех пор, пока Гин не подошёл к Валанди почти впритык. Его рука обхватила её ладонь, которая, держала охапку трав, а вторая коснулась её скулы. Гинтар, словно сам завороженный, следил за её лицом, за тем, как подрагивали её губы, сам не греша облизывать свои. — Я соврал… Мы были вместе. И если я этого не повторю, то сойду с ума. Просто не позволял Валанди опомниться. Не позволял дать задний ход. Последним барьером было его лицо, опустившееся к шее. Обдав её горячим дыханием, Гинтар провёл языком по сонной артерии девушки и замер в ожидании. — Гин, что ты… Ах, — уронив свою ношу, Валанди не сдержала вздоха, когда он коснулся ее шеи, оставляя влажную дорожку на коже. Свободной рукой она вцепилась в его рубашку на груди. Его аромат, казалось, сейчас ещё более сильный, опять проник ей в нос, щекоча рецепторы и вызывая лёгкое головокружение. Однако слова о вранье запали ей в душу, она собрала всю свою волю и попыталась оттолкнуть его. — Прекрати, ты врешь. Но Гинтар, вместо того, чтобы отпрянуть, прижался к ней сильнее всем телом, одной рукой обхватывая талию, а второй продолжая гладить щеку. — Даже если и вру, — едва уловимый поцелуй в шею, — а правда в том, — губы под ухом, — что не могу прекратить о тебе думать, — жаркие слова, опаляющие мочку, щеку, нос и губы. Проводя эту невидимую дорогу к сокровенному, он не переставал смотреть в её глаза с желанием, которое вот-вот перейдёт в безумие. — Ещё в тот день, когда Зак принёс тебя ко мне… Я едва мог удержаться. Неужели я не заслужил хоть немного за свою сдержанность? — Гинтар… — его дыхание на коже сводило ее с ума, его взгляд опалял жарче солнца. Валанди чувствовала его учащенное сердцебиение под рукой, и ее собственное отправилось вскачь после его слов. Она хотела это остановить, пока её воля окончательно не сломалась, и мозги не перестали соображать. Что, если их увидят здесь? Кая точно придет в ярость. Эта мысль позволила ей тихо прошептать, слишком тихо: — Прекрати… — За что ты так со мной? — спросил он одновременно с этим слабым «Прекрати». — Ты говорила, что я нравлюсь тебе. Скажи, это так? Он хотел слышать один ответ, и именно его он услышит — не целуя, держа губы на достаточном расстоянии от неё, он пользовался языком — кончиком он очертил дорожку по нижней губе, словно представлял её своей марионеткой, заставляя говорить только «да». — Ты чувствуешь это, — не только её лицо, но и низ живота, в который упирался возбужденный орган, не был обделён вниманием. Гинтар тёрся, делал едва уловимые движения взад-вперёд, и обжигал ртом: — Что ты мне нравишься. Я могу это показать, но от тебя прошу лишь слово, милая Валанди. Прошу и молю, стань моей госпожой хотя бы на одну ночь, — рука с талии медленно, дразняще, соскользнула вниз, но остановилась не на ягодицах, а ровно между ними, надавливая пальцами на штаны, катаясь по шву на них вверх-вниз… Валанди приоткрыла рот, поддаваясь импульсу, который толкал ее ответить на игру языками, но Гинтар вновь заговорил, не давая ей сделать это. О, боги, как его прикосновения возбуждали! Она подалась всем телом к нему. Он ей нравился? Конечно, нравился! Сейчас она поняла, что его запах, все время преследующий ее, мурашки при его прикосновениях были ничем иным, кроме как реакцией тела на возбудитель. Он ей чертовски нравился! Она второй рукой обняла его за шею и прошептала ему в самые губы: — Да. — Хорошая девочка, — горячо прошептал он ей и наконец поцеловал, жадно, неустанно, больно, но утоляя жажду в телах обоих. Целовал долго, трогал руками везде, где можно и нельзя, но осторожно, целомудренно, пока он не услышал первый стон. Это было его «зелёным светом». Отпрянув от губ, Гинтар оторвался от тела солнечной лишь на несколько секунд, дабы быстро снять с неё верх, чтобы она даже не успела понять. Её тело для него было лёгким, туманному не составило труда взять девушку под коленями и грубо уронить на траву. Он не думал, что она могла протестовать, что ей больно. Он получил добро на сие действо и просто делал. Губы сомкнулись на одном соске, второй больно сжала рука, а другая с гибкостью и скоростью змеи уже оказалась в штанах, на половых губах Валанди. Сделано было всё быстро, ювелирно, опытно. И самое главное — жадно и по-собственнически. И это было больно. Солнечная и ахнуть не успела, как он повалил ее на землю и непозволительно распустил руки. — Нет, прекрати, — запротестовала она. Возбуждение как рукой сняло. Это было неправильно. Его поведение, его… грубость. Но Гинтар и не думал останавливаться. Его рот и руки выделывали такое, заставляя тело Валанди откликаться, но головой она уже понимала, что его нужно остановить. Она попыталась помешать ему, но он лишь грубо отпихивал ее руки. Тогда Валанди начала извиваться, стараясь выбраться из-под него или хотя бы найти удачное положение, чтобы пнуть его в пах и немножко остудить пыл. Но Гинтар слишком сильно прижимал ее к земле. — Перестань, мне больно! — закричала она и предприняла ещё одну попытку вырваться, но безуспешно. — Ты не можешь так поступить, только не ты. Гинтар, которого я знаю, так не поступил бы! Не отвечал. Какие ответы, когда его губы были заняты делом? Всё, что теперь он мог, — это запрещать: запрещал укусами, больно сжимал пальцами кожу или выворачивал руки, а когда понял, что стал уставать от всего этого, хотел было ударить девушку. Но выпрямившись, дабы сделать это, он подставил себя под удар. Валанди под руку попался кинжал, который она уронила вместе с травой. Крепко схватив его, она направила острие к Гинтару и полоснула его по руке, что удерживала ее, затем ещё раз замахнулась и воткнула ему клинок в бок, но не задев важные органы. Гинтар вскрикнул, но боль придала ему больше ярости, сил, которые наполняют тело умирающего для последнего боя. Туманный всё ещё сидел на ней, отчего солнечная не могла отползти. Мужчина схватил её руку с кинжалом, вывернул так, что оружие упало, а Валанди издала крик, разлетевшийся эхом по всему полю. Кажется, Гинтар что-то крикнул, наверное, оскорбление. Он повалился на девушку, обхватив руками шею, но не успели пальцы сжать её, как тут же обмякли, а Валанди обрызгало кровью. Нет, не из раны в боку. Что-то длинное, как кинжал, но тонкое, влетело в шею обезумевшего, прошло насквозь и вышло с другой стороны. Гинтар продолжал сидеть на ней скорее на рефлексе, но по глазам видно — мёртв. Умер мгновенно, а ровно через три секунды его тело повалилось набок. — Валанди! — голос Гинтара, но губы мертвеца не шевелились. Голос был откуда-то позади. Быстрые шаги, крепкие руки на плечах девушки и резкий рывок вверх, который высвободил от тяжести мертвеца. — Всё хорошо? Как ты? Это был… Гинтар? — Нет, отпусти! — защитная реакция все ещё работала, и Валанди вырвалась из сильной хватки эльфа и дрожащими руками пыталась прикрыть себя, защитить как-то. Он позволил ей это, понимал, что она напугана. Но до нее сразу дошло, что перед ней настоящий Гинтар. Она видела это по его растерянному лицу, по обеспокоенному взгляду. И бросилась ему на шею, ища защиту. На глаза навернулись слезы, и испуганная Валанди не сдержала рыданий. — Это я, всё хорошо, — шептал он, хотя Валанди уже поняла. Обнял солнечную крепко-крепко, обвив руками и обнаженные плечи, и заледеневшую талию. Повернулся так, чтобы спиной эльфийка была к трупу, а сам в это время изучал его. Сначала Гину издалека показалось, что это темнота играет с воображением, но нет… На земле действительно лежал он сам, но… не он. — Всё закончилось, — шептал туманный. Стало бы жутко, смотреть на собственный труп, но, услышав крики Валанди, Гинтар и сам испугался, что показывало его бешено бьющееся сердце. — Нужно отсюда уйти. Отпусти на секунду. Не дожидаясь её реакции, оторвал от себя сам, но лишь для того, чтобы снять плащ, укутать эльфийку и прижать обратно с большей силой. Он долго что-то шептал, взял девушку на руки и понёс с этого проклятого места. Валанди могла заметить, что вокруг них летали семь длинных и острых, как стилеты, льдинки, готовые полететь в нового врага, который осмелился бы появиться в поле зрения туманного эльфа.***
Услышав крики Валанди, Кая немедленно бросилась в сторону солнечной. Да, она была зла, обижена, и честно, порвала бы её при первой возможности, но… Кая ещё не забыла, кто спас ей жизнь там, у стен Сильверсана. Ни совесть, ни воспитание просто не позволяли бросить Валанди с её проблемами после спасения. Ведь сама солнечная не бросила, хотя обещала это в тюрьме! И Кая бежала. Она с подозрением огляделась, ведь поле словно умерло: никто из птиц не издавал звуков; грызуны все попрятались в норы, по которым бежала лунная. И что-то было в этой тишине не то. Тишина природы — это не к добру. Позже девушка поняла, что волнение не было напрасным — запах крови, сильный и резкий. А Валанди больше не кричала. Нет, что же могло случиться? Не могла солнечная так просто дать себя убить! Если только это не маги… Или Закнеыл. Она так часто нарывалась, что Кая не удивилась бы, если бы мужчина сорвался. И всё же, правда была страшнее предположений. Об труп Гинтара она практически споткнулась, выискивая золотые пряди в траве, но никак не серебряные. Сначала не верила. Нет, как так-то? Не может сейчас Гинтар лежать мертвым, но… Нет! Невозможно поверить в то, что твоего самого дорогого друга, который украсил твою жизнь; научил любить жизнь; научил радоваться и смеяться… Нельзя поверить в то, что такие дорогие могут умереть! И Кая не верила. Она долго всматривалась в безжизненные пустые глаза Гинтара, пытаясь отыскать в них хоть тень жизни, хоть какую-нибудь надежду на то, что его можно спасти. Но не было блеска в серых зрачках. Была лишь кровь. Вся шея и торс были облиты его кровью. Она больше не текла из ран, просто кончилась. Кая упала перед трупом на колени. Ей показалось, она закричала, а может, этот крик был лишь в её голове. — Гин… Гин… — шептала она, дрожащими руками обхватывая лицо туманного эльфа. Но разум уже понял — всё! Да вот только сердце понять не могло: «Надо позвать кого-нибудь». Да, надо позвать! У Валанди должна быть та самая сыворотка! Или Зак поможет. Плевать чем, но хоть что-то она должна сделать! Побежала обратно в лагерь, молясь, что кто-то уже вернулся. Вот только по пути до сознания доходило, что всё, нет её дорогого и любимого Гинтара. Ничто и никто не сможет вдохнуть в тело жизнь и зажечь его глаза как свечу. И с осознанием этого приходила злость. Лютая ненависть на того, кто посмел отнять у оборотня его друга. Кая не осознавала, что бежит уже на четырёх лапах; она не заметила, как зверь, сын луны, овладел телом и головой. Он жаждал мести, крови, расплаты. Врагов в полях нет — Кая бы почувствовала их запах. Мог ли это кто-то сделать из своих? Валанди? Не-е-ет… Ей нет смысла убивать Гина, он всегда пытался быть с ней милым и вежливым. Закнеыл?.. «Он звёздный, он убийца; они не знают ни семьи, ни дружбы, ни жалости, ни заботы. Только кровь, безумие, страсть к убийствам, любовь к пыткам. Они — чудовища», — непонятно, откуда разум вызволял эти воспоминания, но каждый, кто когда-то рассказывал Кае о звёздных, отчего-то повторил свои слова в её голове. Не узнает, пока не увидит Зака лично.***
Поборов до конца желание убивать, Закнеыл поднялся, подобрал мечи, стёр кончиком плаща с них ненавистную кровь, чтобы она хоть на них не была, и спрятал клинки в ножны. Делать было нечего — ему нужно вернуться в лагерь за вещами, поэтому он медленно поплелся туда, надеясь, что ещё никто не вернулся. И поначалу все шло хорошо. В сгущающихся сумерках ему было проще видеть, поэтому он с лёгкостью разглядел сброшенные ими сумки. Рядом никого не было, и даже Валанди, которая не должна была отходить слишком далеко. Однако что-то все же было не так. Он услышал… ничего. Это и было странностью — ни пения ночных птиц, ни шуршания в траве, как будто бы и ветер перестал шуметь. После приступа его чувства должны были сильнее обостриться, а не наоборот. И только они и спасли его, когда из высокой травы на него выскочила огромная черная кошка. Когда Кая увидела его, попыталась вновь взять контроль над разумом, но запах… Запах того, кто лежал там, в поле… Звёздный источал этот запах, а когда повернулся, словно оглядываясь, Кая увидела на его лице кровь. Неужели… Просто безумные мысли, которые ни с того ни с сего пришли в голову, оказались верными. Он убил Гинтара! Кая даже не стала играть в охотника — оборотень быстрыми, но тихими шагами подошла ближе и рванула вперёд, в один прыжок доставая до цели. Увы, она была замечена, и Закнеыл ушёл от острых когтей. «Убийца!» — кричали мысли, но из пасти вырывался лишь рык. Пантера поднялась на задние лапы и хотела навалиться на него сверху, вцепляясь зубами в голову, но звёздный был слишком быстрым, он слишком чётко видел каждое её движение. Он умел спасти себе жизнь. Броски не увенчались успехами, Кая слепо пыталась бить его лапами, в надежде, что рано или поздно Зак напорется на коготь. Звёздный еле успевал уворачиваться, а достать мечи он не решался — боялся поранить лапы пантере, защищаясь, а уж напасть самому и подавно желания не возникало. Ему приходилось использовать всю свою ловкость и рефлексы на полную, лишь бы не дать ей себя поймать. Стоит один раз попасть под когти, как он уже не спасётся. Неужели они правда хотят отдать его сородичам, чтобы без проблем пройти через Мутные горы? Они настолько наивны? — Глупцы, — тихо прорычал он. Сдаваться без боя он не собирался. Последний прыжок почти увенчался успехом — когти пронеслись слишком близко, и Заку пришлось снять плащ и набросить его на голову Кае, чтобы отвлечь и сбить с траектории. Но второго плаща у него не было. Если так пойдет дальше, у него не будет выбора… Он обхватил рукоятки мечей. Лунная гневно зарычала и отпрыгнула назад, пытаясь снять с морды плащ, одновременно с этим продолжала размахивать лапами, боясь, что её заминкой воспользуются. Зацепила когтем край ткани и разодрала её, сорвав с морды, Кая увидела готового к атаке звёздного. Понимая, что ничем хорошим это не закончится, она решила идти до конца. Раскрыв широко пасть, показывая своё лучшее оружие и издавая боевой клич, пантера побежала на эльфа, готовая к любым последствиям от атаки лоб в лоб, но… Она и трёх прыжков не сделала, как её лапы неожиданно провалились в землю, словно она бежала не по твердой земле, а в пустыне, и угодила в зыбучие пески. Это остановило её. — Прекратите немедленно! — Гинтар слишком хорошо знал Каю и не верил, что подруга набросилась бы просто так. Значит, Закнеыл был инициатором, и те самые ледяные шипы были направлены на него и в опасной близости двигались перед носом, пока Кая пыталась выбраться из западни, отчего проваливалась в пески только глубже. — Успокойтесь! Кая была заложником своего зверя, и потому не сразу поняла, кому принадлежит голос. Обернувшись и издав предупреждающий рёв, она напоролась взглядом на испуганного Гинтара, который держал на руках укутанную в его плащ заплаканную Валанди. Гинтар. Он. Жив. Но… Она же видела! Он был там! Она его трогала, чувствовала кожей холод его лица. — Кая, ты меня слышишь? Слышала, слышала. За его голос, за последнюю надежду жить счастливо она готова была слушать что угодно. Прижав уши к голове, она боялась, что это сон. Зак убил её? Пусть так. Если ей будет суждено вечность прожить с Гинтаром, пусть будет смерть, только… «Не исчезай», — взмолилась она этой иллюзии. Земля отпустила её, лапы вновь стояли на твёрдой поверхности. Шаг за шагом пантера подошла к туманному эльфу и с облегчением поняла, что, да, это его запах! И нет ни капельки запаха крови. Ничьей! — Закнеыл, что случилось? — видя, что подруга перестала находиться во власти эмоций, Гинтар обратился к звёздному, стараясь сдерживать нервозность. Да что за чертовщина вообще на этих полях творилась?! Льдинки могли усугубить дальнейший разговор, потому туманный медленно опустил их, но контролировать не переставал. Кая уже подошла к нему и уткнулась носом в его бок. Если бы не занятые его руки, она бы обратилась, бросилась в его объятия и не отпускала бы. — Ещё спрашиваешь? — Закнеыл, наверное, впервые так сильно разозлился. Он с плохо сдерживаемой яростью тряхнул головой, откидывая длинные волосы с лица, и с громким лязгом спрятал оружие обратно в ножны. Достать он их всегда успеет. — Я ухожу. И звёздный нагнулся, чтобы поднять свои вещи с земли. Плащ был безвозвратно испорчен, он найдет себе новый в ближайшем поселении. И он действительно собрался уйти, потому что не намерен был находиться в компании предателей, которые при удобном моменте подставят его. — Закнеыл, стой! — Гинтар честно ничего не понимал. Он быстро опустил Валанди на землю и рванул к звездному эльфу, хватая его за плечо рукой, которую тот не так давно ранил. Точнее, он ранил не совсем эту руку. — Что случилось? Это Кая напала? Пантера издала странный звук, похожий на чих. Гин повернулся к ней и увидел, как на земле, прикрываясь руками, сидела уже девушка, возмущённо смотря на друга. — Я? Я думала, он убил тебя! Я видела твоё тело там, в поле! А на его лице твоя кровь! Звёздный опять недовольно потёр лицо, пытаясь оттереть кровь рукавом, но безуспешно. Казалось, что алая жидкость въелась в кожу из-за магического трюка Гинтара. Бросив это дело, он схватил руку туманного на своем плече и собирался скинуть ее, но заметил странность — предплечье было цело, будто бы он и не ранил его вовсе. Закнеыл с подозрением взглянул на Гинтара, все ещё удерживая его за руку. Мог ли он излечить себя с той магией, что у него есть? Вряд ли. Целительство требует слишком много энергии, ни один туманный эльф не сможет её применить с их жалкими крохами магии. Но это и не иллюзия, ведь запаха крови на нем действительно не было. — Двойник… — тихо произнесла Валанди, привлекая к себе внимание. — Это был двойник. Настоящий. Я его чувствовала, я его… — обречённо застонав, она сильнее укуталась в плащ. На ее глазах снова проступили слезы. — Идиотка, можно было сразу понять, что Гинтар не стал бы… — и она оборвалась, подавившись всхлипом. Ошарашенный известием Зак выпустил руку Гинтара. Сразу все стало на свои места — проделки магов. Пытались стравить их, чтобы они поубивали друг друга, и у них это почти получилось. Смотря на заплаканную Валанди, ему вдруг захотелось обнять ее, прижимать к груди и защищать от любой напасти, решившей сделать ей больно. Как когда-то давно… Гинтар дернулся явно в испуге, когда Зак схватил его, но позволил звёздному осмотреть себя. Он молча выслушал слова эльфов, а услышав плач женщин, обнял одну, опустился с ней на колени и обнял вторую, мысленно извиняясь перед Каей, что не был внимателен к её чувствам: она ведь думала, что он умер! Гинтар даже представить боялся, что она испытала в этот момент. Он сидел в окружении обнаженной и полуобнаженной эльфиек и думал. Создать копию? Это требует больших знаний и усилий. Ингредиентом для этого служила частичка оригинала, но… Была ли та женщина просто замаскирована под туманную? Несмотря на то, что обратился ко всем, сам же смотрел только на Зака: — По одному больше не ходим. Если с кем-то заговорят — не отвечаем. Кая, это касается и охоты, — лунная что-то проплакала ему в шею, но Гинтар понял: — Нет. Валанди может стрелять из лука, а Зак, я уверен, непревзойденный следопыт. Все согласны? — обратился Гин уже опять ко всем. Закнеыл мрачно кивнул, бросил свои вещи обратно и уселся сверху. Сходили по дрова, называется. Он взглянул на эту тройку, и не знал, сочувствовать Гинтару или завидовать — всё-таки обнимается с двумя хорошенькими девушками, хоть и рыдающими. Вся эта ситуация крайне негативно отразилась на всех. Как только Гинтар закончил, Валанди отошла от него и, плотнее укутываясь в плащ, отыскала в своих вещах сменную рубашку. Ей нравилась та, в которой она была, к тому же ее подарила Силейз. Внезапно солнечную охватила такая злость: на старуху, что пристала к ним в порту — Валанди считала ее виноватой в случившемся; на Гина за то, что он так легко попался на уловку с волосами. Но больше всего она злилась на себя, потому что она ведь почувствовала что-то странное тогда, но не предотвратила события. Если бы не Гинтар… Даже думать не хотела, что произошло бы в том случае. Переодевшись, Валанди повернулась лицом к остальным и увидела, как Кая не отлипает от Гинтара. Ревность подкралась к ней незаметно и больно ужалила в грудь. Она провела в объятиях туманного, даже не настоящего, всего ничего, но уже так остро реагировала. Должно быть, злая магия все ещё действовала на неё, иначе это не объяснить. Они не могли нравиться друг другу, Гинтар заботился только о Кае, а Валанди и думать не хотела об отношениях. А их лёгкий флирт — всего лишь безобидная игра. Так почему ей невыносимо видеть его, обнимающего другую женщину? Однако Кая не отпускала Гина не потому, что не хотела, просто не могла отойти — её плечи не прикрывали ни плащ, ни что-либо ещё. — А теперь давайте успокоимся, и каждый расскажет, что случилось после того, как мы разделились. За время разговора Валанди разожгла костёр, туманный эльф подготовил лежанки, а Кая и Закнеыл разделались с совами — поесть-то надо. Гинтар хмурился, после рассказа звёздного. Больше всего дураком он почувствовал именно себя. Вот надо же было так довериться незнакомой старухе и не придать значения её действиям! Но, в своё оправдание надо сказать, что ему до сих пор было трудно поверить, что Белые маги ополчились против них. — На этот случай нам даже пароль не придумать, — размышлял туманный. — У копий все те же воспоминания, что у оригинала… Ладно, подведём итоги. Кая, — сказав это имя, голос эльфа стал в миг таким заботливым, таким добрым. А главное, уверенным: — Родная, я костьми лягу, но тебя одну не оставлю, договорились? — Хорошо, — сразу повеселела она. — Зак, мы… — Гинтар сбился. Из рассказа звёздного он понял, что копия каким-то образом угадала его прошлое — он был не простым путешественником, который не похож на своих сородичей, а за ним также велась охота. Гинтару было интересно, как и с прошлым Валанди, но решил, что сейчас не то время, чтобы поднять этот вопрос, — что бы у тебя ни было раньше с твоими собратьями, мы никогда не поставим чью-либо жизнь и безопасность выше задания. Я клянусь тебе. Ну, а Валанди… Она единственная, кто молчал всё время, но Гинтар и без слов знал, что с ней произошло. А что ей сказать? «Я тебя никогда не изнасилую»? Вообще даже вспоминать не хотелось то состояние, в котором она пребывала. Солнечная только-только успокоилась, не стоило ворошить этот неприятный инцидент. Этой ночью мало кто смог спокойно сомкнуть глаза. Мысли терзали сознание каждого, бередя воспоминания о прошлом и заставляя задуматься о будущем.